Оставшийся в живых под колесами автомобиля путешественник александр шувалов был вынужден возвращаться из турции в украину на велосипеде
58-летний киевлянин Александр Шувалов увлекается путешествиями еще с 1960-х годов: совершал дальние пешие походы и альпинистские восхождения, ездил на оленьих упряжках в тундре, плавал на яхте по океанам, пробирался по сложнейшим веломаршрутам в Монголию и Китай, достиг Японии, исколесил Европу… В этом году Александр решил в одиночку отправиться на велосипеде в Сирию, к берегу Красного моря -- хотел полюбоваться тамошними пустынями. Трудности не пугали, ведь он научился преодолевать тысячи километров, будучи практически независимым от цивилизации. «Беру с собой чай, сахар, сухари, немного денег для покупки воды. Все остальное дает природа», -- говорит путешественник. Но на этот раз выполнить задуманное не удалось. В сентябре, проезжая по Турции, Александр попал в автомобильную аварию. Ее результатом стали не только серьезные травмы, но и задевшая за живое обида: в провинциальном городке, где застрял Александр, делали все, чтобы он убрался восвояси.
Чтобы попросить о помощи, пришлось выбираться из госпитальной палаты ползком
-- В дорогу я отправился в конце августа, чтобы в южные страны попасть осенью, когда там немного спадет жара, -- рассказывает Александр Шувалов. -- Без особых приключений проехал по Украине, Румынии, Болгарии и въехал в Турцию. Местные пограничники отнеслись ко мне доброжелательно и разрешили находиться в их стране целый месяц. Как оказалось, это пригодилось -- было хоть немного времени отлежаться после аварии. Я попал в нее на второй день путешествия по Турции в провинциальном городке Кирларелли. До Стамбула от него четыре часа езды на автомобиле.
Мне приходилось слышать, что турецкие водители ездят неаккуратно. Действительно, машины в этом городке проносились в нескольких сантиметрах от моего велосипеда, и очередной лихач со всего маху врезался сзади. Я почувствовал сильный глухой удар и вылетел из седла. Было такое впечатление, что меня вдавило в придорожный газон. Сознания не потерял, хотя из ран по всему телу текла кровь, малейшее движение причиняло острую боль. Я пополз к рюкзаку, чтобы достать аптечку. Но руки не слушались. Выручили какие-то люди: я мимикой, жестами показал, что нужно делать. Затем приехали полиция и «скорая». Я стал просить стражей порядка сохранить мои вещи (перед каждой поездкой старательно выучиваю минимум необходимых фраз на чужом языке). Мне пообещали, что все будет в сохранности, и доставили в госпиталь. Когда сделали рентген и зашили раны, появились два прилично одетых человека, заверявших, что возьмут все расходы на себя. Вероятно, один из них был виновником аварии. На следующий день пришли жандармы с автоматами, взяли показания, особенно акцентируя внимание на том, видел ли я сбившую меня машину. Но я не мог ее видеть, ведь удар пришелся со спины. Переводчик рассказал, что виновника аварии взяли под стражу и, когда я стану себя лучше чувствовать, должен состояться суд.
Но после допроса отношение ко мне резко изменилось -- поначалу оказывали всяческую помощь, а тут двое суток в палату никто не заходил. Даже еду не приносили, не говоря уж о перевязках и лекарствах. Хорошо, кто-то из больных оставил недопитую бутылку минералки. Я едва мог двигаться. Выполз в коридор. Там, к счастью, дежурили жандармы. Стал просить, чтобы они хотя бы принесли мой рюкзак (на турецком он называется «сергантос» -- это слово, наверное, на всю жизнь запомню): переодеться нужно было, побриться. Одежда-то разорвана, на лице щетина…
Спустя несколько дней в палату вбежал низкорослый, невзрачный, в помятой одежде турок и с радостным видом выкрикнул: «Тебе рюкзак нужен? Он у меня, велосипед тоже». Оказалось, этот человек всем представляется как водитель, который меня сбил. Стало ясно: истинный виновник аварии нашел способ уйти от правосудия и договорился с бедняком, чтобы тот себя оклеветал. Он сказал, что отдаст мой рюкзак, когда я смогу сесть на велосипед. Оставил номер телефона и ушел.
