Адвокат милиционера, осужденного по делу Индыло: «Не верю в выводы экспертизы, утверждающей, что гибель парня произошла из-за падения с лавочки»
Я сидел и смотрел, как умирал Игорь Индыло. Несколько часов юноша, которому через несколько часов должно было исполниться двадцать лет, агонизировал на заблеванном полу камеры для админзадержанных. Мимо проходили милиционеры, врачи, задержанные нарушители порядка и закона – иногда чуть не переступая через тело. Но никто не попытался его спасти. Показанное в Деснянском районном суде столицы видео последних часов жизни Игоря стало приговором человеческому равнодушию – но виновных в смерти парня украинское правосудие не установило.
В основание приговора легли показания свидетеля, заявившего в суде: «Я и сам не знаю, каким моим словам верить»
Как сообщали уже «ФАКТЫ», в ночь на 18 мая позапрошлого года в Шевченковском райуправлении милиции Киева умер студент педагогического колледжа Игорь Индыло. Напомним, по версии следствия, вечером 17 мая 2010 года Игорь, будучи пьяным, вступил в конфликт с охранником общежития, где проживал. В результате он был доставлен проживавшим там же участковым Сергеем Приходько в райуправление милиции, где вскоре потерял сознание и упал. Вызванная бригада скорой помощи госпитализировать его не стала, посчитав просто пьяным. К утру 18 мая к помещенному в камеру предварительного заключения парню опять вызвали «скорую», но та же бригада, что приезжала и вечером, смогла только зафиксировать его смерть.
Этот случай, без преувеличения, всколыхнул всю страну. Многочисленные акции протеста прошли в большинстве областных центров Украины и городах поменьше. Омбудсмен Нина Карпачёва и многие народные депутаты назвали это трагическое ЧП милицейским убийством. Президент Виктор Янукович встретился с матерью погибшего и приказал тогдашнему министру внутренних дел Могилеву держать это дело на особом контроле. Такие же указания поступали и Генеральным прокурорам – бывшему и нынешнему. Однако в расследовании этого дела осталось много неясностей и белых пятен. То вдруг выясняется, что судмедэкспертиза была, мягко говоря, неточной, и назначается вторая, выводы которой, впрочем, вызывают сомнения и у рядовых граждан, и у начальника Шевченковского райуправления, и у Президента Украины – практически у всех, кроме проводившей следствие прокуратуры. То в ходе следствия и в суде свидетели и подсудимые то и дело меняют свои показания на прямо противоположные. То выясняется, что следователи сфальсифицировали протоколы осмотра места происшествия. То судмедэксперты исследуют ткани, принадлежность которых Игорю Индыло вызывает у его родителей, признанных потерпевшими по делу, обоснованные сомнения. Впрочем,
это не помешало Деснянскому суду столицы перед Рождеством вынести приговор, удовлетворивший лишь представлявшую обвинение прокуратуру. Ни потерпевшие, ни защита с таким решением не согласны и собираются его обжаловать.
*До своего 20-летия Игорь Индыло не дожил один день
На скамье подсудимых сначала было два милиционера — Сергей Приходько, доставивший Игоря в рауйправление, и Сергей Коваленко, старший инспектор-дежурный, отвечавший за правильность оформления админзадержанных и их содержание в дежурной части. Впрочем, саму гибель Игоря им не инкриминировали – милиционеры обвинялись в превышении власти, унижении чести и достоинства Индыло и халатности. По уточненным же выводам экспертизы парень умер по трагической случайности – из-за падения с полуметровой скамейки на пол. Но Коваленко решением суда был амнистирован во время процесса – как отец находящегося у него на содержании 5-летнего сына, которого он воспитывает вместе с женой (говорят, работающей в Хозяйственном суде столицы). Несмотря на то, что, еще летом он, по материалам суда, числился как неженатый. Кстати, на протяжении всех судебных заседаний Коваленко, казалось, искренне переживал о случившемся. А во время предварительного рассмотрения дела судьей Маргаритой Васильевой частично признал свою вину, согласившись с тем, что не обеспечил постоянный надзор за Индыло.
