Украинские моряки, шестой год находящиеся в вынужденном заточении за рубежом, одичали от голода, нищеты, безысходности и занялись… Поножовщиной
Жители Объединенных Арабских Эмиратов и многочисленные западные туристы, посещающие эту страну, вот уже который год наблюдают ужасающую картину -- измученных, полуобнаженных, облаченных в истертые плавки моряков-попрошаек. Эти обиженные судьбой люди -- наши соотечественники.
«Несмотря на многомесячную задолженность по зарплате, мы продолжали работать»
В 1989 году на верфи в Бремерхафене (Германия) теплоход «Михаил Суслов» Черноморского морского пароходства был модернизирован и переоборудован в плавучий глазной госпиталь (под руководством известного офтальмолога Станислава Федорова). Тогда-то судно переименовали в «Петр Первый». В течение ряда лет теплоход, не имеющий аналогов в мировой практике, успешно совмещал круизные плавания и работу в режиме офтальмологической клиники. В октябре 1995-го судно было передано Черноморским пароходством во фрахт компании «Parkdale int inc» (США), образованной днепропетровским банком «Славянский». Теплоход ошвартовался в порту Джебель-Али, что в ЗО километрах от столицы Объединенных Арабских Эмиратах.
С лета 1997 года на его борту работали бригады врачей -- поначалу из Межотраслевого научно-технологического комплекса «Микрохирургия глаза», затем их сменили специалисты одесского НИИ им. Филатова. Врачи оперировали ежесуточно, возвращая полноценное зрение тысячам пациентов.
Но бизнес оказался убыточным: в конце осени 1997 года клиника закрылась, врачи уехали. На теплоходе остались лишь моряки, обеспечивавшие жизнедеятельность судна.
-- В тот же период финская компания «MacGregor» произвела все необходимые работы по оснащению судна дополнительным оборудованием, требуемым международными морскими Конвенциями по безопасности мореплавания, -- рассказал «Фактам» старший помощник капитана Максим Мельников, возвратившийся домой в связи с резким ухудшением состояния здоровья после 32-месячного пребывания на арестованном судне. -- По заявлению финской стороны ремонт обошелся примерно в 3,5 млн. долларов, хотя реально выполненные работы столько стоить не могли.
В конце ноября 1997 года теплоход успешно прошел все необходимые испытания Морским Регистром и получил судовые документы сроком на 5 лет. При оформлении последних выяснилось, что более года назад, летом 1996-го, Черноморское морское пароходство продало «Петр Первый» некой компании «Sovereign maritime inc», зарегистрированной в Либерии, -- никому не известной, не имеющей никакой другой собственности и состоящей из одного человека -- директора Александра Меркта (к слову, бывшего одессита). На мачте был поднят так называемый удобный флаг государства Сан Винсент и Гренадины, а порт приписки вместо привычного «Одесса» заменен на экзотичный «Kingstown». Хотя как раз это является довольно обычной практикой в современном судоходстве.
Можно было начинать активную эксплуатацию судна, возвращать накопившиеся задолженности. Однако время было упущено, а в конце декабря 1997 года «Петр Первый» был арестован: исковые требования на сумму около 11 млн. долларов к ГСК ЧМП выставила египетская компании «Bancomar». И это несмотря на то, что согласно судовым документам теплоход уже не является собственностью ГСК ЧМП, а принадлежит компании «Sovereign maritime inc». Однако суд эмирата Дубай (ОАЭ) не счел сделку по продаже теплохода законной.
С начала весны 1998 года экипаж стали сокращать, начались перебои со снабжением судна. 20 октября того же года наш капитан Александр Камудо получил факс от фрахтователя с отказом от дальнейшего содержания судна и экипажа из-за невыполнения судовладельцем условий фрахта. Тогда на борту находилось 26 членов экипажа. Невзирая на многомесячную задолженность по зарплате, мы продолжали добросовестно выполнять должностные обязанности.
