«Я не знал, вернусь ли домой живым и здоровым… Ведь меня запросто могли скрутить и вколоть дозу насильно»
Корреспонденты телеканала «1+1» разоблачили сеть реабилитационных центров, продававших наркотики и действовавших в столице… по лицензии Минздрава и под контролем Государственного комитета по вопросам контроля за наркотиками. Так называемые центры реабилитации теперь закрыты, а наркоманы стали преследовать… журналистов.
О заместительной терапии для наркоманов в Украине спорят уже не первый год. В Европе это давно нормальная практика, в России — табу. Когда бывший руководитель Министерства здравоохранения Украины Юрий Поляченко подписал приказ о широком введении в медицинскую практику синтетического опиоида метадона, он объяснил, что таким образом наркоманы смогут получать препарат не в грязных подвалах, а под контролем врачей, и дозу можно будет уменьшать, постепенно сводя на нет. Против этого документа выступили не только многие отечественные медики, но и представители зарубежных организаций. Например, Софья Доринская, уполномоченная гражданской комиссии по правам человека России, заявила, что украинский Минздрав угрожает безопасности страны. Ведь наркоманы, легально получая метадон, часть препарата тратят на снятие ломки, а вторую продают. На вырученные средства покупают «уличный» наркотик. И наркомания в стране распространяется со скоростью лесного пожара.
Пока медики и гражданские активисты спорили, предприимчивые киевские бизнесмены решили нажиться на чужой беде. Они открыли около десятка частных реабилитационных центров, где под видом заместительной терапии всем желающим выдавали сильнейший синтетический наркотик — бупренорфин. Причем не в таблетках, а внутримышечно! И далеко не бесплатно, как положено по закону. Возможно, о порядках, существовавших в этих центрах, знали и правоохранители, и главный нарколог страны. Знали и молчали. Разоблачить злоумышленников удалось благодаря журналистам телепрограммы «Личное дело» телеканала «1+1».
Каждый день наркодельцы получали на руки около шестисот тысяч гривен
*Алексей Кутепов: «Мы собираемся продолжать расследование, потому что подобные «реабилитационные центры», торгующие наркотиками, стали появляться в других городах Украины»
В редакцию «ФАКТОВ» 24-летний репортер «плюсов» Алексей Кутепов пришел… в сопровождении двух сотрудников спецподразделения «Сокол». Личная охрана понадобилась ему после того, как дирекция реабилитационного центра, вынужденного закрыться после разоблачительной телепрограммы, стала раздавать номер его мобильного телефона и домашний адрес всем наркоманам, нуждающимся в дозе.
— Меня действительно начали преследовать, — рассказывает Алексей. — Несколько звонков было ошибочных, видимо, зависимые люди думали, что опиоид можно теперь достать у меня. Остальные откровенно угрожали расправой и предлагали встретиться, выяснить отношения. Прямо говорили о том, что знают, где я живу. Руководство телеканала очень чутко отнеслось к вопросу о моей безопасности. В первый день меня сопровождали охранники «1+1», а потом милиция подключила спецподразделение «Сокол». Я стараюсь уберечь и моих близких. Например, забираю с работы супругу. Она сейчас побаивается ходить одна и очень переживает за меня. Но в целом с пониманием относится и к моей работе, и к ее издержкам.
- Леша, откуда ты узнал о так называемых реабилитационных центрах, прикрывающихся заместительной терапией?
— Моему другу и коллеге Жану Новосельцеву о них рассказал его знакомый Анатолий. В одном из этих центров погиб его близкий друг. Толик сказал, что в этих якобы медицинских учреждениях вместо того, чтобы лечить, людям официально(!) колют наркотики. Это было невероятно! Мы стали проверять информацию. В реабилитационном центре «Ступени» на улице Новодарницкой, 26 увидели табличку: Киевское отделение международной благотворительной организации «Реабилитационный центр «Ступени». На стене у них висела лицензия Министерства здравоохранения, указывающая, что здесь проводится наркологическая медицинская практика, и лицензия Государственного комитета по вопросам контроля за наркотиками, объясняющая, что здесь осуществляется законный оборот бупренорфина. У входа стоял милиционер. Мы обратились с просьбой об официальном интервью.
Терапевт-психолог центра Александр Романский прямо в камеру врал нам, что данный реабилитационный центр проводил заместительную терапию наркозависимым людям, и даже попробовал попиариться, пригласив всех нуждающихся в лечении приходить к ним. Правда, на нашу просьбу показать, как именно здесь лечат, ответил категорическим нет.
