ПОИСК
Культура та мистецтво

Актриса наталья гвоздикова: «я родила через 12 дней после окончания съемок картины «рожденная революцией»

0:00 21 жовтня 1999
На днях популярному фильму исполняется 25 лет

Наталья Гвоздикова -- очаровательная жена Евгения Жарикова и талантливая актриса. Или актриса сначала, а потом уже жена… По правде говоря, сама Наталья не знает, как правильно сказать, поскольку беззаветно предана и первому, и второму. А еще сыну Феде, коккер-спаниелю Рональду и попугаю Петруше.

Жариковы-Гвоздиковы любят собирать грибы и охотиться, да не где-нибудь, а в Карелии или на Урале. А дома, в Москве, часто ходят в церковь и консерваторию. Наталья обожает скрипку, хотя и называет себя «дремучей» в смысле понимания классической музыки.

В Киев, на фестиваль «Стожары», Наталья приехала вместе с мужем. Правда, Евгений Жариков побыл всего пару дней и уехал. Зато Гвоздикова как член жюри мужественно смотрела все конкурсные фильмы, периодически вспоминая слова любимого мужа: «Сейчас сниматься -- только позориться».

«Жариков мне не понравился с первого взгляда»

-- Позориться -- в смысле тело обнаженное показывать?

РЕКЛАМА

-- Ну почему? Если тело красивое, его можно и показать. Это вам не застойные времена, когда за такое могли и картину «зарезать». Помню, я снималась в фильме «Петр Рябкин», где моим партнером был Лев Прыгунов. Должны были снимать постельную сцену. Мало того, что мне этого просто не хотелось, так я еще убедила режиссера, что эту сцену все равно вырежут. Нашли выход из положения: Лева лежал в постели, а я сидела рядом… Так вот, позориться, это совершенно по другому поводу -- интересных ролей сейчас практически нет, потому и фильмы мало кто смотрит.

-- Подождите, подождите, давайте вернемся ко Льву Прыгунову. Говорят, у вас с ним был потрясающий роман.

РЕКЛАМА

-- Лева за мной ухаживал -- это правда. Все началось со съемок фильма «Рожденная революцией». Прыгунов тогда еще ничего не знал о нашем романе с Женей. И питал, наверное, какие-то надежды. Как на грех мы с ним тогда в еще одной картине снимались. И по сюжету были безумно друг в друга влюблены. Помню, должны были снимать сцену, где мы сливаемся в поцелуе. Привезли нас в сад, что около Театра Советской Армии, а меня, как до дела дойдет -- смех разбирает. Семь дублей мы с Левой целовались. А рядом на скамеечке какая-то старушка сидела и вдруг как закричит: «Это куда же Жариков смотрит? Гвоздикова тут вовсю с Прыгуновым целуется!» Вот так Лева и узнал о нашем романе.

-- Но ведь вы с Жариковым встретились гораздо раньше, чем начались съемки картины «Рожденная революцией»…

РЕКЛАМА

-- Да, это произошло на съемках фильма «Возле этих окон». Мне тогда было 25 лет. Женя мне сразу не понравился, с первого взгляда. Помню, опоздала на первую съемку, влетаю -- Жариков уже сидит, противный такой, недовольный. Расфуфыренный, наглаженный. Эдакий красавчик. А у меня как «шлея под хвост»… Позже, когда мы начали сниматься в «Рожденной революцией», я почувствовала, что нравлюсь Жене. Вот тут-то я у него крови попила. Коварная была… Романы заводила, чтобы он ревновал…

-- А Жириков говорит, что это вы ужасно ревнивая, мол, и посмотреть ему ни на кого не даете.

-- Брехун он просто. Ну, бывает иногда, ревную. Но чтобы прохода не давать? Этого нет. Да и у меня всегда была полная свобода. Иначе, наверное, мы бы не прожили вместе 25 лет.

«Иногда муж мне говорит: «Я должен признаться наш сын не от тебя»

-- Это правда, что Жариков сделал вам предложение в Киеве?

-- Было такое. Теперь прохожу мимо этого места и думаю, почему там нет памятной таблички? А вспомнить есть что. Это было зимой, хлопьями шел снег, знаете, как в кино. Я жила в гостинице «Днепр», а он -- в «Киеве». Женя пошел меня провожать. Я уже, конечно, понимала, что сейчас он скажет что-то очень важное. И вот Жариков становится на колени и признается мне в любви. Это было, как в замедленной съемке. Мне казалось, что прошло очень много времени. Мимо проходили люди, а Женя все стоял и говорил, говорил. Помню, когда он встал, его серые брюки были совершенно мокрыми на коленях…

-- И, конечно, вы не устояли.

