«Разве вам никогда не попадались на глаза объявления в газете: «Cуррогатная мать выносит ребенка»? Ведь люди идут на это. Вот и мы решили поискать счастья — избавиться от нищеты»
28 июня этого года 30-летняя жительница Каховки в одном из роддомов Херсона родила здоровую девочку. Четвертого июля маму с малышкой выписали домой. Анна Ивановна, бабушка новорожденной, в тот день с самого утра заторопилась в областной центр встречать дочь и внучку. Пенсионерка даже не подозревала, что ближайшую ночь проведет в камере предварительного заключения одного из местных РОВД.
«Бабушка нянчила внуков, управлялась по хозяйству, только и успевала сводить концы с концами»
— К сожалению, сегодня уже никого не удивишь историями, подобными этой, — в сердцах машет рукой Михаил, сосед семьи Демьянчуков. — Тут удивительно другое: кашу-то заварила немолодая женщина. Для кого-то она баба Аня, а для меня — тетя Нюра, ведь уже лет тридцать бок о бок живем.
Конечно, Михаил понимает, что толкнуло пенсионерку продавать столь деликатный «товар». Нищета.
— За нуждой Нюра, можно сказать, не жила, — объясняет мужчина. — Она с мужем троих детей воспитала. Раньше, когда в селе еще был колхоз, Нюра варила борщи в местной столовой, а супруг работал трактористом. Сыновья у них хорошие выросли, а дочка Тоня… немного не в себе. Энергичная, красивая, но какая-то наивная, мягко говоря. Вышла замуж, деток нарожала, а потом разбежались со своим мужиком. Ее бывший живет теперь в соседнем селе, алименты на детвору не платит, и вся ответственность за эту семью легла на плечи старых Демьянчуков. Бабушка нянчила внуков, управлялась по хозяйству, только и успевала сводить концы с концами. «Иной раз так прижмет, что хоть побираться иди», — жаловалась она мне. Этой весной Тоня устроилась к местным корейцам высаживать рассаду, и тут на тебе — забеременела третьим. Долго боялась признаться родителям. Когда Нюра заметила интересное дочкино положение, принимать меры было поздно. Расспросы мамы, от кого ребенок, Антонина игнорировала. «Он даже не знает, что у меня от него будет дитя», — лишь однажды призналась Тоня. «Тут с этими нет сил справиться, а ты еще одного решила родить!» — сыпались на нее укоры с утра до вечера. Старшим Тониным детям — сестре с братиком — недавно исполнилось 12 и 10 лет, причем мальчишка у них слабенький, бабушка с ним постоянно по врачам ездит.
Анна Ивановна не отпирается. Идея продать маленькую внучку действительно принадлежит ей. Смекнув крестьянским разумом, что из неприятностей, обрушившихся на дочь, можно извлечь даже некоторую выгоду, бабушка рьяно взялась за дело.
В центре по связям с общественностью херсонской областной милиции «ФАКТАМ» предоставили возможность ознакомиться с оперативным видео, сделанным в момент задержания Анны Демьянчук. На вопрос, как они с Тоней искали покупателя на еще не рожденного ребенка, пенсионерка простодушно отвечает: «Разве вам никогда не попадались на глаза объявления в газете: «Суррогатная мать выносит ребенка»? Ведь люди идут на это. Вот и мы решили поискать счастья — избавиться от нищеты».
Вскоре покупатель на младенца нашелся. Бездетная пара из Херсона связалась с бабушкой Нюрой, когда Тоня уже была на пятом месяце беременности. Сделав накануне ультразвуковое обследование, будущая мама выяснила, что вынашивает девочку. За свою еще не рожденную внучку Анна Ивановна запросила у херсонских супругов 15 тысяч долларов, и те не стали торговаться. Если бы пенсионерка знала, что под видом будущих родителей с ней связались правоохранители, она вряд ли бы так радовалась предстоящей сделке. Продавцы потребовали задаток за девочку, так как сразу же на радостях решили продать хату в родном селе, что в 40 километрах от райцентра, и стали искать себе жилье в Каховке.
— Мама быстро нашла подходящую квартиру, — рассказывает Иван, 42-летний брат Антонины. — Правда, хозяйка хотела за нее 18 тысяч долларов. Не хоромы, конечно, но жить можно. А в нашем селе искать нечего, оно умирает. Дали хозяйке небольшой задаток и готовы были начать ремонт в квартире.