Во втором аналогичном центре с оптимистичным названием «Шаги жизни« журналистов вообще не пустили на порог. «Это закрытое учреждение», — заявил охранник. А директор центра попросту сбежал от камер, как мальчишка. К слову, наркопритон находился в одном подъезде с районной детской библиотекой. И очередь там выстраивалась, как ты понимаешь, совсем не за книгами. Малыши обходили стороной обкуренный, обколотый, кумарящийся контингент.
- Как люди узнавали об этих центрах, если они такие засекреченные? Друг от друга?
— Центры открыто рекламировались на билбордах, бегущей строкой в маршрутках. Кроме того, у «Ступеней» есть официальный сайт, где большими буквами написано «Заместительная терапия». А ведь что стоит за этим словосочетанием согласно закону? Безнадежный наркоман, которому уже не помогает никакое лечение, берет историю болезни, собирает необходимые справки, идет в государственный(!) наркологический центр, где проходит консилиум, состоящий как минимум из трех квалифицированных врачей. Только так может быть принято решение о назначении ему заместительной терапии. Наркотик должен выдаваться бесплатно, исключительно в стационарных условиях, чтобы врачи могли убедиться, что больной дополнительно не получает препарат где-то на стороне. Постепенно доза метадона должна уменьшаться и, в конце концов, сводиться к нулю. А «Ступени» — частное учреждение, они вообще не имеют права вводить наркоманам бупренорфин и метадон. Тем более делать инъекции! Никаких уколов не существует в принципе, наркотики должны выдаваться врачами только в виде таблеток и сиропов. Ведь главная задача такого лечения — отучить заядлого наркомана от шприца. А они вместо того, чтобы выводить человека из ломки, лечить его, колют каждого, кто принесет двести гривен! Причем безо всяких предписаний врачей, не проверяя документы. Наркоманы сами указывают, сколько кубов бупренорфина им ввести. Это просто неслыханно!
- Где эти центры закупают наркотик для инъекций?
— Пока это вопрос открытый. Надеемся, милиция сумеет выяснить, куда тянутся ниточки. Нам удалось узнать, что в Украине бупренорфин тоже производится. Единственная государственная сеть аптек, которая имеет право его продавать, — коммунальное предприятие «Фармация», где нам сообщили, что наркотики, хоть и есть в наличии, используются крайне редко. Ведь для их покупки нужно специальное разрешение. Изредка бупренорфин увозят из аптеки в отделения кардиологии в специальном контейнере. Стоит он, кстати, сущие копейки, себестоимость средней дозы, которую вводят наркоманам на Новодарницкой, три гривни. А они продают один укол за двести гривен. За день «Ступени» пропускали около трехсот человек. Арифметика тут простая. Ежедневно хозяева этого реабилитационного центра получают чистыми почти шестьдесят тысяч гривен. Учитывая, что только в Киеве таких легальных наркопритонов около десяти, получается… 600 тысяч гривен в день!
«Директор реабилитационного центра заявил: «Мы не оказываем ни бесплатные, ни платные услуги. Мы оказываем просто услуги»
- А ты уверен, что у всех этих центров один хозяин?
— Очень похоже на то, — кивает головой Леша. — Забегая наперед, скажу, что, когда мы уже провели расследование и разоблачили деятельность этих так называемых медучреждений, организаторы стали раздавать мои контакты направо и налево. И это не было случайностью. Тут просматривается четко запланированная и скоординированная программа. Ведь наркоманам, лишившимся привычной дозы, дают мой номер телефона и говорят обращаться ко мне по всем вопросам даже в тех центрах, где я не был! Например, на Воздухофлотском проспекте. Мне об этом рассказывали мои новые телефонные собеседники. Сейчас УБОП столицы проводит проверку по поводу разглашения личной информации журналиста. За это предусматривается уголовная ответственность. Второе заявление, которое я оставил в милиции, касалось незаконной деятельности этого предприятия.
— Так что же было дальше, после того как журналистам телеканала отказались наглядно показывать, как осуществляется заместительная терапия?