Прокуратура просила лишить Приходько звания капитана милиции, полученного им прошлой весной, уже во время суда, а также приговорить к пяти годам лишения свободы условно. Суд однако звания лишать его не стал, ограничившись условной «пятилеткой» с двухгодичным испытательным сроком. И, если в течение двух лет осужденный не совершит никаких правонарушений, то сможет вернуться на работу в милицию.
Ранее мы рассказывали о том, как то и дело менял показания бывший друг погибшего Александр Хоменко, в конце концов заявивший судье: «Я и сам не знаю, каким моим показаниям верить». Однако, судья Алексей Панасюк объявил в приговоре: «У суда нет оснований не верить показаниям Хоменко, поскольку в основном они последовательны и потому легли в основу приговора». Каким именно показаниям Саши суд поверил, не уточнил. Видимо тем, где Игоря в сопровождении Саши провели в камеру, и тот сразу же лег на лавку (на видео видно, что Хоменко в это время стоит у выхода из райуправления, а Игоря затаскивают в камеру по полу). Или тем, например, где Хоменко не мог определиться, в какую сторону упал Игорь – то к окну головой, то к дверям, то перевернул его Саша, то не переворачивал… Кстати, когда адвокат родителей Индыло Александр Заруцкий подавал в суде заявление о преступлении (о даче заведомо ложных показаний Хоменко), защитник обвиняемого Александр Плахотнюк заявил: «Так можно сказать практически по каждому свидетелю в этом деле». И с ним тяжело не согласиться.
Например, ныне осужденный, а в мае 2010 года сокамерник Индыло свидетель Бикбаев в отобранных в день смерти Игоря показаниях утверждал, что видел, как молодой человек ночью ложился спать и упал с лавочки: «Приезжала «скорая», его осмотрели, а я лег спать. Утром я проснулся и увидел вокруг милиционеров. Были ли врачи утром – не знаю, потому что спал». Откуда он мог знать, что Игорю вызывали «скорую», если в милицию Бикбаева доставили через несколько часов после её отъезда? Однако в суде Бикбаев подтвердил свои слова о приезжавших именно ночью медиках. «ФАКТЫ» уже сообщали о нигде официально не зафиксированном ночном приезде в Шевченковское райуправление бригады скорой помощи. И на видео четко видно, что медики были в дежурной части, хотя все милиционеры сначала это отрицали, а потом стали утверждать, что не видели или не помнят. Также на видео видно, что во время нахождения «скорой» в райуправлении Игоря кто-то внимательно рассматривал через решетку. Может быть это и был «врачебный осмотр»? Кстати, тот же Бикбаев свидетельствует, что лежащего в блевотине Игоря милиционеры подняли и положили на лавочку. Однако же видеокамера четко зафиксировала, что впервые милиционер прикоснулся к Игорю только утром.
Милиционеры утверждают: Игорь стонал почти до приезда «скорой». Экспертиза же считает, что они поливали водой уже давно мертвое тело
— В полпятого я услышал грохот из камеры задержанных, — пояснял свои действия суду Алексей Жежерин (в то время помощник оперативного дежурного). – Подошёл посмотреть – Игорь лежал на полу в рвоте. Он был еще живой, но тяжело дышал. Я рукой и помогая ногой перевернул его, чтоб не захлебнулся, и сразу же вызвал «скорую».
Такие же показания через несколько дней после смерти студента давали и коллеги Жежерина. В частности — оперативный дежурный (ныне – пенсионер МВД) Александр Мельник, рассказывал автору этих строк в присутствии сотрудников службы внутренней безопасности и инспекции по личному составу МВД: «В полпятого я услышал глухой стук, через минуту Жежерин сообщил, что Индыло упал на пол. Мы стали звонить по «103». На вопросы, что болит, он не отвечал – только стонал». Создается впечатление, что сотрудники дежурной части Шевченковского райуправления милиции Киева сговорились между собой, что надо говорить о происходившем ночью. Тогда они еще не знали, что камеры видеонаблюдения не только передают изображение на монитор, но и записывают его.
Ныне пенсионер, а в то время начальник райуправления Петр Мирошниченко свидетельствуя в суде так и заявил:
— Видеонаблюдение у нас устанавливал свой умелец. Мы считали, что запись не ведется. О том, что файлы с изображением записываются на компьютер и некоторое время там хранятся, после чего стираются и на их место записываются новые, узнали случайно. Чтобы не стереть зафиксированное 17-18 мая, мы остановили запись и почти месяц просили прокуратуру официально изъять у нас видео.
