Восемьсот километров по раскаленной пустыне прошли украинские путешественники, имея 14 литров воды на двоих и питаясь… Цветочной пыльцой
Пустыня Калахари считается одним из самых гиблых мест на планете. Чтобы пройти через нее, человеку потребуется до двенадцати литров воды и около четырех килограммов высококалорийной пищи в сутки, да и то вряд ли он выживет, -- таково мнение официальной науки. А на пути к пустыне -- хищники, ядовитые твари, неизвестные племена… Но киевляне Владимир Вукста и Игорь Портной без знания языка, безоружные, почти без пищи и воды прошли Калахари насквозь.
«В такую жару львам было лень охотиться на нас»
С Владимиром, называющим себя загадочным именем Голтис, мы встретились в редакции «ФАКТОВ». Он принес великолепные фотографии и рассказ о путешествии, которые не часто совершают наши земляки:
-- Наверное, пешком Калахари в самом деле не пройти. Поэтому мы с Игорем двинули через нее на горных велосипедах, широкие шины которых не вязнут в песке. И все равно нам то и дело приходилось спешиваться, -- поведал Голтис. -- Прежде чем войти в пустыню, мы два месяца вегетарианствовали, занимались дыхательной гимнастикой (дышать раскаленным воздухом песков очень непросто) и загорали, приучая наши тела к палящему солнцу. Защитными кремами решили не пользоваться -- много ли проку от них в пятидесятиградусную жару, никто не знает, а вот кожа дышать не сможет точно. Последние девять дней строго голодали и… молились. Чтобы иметь шанс выжить в пустыне, организм должен быть очищен, а душа -- спокойна.
-- Собственно, зачем вы пошли в Калахари, одну из самых страшных пустынь планеты?
-- Чем страшнее условия, тем убедительнее способы выживания. Мы с Игорем хотели доказать, что человек гибнет в пустыне не от нехватки воды или пищи, а прежде всего от страха и неверия в себя. Ради этого Игорь, профессиональный спортсмен-велосипедист, задумал переход через Калахари налегке. А я ему понадобился, потому что знаю, как подготовиться к такому испытанию. Надеемся, наш опыт поможет многим людям выжить в подобной ситуации. Кроме того, в пустыне есть великолепная возможность подумать, кто ты и зачем живешь -- там от мыслей не отвлекают никакие красоты.
-- Интересно, какие могут быть мысли, когда идешь в пустыню на три недели практически без пищи и воды…
-- Мы были уверены, что хватит пяти килограммов еды на двоих и по семь литров воды. Еда -- цветочная пыльца, травы, овсяная крупа, курага. Последнее было особенно важно: когда жуешь курагу, во рту не пересыхает. Из трав готовили чай, лечебные смеси. Пыльца -- это необходимые микроэлементы, а «подстилка» из овсянки не позволяла желудку поедать самого себя. Получали в сутки примерно четыреста килокалорий, хотя официальная наука утверждает, что для выживания в пустыне необходимы 7--9 тысяч килокалорий ежедневно. Воды вечером выпивали примерно пол-литра, днем не пили вообще, утром -- граммов пятьдесят. Но за три дня до финиша… вода закончилась. Температура днем -- пятьдесят четыре градуса (ночью плюс семь), ноги чувствовали раскаленный песок даже в кожаных сандалиях (лишь они смогли выдержать переход через пустыню). В такой ситуации можно выжить только при сухом голодании, от еды лучше избавиться. Так три дня и шли -- без единой капли и крошки во рту.
-- Поди высохли так, что ни один хищник на вас не позарился бы…
-- Вот что удивительно: в начале пути мы похудели килограммов на семь (это выяснили, обмеряя себя), а через неделю набрали по полтора--два. Казалось, могли идти по пустыне еще две недели без воды и пищи. А что касается хищников, то мы встречались в Африке со львами, гепардами, не менее опасными бегемотами. На берегу красивой реки Лимпопо однажды увидели плескавшихся детенышей гиппопотама. Хотели их погладить, но вдруг из-под воды вынырнула громадная мамаша и на бешеной скорости погналась за нами. Спасло толстое одинокое дерево, что росло неподалеку. Если бегать от животного вокруг ствола, тяжелый бегемот быстро устает. К тому же он плохо видит -- мы спрятались за деревом, и туша промчалась мимо.
