«Я сидел в кустах под сосной, как вдруг услышал выстрел и громкий свист. Браконьерская пуля пролетела буквально в сантиметре от моей головы»
Сейчас 47-летний Михаил — самый популярный в черниговском СИЗО заключенный. К нему то и дело наведываются журналисты, за какую-то неделю он уже успел дать интервью нескольким телеканалам. «Телезвезда, что тут скажешь, — смеются сотрудники милиции. — Только представьте: год прожить в лесу среди диких зверей, спать на земле в 30-градусный мороз и ни разу не простудиться!»
«Прогретая костром земля отдавала тепло, как печь. Благодаря этому я перенес самые страшные морозы»
Высокого, худощавого и вечно заросшего мужчину по имени Миша знают обитатели многих сел Репкинского района Черниговской области. Время от времени он выходил из лесу, покупал в магазине молоко и картошку и опять пропадал. Из вещей у Миши были с собой только валенки и старый плотно набитый чемоданчик, который он, обвязав веревкой, волок за собой, как санки. О том, кто такой и где живет, старался не распространяться. Лишь улыбался и отшучивался: «Да где придется, там и заночую». Несмотря на его потрепанную одежду и весьма неопрятный вид, люди Мишу не сторонились. Его добрые глаза и по-детски наивная улыбка располагали к себе.
- Как я выжил в те жуткие морозы? Так у меня же было два ватных одеяла! — поясняет Михаил, с которым мы встретились в черниговском СИЗО. На моем собеседнике были ворсистые брюки с аккуратно заправленной в них потертой рубашкой горчичного цвета. Старый темно-синий пиджак, не считая нескольких пятен, был в довольно приличном состоянии — даже не верится, что в этой одежде «партизан» проходил целый год. — И котелок — в нем я растапливал снег, чтобы сварить суп. Еще у меня в чемоданчике был лавровый лист и ножик с обломанным лезвием. Поначалу им было неудобно пользоваться, но потом я привык. Да мы, люди, вообще ко всему можем привыкнуть, было бы желание…
Михаил ушел в лес в апреле прошлого года. Коренной житель села Добрянка начал скрываться после пьяной стычки с односельчанами, в результате которой компания Михаила отняла у одного местного жителя мопед. Друзей Миши задержали на следующий день после инцидента, им инкриминировали разбойное нападение. А Миша в это время уже бродил по лесу, подыскивая себе место для ночлега.
- Знаете, я даже не столько от милиции скрывался, сколько от тех, у кого мы якобы украли мопед, — как бы оправдывается Михаил. — К сотрудникам милиции я, наоборот, отношусь хорошо. Когда меня задержали, мои силы были уже на исходе. А они меня покормили, отмыли. Одним словом, пришли за мной вовремя.
- Но как же вы смогли провести целый год в лесу среди диких зверей? Не представляю, как можно приспособиться к таким условиям.
- А чего же? — мой собеседник расплылся в улыбке, обнажив отсутствие переднего зуба. — Хотя поначалу действительно приходилось несладко. Я ведь пришел в лес без оружия и даже без ножика. Все, что у меня было, — два ватных одеяла. Они очень теплые, компактные. Свернул в трубочку, положил за пазуху, и их не видно. А стоит эти одеяла раскрыть, они становятся похожими на парашюты — большие, словно надутые.
В мой первый день на новом месте, 7 апреля, уже не было снега, но холод пробирал до костей. Днем еще более-менее, а ночью невыносимо. Голодный и потерянный, я бродил по лесу, не зная, что делать: строить себе домик, идти в соседнее село или сесть под первым попавшимся деревом и попытаться уснуть. Искать в лесу еду ранней весной — занятие бесполезное. К счастью, бабушка помогала. Моих родителей давно нет в живых. У меня остались только она и брат. Бабушка знала, что я ушел в лес, и иногда приходила меня подкармливать. Мы договаривались встретиться на окраине села, где она отдавала мне молоко, хлеб. Иногда даже кусочек колбасы перепадал. Но сама она жила бедно, поэтому продукты у нее были не всегда. В таких случаях пил воду из озера. Зимой было еще тяжелее — приходилось собирать снег в котелок, растапливать на костре и пить. До сих пор во рту стоит привкус этой горькой, пекущей горло воды.
Ночи проводил под открытым небом. Домик решил не строить. Подумал, что, если смастерю себе постоянное жилье, меня быстро вычислят. Поэтому вел, можно сказать, кочевой образ жизни. Больше двух-трех дней на одном месте не задерживался.
- И что же, спали на земле?
- Не на траве, конечно, — грустно улыбается мой собеседник. — Когда на земле от костра оставалась смола, клал сверху ветки, одеяло и ложился, укрываясь еще одним одеялом. Сам удивлялся тому, как было хорошо. Прогретая земля отдавала тепло, как печь. Благодаря этому я смог пережить даже самые холодные зимы. Представляете, на улице тридцать градусов мороза, а я спокойно сплю. Но здесь я уяснил для себя важное правило — ни в коем случае не вставать посреди ночи. Если откинешь одеяло, теплообмен с землей прервется и тепло мигом уйдет. Потом, сколько ни пытайся согреться, бесполезно — до утра пролежишь, дрожа от холода. Помню, иногда было настолько зябко, что меня всего трясло, аж подбрасывало. И слезы сами по себе градом катились из глаз… Просыпался я после таких ночей весь потный и липкий, тело ныло от боли, казалось, слышал скрип собственных костей.
