Леонид быков убедил николая мащенко отдать приз бакинского кинофестиваля шукшину за «калину красную»
После смерти Леонида Быкова появилось много домыслов, связанных с этой трагедией: «Его убили», «Катастрофу подстроили», «Он покончил с собой» -- чего только не довелось наслушаться за эти 20 лет! Ясно одно: Леонид Быков -- культовая фигура отечественного кино. Память его коллег и друзей бережно хранит разные подробности его жизни, случаи, слова…
Алим Федоринский, актер и режиссер:
-- Леонид Федорович краснел, как ребенок, когда кто-то ругался в его присутствии матом (а ему было 45 лет!). Стеснялся носить галстук, надевал его в крайне редких случаях. Одевался очень скромно. Стеснялся ездить в своей машине (у друзей-то машин не было!). Стеснялся и краснел, когда его узнавали прохожие. Все переживал в себе. Но какое чувство справедливости! На Бакинском кинофестивале его «Старики» должны были получить главный приз. «За» было и киноруководство, и партийное. Но вдруг все поменялось. И приз получила «Калина красная». Оказывается, Быков уломал Н. Мащенко отдать приз Шукшину, говоря, что этого человека надо поддержать, помочь выбраться на новую «ступеньку». А через несколько дней в ЦК Компартии Азербайджана, когда поздравляли победителей и участников кинофестиваля, Леня стеснялся подойти к Василию Макаровичу Шукшину, чтобы познакомиться с ним. Пришлось мне брать огонь на себя. Шукшин встретил Быкова широкой улыбкой, протянул руки. Они обнялись, как старые знакомые, как близкие друзья. До конца вечера они не отходили друг от друга, о чем-то без конца говорили, возбужденно жестикулируя и заразительно смеясь. Это была их первая и последняя встреча. 2 октября 1974 года Шукшина не стало.
Тамара Бородачева, ассистент режиссера:
-- В Шестовцах (под Черниговом) снималась часть летных эпизодов «Стариков». Один из «Яков» загрузили камнями (в хвосте) для того, чтобы Леонид Федорович мог «вести» самолет для съемки на земле. Камера включилась, и самолет начал выруливать на взлетную полосу. Но на пути оказалась яма от какого-то старого взрыва. Работники аэродрома закамуфлировали ее, забыв предупредить группу. Самолет вдруг вздрогнул, и балласт начал сдвигаться в сторону Леонида Федоровича. Капли пота выступили на его лбу, стала мокрой спина гимнастерки. От страха у меня пропал голос -- хотелось крикнуть: «Прыгайте!» Но через мгновение он выровнял самолет, проскочив через яму, и довел его до той линии полосы, где начиналось пшеничное поле с васильками. Он спрыгнул, сорвал василек и протянул его мне со словами: «Будем жить?» Можно такое забыть?
Николай Шабаев, оператор комбинированных съемок:
-- У Лени ничего не было на поверхности. Он работал как бы без швов, незаметно. Ну, например, кто-нибудь видел, как он делает зарядку? Да и делал ли он ее вообще? Но форму он никогда не терял, был подвижный, легкий, быстрый. Начнем играть в волейбол или футбол, он -- лидер, больше всех забивает. Днепр переплывает быстрее всех, пройти на руках несколько метров мог запросто, а на перекладине ему просто не было равных! Я уже не говорю о том, как он танцевал! Весной 1976 года после больницы он пришел на съемочную площадку и назавтра назначил съемку сцены «Цыганочка с выходом» (фильм «Аты-баты… »). Танец для него -- особое состояние души. Мы все любовались тогда на площадке в сарае его пластикой, чувством ритма, легкостью. Нам передавалось его чувство единения, душевного родства с героями фильма. Девчонки стояли с мокрыми от слез лицами. Ведь Леня перенес такой сердечный приступ! Меня поражало, что даже каскадерские штучки на съемках он делал сам, овладевая этой техникой, как в сказке, быстро, чисто и незаметно. Как ему это удавалось, не знаю.
Людмила Голдабенко, гример:
-- Когда он рассказывал, что его любимый герой -- некий сельский Кулибин, который в старом сарае мастерит луноход, я как-то не связывала этот рассказ с характером Леонида Федоровича. Но… Снимали мы в «Аты-баты… » такую сцену: в окопе Быков и Конкин. Идет снег. Сняли общий план, начали выходить на укрупнение. И вдруг -- дождь! Операторская группа в обмороке. Все пропало! Сейчас потечет грим (а коробка с гримом на другом объекте в Загорске) и придется отменять съемку. А это -- ЧП! Леонид Федорович, почувствовав наше напряжение, глянул на Конкина так, как только он умел, провел рукой по мокрому лицу и по-быковски тихо, мечтательно сказал: «А ведь скоро весна!.. » И только в этот момент я заметила, что камера работает. Укрупнение состоялось. В. Войтенко принял телепатический сигнал Леонида Федоровича и не остановил камеру. Нежеланный дождь, оправданный молниеносным изменением состояния Сваткина (героя Быкова) в кадре, вошел в картину.
