«Сын вышел из машины какой-то отрешенный и обнял меня очень странно, будто робот»
Детективная история произошла с сельским головой 34-летним Юрием Горбатенко из Николаевской области. Шестого марта после вызова в милицию он пропал и был объявлен в розыск. А нашелся второго апреля в нескольких сотнях километров от дома при весьма странных обстоятельствах — заросший, истощенный, оборванный, в неадекватном состоянии, не мог даже вспомнить, как оказался в Крыму.
«Прошел день, два, я бегал в милицию, обзванивал родственников и знакомых. Сын как в воду канул»
— Наш председатель бомжевал? В голове не укладывается! — недоумевают жители села Червоноукраинка Березанского района (Николаевская область). — Флотский офицер — серьезный, волевой, думающий. Всегда подтянутый, красивый, в биографии — ни малейшего пятнышка, и на тебе, такие чудеса!
Информация о том, что Юрия таинственно выкрали, стала распространяться в интернете буквально с первых дней его
исчезновения. В причастности к дерзкому похищению заподозрили милицию.
*После того как Юрий пропал, в милиции говорили, что он, возможно, находится у своей родной сестры (на фото) в Липецке
— Шестого марта Горбатенко, председателя сельсовета села Червоноукраинка, действительно вызвали в Березанский райотдел внутренних дел, — подтвердила «ФАКТАМ» пресс-офицер николаевской областной милиции Ольга Передиренко. — Со следователем он встретился в 15.30, а покинул кабинет в 18.30, о чем свидетельствует личная подпись Горбатенко в журнале посещений. Достоверно известно: после этого он сел в машину своего знакомого — депутата райсовета, и вместе мужчины уехали.
Найти упомянутого депутата оказалось несложно.
— Владимир Трибуха, — протягивает руку для знакомства невысокий мужчина. — В самом деле, мы в тот вечер встретились с Юрой. С утра его вызвал к себе оперативник, занимающийся экономическими преступлениями. Без повестки, заметьте. Юра прибыл вдвоем с секретарем сельсовета Мариной Топал, но милиционер отказался их принять, сославшись на то, что вынужден срочно уехать. «Когда вернетесь?» — поинтересовался сельский голова. «Не знаю», — ответил тот. Юра с Мариной решили ждать, о чем ему и сообщили. Однако после 15 часов секретарь попросилась домой — у нее маленькие дети с мужем остались. Юра отправил машину обратно в село, а сам остался.
Знаете, что странно? Пока Горбатенко ждал в РОВД, вызвавший его оперативник зачем-то поехал в Червоноукраинку и там расспрашивал людей, где… находится председатель! Женщина-землеустроитель, к которой он обратился, была крайне удивлена: «Так ведь именно к вам он и отправился с самого утра!» Наконец сотрудник отдела по борьбе с экономической преступностью вернулся на свое рабочее место, и встреча с Юрой состоялась. Беседовали часа три. Выйдя в конце дня из милиции, председатель позвонил мне. Дело в том, что из района в его село вечером уже ничем не доберешься. А я живу в Красном, оно на трассе, вот Юра и попросил меня подвезти его. Мы еще ко мне домой на полчасика заглянули, ведь он весь день не ел — попили чаю с бутербродами. Уже стемнело, я предложил Юре остаться переночевать, ведь назавтра его вновь ждали в милиции.
— А почему там заинтересовались Горбатенко?
— Когда-то сельсовет Червоноукраинки выделил в аренду участочек на берегу лимана одесским водителям, в свое время спасавшим Чернобыль. Соток шесть, не больше. Летом они туда приезжают на оздоровление. Это даже не база отдыха, а так, небольшой вагончик. И вот недавно исполком сельсовета продлил тот договор, а кто-то и капнул, очевидно, в милицию, нет ли в этом коррупции. Десять лет вагончик стоял, никому дела не было. Но Юра, которого два с половиной года назад избрали сельским головой, начал наступление на позиции районных земельных магнатов. В районе это приняли в штыки.