Между тем, никакого грохота из камеры для админзадержанных раздаться не могло – Игорь уже часа три лежал на полу, агонизируя, а все остальные спали по лавкам, что четко зафиксировало видеонаблюдение. По показаниям Жежерина Игорь в пять утра ещё дышал, у него прощупывался пульс. В начале шестого Жежерин даже облил ему лицо водой. Однако согласно экспертизе, Индыло был мертв уже к трем-трем с половиной часам ночи. Кто же за него грохотал, дышал и зачем было переворачивать тело и обливать его водой? «На видео видно, что я и другие ходим мимо лежащего на полу Игоря», — соглашается Жежерин добавляя, что «жалоб от него не было», поэтому «скорую» ночью не вызывали. Но от своих слов о грохоте не отказывается и выводы экспертизы о времени смерти опровергает: «До приезда «скорой» Игорь был жив». Вывод напрашивается сам собой – кто-то или ошибается или врет.
Не подтверждает видеозапись и версию о бросившемся вызывать «скорую» помощнике дежурного. Так, установленная в первом оперативном зале камера зафиксировала – в 4.30 Жежерин выходит из помещения. Затем возвращается, минуту ходит по залу и садится за компьютер. В 4.47 опять выходит, через минуту возвращается и впервые куда-то звонит по телефону. Затем звонит в 4.52, 4.57, 5.04. В 5.09 по телефону звонит уже Сергей Коваленко. Комментируя видео, они указали, что все эти разы вызывали «скорую», уточняя — начали вызывать медиков гораздо раньше времени, указанного на изображении: «Время камеры и наше время могут расходиться». Это ранее, кстати, подтвердил отвечавший за видеонаблюдение свидетель Пикалюк, сказав, что указанное в записи время может отличаться от астрономического на 5-10 минут. Однако на линии 103 зафиксированы звонки из Шевченковского райуправления: первый в 4.54 длительностью в три секунды, затем ещё три подлинней – в 4.59, 5.06 и 5.11. Суду была предоставлена и аудиозапись этих телефонных разговоров.
Нетрудно заметить, что интервалы между зафиксированными видеонаблюдением и регистратором на пульте «скорой» звонками идентичны – только время камеры на 2 минуты опережает время, указываемое регистратором. Что тоже ставит под сомнение версию милиционеров. Также заметно, что первый телефонный разговор Жежерина на «скорой» не зафиксирован. Естественно возникает вопрос – или он звонил не на 103, или же медики что-то утаивают? Однако следствие этим вопросом, скорей всего, вообще не заинтересовалось. А между тем проводившие по горячим следам внутреннюю проверку обстоятельств смерти Игоря Индыло сотрудники милиции еще в июне 2010 года показывали мне распечатку звонков из Шевченковского РУВД на линию 103, предоставленную им АТС. В ней числилось четыре звонка с телефона 486-56-02 с 4.33 до 4.36 и девять звонков с номера 486-03-06 в промежутке от 4.52 до 5.05 утра. Правда, почему-то почти все эти вызовы длились не более трех секунд. Но в материалах следствия эти данные не отражены, а такое количество вызовов регистратором линии 103 почему-то не зафиксирована.
Кстати, в инструкции о деятельности дежурных частей милиции указано, что правоохранители в случае необходимости обязаны не только вызывать медиков, но и самостоятельно предоставлять первую медицинскую помощь. В инструкции и в различных «памятках работника органов внутренних дел» расписано, при каких симптомах, что следует делать. В частности при четко наблюдавшихся у Игоря Индыло и описанных в милицейских инструкциях симптомах сотрясения мозга и алкогольного отравления необходимы были холодный компресс, промывание желудка и прочие меры. Вплоть до искусственного дыхания при потере сознания и непрямого массажа сердца. Все это правоохранители должны изучать на постоянно проводимых в подразделениях занятиях. Однако применить на практике побрезговали.