«Женщина призналась журналистам, что в сельском храме ставила свечку Богу: «Ты же видишь Сам — куда нам третьего?»
Анна Ивановна связалась с покупателями и, извиняясь, сообщила: цену за девочку вынуждена поднять на три тысячи долларов — хозяйка жилья, которое они присмотрели в городе, никак не соглашалась оформлять сделку за 15 тысяч долларов. Супруги согласились, а что, мол, остается делать? Они ведь уже начали возить Тоню на разные обследования, передавать ей деньги на улучшенное питание и, главное, привыкать к мысли, что у них вот-вот появится долгожданная малышка.
Не теряя времени, баба Нюра затеяла переезд — благо хозяйка квартиры разрешила перевозить вещи. Сняли небольшую квартирку неподалеку, потихоньку переселялись. Все уже были в городе, только Нюрин муж оставался в селе. Раз в неделю пенсионерка ездила к нему, готовила еду. У всех было такое чувство, что вот-вот начнут более обеспеченную жизнь. В Каховке ведь и ситуация с работой получше, и медицинское обслуживание не сравнить с сельским. Жизнь вроде налаживалась. Переживала ли бабушка, что грешит, стараясь помочь семье выбраться из нищеты? Позже призналась журналистам, что в сельском храме ставила свечку Богу и мысленно объясняла Ему: «Ты же видишь Сам — куда нам третьего? Тут хотя бы тех, что уже есть, поднять».
Тоня рожала в Херсоне. Покупатели очень переживали за здоровье крохи, поэтому поставили роженицу на учет в лучшей медицинской клинике областного центра.
Получив sms-ку от дочери, что та благополучно родила, Анна Ивановна спозаранку заторопилась в роддом.
— Я присутствовала при задержании 62-летней бабушки и ее дочери, — рассказала «ФАКТАМ» одна из сотрудниц пресс-службы Херсонской областной милиции. — Получив 144 тысячи гривен, Анна Ивановна прямо на капоте машины, в которой семейная пара приехала за своим младенцем, развернула пакет с деньгами. «Пересчитайте», — посоветовали покупатели. «Зачем? Неужели обманете?» — пожала плечами баба Нюра и принялась засовывать деньги в клетчатую базарную сумку. Мне лично показалось странным, что бабушке не хотелось взглянуть на внучку, ее интересовали только деньги. Но так как все передаваемые по сделке купюры были мечеными, подставная пара все-таки настояла, чтобы бабушка пересчитала деньги. Видели бы, в какую тигрицу превратилась пенсионерка, когда милиция попыталась забрать врученную ей сумму! Бросилась с кулаками на оперативников, готова была их растерзать: «Отдайте деньги, они не мои — за квартиру должна отдать!»
Обеих женщин, маму и бабушку, в тот же день задержали, а новорожденную девочку обследовал педиатр. Дитя появилось на свет совершенно здоровым, и впоследствии малышку передали на усыновление. Тем временем против «продавцов» сотрудники отдела по борьбе с преступлениями, связанными с торговлей людьми, возбудили уголовное дело. Антонину и Анну Ивановну одновременно допросили в разных кабинетах, обе дали показания, что идея продать девочку принадлежала старшей, поэтому младшую после всех необходимых следственных действий отпустили на подписку о невыезде, а пенсионерку оставили под стражей.
«Теперь двое детей стали сиротами — их мать лишили родительских прав»
Несколько недель назад Суворовский районный суд Херсона вынес приговор в отношении бабушки и мамы, которые пытались продать собственного ребенка. Тоню взяли под стражу в зале суда после оглашения вердикта — обе женщины лишены свободы сроком на восемь лет. Статья, кстати, предусматривает наказание до 15 лет заключения, так что виновные получили по минимуму.