Капитан обращался за помощью в Посольство Украины, но дипломаты реально помочь ничем не смогли. После этого экипаж обратился к одному из местных адвокатов с просьбой о юридической поддержке в получении причитающихся морякам денег. Для подачи иска и ведения дела все мы выдали личные доверенности адвокату, заверив их в нотариальной конторе суда эмирата Дубай. При этом адвокат убедил нас, что в течение трех-пяти месяцев дело будет выиграно. Конечно же, сроки не устраивали, но другого пути решения проблемы не было.
Когда топливо, пресная вода и запасы продовольствия на судне закончились, украинские моряки жили на добровольные пожертвования экипажей заходящих в порт судов, иногда спасала рыбная ловля.
«Для поддержания бедствующего экипажа к нам прислали… священника»
-- В отчаянии, моряки отважились на продажу некоторого судового имущества, -- продолжает Максим Мельников. -- В основном это были телевизоры марки «Panasonic». О столь неординарных действиях, хотя и предусмотренных ст. ст. 68,69 «Кодекса торгового мореплавания Украины», капитан заранее уведомлял всех руководителей морской отрасли Украины, а также ГСК ЧМП.
Родное пароходство, где многие из нас отработали не один десяток лет, помогало нам весьма своеобразно. В начале 1999 года для поддержания бедствующего экипажа к нам прислали… православного священника! Здоровенный детина, бывший военный, он прибыл в ОАЭ по «Паспорту моряка» и прожил на судне 30 суток. При этом он разделял с капитаном и без того скудный паек (4 сосиски, 2 вареных яйца и две булочки в день). Кроме «слова божьего», он имел с собой 7 долларов и массу бредовых идей. Так, предлагал нам пойти на стоящий неподалеку от нас американский авианосец для обращения «их вояк» в нашу веру, а заодно и для… взимания пожертвований.
Моряки стали уезжать на родину -- за свой счет, без денег, оформляя доверенности остающимся. На судне остались 13 человек. В апреле 1999-го вынужденно уехал и Александр Камудо. Замену ему не прислали, и в соответствии с существующими положениями обязанности капитана возложили на меня.
Летом, когда температура воздуха в Эмиратах достигает 58 градусов и выше (в тени!), влажность доходит до 95%, а вода в море прогревается до 37 градусов, жизнь вообще замирает.
Нам нужно было думать, как спасаться, рассчитывая при этом только на себя. По совету капеллана Христианской миссии я обратился за помощью в Комитет по правам человека главного управления полиции эмирата. Через некоторое время к сотрудничеству с нами была привлечена одна из агентских компаний по обслуживанию судов. На теплоход поставили переносной дизель-генератор, снабдили топливом, пресной водой, продовольствием и даже выдали небольшой аванс наличными.
Тем временем иск экипажа, поданный в тамошний суд, оставался практически без движения. А в августе на судно наложили еще один арест: по иску к судовладельцу финской компании «MacGregor», которой задолжали за ремонт те самые 3,5 млн. долларов.
В начале октября к нам в гости пожаловали директор компании «Sovereign maritime inc» А. Меркт и помощник президента ГСК ЧМП С. Лиознов. Они проинформировали экипаж о постановлениях Кабинета vинистров Украины по разрешению ситуации с арестованными судами ГСК ЧМП.
Вместе с ними также прибыли сменные капитан, старший помощник капитана и матрос. Через неделю делегация отбыла восвояси, пообещав экипажу скорое возвращение всех долгов и отправку на Родину, а новому капитану -- нормальное финансирование судовых нужд.
«Обманутый в очередной раз экипаж занимался попрошайничеством и ловлей удочками мелкой рыбы»
-- Однако радость наша была недолгой, -- вспоминает Максим Мельников. -- А. Меркт уведомил письмом компанию, хоть чем-то снабжавшую нас, об отказе от услуг. Агенты последней с удовлетворением сняли с себя груз обязательств по обеспечению судна в кредит. «Петр Первый» по-прежнему оказался полностью предоставлен самому себе. Из-за отсутствия электроснабжения не работали палубные механизмы, судовые системы, в том числе противопожарная. Даже несведущему человеку понятно, чем это чревато: малейшее возгорание на раскаленной до предела металлической судовой коробке, своеобразной «сковородке», может привести к трагедии.