Изучавший записи с камер видеонаблюдения следователь утверждал, что их… не существует
Примеров лжи и неточностей, допущенных в «деле Индыло», можно приводить множество. Например, осматривавший Игоря вечером (и его тело утром) врач Эдуард Попутняк, утверждает, что пульс вечером не измерял. Однако в заполненной им карте выезда «скорой» указан «ритмичный пульс 80 ударов» (это повлияло на выводы судмедэкспертизы о состоянии Игоря тем вечером). В протоколах описаны действия следователей и экспертов, которые на видео не зафиксированы – то есть, в протокол осмотра места происшествия были внесены заведомо недостоверные данные. Сергей Приходько в пояснениях, данных «по горячим следам» 18 мая, показывает: «До камеры я вел Игоря за руку. Он зашел в камеру и сразу лег на лавку». Позже, будучи в статусе свидетеля по уголовному делу, он утверждает, что сказал так, «потому что боялся последствий». На самом же деле, мол, «Игорь цеплялся за решетку, поэтому я взял его под мышки, втянул в камеру и положил на пол». В суде же, когда видео опровергло и эту «неточность», участковый заявил, что раньше он просто не помнил этих событий.
«Анализ доказательств свидетельствует, что досудебное следствие было проведено объективно и в полном объеме», — прозвучало в приговоре. Однако, например, следователь прокуратуры Приходько (не путать с обвиняемым Приходько) из 479 файлов видеозаписи с четырёх камер наблюдения, переданных суду, просмотрел только 79 с двух камер, о чем составил соответствующий протокол. Причем просматривал он их с каких-то дисков в то время, когда системный блок, на котором хранились файлы, был опечатан в ожидании экспертизы. О тщательности изучения им вещдоков и составлении протокола свидетельствует тот факт, что в протоколе не отражены некоторые происходящие на описываемом видео действия, а также несколько раз указан один лишний человек, якобы пребывающий в камере по соседству с Игорем. Лишний «гражданин на лавке» появился в результате ошибки, допущенной при составлении протокола: на компьютере дважды подряд вставили одну фразу. Однако когда эта фраза повторяется больше десятка раз, фиксируя несуществующего человека… Между тем, отец Игоря Иван рассказал «ФАКТАМ»: «Мы просили следователя Приходько показать нам записи с камер наблюдения, но тот открещивался: мол нет никакого видео. И лишь когда мы побывали у тогдашнего Генпрокурора Александра Медведько – видео появилось».
Сторона потерпевших неоднократно просила провести дополнительную комплексную судмедэкспертизу, а также отправить дело на доследование. Чтобы, в частности, установить десятки зафиксированных видеонаблюдением свидетелей, которые могли прояснить происходившее в ту ночь в райуправлении. Их показания могли в корне изменить нарисованную следствием картину, а также установить виновных в смерти Игоря Индыло. Большие сомнения вызывали и проведенные экспертизы. Так, описания некоторых тканей, якобы взятых для исследования из внутренних органов Игоря, свидетельствуют об их принадлежности хроническому алкоголику, десятки лет «не просыхавшему», к тому ж больному эпилепсией и прочими болячками. Однако судья отклонял все ходатайства потерпевших, мотивируя это тем, что суд не вправе выходить за рамки предъявленного обвинения – то есть обязан не искать истинные причины смерти Игоря Индыло, а только оценить незаконные действия милиционеров, по мнению обвинения, не являющиеся причиной гибели парня.
Прокуратура также поддерживала жесткую линию и пыталась пресечь попытки представителей родителей Игоря адвоката Александра Заруцкого и Любови Журавской (сотрудница службы омбудсмена Нины Карпачевой) выйти за рамки предъявленного обвинения и попытаться установить в суде истину. Так, например, Заруцкий требовал рассматривать в судебном заседании все предоставленные следствием вещественные доказательства, в частности – просматривать все приобщенные к делу файлы видеозаписи. Представитель обвинения заявила, что видео, записанное после фиксирования факта смерти Индыло, к просмотру не обязательно, поскольку к делу не относится. Судья с ней согласился, сказав: «Ну что мы там увидим – время прихода следователя?» Таким образом суд не рассматривал и не принял во внимание то, что следователь прокуратуры прибыл на место происшествия гораздо позже указанного им в протоколе осмотра срока. А также то, как и кем проводился сам осмотр (зафиксированное на видео и записанное в протоколе сильно отличаются).