В первую же неделю в лесу я обморозил себе пальцы на ногах. Старые легкие туфли были явно неподходящей обувью для тех жутко холодных весенних ночей. Когда я понял, что уже вообще не чувствую пальцев, забил тревогу — попросил помощи у деда, живущего на окраине одного из сел, который хорошо разбирается в травах и всяких народных средствах. Он был похож на знахаря — с большой бородой и мудрыми голубыми глазами. Дед сказал смазать пальцы пчелиным прополисом, настоянном на спирту. Когда я это сделал, ноги стали красными и начали гореть. Боль была невыносимая. Ну, думаю, посоветовал дед. А оказалось, что этим он меня спас. Уже на следующий день обморожение прошло. Этот же дед подарил мне валенки — старые, но очень теплые. «В них тебе, сынок, морозы не страшны», — сказал он.
«Своим взглядом я дал волку понять, что не причиню ему зла. И он меня понял»
- На этом мое знакомство с лесной жизнью не закончилось, — продолжает Михаил. — Однажды поздно вечером пошел в село к своему знакомому деду. Принес ему собранных в лесу грибов, а он дал мне большую рабочую перчатку, доверху заполненную табаком. Стояла приятная погода. Яркий свет месяца хорошо освещал дорогу, несмотря на прохладный ветерок и морозец, хотелось прогуляться. Я сел на берегу озера, сделал закрутку из табака, закурил. Вдруг по коже побежали мурашки — появилось ощущение, что на меня кто-то смотрит. Огляделся по сторонам — никого. А когда обернулся еще раз, увидел… волка. Он стоял в нескольких метрах от меня и внимательно смотрел. Вы бы видели эти глаза! Яркие, светящиеся — ух-х! Они пронизывали насквозь. Меня охватил ужас. Что делать, думаю: бежать? Кричать? Звать на помощь? Я услышал стук собственного сердца, у меня задрожали коленки. Но, посмотрев волку в глаза, я не увидел в них злости. Его зрачки то сужались, то расширялись, он смотрел на меня, я — на него. Эта немая сцена продолжалась несколько минут. Своим взглядом я пытался убедить его, что не причиню ему зла и не собираюсь лезть на его территорию. И волк меня понял. Наклонив голову на бок, он еще раз посмотрел и ушел. А я еще долго стоял у реки, не в силах сдвинуться с места.
Летом у Михаила появился друг — маленькая дворняжка, которая увязалась за ним в одном из сел. Он назвал ее Диной.
- Благодаря Динке я не сошел с ума от одиночества, — говорит Михаил. — Мы все делали вместе: гуляли, ходили по деревням, ели. Когда меня задержали, ей исполнился год. В тот день она как чувствовала, что за мной должны прийти. Я лег отдыхать, а она все тявкала, хватала меня за куртку и пыталась оттащить в сторону. Как будто хотела сказать: идем отсюда! Но я слишком устал и не послушался. А через пару часов пришли сотрудники милиции. Если бы можно было, забрал бы ее с собой в камеру — так к ней привязался. Она хоть и маленькая, а всегда старалась меня защищать. Так, однажды я уже засыпал, как вдруг Дина вскочила и беспокойно заскулила, как заплакала. «Диночка, что там?» — спросил я, обернулся и увидел волка. Но на этот раз я уже знал, что нужно делать. Прием «глаза в глаза» сработал безотказно. С тех пор я убедился, что дикие звери — будь то волк, лиса или медведь — на одиноких людей, которые не посягают на их территорию, не нападают.
- От насекомых, наверное, страдали…
- Ой, не то слово! Летом сколько ни прятался от комаров, а все равно ходил с покусанными щеками. Ложась спать, я укрывался одеялом с головой — оставлял только маленькую дырочку для носа, чтобы не задохнуться. Среди деревьев и густых кустов меня в таком виде легко можно было не заметить. Один раз я сквозь сон услышал чьи-то мужские голоса, но не успел поднять голову, как почувствовал, что на меня… наступили. «Мужики, вы что!» — закричал я. Стоило видеть их лица в тот момент — они как будто призрак увидели. Это были строители, работающие на участке рядом с лесом. «Хорошо хоть трактором не наехали!» — пошутил я. Когда они отошли от испуга, я попросил у них что-то перекусить. Они дали мне пакетик с бутербродами.
- Кстати, насчет еды. Вы продолжали питаться только тем, что изредка давала бабушка?