Лет пять назад райадминистрация отдала частной фирме на 49 лет 500 гектаров сельской земли. Фирмачи платят по шесть копеек в год за гектар! Разве не смешная арендная плата? Считай, бесплатно взяли. Бюджет в Червоноукраинке нищий, а что может власть, если она без денег? В ноябре прошлого года сельсовет принял решение относительно этой земли, Юра отправил письма во все инстанции, пытаясь отстоять интересы села, а в ответ — только палки в колеса. Вот и вызов в милицию, уверен, попытка вправить ему мозги.
— Владимир Михайлович, вернемся к вечеру шестого марта. Вы оставили Юрия одного и ушли? Куда он намеревался ехать и на чем?
— От остановки, где мы расстались, до Коблево примерно 20 километров. Юрий говорил, что на маршрутке или попутке доберется до Коблево, где живет приятель, который машиной отвезет в Червоноукраинку. Если бы знал, чем все обернется, ни за что бы его не бросил. Хотя место не такое уж и безлюдное — рядом продают кофе… Да и он взрослый мужик, еще и военный. Девять вечера всего, начало десятого.
— Я ждал Юру дома, — вспоминает отец сельского головы Николай Горбатенко. — Он позвонил около девяти вечера и сообщил, что скоро будет. Оказалось, это наш последний разговор. Если бы не звонок, не волновался бы так. Сначала не обратил внимания, что сын связывался со мной не со своего телефона. Не приехал ни вечером, ни утром. Шлю сообщения, набираю номер — молчок. Позже узнал, что телефон Юра забыл в машине, на которой утром поехал в район. Вначале это 
даже успокаивало: где-то задержался, а сообщить не может. Прошел день, два, я бегал в милицию, обзванивал родственников и знакомых. Сын как в воду канул!
* «На этой остановке моего сына похитили, — рассказывает Николай Горбатенко. — Целый месяц не знал, что с ним, где находится, жив ли…»
Десятого марта милиция возбудила уголовное дело по статье «Убийство». При этом правоохранители уточняли, что в криминал не верят.
— Может, у человека обострилась весенняя депрессия, — комментируют ситуацию в райотделе милиции. — Или с женщиной что-то связано. Уехал, не предупредив родных. Опять же, мог неадекватно воспринять какие-то слова следователя. Сейчас всех собак на нас вешают, но мы тут ни при чем.
«Юрий отказывается объяснять, где пропадал целый месяц и что с ним произошло»
Почти месяц в интернете на множестве сайтов обсуждалось таинственное исчезновение сельского головы, капитана третьего ранга в запасе. Там и сейчас можно найти самую полную информацию о нем. Родился в Германии, в Потсдаме, где в то время служил его отец-полковник. Ребенком попал в Киевское суворовское училище (ныне военное училище имени Богуна), дальше — институт, служил в Очакове на торпедных катерах, преподавал в Одесской морской академии. Жена Наталья — военнослужащая.
— Парня, считай, сорвали с хорошего места, — говорит Николай Горбатенко. — Два года назад я выиграл выборы в Червоноукраинке, но эту победу соперники оспорили через суд. Дескать, за меня агитировали в день выборов. Из-за нервотрепки попал в больницу, а друзья помчались в Одессу, уговорили Юру выставить свою кандидатуру на повторный тур. Сын согласился, и люди, представьте, проголосовали за него. Юру здесь помнят еще пацаненком — каждое лето приезжал на каникулы к бабке и деду, моим родителям. Их уже нет, теперь в старой хате мы с Юрой поселились. Это совсем на отшибе, на песчаной косе — всего восемь домиков. Вокруг, куда ни глянь, вода. Тилигульский лиман на побережье Черного моря, места заповедные.
— Поменять Одессу на этот угол, пусть и заповедный? Ваш сын не жалел, что переехал?
— Он не скрывал, что поступил так ради меня. Но постепенно работа увлекла.
— А вот невестка ваша вроде не согласилась покинуть Одессу?