Леонид Марченко, заслуженный артист Украины:
-- Его работа с актером была на телепатическом уровне. Снимали эпизод «Желторотики отдыхают» (в «Стариках»). Кузнечик (артист Сергей Иванов) на репетициях прекрасно передавал состояние беззаботности, детского торжества победителя «морского боя» и с легкостью живого кузнечика перепрыгивал через побежденного в чехарде. При съемках и первого, и второго дублей Сережа утратил «соль» эпизода -- вот эту детскость. Понял это и занервничал. Еще попытка -- и опять неудача: серьезно и не смешно. Эпизод рассыпался. Быков молчал. Сережа, думаю, боялся встретиться с ним глазами. А когда глянул-таки, как бы говоря «не вышло», Леня встретил этот самоприговор такой приветливой и светлой улыбкой (ну устал Кузнечик, ну что здесь такого?), что очередной дубль попал «в десятку».
Александра Голдабенко, монтажер:
-- Быков для меня -- пришелец с другой планеты. Недаром он так хотел снять фильм о пришельце с планеты Рюм. Не случайно актерские пробы к фильму «Пришелец» -- это уже мини-фильм, в котором весь Быков, его замысел, его человеческая суть. Но почему судьба остановила на этом пути? Может быть, еще не время было раскрыть людям смысл прихода на Землю такого человека?! А то, что он был человеком необыкновенным, отрицать никто не станет. Его любили люди, восхищались им. Съемочная группа для него становилась просто семьей. Но почему мы не спасли его? Знали же, что трагедию человек носит в сердце… Тогда, в 1976 году, когда, кстати, он написал известное «Завещание», у него были сложнейшие отношения с сыном, со студией, с Госкино УССР… Но душу он никому не открывал! Переживал все в себе. Но тогда сердце выдерживало… И мы веселились, шутили. Никогда не забуду 8 Марта 1976 года. Когда нас всех позвали в холл Загорской гостиницы, мы думали, что все будет, как всегда было у нас в экспедициях, -- минутное поздравление и рабочий план на 9 марта. И потому все женщины группы вышли в шлепанцах и халатах. Но каким же было «разочарование», когда мы увидели наших мужчин в костюмах, белых рубашках и галстуках, с букетами пышной мимозы (а в окна билась такая метель, был такой снег и мороз!). Помню, как все мы полетели переодеваться, как в лихорадке искали туфли на каблуках, как водой и ладонями гладили платья, томившиеся в чемоданах, как стали вдруг все красавицами… А Леонид Федорович был сама изысканность, сама галантность. Такого душевного подъема я больше не испытывала. Хотя 8 Марта отмечаю каждый год. От таких мгновений в подсознание входит что-то такое, что становится критерием, мерилом всего, что происходит потом.
Вот строки из писем 1976 года из Кончи-Заспы, где он долечивался после больницы. «… Жить не хочется. Это не фраза кокетничающего юноши. Нет. Просто не вижу смысла… »
«… Спектакль этот (жизнь. -- Э. К. ) досматривать не хочется. Как тот зритель. И скучно, и все понятно, а уходить нельзя -- очень скрипят стулья. Слишком много внимания возьмешь на себя. А пьеса-то -- дрянь, да и все компоненты «на уровне». Тьма! Серо! Вот точное слово. Как заношенная портянка. Ваш оптимист Л. Б. »
11 апреля 1976 года за рулем своей машины ГАЗ-24 КИО 43-00 на 43-м километре Иванковского шоссе Леонид Быков погиб. Через три дня после того, как он закончил пробы к фильму «Пришелец», где мечтал сыграть две роли (пришельца с Рюма и колхозника-землянина Тишкина), в день, когда его «Завещание» 1976 года по роковому стечению обстоятельств попало в руки тех, кому оно адресовалось -- Ивану Миколайчуку и Николаю Мащенко…
Исследование «феномена Быкова» только начинается. Есть книга-воспоминание о нем его друзей «Будем жить!», есть потрясающие воспоминания (к сожалению, пока устные) его ближайшего друга, основателя фонда Быкова Владимира Талашко (отдельная тема!), есть в памяти людей многое такое, о чем пока (!) говорить они не решаются…
1469Читайте нас у Facebook