Наиболее опасными в тех местах считаются «кошки». Но главное -- не бояться их. Звери и змеи нападают, когда чувствуют человеческий страх. Сколько раз мы встречали в саванне гепардов -- и живы. Я подошел к одному метров на пять с видеокамерой в руках. Зверь задрожал, попятился, а потом удрал. Попадались и львы -- эти, слава Богу, были ленивые. Завидев нас, они даже не вылезали из тени деревьев, где прятались от солнца. Дело в том, что мы шли весь день, и в самую жаркую пору тоже -- с одиннадцати до семнадцати часов, когда все живое спасается от зноя. Возможно, это и уберегло нас от встречи с агрессивным хищником лицом к лицу.
-- А если бы встреча произошла? Ведь вы шли без оружия.
-- Самый страшный зверь -- тот, который хоть однажды познал вкус человеческого мяса. Он страшен даже для вооруженного. Но мы с Игорем метили по периметру места стоянок, как это делают животные, и никакой зверь к нам не заходил. А на крайний случай мы освоили утробный «крик дикого слона»: он на несколько секунд парализует противника, будь то человек или животное. За это время можно либо нанести решительный удар, либо залезть на дерево. Это средство я не раз успешно использовал.
Вот на кого никакие крики не действовали, так это на змей. Ночью они устраивали лежбища у выхода из палатки, в которой мы спали. Тепло наше чувствовали, наверное. Наутро приходилось ждать, пока расползется этот клубок, ибо спорить было бесполезно. На подступах к пустыне меня все же укусила змея, однако я сам в этом виноват. При виде гадины, одной из самых ядовитых, из подсознания моего вырвался страх -- и она бросилась на меня. Но перед тем во сне мне было сказано, что это случится. Когда рассек место укуса и выдавил яд, уже наготове были компресс с уриной и нужные травы. И я выжил.
«Бушмены -- это какие-то телепаты»
-- Кажется, в красивой реке Лимпопо должны водиться крокодилы, а вам наверняка очень хотелось искупаться…
-- Ну очень хотелось! -- ответил Голтис. -- Как назло, на нашем маршруте пересохли даже реки, которые считались неиссякаемыми. А когда попадались озерцо или источник, там оказывалось полно крокодилов. На «крик слона» -- ноль внимания. Иной раз хотелось в отчаянии броситься в кучу этих тварей и сделать пару глотков хоть перед смертью. Однако мы придумали такой трюк: делая вид, что входим в воду, обращали на себя внимание киснувших в ней крокодилов и увлекали их за собой метров на двести в сторону. Если хотя бы один отставал, возвращались и «подбирали» его. А потом что было духу мчались назад и плескались, пока обманутые нами твари плыли обратно. Мы сидели в воде до последнего -- бывало так, что выскакиваешь на берег, а за пятками щелкают челюсти крокодила.
-- Вы не боялись ни зверей, ни чуждых племен, ни пустыни?
-- Пустыня -- живое существо, ее законы нужно уважать и нельзя бояться. О ней нельзя думать с агрессией: «Вот я тебя покорю, вот я тебя пройду». То же самое с морем, горами. Если думаешь так -- погибнешь. А что до страшных зверей и племен, то в пустыне нет ни тех, ни других. В Калахари ничего нет! На краю песков мы совершенно случайно встретили двух аборигенов -- бушменов. То были дивной душевной красоты люди: простые, доверчивые, как дети. Кстати, в Африке ни одно племя не отнеслось к нам плохо. В негритянском селении кузнец запросто починил велосипед Игоря, получил деньги и, ради хохмы, значок «Ударник коммунистического труда». И общение с бушменами доставило нам радость.
-- Как же вы разговаривали, не зная ни слова на их языке?
-- Мы сутки провели вместе. В глазах бушменов светилась мудрость -- казалось, они знают о мире ничуть не меньше современных ученых. А общались мы без слов, угадывая мысли друг друга. Поразительно: в безмолвии пустыни словно открываются тайны телепатического общения! По крайней мере, понять бушменов было не так уж сложно.