Тем не менее действия следователей прокуратуры (их в этом деле сменилось трое) судом признаны «объективными и полнообъемными». Несмотря на то, что большая часть их усилий была направлена не столько на расследование обстоятельств гибели Игоря, сколько на быстрейшую сдачу дела в суд – оно получило большой резонанс и контролировалось различными должностными лицами вплоть до Президента Украины, поэтому должно было быть расследовано в кратчайшие сроки. И следователи «гнали», в результате чего в собранных и оформленных ими материалах появлялись довольно серьезные ошибки. Даже в предъявленное Сергею Коваленко обвинение они вкрались. Так, в частности, в постановлении о возбуждении уголовного дела отмечалось, что тот «не обеспечил постоянное наблюдение за Индыло И.И., не выяснил состояние его здоровья и обстоятельства, которые могут привести к тяжелым последствиям… В результате … не было выявлено ухудшение состояния здоровья Индыло И.И. и ему не была оказана медицинская помощь». А ведь именно из-за неоказания медпомощи умер Игорь – могут ли быть последствия более тяжкие? Но, описывая предусматривающую наступление тяжких последствий статью Уголовного кодекса Украины, следователь почему-то инкриминировал Коваленко более легкую.
Кстати, отдельным постановлением суд направил в Шевченковскую прокуратуру Киева материалы на милицейского следователя Исамбаева, сфальсифицировавшего первый протокол осмотра места происшествия, с требованием «принять меры прокурорского реагирования».
Адвокат осужденного милиционера Александр Плахотнюк: «Без нового расследования, которое должно установить истинные причины смерти Игоря Индыло, не обойдётся»
Напомним, предыдущая судья по этому делу Маргарита Васильева отправила дело на доследование. По ее мнению, в деле не было установлено множество свидетелей, не проведены необходимые экспертизы и оперативно-розыскные мероприятия, которые помогли бы установить, умер ли Игорь сам, по нелепой случайности, или в его смерти есть вина подсудимых или других лиц. Однако Апелляционный суд Киева назвал такое решение незаконным, отменил его и передал на новое рассмотрение другому судье. Указав, в частности, что суд должен рассматривать дело лишь в рамках предъявленного обвинения (то есть всего лишь установить, имели ли место халатность и превышение служебных полномочий).
— Апелляционный суд был совершенно прав, — прокомментировал «ФАКТАМ» эти решения бывший судья Апелляционного суда Киева, а ныне адвокат Юрий Василенко. – Те действия, которые просила провести на доследовании судья районного суда, могли быть восполнены в суде: она могла назначить экспертизу, поручить органам досудебного следствия провести необходимые действия, вызвать в суд экспертов, установленных по поручению суда дополнительных свидетелей. Другое дело – суд высшей инстанции должен был указать районному суду на такую возможность, а не акцентировать его внимание на рассмотрении дела исключительно в рамках предъявленного обвинения.
Единственным основанием, которое могло оправдать отправку дела на дорасследование, была указанная судьей Деснянского суда «неконкретность обвинения». Но в чем заключалась эта неконкретность – в постановлении суда не было указано: то ли не все лица были привлечены к уголовной ответственности, то ли было предъявлено менее тяжкое обвинение. Мое мнение – судья просто побоялась сама вынести приговор или затянуть судебный процесс.
— Адвокат потерпевших говорит, что в обвинительном заключении, предоставленном следователем суду, была указана статья менее тяжкая, чем та, признаки которой описывались при предъявлении обвинения.
— Если более тяжкая статья подтверждается, дело действительно надо отправлять на дополнительное расследование. Однако судья должна была указать это в своем постановлении.
Адвокат Людмилы и Ивана Индыло Александр Заруцкий рассказал «ФАКТАМ», что непременно будет подавать апелляцию на приговор, в которой будет просить об отправке дела на дополнительное расследование, которое должно, наконец, установить истинные причины смерти Игоря Индыло. Оснований к этому множество. В частности, по мнению защитника, потерпевшие были лишены возможности реализовать свои права, гарантированные Европейской Конвенцией о правах человека. Апелляция на решение об амнистии Сергея Коваленко им уже подана. С требованием инициировать объективное повторное расследование этого дела к руководству Украины обратилась правозащитная организация «Международная Амнистия». О своем решении подать апелляцию с требованием отменить приговор Деснянского суда и направить дело на дополнительное расследование заявила и Уполномоченный Верховной Рады Украины по правам человека Нина Карпачева.
