«Когда у меня обнаружили полиомиелит, маме сказали: «Если ребенок и выживет, то навсегда останется инвалидом». И все из-за того, что медсестра забыла сделать мне нужную прививку»
Об этой мужественной девушке «ФАКТЫ» писали два года назад. Будучи инвалидом первой группы, она сумела получить высшее образование, стала волонтером и координатором базы доноров крови, чтобы помогать онкобольным детям. Несколько месяцев назад Лиля вернулась из Израиля, где проходила реабилитацию и училась ходить с помощью изготовленного для нее ортеза. Деньги на лечение девушке собирали всей страной. О ней показывали телесюжет в программе «Критическая точка», несколько недель по радио «Эра» шли минутные ролики, в которых Лиля рассказывала о своей мечте — научиться ходить без костылей.
- Дочка родилась здоровой, — говорит мама Лили Валентина Александровна. — В семь месяцев заболела. Врачи не знали, почему повышается температура, и положили ее в реанимацию. Целый месяц малышка была без чувств. Помню, как брала ее за крохотную ручку, гладила пальчики и просила: Господи, сделай так, чтобы они шевельнулись. Медики долго не могли поставить диагноз. Потом выяснилось, что Лиле не провели вовремя вакцинацию от полиомиелита — медсестра просто забыла про эту прививку. Но уже ничего нельзя было сделать. Мне говорили: «Ребенок, если и выживет, то на всю жизнь останется инвалидом». После долгого лечения у доченьки все-таки восстановились функции рук и левой конечности. Но правая ножка так и осталась неподвижной.
- Диагноз, который мне поставили тогда врачи, был приговором: полиомиелит, который привел к параличу, — вздыхает Лилия Переходько. — Я отчетливо помню, как в детстве каждый день, ложась спать, молилась Богу и представляла, что проснусь утром, посмотрю на пол, а костылей нет. Хотелось забыть про пемзу, которой каждый день удаляла со своих ладоней жуткие огрубевшие мозоли, про испорченную от костылей обувь и одежду, про насмешки и шепот за спиной. Мы с мамой часто ездили на консультации. То в Москву, то в Белоруссию, то в Киев. Постоянные обследования, массажи, грязевые процедуры, а желаемого результата не было. Назначая в очередной раз комплекс медикаментозного лечения, врачи лишь беспомощно разводили руками. Я научилась делать себе массаж и выполняла различные упражнения, стараясь поддерживать в тонусе мышцы на больной ноге, которые усыхали на глазах.
«Никогда не плакала перед сверстниками, даже если они забирали костыли, насмехались или обижали меня»
В школьные годы Лиля часто сталкивалась с жестокостью по отношению к себе. Весь первый класс на занятия родители носили дочку на руках, усаживали за парту, на переменках прибегали сводить в туалет, а после уроков относили домой.
- Когда папа выносил меня на лавочку во двор, я просто сидела и смотрела, как другие дети играют и бегают, — вздыхает Лиля. — Я никогда не плакала перед сверстниками, даже если они насмехались или обижали меня. Однажды отважилась и спросила у мамы: «Почему я не могу бегать и играть так, как другие? Ведь это не навсегда? Меня вылечат, правда?» Хорошо помню, что так ничего и не услышала в ответ. Мама расплакалась и обняла меня.
Со временем дедушка сделал внучке костыли. Окончив первый класс, Лиля поехала на лечение в Евпаторию с надеждой и желанием научиться на них ходить.
- Когда брала в руки костыли, медсестры санатория держали меня за плечи, чтобы я не грохнулась на землю, — вспоминает Лиля. — Именно они помогали мне постигать сложную науку хождения. А после того как я смогла держать равновесие и сделала первые шаги, то радовалась, как малыш, которому подарили игрушку. Позже я уже летала по коридорам и дорожкам санатория без посторонней помощи. Помню, в те дни мне больше всего хотелось показать родителям, что я могу ходить сама, отныне им не нужно будет носить меня на руках, я не прикована, как раньше, к стульчику! Когда родители приехали в Евпаторию меня забирать и мама увидела, как я мчусь к ней на костылях, она ничего не могла сказать, только обнимала меня и плакала. Потом объяснила, что в тот момент была счастлива, ведь я хожу, но сердце разрывалось от мысли: не на своих ножках.
