«Врачи сказали, что у меня есть единственный выход – пересадка донорского сердца»
Сейчас в Запорожском межобластном центре трансплантации при областной больнице нет отбоя от журналистов. 9 и 10 мая сотрудники центра провели шесть сложнейших операций по пересадке органов. Как уже сообщали «ФАКТЫ», 29-летнему жителю Запорожья было пересажено донорское сердце (это третья по счету подобная операция в Запорожском центре трансплантации). Еще одному пациенту имплантировали печень. Затем осуществили две успешных операции по пересадке почек. Кроме того, еще две трансплантации органов были проведены с участием запорожского специалиста в Днепропетровской больнице имени Мечникова. Только сейчас, спустя двадцать дней, медики разрешили пообщаться с пациентами и рассказали о подробностях хирургических вмешательств.
«Ближайшие полгода проведу дома в роли «домохозяйки», буду сынишке вкусные блюда готовить»
Андрей Могила, худощавый молодой человек, ставший, без преувеличения, героем дня, смущается столь повышенного внимания к своей персоне. С момента благополучного завершения операции по пересадке сердца его уже приходили проведать руководители города и области, а также архиепископ Запорожский и Мелитопольский Лука.
И хотя Андрей чувствует себя нормально и даже прогуливается по больничному коридору, его здоровье тщательно оберегают — лицо до глаз закрыто марлевой повязкой, во избежание вирусов, на левой руке выше локтя закреплен небольшой приборчик, кардиостимулятор. Рассечение на груди, залепленное пластырем, по прогнозам медиков, будет заживать месяца три, ограничивая мужчину в физических нагрузках. Поскольку волноваться Андрею, вспоминая пережитое, пока тоже не стоит, наша беседа была краткой.
— В середине марта этого года я почувствовал резкую боль в области солнечного сплетения, — рассказывает 29-летний Андрей Могила. — К врачам обратился через две недели и меня положили в больницу.
По словам собеседника, поначалу он решил, что его мучает язва. Ультразвуковое исследование эти подозрения не подтвердило. К болям в желудке добавилась одышка. Диагноз прозвучал как приговор: дилатационная кардиомиопатия (истощение сердечной мышцы). Операция была единственным шансом на спасение жизни молодого человека. От этой же болезни умер брат Андрея.
— К своей работе, видимо, уже не вернусь, надо беречь здоровье, — улыбается собеседник (до операции Андрей занимался установкой пластиковых окон). — Ближайшие полгода проведу дома в роли «домохозяйки». Вот, изучаю книгу «О вкусной и здоровой пище», буду сынишке новые блюда готовить.
Примечательно, что за несколько часов до пересадки сердца Андрей с сыном-дошкольником еще посетили праздничные мероприятия в честь Дня Победы, после чего ему позвонили из больницы: «Приезжайте на операцию!» После выздоровления мужчина планировал познакомиться с семьей своего донора, но родные погибшего попросили просто поставить за него свечку в церкви…
Из Днепропетровска в Запорожье донорские органы доставили в сопровождении автомобиля Госавтоинспекции
— Как только мы узнали о том, что в Днепропетровске появились доноры (примерно в 12 часов дня 9 мая), начали подготовительный этап, — рассказывает ректор Запорожской медицинской академии последипломного образования, директор межобластного центра трансплантации, профессор, доктор медицинских наук Александр Никоненко. — Хоть это был праздничный день, мы собрали бригаду, которая поехала в соседнюю область оценить, в каком состоянии находятся органы. В 9 часов вечера нам сообщили о том, что забор произведен.
*Чтобы сфотографироваться вместе с профессором Александром Никоненко (четвертый слева) и коллективом врачей, спасшим его жизнь, Андрею (в центре) разрешили на пару секунд снять марлевую повязку, заверив: «Мы на тебя дышать не будем!»
В Запорожье в это время тоже шла серьезная работа: медперсонал, около 15 человек, готовил пациентов к операциям. Больного, которому планировалась трансплантация сердца, вызвали из дома, провели обследования и доставили в операционную. Подготовкой к операции занимался опытный анестезиолог Виталий Саленюк.
Машину с донорскими органами сопровождал автомобиль Госавтоинспекции. Об этом позаботился главврач Днепропетровской больницы имени Мечникова Владимир Павлов. Это энтузиаст, активно развивающий трансплантологию в своем регионе. Он вместе с начальником медицинской части и священником больничного храма ведет нелегкие и деликатные переговоры с родственниками умерших о возможном заборе органов. Нынешние операции стали возможными лишь благодаря участию Владимира Алексеевича.
Через час донорские органы были в Запорожье. Операцию по трансплантации сердца мы начали около 10 часов вечера. К половине двенадцатого основной этап был завершен — сердце включилось в кровоток.
А в соседней операционной уже лежал больной, которому требовалась пересадка печени. За работу принялась новая бригада анестезиологов и хирургов. Удалить измененную в спайках печень было нелегко. Мы начали примерно в час ночи, и только в пять утра мне удалось убрать больной орган. К восьми часам закончили основные этапы операции, в которую включились новые хирурги, профессор Александр Губка и мой сын, Андрей Никоненко. В 11 утра больного перевели в реанимацию с уже функционирующей печенью, начала выделяться желчь, и все показатели стали приходить в норму.