— Суд обращал внимание только на те доказательства, которые предоставляли возможность вынести именно такой приговор, — выразила свое отношение к закончившемуся процессу мать Игоря Людмила Индыло.
Обжаловать приговор собирается и адвокат Сергея Приходько, не признавшего в суде свою вину.
— Мой подзащитный невиновен, он действовал в рамках предоставленных ему полномочий и не нарушал ни законов, ни внутриведомственных инструкций, — рассказал «ФАКТАМ» Александр Плахотнюк, — и мы несомненно подадим апелляцию.
Другое дело, что действительно надо искать причину смерти Игоря, в этом я полностью поддерживаю его родителей. Я не верю в выводы экспертизы, утверждающей что гибель парня произошла из-за падения с лавочки. Эта экспертиза просто полностью «отбеливает» врачей, приехавших по первому вызову и не рассмотревших симптомы травмы.
*Осужденный Сергей Приходько намерен оспорить решение суда (фото с сайта svidomo.org)
— А мог ли суд установить истинную причину в принципе?
— Суд не имел возможности выйти за рамки обвинения: подсудимым не инкриминировалось причинение смерти, поэтому он ограничился причиной, указанной в обвинении. У нашего суда пока нет возможности вести судебное следствие так, как это происходит во многих западных странах – говорят, такая возможность будет предоставлена новым Уголовно-процессуальным кодексом.
— Вы поддерживаете требование потерпевших об отмене приговора и отправке дела на доследование?
— Этот процесс закончился, поэтому о дополнительном расследовании речь не идёт. У нас пока есть приговор, от которого мы будем отбиваться. Я не исключаю нового уголовного дела. Я считаю: без нового расследования, которое должно установить истинные причины смерти Игоря, не обойдется.
Следователь сам определяет, кого из возможных очевидцев преступления допрашивать, а на кого не обращать внимания
«ФАКТЫ» попросили прокомментировать некоторые нюансы дела представителя обвинения, прокурора Наталью Сёму.
— Влияет ли на полноту следствия и обвинительного заключения то, что следователь не изучал все предоставленные им видеозаписи, присоединенные к материалам дела?
— Следователь по своему внутреннему убеждению собирает доказательства, которые, как он считает, относятся к делу и могут подтвердить или опровергнуть те или иные фактические обстоятельства, имеющие значение для дела.
— Но если следователь даже не просмотрел все видеозаписи, как он может знать, имеют ли они отношение к делу…
— Мы не знаем, что он смотрел, а что нет. Мы видели, какие материалы представлены суду. Но на что следователь обращал внимание в процессе сбора этих материалов, не знает никто, кроме него. Он сам определяет, какая информация имеет значение, и соответственно, включает или не включает ее в дело.
— Считаете ли вы вывод следователя, что действия подсудимых не являются причиной смерти Игоря Индыло, обоснованным?
— В принципе – уже и в суде установлены время, место и обстоятельства причинения телесных повреждений. Следователь правильно установил, что работники милиции не наносили телесных повреждений Индыло. Прямой причинной связи между их действиями и смертью юноши нет.
— Если смерть Игоря не является следствием действий обвиняемых, почему тогда его родители признаны потерпевшими по этому делу?
— Действиями работников милиции были нарушены права Игоря Индыло, который в силу своей смерти не может сам представлять свои интересы.
— Судя по прозвучавшему в судебном заседании, следователь указал началом осмотра время, когда он еще не прибыл в Шевченковское райуправление милиции. В протоколе указаны среди участников осмотра медики, которые в нем не участвовали. Является ли это нарушением, которое могло ли повлиять на точность выводов экспертизы и обоснованность обвинительного заключения?
— Все относительно. Осмотр начинается со времени прибытия на место, а что является местом – определяет следователь.
Те, кто был на месте происшествия, знают, что камера, где умер Игорь Индыло, от коридора отделена решеткой и хорошо просматривается. Ее размеры небольшие, потому все участники следственной группы одновременно находиться там не могут. Потому вопрос, кто непосредственно был при осмотре, — открытый. Тот же врач, который не был в камере, когда там работал следователь, в это время находился в помещении дежурной части, из которого камера для админзадержанных просматривается. Если бы было установлено, что участников осмотра вообще не было на месте, — это однозначно было бы нарушением.