Во второй класс Лиля шла на костылях сама, с портфелем за спиной. Радовалась, что может теперь после уроков, как и другие девочки, выйти во двор или отправиться в буфет. Но в первый же день мальчишки забрали у нее костыли.
- Было очень обидно, но я не пожаловалась учителям, — вспоминает собеседница. — Сколько себя помню, мне все в жизни давалось с трудом. В старших классах отношение однокашников изменилось в лучшую сторону, но младшие ученики меня все равно не воспринимали. Сбивали с ног, говорили за спиной гадости. Тогда твердила себе: «Господи, дай мне возможность изменить в жизни то, что можно изменить. Дай мне силу принять то, что изменить нельзя. И дай мне мудрость отличить одно от другого». Эти слова стали для меня жизненным девизом.
Лилия не хотела, чтобы ее жалели, поэтому свою слабость никому не показывала. Девушка завела себе тетрадь, куда часто записывала мысли, переживания и… мечты. Иногда она рассказывала друзьям о самой заветной — научиться ходить. Позже именно они убедили Лилю заняться поиском зарубежной клиники, специалисты которой смогли бы помочь.
- В конце прошлого года я сделала необходимые обследования, — продолжает девушка, — взяла заключение у невропатолога и отправила эти документы в клиники Германии, Франции, Испании, Австрии, Сингапура, Израиля. В один из дней пришло письмо из медицинского реабилитационного центра имени Рабина (больница Бейлинсон в городе Петах-Тиква в Израиле). Мне написали, что обычно иностранцев в этот центр не берут, так как он государственный. Но врачи посмотрели присланные снимки, выписки, провели консилиум и согласились меня принять, поскольку видят перспективу. Когда я все это читала, не верила своим глазам. Мне предложили провести полное обследование и медицинскую реабилитацию, чтобы выяснить, насколько работоспособны мышцы больной ноги. А потом станет известно, можно ли оперативным путем удлинить конечность, поскольку правая нога у меня на 12 сантиметров короче левой.
Чтобы пройти первый этап лечения, нужно было внести 16 тысяч евро. Для инвалида сумма просто нереальная. Но девушка понимала, что это шанс, о котором она так долго мечтала.
- Меня поддержали родные и друзья, — говорит Лиля. — Посещая больных деток, я часто захожу в храм на территории Национального института рака, уже больше года пою в церковном хоре. Поговорила с батюшкой, и он дал свое благословение на это начинание.
«Узнав, что я хочу ехать в Израиль, врач произнес: «Не тратьте зря время, мы ампутируем вам ногу и сделаем протез»
— Первым делом решила поехать в Институт травматологии и ортопедии (где проходила ранее лечение), чтобы взять справку и рекомендации у своего травматолога для Министерства здравоохранения, — продолжает Лиля. — Узнав причину визита, врач улыбнулся и сказал: «Госпожа Лилия, а за чьи средства вы хотите лечиться в Израиле? Наше государство бедное и не может всем помочь. Поэтому не тратьте зря время, ложитесь в больницу, мы ампутируем вам ногу и сделаем протез». Я, конечно, отказалась от подобного рода операции и, глотая слезы, вышла из кабинета. Вечером дома включила телевизор. Шел дождь, было сыро и холодно. А на экране показывали Крым: Ялта, горы, прекрасный восход солнца на берегу моря, много красивых пар, танцующих страстную румбу. На несколько секунд я закрыла глаза, представляя, что тоже смогу когда-то так танцевать…
Следующие несколько недель девушка писала чиновникам, депутатам, благотворительным организациям… Ее поддержали многие журналисты. О Лиле показали телесюжет в программе «Критическая точка». По радио «Эра» несколько недель шли минутные ролики с просьбой помочь девушке собрать средства на лечение. Вскоре ее мобильный телефон просто разрывался — звонили люди со всей Украины: инвалиды, пенсионеры и молодежь.