— Мы продолжили расследование единственно возможным в данном случае способом — встали на место этих несчастных, ожидающих своей очереди за дозой. Первопроходцем был Анатолий, наш главный герой, который и рассказал нам о «Ступенях». Сначала его отправили в банк, где он вынужден был заплатить двести гривен. Потом отправили на прием к врачу. Причем не проверили никаких документов, удостоверяющих личность. Толик от балды продиктовал первую пришедшую на ум фамилию. Врача не смутило, что пациент представился… Анатолием Виевским (главный нарколог Минздрава Украины. - Авт. ). У Толика не потребовали справок, не осмотрели руки на предмет проколотых вен. С потолка определили абстинентный синдром, прописали укол. И ведь что самое обидное, в официальном интервью дирекция центра нагло врала, что для того, чтобы пройти у них заместительную терапию, человеку нужно иметь предписание врачей. А когда мы в лоб спросили, почему они в таком случае не дают наркозависимым людям бесплатный бупренорфин или метадон, директор вообще ответил уникально: «Мы не оказываем ни платные, ни бесплатные услуги. Мы оказываем просто услуги… »
Произошедшее с Анатолием стало прямым доказательством того, что одна купюра способна обеспечить человеку билет в «новую реальность». Через несколько дней при повторном эксперименте засланным казачком стал я. В банке сказал кодовую фразу: «Ступени. 200 гривен». Девочка на кассе уже в курсе дела, моментально вбивает данные в компьютер, и вот у меня на руках квитанция об оплате. С ней иду в регистратуру, где уже говорю настоящие имя и фамилию, ведь мне нужно потом доказать в милиции, что именно меня, здорового человека, чуть не сделали наркоманом. И отправляюсь на прием к наркологу. На мне был надвинутый на лицо капюшон куртки, руки я держал в карманах, разговаривал тихо. Предупредил, что я в первый раз. Здесь меня спросили, не употреблял ли я метадон.
- А липовому врачу не все ли равно?
— Оказывается, метадон и бупренорфин, который колют они, не сочетаются между собой, — объясняет Алексей. — Человек, употребивший оба наркотика, может умереть. А «Ступеням» летальные исходы «терапии» ни к чему. У меня спросили, сколько лет и в какой обычно дозе я употребляю наркотики. Осмотра, как такового, не было. В карточке мне написали: «Расстройство психики поведения вследствие употребления опиоидов. На руках — следы внутривенных инъекций, диарея. Абстинентный синдром». То есть попросту ломка. В итоге врач поинтересовался, сколько я бы хотел бупренорфина. Подученный другими наркоманами из очереди, я запросил 10,4 куба. Нарколог столько и выписал. В придачу — сибазон (транквилизатор. — Авт. ), клофелин и аминазин, сильно понижающий давление. А у меня, кстати, оно и так низкое! Отстояв колоссальную очередь, в которую просочился слух о нашем возможном приезде (звучали реплики типа: «Если сюда сунутся журналисты, мы их замочим»), я прошел в следующий кабинет. Медсестра, глянув в предписание нарколога, сломала ампулу, набрала шприц. «Страшновато, — говорю я ей. — В первый раз». «Да ладно, ты чё, бупреком не кололся?» — на жаргоне ответила она и повернулась ко мне, чтобы вколоть всю эту гадость мне в кровь…
- Ты узнавал потом, что было бы, если бы тебе действительно ввели этот препарат в такой дозировке?
— Интересовался, — поежился мой коллега. — Как минимум — моментальная наркозависимость, потеря сознания. Как максимум — смерть. Но, слава Богу, до этого не дошло. Как только медсестра занесла надо мной руку со шприцем, я сразу сказал: «Стоп». Нажал сигнальную кнопку и заявил, что я журналист. Что тут началось! В кабинет влетели коллеги — постоянный напарник в сложных съемках Андрей Павловский с операторами Константином Голубчиком и Владимиром Молчановым. Одновременно я вызвал милицию и потребовал отдать мне мою карточку, которую эти врачи-палачи моментально куда-то спрятали. Они все пытались сбежать. Паника!
- Милицию заранее предупредили об акции?
— В том-то и дело, что нет! — говорит Алексей. — Мы ведь хотели посмотреть, как работает система. В этом случае правоохранительные органы сработали хорошо. Опергруппа приехала очень быстро, и только с их помощью нам отдали мою амбулаторную карту — главное вещественное доказательство в деле. Потом я поехал в райотдел писать заявления, проходить медицинский осмотр. Экспертиза, конечно, подтвердила, что ничего из тех глупостей, которые были написаны в моей карте, не было и в помине. Наша акция длилась двенадцать часов подряд. Домой съемочные группы попали в два часа ночи.
- Страшно было?
— Нет. Просто на протяжении длительного времени постоянное нервное напряжение. Адреналина выделилось столько, что я потом до утра не мог уснуть. Ведь эта операция была еще и организационно сложной. Нашей задачей было не просто пройти всю эту цепочку, но и зафиксировать преступление на видео. Работало пять камер — две маленькие, две большие и одна скрытая в руке. Я должен был вовремя подать сигнал о том, чтобы операторы прорывались внутрь через пост охраны, уже когда находился в кабинете медсестры. Сомневался, вернусь ли домой живым и здоровым. Ведь если здесь мне запросто выдали липовую справку о том, что я законченный наркоман и у меня ломка, могли, увидев, что дело швах, скрутить и ввести десять кубов в вену. Чтобы потом на экспертизе моя наркомания подтвердилась. Мы ожидали чего угодно.