-- Вы меня плохо знаете! Я даже сопротивлялась некоторое время. К тому же тогда я еще не развелась с мужем, и у Жени была другая семья. В общем, развелись и поженились мы, когда наша страсть уже кипела вовсю.

-- После выхода на экран фильма «Рожденные революцией» стали говорить, что вашу героиню убили из-за того, что, мол, Гвоздиковой пора было рожать.

-- Да чепуха это все. Я даже на этой почве поссорилась с режиссером картины Григорием Коханом. Как он может слушать такие глупости? По сценарию моя героиня погибает в девятой серии. Просто, когда съемочная группа узнала, что мы с Женей вместе, они стали бояться, что я забеременею и не смогу сниматься. За мной по пятам ходил второй режиссер и все присматривался -- не пополнела ли. А я была худющая! Весила 39 килограммов. Нам с Жариковым, конечно, очень хотелось ребенка. Мы тогда все рассчитали, наш сын родился через 12 дней после окончания съемок. Кстати, за три дня до его рождения я еще вела телепередачу. Федя родился 2 августа, на Ильин день. Я назвала его Федором, в честь отца.

-- Ваш сын не стал актером?

-- А я этого и не хотела. Правда, когда Федя был маленький его приглашали к себе в картины и Бондарчук, и Чулюкин. Видимо, потому, что он с детства знал всю изнанку нашей профессии, он и не захотел этим заниматься. Сейчас Федя заканчивает Институт иностранных языков. Когда он начинает говорить по-французски, я просто таю… Кстати, внешне Федя не похож ни на меня, ни на Женю. Мы оба светленькие, а он темный. Поэтому иногда Жариков мне говорит: «Я должен признаться, наш сын не от тебя».

-- Да уж, за 25-летнюю семейную жизнь и не такое можно услышать…

-- (Улыбается. -- Т. Б. ) Правда. Знаете, ведь мы с Женей были на грани развода. Не из-за работы. Просто мне казалось, что у него есть другая. Это уже не ревность, это пропасть, в которую падаешь. И если бы не сын… Тогда он только пошел в школу, и я видела как ему нужен отец. А Женя отличный папа. В общем, Федька нас спас. Иначе я бы ушла, это точно.

«Я не стала женщиной мечты Василия Шукшина»

-- Вы ведь балериной мечтали стать?

-- Ой, как это было давно! В балетной школе я занималась, когда была совсем маленькой. Три года этому отдала, мечтала сделать карьеру балерины. А потом получила травму. Врачи запретили год сгибать ногу в колене. Вы представляете себе, что это такое для балерины, когда важен каждый день! Так я рассталась со своей мечтой.

-- Ну сетовать-то вам не на что…

-- Всю жизнь я занималась тем, что мне нравилось. А получилось это совершенно случайно. Как-то в очередной раз я зашла за кулисы к своей сестре (она уже тогда была театральной актрисой). И весь антураж на меня так подействовал, что я тут же сказала: «Хочу быть актрисой». На что сестра, которая этого явно не желала, заявила: «Хорошо, я помогу тебе. Но если с первого раза не поступишь -- на меня больше не рассчитывай». И я поступила. Помню, я произвела большое впечатление на приемную комиссию, рассказав сказку Андерсена «Нехороший мальчик».

-- Представляю, как были счастливы ваши родители -- две дочки -- актрисы…

-- Ну что вы! Папа был просто в шоке. Он считал, что если с первой дочкой у него не сложилось, так хоть вторая человеком станет. И тут я прихожу и говорю, что поступила во ВГИК. Спасло меня то, что я рассказала родителям, у каких выдающихся мастеров буду учиться. Тогда Тамару Макарову и Сергея Герасимова знали все. Кстати, с Макаровой у меня сразу не сложились отношения, чего не скажешь о Сергее Аполлинариевиче. Но позже мы очень с ней подружились. И когда Макарова уже была тяжело больна и многие о ней забыли, я позвонила, чтобы узнать, ничего ли ей не надо. А через час мне перезвонили и сказали, что Тамара Федоровна умерла. Для нас Женей, -- а он тоже у нее учился -- это была страшная трагедия. В тот вечер мы выходили на сцену, открывая какой-то фестиваль. Помню, комок в горле стоял, слезы в глазах, так ничего сказать со сцены и не смогла.

-- Вы ведь были дружны и с Василием Шукшиным?

-- Василий Макарович часто приходил к нам в мастерскую, но снимал только меня и Вадика Спиридонова. Недавно встретила его оператора Толю Заболоцкого и спрашиваю, почему Шукшин снимал меня, ведь я отнюдь не была женщиной в его вкусе. А он: «Наташка, ты знаешь, как он тебя любил? Ты была его связь с молодым поколением». Кстати, Лида Федосеева с моим Женей учились на одном курсе. Оба белобрысые, голубоглазые, розовощекие. Их называли брат и сестра. И так до сих пор. Лида звонит и спрашивает: «Ну как там мой братишка?»