— У нее там работа, родители… Мне в милиции все время твердили: ваш сын или дома в Одессе, или в Липецке, куда переехала моя дочь, его родная сестра. Еще, дескать, мог рвануть в Кишинев, к моей бывшей жене, его матери. С чего вдруг, спрашиваю? Не планировал, да и паспорт оставил дома, причем оба паспорта, заграничный тоже. Дней десять я еще как-то держался. Надеялся, что он жив. Однажды вечером раздался звонок, человек представился сотрудником областной милиции: «Хочу поговорить с вашим сыном как мужчина с мужчиной». «Я бы тоже хотел с ним поговорить», — отвечаю. Трубку положили. Я запомнил его фамилию и сразу отправился в Николаев искать звонившего. Ночь пересидел на автовокзале в областном центре, наутро сел в трамвай и чувствую: все вокруг поплыло. Одним словом, попал в больницу. Подлатали за неделю, на ноги поставили. Тут звонок: «У вас есть сын?»
Николаю Николаевичу звонил помощник оперуполномоченного Красноперекопского горотдела милиции (Крым) Николай Саенко. В 23.20 он обходил территорию городского автовокзала и обратил внимание на странного человека, находящегося в явно неадекватном состоянии. Как позже утверждала Гульнара Горохова, пресс-офицер Красноперекопского горотдела милиции, сидел там этот странный незнакомец с утра. Весь заросший, напоминал бомжа, а на просьбу показать документы предъявил удостоверение председателя сельсовета. Услышав «Как ты оказался в Крыму?», мужчина отрицательно покачал головой. Милиционер решил, что удостоверение либо поддельное, либо краденое. Тогда бомж достал записную книжку, нашел там номер и попросил: «Позвоните отцу».
Дальше история, вместо того чтобы окончательно проясниться, приобретает еще более загадочный оборот.
— Сотрудники Березанского райотдела милиции доставили Юрия Горбатенко в Николаев, — сообщает Ольга Передиренко, пресс-офицер николаевской областной милиции. — Он сообщил, что ни к кому никаких претензий не имеет. Немного устал, но в больницу ложиться не собирается, завтра-послезавтра приступит к работе.
— Я присутствовала при этом, — замечает николаевская журналистка Татьяна Черкес. — На вопрос, что с ним произошло, Юрий ответил уклончиво: мол, прочитайте роман американского писателя-фантаста Гарри Гаррисона «День Нефтиды» и найдете все ответы. Услышав такое, грешным делом подумала: не тронулся ли он умом?
Тем временем в интернете разные люди наперебой объясняли, что произошло с похищенным. По одной из версий, неизвестные держали его в подвале, выводили гулять только с повязкой на глазах. Но всех людей интересовало только одно: кто организовал председателю такое «весеннее обострение психики»?
«ФАКТЫ» предложили руководству Березанского РОВД внести ясность в эту более чем странную ситуацию.
— Юрий отказывается объяснять, где пропадал целый месяц и что с ним произошло, — комментирует произошедшее Вадим Щербина, начальник Березанского райотдела милиции. — Но у нас есть достоверные сведения, что еще 7 апреля он выходил на связь с односельчанами. Зная это, Горбатенко-старший, тем не менее, поднял панику, подключил прессу. Мы возбуждаем уголовное дело по факту убийства и в его рамках устанавливаем: это всего-навсего инсценировка похищения. Сельский голова жил в Крыму у своего бывшего однокашника. Общался с людьми, никто не связывал мужчину, не держал. Товарищ, у которого он находился, уже опрошен. Скажу больше: папа даже деньги сыну в Крым переводил. Когда «похищенный» был доставлен в Березанку, его осмотрели медики. Ни побоев, ни царапин на теле нет. Упорно отказывается от дачи показаний, заставить говорить его мы не можем.
— А зачем ему, Вадим Иванович, понадобилась инсценировка собственного похищения? Такое самому крутому политтехнологу вряд ли в голову взбредет…
— Там, мне кажется, у отца политические амбиции. В прошлом он полковник, сейчас пенсионер, инвалид первой группы. Есть такая категория бывших, которым все что-то должны. Вот уже восьмой год в районном суде слушается дело о получении взятки старшим Горбатенко. Но «слушается» слишком громко звучит, ведь заседания постоянно откладываются из-за неявки подсудимого якобы из-за состояния здоровья.