- Ежедневно ко мне приходили отчеты о переводе денег, — говорит собеседница. — Кто-то высылал 50 гривен, кто-то 100 долларов. Помогали простые, неравнодушные к чужой беде граждане. В те же дни на почту приходили письма с ответами от чиновников и депутатов о том, что средств на благие дела у них нет. Помню, как позвонила моя мама и сказала, что достала из ящика два письма. Одно от 80-летней женщины-инвалида, которая вложила в конвертик 100 гривен. А другое — от Анны Герман с извинениями, что в данный момент из-за финансового кризиса в Украине помочь она мне не сможет.
Еще запомнился звонок от мужчины, который очень просил встретиться с ним лично. Записав адрес, он уже через 40 минут был у моего подъезда. Я вышла и впервые в жизни не смогла ничего сказать. Передо мной стоял молодой парень, смотрел на меня глазами, полными слез, боли и страдания. Он протянул руку, в которой было несколько крупных купюр, и дрожащим голосом рассказал свою историю. Оказалось, что в то утро он ехал к своей девушке в больницу. По дороге в транспорте услышал объявление по радио с просьбой кому-то помочь, но не особо обратил внимание. И тут у него зазвонил телефон. Женщина, назвавшаяся медсестрой, сказала, что его любимой больше нет… Отойдя от шока, парень позвонил на радио, узнал мой номер и тут же связался. Уже прощаясь, он сказал: «Знаете, я только сейчас понял, как важно вовремя подать руку тем, кого еще не поздно спасти».
Когда нужная сумма была собрана, Лиля вместе с мамой поехала на лечение в израильскую клинику. Проходя процедуры, девушка верила, что с каждым днем становится все ближе к осуществлению своей мечты. Ей хотелось поскорее забыть про костыли.
- В Израиле у меня был русскоговорящий доктор, — вспоминает собеседница. — Как-то он сказал: «Лилия, я знаком со многими пациентами с полиомиелитом, так как в нашей стране когда-то была эпидемия этого заболевания. Но далеко не все из них такие жизнерадостные и целеустремленные». После обследований и месяца реабилитации врачи назначили консилиум. Меня пригласили в просторный кабинет, где уже собрались 15 профессоров. Я не знала, о чем они говорят, поскольку не понимаю иврит, но видела по лицам, что случай безнадежный. А потом услышала вердикт от своего доктора, что никогда не смогу ходить своими ногами. Как пояснили мне позже, нервные окончания, которые находятся в головном мозге и отвечают за ходьбу, у меня атрофированы. Их уже невозможно восстановить. Правда, специалисты сказали, что готовы сделать мне ортез на правую ногу, с помощью которого я смогу передвигаться без костылей. Я была настолько шокирована услышанным, что даже не знала, как реагировать. От беспомощности хотелось кричать. Ведь я так надеялась, что смогу сделать хоть шаг самостоятельно. Но… реальность оказалась иной.
- Придя в палату, дочка долго ничего не говорила, только глаза были полны слез, — вздыхает Валентина Александровна. — Дело в том, что в 2006 году в Украине ей уже делали ортез, который был, как в фильме ужасов: весил десять килограммов, под коленом находился огромный металлический рычаг, с помощью которого Лиля сгибала и разгибала ногу. Никакая обувь не подходила к этому аппарату, кроме валенок. Когда в палату зашел лечащий врач, то рассказал что у них давно уже нет подобных ортезов. Вес аппарата будет не больше полутора килограммов. Он очень тонкий и удобный. С обувью тоже проблем не возникнет, правда, туфли на каблуках носить не получится.
«В нашей стране инвалидов не любят, боятся и избегают»
Левая нога у Лили здорова и является опорной, правая — короче на 12 сантиметров. Современный ортез, который изготовили девушке, смог решить эту проблему. За несколько недель она научилась ходить, садиться и поворачиваться в новом аппарате.