-- Она не ревновала вас к Шукшину?

-- Что вы! Там были совершенно другие отношения -- страсть. А для меня Василий Макарович был кумиром. Как-то он вызвал меня на «Мосфильм», дал сценарий «Калины красной» и говорит: «Иди, читай». Я собралась было домой, а он снова: «Нет, иди в аудиторию, а я тебя запру. Когда прочитаешь -- постучишь». Я прочитала и, конечно, поняла, кто будет играть главные роли. А Шукшин спрашивает: «Какие пожелания?» -- «Можно я в малине побуду?» -- говорю. Была там роль девушки в бандитском притоне. А Василий Макарович: «Какая из тебя малина, это же липа будет! Сыграешь девочку на телеграфе». А мне и этого было достаточно.

-- Хотя к тому времени вы были уже популярны, благодаря четырехсерийному фильму «Большая перемена».

-- Для меня всегда было очень важно, с кем работать. Тем более у Шукшина было чему поучиться, и я совсем не думала о том, в главной роли играю или нет. Действительно, благодаря роли любимой девушки Нестора Петровича Полины я стала известной. Хотя потом многие не верили, что я блондинка, ведь в «Большой перемене» меня превратили в брюнетку. А получилось, что я и Наташа Богунова -- исполнительница одной из главных ролей -- очень однотипны. Режиссер испугался, что нас начнут путать, вот и решили надеть на меня парик.

«Савелий Крамаров предлагал мне выйти за него замуж»

-- Это правда, что после съемок за вами стал ухаживать Савелий Крамаров?

-- Да, он мне даже сделал предложение. Но, честно говоря, меня смущала его внешность. Крамаров приглашал меня на все свои встречи, возил на концерты, а я как-то не придавала этому значения. Молодая была, только после института. А он просто хотел, чтобы я обратила на него внимание. Ведь на самом деле Савелий был совсем не таким человеком, каким он казался по своим ролям в кино. И уж точно не весельчаком. Когда Крамаров понял, что у него со мной ничего не может быть, мы практически перестали встречаться. Он не позвонил, даже когда он уезжал из Союза…

-- Да вам книгу впору писать о своих встречах с известными людьми.

-- Все говорят: «Пиши, пиши». А мне почему-то не хочется. Может, еще время не пришло?

-- Недавно где-то прочитала, что Гвоздикова коллекционирует пластмассовые ведра. Это вы для оригинальности?

-- Для здоровья. Дело в том, что вот уже восьмой год я каждое утро обливаюсь холодной водой из ведра. Поэтому, приезжая куда-нибудь на съемки, сразу прошу, чтобы мне принесли пластмассовое ведро (металлическое -- очень тяжелое), или иду покупать его в магазин. Вот так, наверное, и родилась эта легенда о коллекции.

-- Может, вы еще и в проруби купаетесь?

-- Чего нет, того нет. В бассейн хожу. И за здоровьем, действительно, слежу.

-- А как насчет красоты? Морщины убрать, брови подровнять?

-- Об этом я еще не думала. Хотя на этот счет совершенно не консервативный человек. Если увижу, что мне это необходимо -- сделаю. А почему нет? У меня долгие годы был личный косметолог (она умерла недавно). Она делала специальные кремы для Аркадия Райкина и для меня. Теперь я сама справляюсь. Однако в последнее время больше слежу за фигурой, чтобы лишнего не съесть. Правда, иногда Федя говорит: «Наник, что-то ты давно ничего не пекла». И я за плиту.

-- А почему Наник?

-- Когда Федя был маленький, к нему часто подходили выяснить, действительно ли я та самая актриса. А он отвечал: «Мою маму зовут Нанасик Гозяфа». Так Нанасиком я и осталась. Сын даже хотел научить нашего попугая произносить это имя -- не получилось, слишком сложное для него.

-- Так он у вас говорящий?

-- Жариков научил его говорить «Петруша, бон джорно». Он эту фразу орет каждое утро. Женя привез его из Сочи, с фестиваля «Кинотавр» и называет «сочинской шпаной». Рональд его терпеть не может, потому что Петруша его клюнул прямо в нос. Больше всего попугай жалует Федю, а собака -- Женю. Но когда всем четверым моим мужикам плохо -- они идут ко мне.


«Facty i kommentarii «. 21 октября 1999. Культура

5280

Читайте нас у Facebook

РЕКЛАМА
Побачили помилку? Виділіть її та натисніть CTRL+Enter
    Введіть вашу скаргу
Наступний матеріал
Новини партнерів