— Но одна из фельдшеров, числящаяся в понятых, вообще была на улице в это время…
— Да, уход с места осмотра до его окончания — процессуальное нарушение. Но перед этим она стояла в коридоре возле камеры и сказать, что человек подписывал то, что не видел, нельзя.
— Имеют ли значение для суда и досудебного следствия показания людей, которые присутствовали в дежурной части в ночь смерти Игоря, но не были допрошены как свидетели?
— Имеют, если есть данные, что им что-то известно. Для этого проводится досудебное следствие, устанавливающее круг лиц, располагающих сведениями, имеющими отношение к делу.
— Но в данном случае досудебное следствие их как раз и не установило…
— Следователь посчитал, что они не имеют данных, которые могут что-то прояснить или изменить в установленной им информации.
— А суд вправе самостоятельно устанавливать возможных очевидцев, разыскивать их и допрашивать?
— Нет, это делают стороны обвинения и защиты – во время судебного следствия как обвинитель, так и адвокаты подсудимых могут предоставлять дополнительные доказательства, в том числе и возможных свидетелей по делу: если они ими установлены, и заинтересованные стороны предоставляют суду сведения, что эти лица располагают имеющими значение данными.
— И если в данном случае сторона потерпевших просит найти каких-то лиц, суд не может сделать этого…
— Суд не может поручить разыскивать свидетелей, он может дать только отдельное поручение следственным органам проверить какие-то фактические данные, установленные в ходе судебного следствия. А не предполагаемые. Если же какая-то из сторон считает, что есть обстоятельства, имеющие значение для дела, она должна сама их устанавливать.
Юноша погиб из-за неудачной шутки над участковым?
Кстати, в июне 2010 года тогдашний глава МВД распорядился создать рабочую группу, в которой участвовали правозащитники, журналисты и сотрудники службы внутренней безопасности министерства. Тогда нам была предоставлена возможность пообщаться со многими свидетелями происходившего сначала в общежитии, а затем в райуправлении милиции. И тогда студенты рассказывали, что конфликт развился не столько из-за скандала Индыло с охранником общежития Дмитрием Хворостиной, сколько из-за отпущенной им в адрес Приходько колкости.
В то время недавно родившая жена Сергея Приходько жила не с мужем, а у своих родителей далеко от Киева – поскольку в условиях общежития тяжело было содержать ребенка. А по рассказам студентов, у Приходько часто бывали гости. И когда возвращавшийся домой участковый проходил мимо спорившего с охранником Игоря (парень требовал у того свой студенческий, забыв, что он его уже забрал), Индыло пошутил – почему это его гости не оставляют документы на проходной. Мол, «вы что, особенный, для вас правила не писаны?» Кстати, то, что Приходько шел тогда в общежитие не один, подтвердил в своих показаниях суду и Хворостина. Однако сам подсудимый в суде отрицал, что видел Игоря с Дмитрием, и утверждал, что был сам.
Возможно, этот невинный конфликт и стал катализатором активных действий Сергея Приходько. Ведь участковый вполне мог просто отправить подвыпившего Игоря спать, когда к нему обратился за помощью уставший спорить со студентом охранник. Однако он сначала предложил поискать свой студенческий по карманам, а затем попросил посмотреть обнаруженную в кармане пропажу. Когда же Игорь попросил вернуть билет обратно – не отдал. В суде Приходько сказал, что он решил тщательнее проверить Игоря – не задерживался ли он ранее за административные правонарушения, а также более точно установить его личность – ведь в студенческом билете указаны не все паспортные данные его владельца. Зачем ему было устанавливать личность студента, которого хорошо знали несколько десятков проживавших тут же человек, участковый не объяснил. Для этого он собрался позвонить в райуправление, а потом еще и вызвать наряд милиции -- поскольку Игорь, пытаясь вернуть обманным путем отобранное удостоверение, стал хватать его за руку, в которой Приходько держал студенческий, и ругаться.