*»Да ладно, ты чё, бупреком не кололся?» — на жаргоне спросила журналиста медсестра, набирая наркотик в шприц. Кадр из оперативной съемки скрытой камерой
Директор «Ступеней» Александр Либанов на приезд милиции отреагировал с пугающей невозмутимостью: «А что, что-то случилось?» Когда же ему объяснили, что наркотик едва не вкололи здоровому человеку, пояснил: «Препарат был выписан человеку, нуждающемуся в нем. Когда он с карточкой дошел до амбулаторного кабинета, медсестра должна была только исполнить предписанное. Если что, вынесем выговор врачу и даже, возможно, уволим его за некомпетентность».
— Сейчас мы ждем реакции милиции, — продолжает рассказ журналист. — Десять дней, в течение которых правоохранительные органы должны были возбудить уголовное дело или отказать в возбуждении, уже минули. Ответа нет. В частной беседе мне лениво заявили:»Ты ж понимаешь, тут максимум, что светит, — выговор врачу». Мы на этом не остановились. Написали в Министерство внутренних дел, в Генеральную прокуратуру. Ситуацией заинтересовался посол США в Украине. Не могу сказать, откуда я это знаю, но информация достоверная. Оказывается, из США готовилась крупная поставка метадона в Украину. Но пока ситуация до конца не ясна.
Встречи с главным наркологом Украины «ФАКТАМ» добиться не удалось: в пресс-службе Министерства здравоохранения сказали, что Анатолий Виевский на больничном. На наш официальный запрос пришла справка, в которой указано, что начиная с 2006 года в Украине широко распространены программы заместительной поддерживающей терапии на основе препаратов «Эндок» (на основе бупренорфина гидрохлорида) и «Метадон». По состоянию на 1 января 2011 года заместительная поддерживающая терапия введена в 127 учреждениях охраны здоровья, и на сегодняшний день ее принимают более шести тысяч наркозависимых. В документе было особо выделено, что «заместительная терапия показана всем лицам, имеющим синдром зависимости от опиоидов и не имеющим к ней противопоказаний. Такая терапия является эффективным способом лечения и профилактики ВИЧ/СПИД в среде инъекционных наркоманов. Одновременно необходимо усовершенствовать законодательные акты, регулирующие проведение заместительной терапии и создать систему постоянного повышения квалификации персонала». Наши вопросы о том, каким образом частные организации получили лицензию Минздрава на проведение наркологической практики и как главный нарколог видит возможность контролировать подобные медицинские учреждения, чтобы они не становились наркопритонами, пока остались без ответа.
— Мы тоже с большим трудом добивались интервью главного нарколога Украины, — усмехаясь, говорит Алексей Кутепов. — Звонки, запросы — все было зря. Тогда я с оператором просто стал ходить за ним по пятам. Анатолий Николаевич убегал, перемещался из кабинета в кабинет, кричал о том, что не хочет «попасть в ящик». Но мы окружили Виевского со всех сторон, он понял, что мы так просто не уйдем, и изменил тактику поведения — стал любезно отвечать на вопросы.
— Я понимаю, что этим центрам хочется выглядеть как-то солидно, — смеясь (! — Авт. ) объяснял тележурналистам Анатолий Виевский. — Но это нарушения, это вообще черт-те что! Они тупо врут в камеру о том, что существует инъекционная заместительная терапия.
— Тот, кто создал программу такого «лечения» наркоманов в нашей стране, совершил ошибку, — заявил на пресс-конференции, инициированной журналистами «1+1», глава МВД Украины Анатолий Могилев. — Из-за этого «решения» страдает целая прослойка людей, которые теперь, чтобы добыть наркотик, пойдут на преступление. А то, что в этих центрах сидит милиционер, так он просто охраняет общественный порядок, а не борется с незаконным оборотом наркотиков!
— Главный нарколог сказал, что знал об этих центрах, — говорит Алексей Кутепов. — Знал, но никуда не заявил: ни в милицию, ни в прокуратуру. Нам стало известно, что и отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков не впервые слышит о таких «центрах реабилитации». Начальство отдела, конечно, является ярым противником подобного метода лечения, даже если бы оно проводилось на вполне законных основаниях. Почему? Есть информация, что милиционеры получают неплохую прибыль от уличных дилеров. А если наркозависимым будут бесплатно раздавать метадон, за какие же средства правоохранители смогут покупать себе новые машины? Но было бы наивно думать, что мы остановили гигантскую машину до конца. Уже есть реклама: «Ступени» в Одессе — гораздо лучше! Приходите!» Тут целый пласт вопиющих фактов, которые необходимо расследовать.
Кстати, на днях у «Ступеней» была официально отобрана лицензия Минздрава, а дело об их противоправных действиях уже рассматривается в прокуратуре Дарницкого района Киева.
Читайте нас у Facebook
