Блаженнейший митрополит Владимир: «Слепая монахиня сказала маме: «Не беспокойся, твой мальчик будет священником»

Блаженнейший митрополит Владимир принимает в эти дни поздравления с юбилеем от первых лиц государства, от прихожан, друзей. Каждая минута расписана. А месяц назад, когда многие издания и телевизионные каналы обращались к нему с просьбой дать предъюбилейное интервью, он согласился сделать это у себя на родине, в селе Марковцы Хмельницкой области (на фото), и пригласил журналистов в гости. Готовясь к поездке, я попыталась найти в интернете воспоминания Владыки о детстве и юности, о годах учебы, о людях, с которыми довелось встречаться. Такой информации крайне мало. Тем удивительнее оказалась та открытость и непринужденность, с которой говорил с нами митрополит Владимир.

… Родительский дом митрополита в Марковцах никто не перестраивал. На стенах небольшой комнаты — семейные фотографии разных лет, большой портрет мамы и, конечно, иконы.

 — Сколько себя помню, они здесь находились, — говорит Владыка.  — Да и в доме почти все так, как было раньше. Мне всегда хотелось приезжать сюда, в Марковцы. А сейчас — особенно. Столько воспоминаний…

Группа журналистов с трудом разместилась в комнате, сидели даже на полу. Телеоператоры установили камеры. Блаженнейший говорит тихо, неспешно.

«Старенький священник привил мне любовь к поэзии»

 — Отец был рыбаком, а мама по дому управлялась, — вспоминает митрополит.  — Она вышла замуж в 16 лет и была намного моложе отца. В семье росло четыре хлопца: Михаил, Александр, Степан и я, младший. Так что маме пришлось тяжело работать на пятерых мужиков! Но, дал Бог, все были здоровенькие. Мы свой приусадебный участок сами обрабатывали, картошку выращивали.

- Вы рыбачили?

 — Да, очень часто. Один раз попросил у отца уключины от лодки. Мы целый день были на реке, купались, заплыли на середину, а затем я их… утопил. Соответственно, получил от отца порцию подзатыльников и по мягкому месту (смеясь). Мама плакала: «Что ты с ребенком делаешь?» А отец: «Сам знаю, как воспитывать!»

Здесь же, на Буге, я поймал по-настоящему большую рыбу, когда приехал со студентами семинарии на каникулы домой. Карпа вытащили здоровенного! Есть даже фотография.

- Почему из рыбаков получаются самые лучшие ученики Христа?

-  Бывает… Может, профессия благодатная.

- Как случилось, что свою жизнь вы решили связать с Церковью?

 — Просто с детства к Церкви были интерес и любовь: мы ходили в храм вместе с родителями. Мама, если к вечеру не слишком уставала, читала нам Евангелие. Папа одно время даже старостой храма был. Вся семья соблюдала посты. Жили дружно. Где-то в четвертом классе я пошел пономарить. Был в церкви священник старенький, царство ему небесное, протоиерей Сильвестр, который научил меня читать на церковнославянском. Потом иным добрым делам научил, в том числе и любить поэзию.

- Вы ведь пишете стихи… О чем?

 — В основном, лирические, о любви.

- Это о любви к Богу?

 — В первую очередь.

- А была у вас, возможно, еще любовь?

 — Возможно, была (улыбается). Как у всех бывает.

- Ваши стихи публиковались где-то или в перспективе увидят свет?

 — Я думаю, наверное, увидят… Что-то останется после смерти, и, может, кто-то захочет распорядиться…

Пять лет назад, к 70-летию Владыки, близкие решили сделать ему подарок — издать небольшим тиражом сборник написанных им стихов. Но Владимир это не благословил… Видимо, поэзия — дело очень личное.

- Говорят, вам предрекли будущее священнослужителя еще в детстве.

- Да. Напротив нашего дома, на другом берегу Буга, стоит Спасо-Преображенский монастырь (на фото), в котором меня крестили. Там жила слепая монахиня Архилая. И как-то в 1943 году мама привела меня в церковь. Монахиня положила руку мне на голову и маму взяла за руку, а затем говорит: «Раба божья, не беспокойся, из этого ребенка будет толк — он станет священником». Предсказание, как видите, исполнилось.