Обманутый в очередной раз экипаж привычно занимался попрошайничеством и ловлей удочками мелкой рыбы. Тем временем долги составляют уже порядка 4 млн. долларов.
-- Время проведенное в Джебель-Али, вспоминаю, как кошмарный сон, -- делится впечатлениями Татьяна Космина, буфетчица теплохода «Петр Первый». -- Возвратилась в Одессу вынужденно: у меня образовались камни в почках, была необходима операция. Удивляться не приходится: два года мы пили техническую воду, питались чем придется: объедками из ресторанов, всевозможными продуктовыми подачками.
Когда возник вопрос о моей отправке в Одессу, в посольстве прямо сказали: «У нас нет денег даже на гроб, не то что на авиабилет до Одессы». А вообще на судне -- полнейшая антисанитария: отсутствует водоснабжение, полностью забита канализационная система, а значит санузлами, туалетными помещениями пользоваться невозможно. Простите за натурализм и откровенность, но справлять нужду приходится… прямо за борт. Многие члены экипажа превратились в каких-то зажаренных кузнечиков, их телеса украшают экземы.
Неудивительно, что в таких условиях психическое состояние людей оставляет желать лучшего. Моя коллега, Любаша, совсем еще молодая женщина, на фоне нервного расстройства совсем не в себе. Из-за многомесячного отсутствия она потеряла на родине мужа, осталась без жилья… Женщина бродит обнаженной по палубам раскаленного теплохода.
Члены экипажа, не так давно прибывшие на подмену, задали тон попойкам (как оказалось, некоторые из них грешили этим и ранее), причем проявляют чудеса изобретательности, добывая выпивку. Естественно, ни к чему хорошему подобное, как правило, не приводит. Вот и в данном случае один из вновь прибывших на «Петр Первый» офицеров в ходе «выяснения отношений» ударил ножом своего коллегу.
«Чудеса доблести» продемонстрировал и вновь назначенный капитан Владимир Коваленко: пребывая в «хорошем настроении», он устроил праздничный салют из ракетницы. В результате загорелись скатерть и пластиковое покрытие стен каюты. Тушили пожар коллективно, всем экипажем…
По-своему заботятся хозяева теплохода и о том, чтобы на нем не заводилась какая-либо живность. Дезинфицирующую функцию выполняет огромный контейнер, разместившийся непосредственно на борту. Его содержимое -- всевозможные лекарственные препараты (на многие тысячи долларов!), оставшиеся здесь еще со времен функционирования офтальмологической клиники. Срок их использования истек, эти химические вещества разлагаются, и от них исходит ужасающий запах. А ведь сколько раз капитан и старпом информировали «берег» о том, что есть возможность вывезти с теплохода дорогостоящие и столь необходимые в отечественных клиниках лекарства! Оказывается, никому ничего не нужно. Помимо медикаментов, в специально оборудованных, медицинских помещениях теплохода до сих пор находится уникальное офтальмологическое оборудование.
Сложившуюся ситуацию «ФАКТАМ» прокомментировал Сергей Лиознов, помощник начальника ГСК «Черноморское морское пароходство»:
-- Теплоходом «Петр Первый» мы занимались очень серьезно, несколько раз ездили в ОАЭ, утрясали ряд вопросов на месте. Большинство исков, выставленных этому судну, -- не его прямые долги, а являются общей задолженностью ГСК ЧМП зарубежным кредиторам. У теплохода нынче другой судовладелец, который обязан заботиться о судне и моряках.
-- Наша судоходная компания вела претензионную работу по данному судну, до тех пор, пока оно входило в состав Черноморского пароходства, -- рассказывает главный бухгалтер ГСК ЧМП Николай Марченко. -- Наши юристы серьезно занимались целым комплексом проблем, связанных с теплоходом «Петр Первый». Но, увы, этот теплоход больше не находится на балансе нашего пароходства.
«Facty i kommentarii «. 07-Декабрь-2000. Человек и общество.
837Читайте нас у Facebook