Печень пересадили 40-летнему Владимиру Шкуренко из города Хмельницкий. Болезнь (склерозирующий холангит) так истощила мужчину, что даже улыбка дается ему нелегко. Владимир — потомственный медик, педиатр. В запорожской клинике ему провели три сложнейшие операции, которые позволили дождаться донорского органа. Последние месяцы он жил на съемной квартире в Запорожье, потому что печень можно пересадить не позже, чем через 12 часов с момента изъятия. При этом только удаление больного органа в данном случае длилось четыре часа! По словам профессора Сергея Завгороднего, руководившего операцией, имплантированный орган выполняет свои функции.
— Как долго вам пришлось ждать операции? — спрашиваю у Владимира Шкуренко.
— Чекав її два роки, тому що життя було нестерпно важким! Останнi чотири мiсяцi чекав уже безпосередньо на трансплантацiю. Ще вiдчуваю слабкiсть, але вiрю, що потихеньку вилiзу. Я вже сидiв на лiжку… Кажуть, що це найскладнiша операцiя, що проводиться в Українi. Боротися з недугою менi допомагали моя сiм'я i духовна община.
«Люди ждут таких операций месяцами, а то и годами»
Профессор Александр Никоненко так спокойно рассказывает о деталях сложнейших операций, словно речь идет о строительстве дома. А ведь жизнь пациентов ежесекундно зависела от мастерства каждого специалиста в отдельности и слаженности работы всей бригады.
— Огромная ответственность лежит на анестезиологах, которые сопровождают хирургические операции, — подчеркивает Александр Семенович. — У нас очень грамотные специалисты — заведующий кафедрой анестезиологии Сергей Гриценко и его ассистент Виталий Собакарь.
Медики были вдохновлены тем, что обе операции удались, потому почти не чувствовали усталости. И после небольшого отдыха профессор Сергей Завгородний вместе с ассистентами выполнил трансплантацию двух почек в Запорожье, а Николай Поляков поехал в Днепропетровск и там помогал Максиму Кутовому выполнить еще две пересадки почек.
— Областная больница провела все эти сложные операции, не прекращая обычной работы, — продолжает профессор Никоненко. — Всем процессом руководил главный врач Игорь Шишка. Кстати, за два дня до этого, 7 мая, мы уже произвели пересадку почек двум пациентам — в Запорожье и Днепропетровске. Такой объем работы я видел только в Питсбурге (США), где находится один из ведущих мировых центров трансплантации. У украинских центров есть большой потенциал, и необходима только помощь государства в финансировании трансплантации и изменении подхода к ней со стороны законодательства.
Например, пересадку печени мы не можем выполнять часто, потому что нет пациентов, которые бы могли оплатить такую операцию, а это 100-120 тысяч гривен. Конечно, какие-то расходные материалы мы получаем, однако медикаменты пациентам приходится покупать. Трансплантация почки значительно дешевле, и поэтому больные чаще идут на эту операцию. Сейчас в области есть около трехсот человек с хронической почечной недостаточностью, они годами находятся на гемодиализе (искусственной почке). Половина из них нуждается в трансплантации.
По иному обстоят дела, например, в России. Московскому центру в год выделяется сумма, которая обеспечивает 20 трансплантаций печени. Пациент не платит ничего. Я уже много раз обращался в Минздрав Украины, чтобы нам дали средства хотя бы на 10 трансплантаций печени. А вообще для работы нашего центра нужно порядка 15 миллионов гривен в год. Это позволит проводить до 15 трансплантаций печени в год, больше десяти — сердца и 30 пересадок почек.
В Украине действует закон, который предусматривает обязательное согласие родственников умершего пациента на забор его органов. Однако в нашей стране мало кто из здоровых, да и больных людей обсуждает такую тему, как возможное донорство после смерти. А родные погибшего зачастую даже вести разговор об этом не хотят! Думаю, что тут проявляется и недоверие к медицине, и негативное влияние на население ажиотажной информации о «черных трансплантологах». В результате мы не можем провести пересадку органов всем нуждающимся. Люди ждут таких операций месяцами, а то и годами. Бывает, звоним пациенту сообщить, что появился донор, и узнаем от его родственников, что человек уже умер….
Вместе с тем в других странах, например, во многих штатах Америки, надо получить прижизненное согласие человека о том, что он не будет возражать, если после смерти его органы пересадят. В Австрии — наоборот, каждый гражданин этого государства либо приехавший туда отдыхать, подпадает под действие закона, по которому считается, что он автоматически согласен отдать свои органы, если не написал соответствующий отказ. Несколько лет назад такой же закон ввели в Белоруссии: если нет отказа — можно выполнять забор органов. Благодаря этому трансплантология в Белоруссии очень быстро вышла на высокий уровень…
На прощание я попросила Андрея Могилу сфотографироваться вместе с медиками, давшими ему второе сердце. Парень поднялся, быстро застегнул рубашку, скрыв залепленное пластырем рассечение на груди. По такому случаю доктора даже разрешили пациенту снять марлевую повязку, с улыбкой заверив его: «Инфекции не бойся, мы на тебя дышать не будем!»
3589Читайте нас у Facebook