 — Зрение — великий дар. Не потому ли при некоторых церквях по вашей инициативе и при участии главного детского офтальмолога Украины Сергея Рыкова открыли кабинеты охраны зрения? Вы и дальше будете расширять эту работу?

 — Обязательно! Сколько несчастных людей, которых просто сломала жизнь из-за того, что они потеряли зрение. Ничего не видеть, конечно же, очень тяжело. И смотреть на это без слез невозможно. Мы пробуем помогать, покупаем аппаратуру. Люди записываются на консультацию на полгода вперед. Значит, это всем очень нужно.

- Чем является вера лично для вас?

 — Она открывает человеку невидимое, помогает найти ориентиры в жизни, и на веру надо всегда полагаться. Дальше идет любовь, потом — надежда! Как в Евангелии записано: «Волос с головы человеческой не упадет без воли Божьей». Это надо не буквально понимать, но это пример, который показывает глубину отношений между Богом и человеком.

Я не чувствую старости, слава Богу, и думаю совсем не по-стариковски, но годы — это годы, и слово Божье говорит: «Если тебе еще 70 лет — успеешь что-то сделать, а если 80, то уже умножаются болезни и труды». Сколько мне Господь отмерит прожить — не знаю, но хотел бы что-то сделать для Церкви в Украине. Верю, что все образуется, потому что жить в расколе — это великий грех.

«Варить красный борщ меня научила мама»

Место, которое митрополит Владимир всегда посещает, приехав в Марковцы, — кладбище. Здесь могилы его родителей, братьев (совсем недавно, в октябре, из жизни ушел третий брат блаженнейшего — Степан Маркиянович.  — Ред. ). Будучи человеком публичным, Владыка не всегда может прийти сюда один. Но даже под прицелом объективов он умеет уединяться, просто приложив голову к кресту на надгробие матери.

 — Я самый младший в семье, поэтому в детстве моим заданием было убирать хату, — вспоминает митрополит Владимир.  — Другим братьям — иное… Однажды я разленился, спать хочется, а мама просит помочь — что-то готовили на завтра, был какой-то праздник. «Я на этой кухне уже сгорел, — говорю, — не могу больше… » А мама мне: «Ты помогай. Если тебе в жизни что-то понадобится, то вспомнишь — и будет тебе большая польза от этого».

И вот, когда меня отправили в Женеву на Всемирный совет Церквей, руководство просит: «Владыка, вы бы угостили красным украинским борщом!» «Могу!» — отвечаю. Словно у нас в Украине нет ничего хорошего, кроме борща! Ну, сало еще…

Стал я готовить тот борщ. Но как только бураки опускаю — красный цвет совсем теряется. И не с кем же посоветоваться! Потом уже написал маме, поблагодарил, что наука ее пригодилась, и спросил, как сделать, чтобы борщ был красным. Мама прислала простой рецепт: «На горячую сковородку положить бурак, сбрызнуть его уксусом, пережарить — и цвет уже не исчезнет». А вообще, я любитель угощать!

- У вас была детская мечта?

 — Конечно. У всех есть. Кто не мечтает — тот не живет! Не только в детстве, но и в старости тоже.

-  А какая, если не секрет?

 — Секрет… фирмы.

- Мечта, которая в детстве была, исполнилась?

 — Да.

- Во многих церквях есть чудотворные иконы. А вам самому приходилось видеть чудо?

 — У меня была сложная ситуация: предстояло сдать очень серьезный экзамен, и от этого могла зависеть моя жизнь, работа. Я сам очень просил помощи у Богоматери перед чудотворной иконой. И получил на следующее утро то, о чем просил!

Люди приходят к иконам не обязательно на костылях, а потом уходят здоровыми! Дело не в костылях, а в душе, в сердце человека. После чуда он перерождается, становится другим.

Чудес много! Каждая из чудотворных икон, которые есть сегодня в наших церквях в городах и селах, это на самом деле чудо Божье, и тот, кто молится, кто просит, тот и получит.

- Каким занятиям вы посвящаете свободное время?