- Свои костыли я в последний момент решила оставить в Израиле, — улыбается Лиля. — Просто поняла, что нужно попробовать жить без Костика и Ростика, так я их ласково прозвала еще с детства.
В киевском аэропорту Лилю встречал любимый человек, с которым она вместе уже четыре года.
- Помню, как высматривал знакомое лицо среди толпы, — улыбается Ферас. — Вдруг обернулся и увидел, что Лиля идет, толкая впереди себя тележку с сумкой. Без костылей! Я просто застыл на месте. Она сияла от счастья, подбежала, обняла меня и поцеловала. Теперь любимую просто не узнать. Раньше я не мог уговорить ее сходить куда-то погулять. А теперь все изменилось. На прошлые выходные мы съездили вместе с друзьями поиграть в бильярд. Лиля так радовалась, ее просто переполняли эмоции. Я только улыбался и говорил: «Оказывается, как мало надо человеку для счастья».
Сейчас девушка ходит с ортезом, опираясь на палочку.
- Чтобы переступить через бордюр или перейти дорогу, мне нужна опора, — говорит Лиля. — Израильский доктор сказал: «Главное — научись доверять аппарату, и ты будешь не только ходить и бегать, а даже танцевать!» И он прав, дома я палочку постоянно где-то теряю — то на кухне, то в ванной. Недавно зашли с Ферасом в лифт, держу его под руку и говорю: «Знаешь, любимый, у меня такое чувство, будто мы что-то забыли». Осмотрелась и поняла, что оставила палочку в квартире.
На работу, за покупками и в гости к подругам девушку отвозит на машине Ферас.
- Раньше я не понимала, почему на улицах Киева так редко можно встретить инвалидов, — продолжает Лиля. — А теперь знаю причину. Такие люди просто заперты в своих квартирах с узкими дверями, лестницами без пандусов и домами без лифтов. Если лифт и есть, то, как правило, не оборудован въезд в подъезд. Бордюры возле переходов через улицу не имеют пологих спусков. В Израиле, к примеру, общественный транспорт доступен для всех. Там троллейбусы и автобусы не имеют ступенек: пол находится на уровне бордюра. Легко заехать на коляске или зайти на костылях. Есть пандусы, туалеты для инвалидов, удобные парковки, электрические мини-кары в супермаркетах. Если человеку на костылях или с палочкой трудно перейти через дорогу, то обязательно найдутся люди, готовые предложить свою помощь. И все это делается без каких бы то ни было моральных усилий над собой.
А в нашей стране быть инвалидом просто страшно. Не только из-за экономических трудностей, а еще из-за реакции общества. Таких людей не любят, боятся и избегают. Продавцы нередко отворачиваются или отказываются обслуживать. Водители общественного транспорта старается побыстрее захлопнуть двери, чтобы не ждать. Далеко не каждый готов помочь инвалиду преодолеть ступени. Нередко окружающие просто брезгуют присутствием такого человека. А ведь мы такие же члены общества, как и здоровые люди. И тоже хотим посещать театры, кино, выставки, ходить на футбол, плавать в бассейне, работать, быть полезными для людей — то есть жить полноценной жизнью. Очень больно, когда тебя воспринимают как человека второго сорта. Но ведь никто не в силах уберечь себя, к примеру, от ДЦП, инсульта или рассеянного склероза, которые превращают в инвалида. Для меня это жуткое слово — «инвалид». Оно значит, что ты не такой, как окружающие. Тем не менее очень важно верить в себя, в собственные силы — несмотря ни на что. Я могу ходить только с помощью ортеза. Каждый день делаю массажи, тренирую ноги, так как болезнь прогрессирует. Но я сильный человек, хоть и слабая женщина. Уже несколько лет занимаюсь любимым делом и абсолютно уверена, что никакой недуг не может победить человека, если он хочет работать и полноценно жить!
1967Читайте нас у Facebook