- Если бы это было так, я бы сейчас перед вами не сидел. Летом собирал ягоды, грибы и продавал заготовителям. Чтобы не светиться средь бела дня, приходилось выслеживать их, сидя в кустах, и только когда никого не было поблизости, быстренько сдавать все, что насобирал. Это, кстати, приносило неплохую прибыль — до трехсот гривен за раз. Получив деньги, я шел в сельские магазины. Опять же украдкой, стараясь никому не попадаться на глаза. К счастью, продавщицы меня знали и не сдавали милиции. Были в селах и сердобольные пенсионеры, которые могли накормить вкусным обедом. Иногда я готовил сам — разжигал костер, набирал в котелок воды и варил в ней грибы. Так что вопрос с едой кое-как решал. Тяжелее приходилось с гигиеной. Если летом можно было искупаться в озере, то зимой я не мылся вообще. Не в прорубь же лезть. Брился с помощью стекла от разбитой бутылки.
- Встреча с волком была вашим единственным опасным приключением?
- Что вы, там приключения на каждом шагу! Несколько раз ко мне подползали змеи — как лесной человек я теперь различаю все их виды. Но я их не боюсь. Как только видел рядом змею, осторожно отодвигал ее в сторону палкой, быстренько собирал вещи и уходил в другое место — береженого, как говорится, Бог бережет. Однако настоящее приключение случилось поздней осенью. Я услышал чьи-то голоса и, испугавшись, что пришли за мной, решил спрятаться под деревом. Кто же знал, что около этой сосны браконьеры поставили приманку для лосей! Ко мне подошел лось, и вдруг раздался выстрел и громкий свист. Лось упал на землю, я понял, что в нашу сторону стреляли. Первой мыслью было, что в меня попала пуля. Но оказалось, она пролетела буквально в сантиметре от моей головы и застряла в сосне. Какого страху натерпелся! А браконьеры в заброшенных местностях охотятся круглый год — знают, что на окраине леса за порядком никто не следит.
«Мне нужно подлечиться. А что в таком случае может быть лучше, чем сесть в тюрьму?»
- Как же вы считали дни? У вас был с собой календарь?
- Нет, только тетрадный листик и стержень от ручки, — улыбается Михаил. — Но этого было достаточно. Я запомнил, что ушел в лес 7 апреля, а дальше в конце каждого дня просто ставил на листочке крестик. Как Робинзон…
- А Пятницу вы случайно не встретили, Робинзон?
- Нет, не встретил, — смеется мой собеседник. — Хотя было бы неплохо. Один раз, помню, возвращался из села и неподалеку от переезда увидел женщину с корзинкой — очевидно, она шла в лес за грибами. Я ее окликнул, мы разговорились. Уже хотели собирать грибы вместе, как вдруг она поинтересовалась, где я живу. Сказал, что в лесу. Хотел объяснить почему, но было поздно. Испуганно на меня глянув, женщина перешла на другую сторону дороги. Стало обидно до слез. Так и хотелось сказать: «Не бойтесь, я не кусаюсь».
- Не верится, что вы даже ни разу не простудились…
- Да я сам удивлен. Еще несколько лет назад я заболел туберкулезом. Казалось бы, организм должен быть ослабленным. Но мне просто везло. Сколько есть случаев, когда люди замерзали или загорались, ложась на смолу от костра. А меня как будто охранял ангел. Самочувствие ухудшилось только в последнюю неделю перед задержанием. Я вдруг резко сдал. У меня пропал аппетит, мог целый день пролежать не вставая. Видимо, нужно было подлечиться. А что в этом случае может быть лучше, чем сесть в тюрьму?
Встретив мой недоуменный взгляд, Михаил пояснил:
- Я ведь уже не первый раз сижу, знаю, что это такое. Два прошлых раза сидел за мелкие кражи. В тюрьме о тебе заботятся, регулярно водят к врачу. Поэтому для меня это прекрасный способ отдохнуть и подлечиться. Когда за мной в лес пришли сотрудники милиции, я лежал, закутавшись в одеяло. Их шаги услышал издалека. Но вставать не хотел. Будь что будет, думаю.
- Вы бы знали, сколько мы за ним гонялись! — говорит заместитель начальника следственного отдела Репкинского райуправления милиции Олег Жерняк. — Этому человеку невероятно везло — он был неуловим. Часто бывало: приедем ночью в лес — еще костер не потух, а его уже нет. Пять минут назад стоял около магазина, а как мы приехали, уже и след простыл. Из-за его блестящего умения конспирироваться на нас почти год висело нераскрытое дело. Жители сел поговаривали, что он носит с собой топор — дескать, чтобы в случае чего расправиться с сотрудниками милиции. Но никакого топора у него не было — «партизан» оказался вполне безобидным человеком. Следующие семь лет, если не больше, ему предстоит отсидеть за решеткой. Мы нашли его в лесу, мирно спящим у костра. Рядом лежал его чемоданчик, в котором были котелок, туфли и валенки. Первым делом Миша попросил у нас закурить. А когда мы его спросили, что из вещей хочет забрать с собой, он сразу сказал: «Возьмите мои туфли — они мне еще на зоне пригодятся».
P. S. За помощь в подготовке материала автор благодарит Центр общественных связей черниговской областной милиции.
545Читайте нас у Facebook