 — В свободное время я стараюсь посетить тяжелых инвалидов и тех, кто нуждается: помогаю хотя бы немного, если могу, то материально, а больше — духовной беседой. Посещаю тех, кто отбывает наказание. Самое тяжелое — бывать в женских тюрьмах: женщины все в отчаянии! Спрашивают: «Почему все люди грешат, а мы вот так наказаны?.. » — «Вас же, — говорю, — не зря сюда определили?» Ну и начинается… Иногда даже до очень неприятных вещей доходит. Так что эта миссия — нелегкая.

- К вам часто обращаются с просьбами о помощи?

 — Ежедневно. Есть люди действительно очень бедные, особенно сейчас: очень многие просят на лечение детей. Каждая семья тешит себя надеждой, что их ребенку сделают операцию и все будет хорошо. Слава Богу, что этому все верят! Есть копейка — даю, нет — молюсь за этих людей.

- Когда-то вы сказали, что жалеете о двух вещах: что не научились играть на скрипке и не выучили иностранный язык.

 — К сожалению. Сегодня много людей приезжает в страну, в том числе по церковной линии. Очень сложно общаться, не зная ни одного иностранного языка. Без языка как без языка! (Улыбается. )

Скрипку же люблю с детства. У нас был псаломщик по фамилии Нечерепило, который играл на скрипке и руководил хором много лет. Он брал в руки скрипку — и… ни один музыкальный инструмент нельзя с ней сравнить! Она действительно способна разбудить в человеке любовь, грусть, радость!..

- А мама пела вам песни?

 — Мама много пела — церковных, светских песен… И за работой, и во время отдыха. Помню, мы с мамой пели дуэтом: «Така її доля, о Боже мій милий… » Очень сердечно она эту песню исполняла и иногда плакала. И я тоже…

- Ваши одноклассники и сейчас живут в Марковцах. Встречаетесь с ними?

 — Конечно. Вспоминаю начальную школу здесь, в Марковцах, но теперь ее нет, к сожалению, потому что здесь нет детей. Вспоминаю семилетку в другом селе и Меджибож, где я учился с восьмого по десятый класс. Там директор хороший был. Конечно же, коммунист, атеист, но очень нежно относился ко всем, а ко мне особенно. Те, кто из сел приходили, жили в общежитии в бывшем поповском доме возле церкви, ведь из дому далеко было добираться до школы каждый день.

Нам удалось встретиться с некоторыми одноклассниками митрополита Владимира. Одна из них, Нина Добровольская, рассказала: «Чтобы вовремя прийти в школу, находившуюся за семь километров от нашего села, выходили затемно. Феодосия Ивановна, мама Владыки, очень переживала, чтобы мы не ушли голодными, давала нам с собой пирожки. Добрая была женщина. Но какой же в школе разразился скандал, когда там узнали о поступлении Виктора Сабодана (на фото) (имя митрополита Владимира до монашеского пострига.  — Авт. ) в Одесскую духовную семинарию! К нам, его одноклассникам, домой приходили какие-то люди, устраивали обыски, выясняли, почему мы никому не рассказали о его намерениях. Мы молчали, говорили, что ничего не знаем. Но было очень страшно».

- У вас есть любимая книга?

 — «Добротолюбие» называется, — продолжает митрополит.  — Это собрание высказываний всех святых отцов с четвертого столетия и до наших дней. Когда в Одессе поступил в семинарию, меня назначили заведующим библиотекой. Там были замечательные книги! Чтение мне очень много дало — любовь к литературе. Разной! Люблю очень Лесю Украинку. Даже не могу объяснить себе почему. Люблю Франко и Шевченко. Гоголя я читал еще в молодости, а теперь снова перечитал — в связи с его юбилеем. Он мне сейчас представляется совсем иным, нежели в детстве, — более зрелым, более духовным, даже каким-то предвидящим. Надо постоянно читать — для ума и сердца.

- А были какие-то предметы в школе, которые вы не любили?

 — Не любил математику… И не люблю сейчас.

- Почему?

 — Уж очень точная наука.

Фото Сергея Даценко, «ФАКТЫ»

Читайте нас у Facebook

Зробіть «ФАКТИ»
обраним джерелом
у Google News