— По минимуму? — не соглашается с такой «мягкостью» Иван, Тонин родной брат. — Нас просто убили этим решением! 12-летний племянник и 10-летняя племянница остались практически сиротами — сестру лишили родительских прав на всех детей. Что дальше? Какое будущее у брата с сестрой? Детдом? Сейчас дети временно помещены в санаторий, ребята в жутком психологическом состоянии, с ними работают специалисты, пытаются как-то привести в чувство. У племянников отняли самых дорогих людей — маму и бабушку. Я попытаюсь, конечно, оформить над ними опеку, но у меня сейчас нет своего угла, нет работы. Как жить дальше? Не могу понять, зачем милиция подставила Тоню и мою маму. Какие они преступницы? Обычные люди, загнанные в угол обстоятельствами. Когда я пытался нанять родным адвоката, люди в погонах объясняли мне: будешь, мол, сильно активничать, пойдешь не свидетелем, а соучастником. Разве с ними поспоришь?
На защиту осужденных стал также местный правозащитник Олег Мартыненко, в недавнем прошлом майор милиции, а сейчас пенсионер МВД, создавший общественную организацию «Импичмент», которая защищает жертв милицейского произвола.
— Антонина и Анна Ивановна — мои односельчанки, — рассказал «ФАКТАМ» Олег Мартыненко. — Это обычная семья, где всем действительно руководила тетя Нюра. Помню, я был участковым в родном селе и в свое время привлекал Анну Ивановну к ответственности за изготовление паленого коньяка. «А что мне делать, как внуков кормить?» — оправдывалась она тогда. Годы прошли, но ничего, кроме обнищания, не принесли этой семье. Конечно, новость, что дочка посадит ей на шею еще одного ребенка, бабушку не обрадовала, ведь все и так находились на содержании пенсионерки. Вот и смекнула: а не лучше ли отдать внучку хорошим людям и купить за вырученные деньги в городе квартиру? Не ее вина, что «хорошими людьми» оказались сотрудники милиции. Меня удивляет другое: целый отдел четыре месяца в поте лица трудился, чтобы произвести «оперативную закупку» ребенка. Милиционеры занимались искусственным созданием события преступления: писали, снимали, собирали материалы для будущего уголовного дела, готовили почву для изобличения двух простодушных сельских женщин. Попросту говоря, «разводили» их. Зачем? Чтобы сделать себе нужные показатели в работе, выполнить план. Семья Демьянчуков стала просто-напросто материалом для милицейских процентов и планов. И плевать, что двое детей благодаря этой работе стали сиротами, пойдут в детдом.
Кроме того, Олег Мартыненко уверен, что к Антонине и Анне Ивановне неправильно применили статью уголовного кодекса.
— Что такое 149-я статья? — рассуждает правозащитник. — Под нее подпадают действия, связанные с продажей людей с целью их последующей эксплуатации. Скажем, удочерение производится для какой-то наживы. Или когда покупатель намерен использовать ребенка на органы. Разве у мамы с бабушкой, передававших свою девочку псевдосупружеской паре, могли появиться подобные подозрения? Нет, конечно. Они обе были абсолютно уверены, что ребенка в новой семье будут любить и лелеять, судьба его ждет куда более завидная, чем у их 10-летней Гали и ее старшего братика. Тяжким преступлением поступок Тони и ее матери мог быть только при наличии какой-нибудь гнусной цели у принимающей стороны.
В селе люди, конечно, осуждают Демьянчуков. Но факт получения денег за передачу дитя на удочерение серьезным преступлением не является. Я обошел много властных кабинетов на уровне района, пытаясь взывать чиновников к милосердию: жалко ведь детей, которые остались сиротами. Но в каждом из них слышал одно и то же: «Демьянчуки деньги взяли, да еще такие большие!» Так ведь вынудила к этому женщин нищета! Давайте посмотрим с другой стороны: сколько матерей выбрасывают своих новорожденных детей в мусорные ящики, на свалки! Как наказывается умышленное убийство матерью своего младенца? Ограничением или лишением свободы на срок до пяти лет, это статья 117 Уголовного кодекса. Тогда почему передача на усыновление тянет за собой заключение от 8 до 15 лет? Где тут логика? Не сомневаюсь, что в отношении моих односельчанок бывшие коллеги поступили противозаконно, а суд почему-то закрыл на это глаза. Сейчас осужденные подали апелляцию на приговор. Я же дал себе слово, что дойду до Европейского суда, но все-таки попытаюсь вытащить из-за решетки этих женщин, которые, конечно, наломали дров, но не заслужили такого жестокого наказания.
P.S. Так как вынесенный судом приговор не вступил в законную силу, имена и фамилии фигурантов уголовного дела изменены.
1139Читайте нас у Facebook