Кстати, с реальной угрозой мы столкнулись не в пустыне и не в джунглях, а в «цивилизации». У границы Мозамбика с ЮАР собралось множество беженцев. Остановиться на ночевку было небезопасно: эти люди очень агрессивны к белым, и стоило нам сбавить скорость, как вокруг собирались недружелюбно настроенные личности. В какой-то миг неведомая сила заставила меня повернуть голову, и я увидел вдали… православную церковь! Мы ночевали там, а наутро узнали, что лишь под защитой храма можно было спокойно провести ночь.
-- Вы рассказывали, что служили в спецназе, где учили выживать в экстремальных условиях. Что-то из армейской школы пригодилось?
-- Ничего. Нас учили выживать в климатических условиях Союза, а в африканской пустыне ничего подобного нет -- ни лесных корешков, ни знакомых среднеазиатских змей… Наука считает, что автономно пройти Калахари человек не способен. Мы с Игорем доказали, что это не так. Заодно отсняли в Африке красивый познавательный фильм, в него вошли и эпизоды из Калахари, о встрече с бушменами. Фильм занял на европейском конкурсе в Бельгии призовое место.
-- Итак, в пустыне не было повода умереть от страха. А от смеха?
-- В самой Калахари было не до того, но вот в джунглях я однажды посмеялся. Игорь прихватил с собой пуховую куртку, чтобы ночью не мерзнуть. Она занимала слишком много места в рюкзаке -- лучше бы взяли еще пару литров воды. Я не раз уговаривал Игоря отдать куртку какому-нибудь вождю (соплеменники бы завидовали), но он не соглашался. А на одной из стоянок бабуины стащили не еду, не видеокамеру -- именно эту куртку и разорвали ее в клочья. Тогда меня такой смех разобрал! В общем, вместо куртки мы действительно взяли еще воды, которая нам совсем не помешала.
«В пустыне нас посещали пророческие видения»
-- Голтис, вы рассказывали, что вас посещали видения…
-- Еще дома во сне я увидел набор трав, которые следовало взять с собой. Вряд ли без них мы прошли бы Калахари -- это были и чаи, и противозмеиная сыворотка… Вещим оказался и сон о встрече со змеей. В Африке вещие знамения мы наблюдали по два--три раза в день. А в последние дни, когда шли через раскаленные пески уже без воды и пищи, на абсолютно чистом небе появилось легкое облачко, которое следовало за нами остаток пути, спасая от палящего солнца.
-- Что же это за имя загадочное -- Голтис?
-- Когда мне было девять лет, я, играя с ребятами, упал и ударился лбом о камень -- тем местом, где находится «третий глаз» (центр ясновидения), прямо об острие. Залитого кровью, меня отвезли в больницу, а родителям врачи сказали: «Еще бы на миллиметр глубже, и… » В ту же ночь я увидел сон. Голос внушил, что имя Голтис будет оберегать меня. Что оно значит, не знаю, но чувствую: оно мне подходит и действительно помогает.
-- Трудно спорить: у вас в самом деле интересная биография.
-- Я выступил на международном конкурсе «Мистер Аполлон -- Европа» в Барселоне в 1976 году, когда «советские» там были экзотикой. После армии дважды успешно выступал на чемпионатах Азии по восточным единоборствам, выезжая в Индонезию полулегально. Это были не те кровавые бои, что показывают в фильмах: бойцы работали в полный контакт, но по жестким правилам, никто никого не убивал. Бабушка передала мне знания о целебных свойствах трав, и я лечил потом некоторых именитых людей за границей.
-- Вы бывали и там, и сям… Откуда средства?
-- Иногда подрабатываю. Остальное время тренируюсь, готовлюсь к экспедициям, организовывать которые помогают добрые люди. Не богат -- живу порой на средства, что остаются от предыдущих походов. Весной будущего года мы с друзьями хотим совершить беспрецедентный автопробег на джипе вокруг всего Африканского континента протяженностью свыше 40 тысяч километров, установить флаг Украины на вершине вулкана Килиманджаро и заодно снять познавательный фильм. Нас будет четверо. Конечно, понадобятся спонсоры.
-- А как семья относится к вашему увлечению?
-- Поддерживает.
1818Читайте нас у Facebook