Меня стали кормить, но очень скудно -- солеными маслинами с хлебом, иногда фасолью. Затем в палату положили двух отпетых малолетних хулиганов. Каждую ночь они превращали в кошмар: орали, обливали меня водой, выкрикивали какие-то ругательства. Когда же я жаловался медбратьям (женщин среди персонала очень мало), надо мной лишь посмеивались.
Со временем я смог нормально ходить и надеялся все же добраться до Сирии. Но ни вещей, ни паспорта (его взяли жандармы) мне не отдавали. Паспорт пришлось выпрашивать больше недели. Затем бедняк привез мои вещи. Они были в полном беспорядке. А велосипед, сказал, получу потом. Я пытался зашить рюкзак, но руки не слушались. Спасибо одной пожилой турчанке, помогла. А когда рассказала обо мне своим соседкам по палате, те стали угощать фруктами.
-- Люди, которых вы считаете виновниками аварии, больше не появлялись?
-- Нет. Когда я пролежал в госпитале около месяца, бедняк привез-таки велосипед. Пришли главврач и переводчица, осведомились, могу ли я заплатить за лечение. Я ответил: «Нет», и они не настаивали. Не зря знакомый турок говорил: «Постарайся пробыть здесь подольше, у них все договорено, за тебя заплатят».
Ехать на велосипеде было не так больно, как лежать по ночам на походном матрасе
Бедняк привез меня на автостанцию и вручил билет, даже не сказав, до какого города. В кассе пояснили, что билет до Констанцы в Румынии. На следующий день я приехал туда, но денег было очень мало, поэтому дальше решил идти пешком, толкая рядом с собой велосипед. Решил, что ехать не смогу, ведь левая рука по-прежнему не слушалась, и каждое прикосновение к ней вызывало сильную боль.
-- Сколько километров вас отделяло от границы с Украиной?
-- От Констанцы до Измаила -- 180 км. Но я добрался до румынского города Тулче, что в 124 км от Констанцы, рассчитывая там сесть на катер, идущий в Измаил. Автострада, ведущая в Тулче, хорошая, местность ровная, так что идти мог подолгу. А потом попробовал ехать.
-- Крутить педали было больно?
-- Сносно. Главное -- сесть в седло и не тревожить левую руку. Я прижимал ее к животу. Когда уставал, снова шел пешком. Ехать и идти было гораздо легче, чем спать: мой походный матрас очень уж тонкий, так что лежать было больно. До Тулче добрался за двое с половиной суток, и тут меня ждало разочарование: оказалось, катера в Измаил уже давно не ходят.
Пришлось снова садиться на велосипед. Поехал в румынский город Галац на границе с Молдавией -- до него было 120 км. Дорога там живописная, она идет вдоль Дуная. Так что, несмотря на боль, я получил немалое удовольствие от пребывания в тех местах. Через двое суток был в Галаце. Сил к тому времени почти не осталось -- еды не было, да и аппетита тоже. Уж очень я уставал. Перебрался через границу. А там -- рукой подать до украинского городка Рени. Оттуда на автобусе добрался до Одессы, затем на поезде до Киева.
Супруга в первые мгновения встречи и слова не могла вымолвить -- до того я выглядел изможденным. Дома силы окончательно меня покинули, и я две недели отлеживался, пока хоть немного восстановился.
У меня такое впечатление, что эта передряга была предопределена судьбой. Я ведь планировал другой дорогой ехать, но перед самым Кирларелли почему-то вздумалось свернуть к проливу Дарданеллы, чтобы посмотреть знаменитую Трою, раскопанную археологом Шлиманом. Свернул -- и сразу же попал в аварию.
413Читайте нас у Facebook