Таким образом из глупой бытовой ситуации участковый смог «нарисовать» админстатью «неповиновение законным требованиям сотрудника милиции». Кстати, «не повинуясь» Игорь все же сам добровольно согласился поехать с Приходько в милицию – на личном автомобиле участкового. Не сопротивлялся, не упирался. Не срывал с милиционера погоны. Сам пошёл и сел в машину. Такой вот злостный нарушитель. Только ругал старшего лейтенанта майором, да требовал отдать студенческий. Кстати, насчет нецензурщины – несмотря на то, что в протоколах и пояснениях постоянно встречается утверждение «Игорь нецензурно ругался», никто из свидетелей не уточнил, какими именно словами он выражался. Так, на прямой вопрос, матерился ли Индыло, Хворостина ответил: «Он не матерился, но выражался нецензурно. Обзывал участкового майоришкой, хотя тот старший лейтенант».
Кстати, как мы уже сообщали летом 2010 года, 13 мая, за четыре дня до гибели Игоря Индыло, в Шевченковское райуправление милиции в нетрезвом виде был доставлен 20-летний студент того же педагогического колледжа и обитатель того же общежития Сергей. Доставил его участковый Приходько. Как пояснял «ФАКТАМ» правоохранитель, сделал он это по просьбе воспитателя общежития Татьяны Сторожук. Однако сама Татьяна Ерофеевна утверждала нам, что она не только не просила об этом, а наоборот — звонила Приходько, увезшему Сергея в милицию, чтобы тот немедленно привез студента обратно. У «ФАКТОВ» нет оснований не верить ни одной из сторон. Но показания эти — взаимоисключающие. А «Украинская правда», ссылаясь на слова завотделением колледжа Александры Черныш, сообщила, что тогда парень вернулся из райуправления с синяками. Однако «ФАКТАМ» на вопрос, бил ли его Приходько и не вымогал ли денег, Сергей ответил отрицательно. Как, кстати, отрицал в суде то, что Игоря били в милиции, его друг Александр Хоменко. Хотя в суде были допрошены свидетели, заявившие об обратном.
— После того, как тело Игоря забрали из морга, я спросил у Саши, били ли того в милиции, — показал в суде друг Индыло и Хоменко Максим Копица. – Он мне ответил: «Думаю, наверное, да». О том, что били в его присутствии, не говорил.
Руслан Матийко, два года проживший с погибшим в одной комнате, также сообщил суду:
— Вскоре после смерти Игоря я встретился в коридоре общежития с Хоменко, спросил, как всё случилось. Он начал рассказывать мне, что два милиционера завели Индыло в комнату, причем один из них толкал Игоря, а Сашу оставили за дверью. Но в это время к нам подошли знакомые, и Саша замолчал.
Вымогательство мы упомянули не случайно. Через месяц после смерти Игоря свидетельница по этому делу Мария Кондратюк в присутствии руководства колледжа и сотрудников службы внутренней безопасности МВД рассказала журналистам «ФАКТОВ» и других СМИ о том, что произошло за год до того. Ее муж, живший во время своего студенчества в том же общежитии, обругал жену участкового Приходько, не прикрывшую за собой входную дверь. Та пожаловалась мужу, который… задержал парня, забрал у него паспорт и за возврат документа потребовал 400 гривен. Таких денег у студента не оказалось, и участковый довольствовался 50 гривнями. Сам Приходько факт поборов отрицает. Расследовали ли это заявление правоохранители – нам неизвестно. Однако то, что уже находясь под судом, Сергей Приходько получает очередное офицерское звание, указывает на то, что он находится на очень хорошем счету у начальства. Обычно милиционеров, подозревающихся в подобных нарушениях закона, увольняют – зачастую даже задним числом.
Кстати, на вопрос «ФАКТОВ» в июне 2010 года, не тошнило ли Игоря в машине по дороге в райуправление или в помещении милиции, участковый ответил отрицательно. А воспитатель Татьяна Сторожук рассказала «ФАКТАМ», что в полпервого ночи, увидев возвращавшегося в общежитие Приходько, она попросила, чтобы он отпустил Индыло. На что получила ответ: «Он буйно себя ведет, обрыгал весь отдел. Я его отпущу через три дня». Откуда участковый мог знать, что Индыло рвало, если к тому моменту Приходько уже несколько часов не было в райуправлении?
Несмотря на приговор суда, в этом деле остается больше вопросов, чем ответов на них. Найдут ли в себе смелость правоохранительная и судебная система найти правильные ответы на эти вопросы? Не просто удобные для них ответы, а честные.
Читайте нас у Facebook