— Я бы о себе в этом контексте говорить не хотел, — вздыхает Николай Горбатенко. — Дело о моей взятке? Какое отношение оно имеет к Юре и к тому, что сейчас произошло? Это в наши дни главы поселковых советов становятся мультимиллионерами. Когда я был председателем сельсовета в Коблево, тысяча 800 долларов, которые подбросили в служебный кабинет, считались очень крупной суммой.
— Николай Николаевич, сторона обвинения говорит так: деньги небольшие, да и времени прошло достаточно — пусть бы уже пришел, много не дадут, а точку рано или поздно ставить все равно надо.
— Точку-то надо, но какую? Следователи сделали меня инвалидом, а теперь еще и удивляются, почему часто ложусь в больницу. Довели до инсульта. Больного, меня даже в СИЗО отказались принимать: мол, зачем дрова привезли? И не приняли, пришлось держать в изоляторе временного содержания — месяцами издевались, выбивали признание. Если бы не удалось докричаться до омбудсмена Нины Карпачевой, там бы и умер.
Профессиональная привычка все перепроверять побудила меня связаться с украинским омбудсменом.
— Да, я помню тот случай, хоть дело было давно, — подтвердила юрист Ирина Таргулова, советник Нины Карпачевой. — В уголовный процесс мы не имеем права вмешиваться, и не мое дело судить, виновен или невиновен человек. Но вот условия его содержания серьезно нарушались — в ИВС подозреваемых могут держать не больше десяти дней, а Горбатенко там пробыл чуть ли не два месяца. Больного человека водили на допросы, не предоставляли лечения. Мне пришлось написать письмо тогдашнему прокурору области, после чего сельскому голове поселка Коблево изменили меру пресечения, отпустили на подписку о невыезде и поместили в больницу. Медики пришли к выводу, что за решеткой подследственный перенес два инсульта. Врачам удалось выходить Горбатенко, но он стал инвалидом.
«Как только он начал отстаивать права людей, так его и давай в район вызывать. Не мог он сам пропасть и где-то скрываться!»
…С Николаем Николаевичем мы встретились в Червоноукраинке уже после того, как его сын нашелся.
— Когда Юру нашли, он поехал в Одессу, в госпиталь, но здесь, в селе, забыл свою медицинскую книжку и офицерское удостоверение, — говорит Николай Горбатенко. — Без документов в госпитализации отказали. Да он и не хочет лечиться, рвется работать. Хотя что мне о сыне рассказывать? Лучше походите по селу, с людьми поговорите, узнайте, что они думают о похищении.
— Так все-таки это было похищение? Что он вам рассказал?
— Милиция привезла сына в Березанку под вечер. Когда я увидел Юру, бросился к нему: «Сыночек!», только он даже не обрадовался. Сын вышел из машины какой-то отрешенный, вроде и не мой, и обнял меня как-то очень странно, будто робот. Привез его домой, а тут света нет, авария какая-то. Что, думаю, в темноте сидеть? Пошли побродить у воды. Шли, на звезды смотрели, не разговаривали. Почему? Видел, что любой вопрос причиняет ему страдание. Сын сам потом про укол в шею заговорил. Когда он стоял на остановке, сзади подошли и… — смолкает, глотая слезы. — Ни о каком подвале не рассказывал, и что выводили гулять — тоже. Это все «подробности» из интернета. Не знаю, кто их выдумывает. «Батя, я не помню», — скривился Юра, как от боли. Зачем же человека мучить? А утром он уехал в Одессу.
В Червоноукраинке я провела целый день — ходила по селу, разговаривала с людьми. И хотя они настроены по-разному, в инсценировку похищения не верят.
— Тут всякие сплетни ходят, — говорит из-за забора старушка. — Говорят, украл из сельсовета миллион и убежал.
— Ни есть, ни спать не могла все дни, — сокрушается Нина Пшеничная, пенсионерка. — Передавали с дедом свечки в церковь за Юрино здравие. У нас же такого председателя еще не было. Вежливый. Если что пообещал, делает. Вот детский садик восстановил в селе. С утра до вечера возился — сам штукатурил, красил, свою зарплату на стройматериалы пускал. А когда он пропал, места себе не находила. Может, где-то сейчас холодный, голодный… Мы в селе написали письмо одной женщине, районному депутату, просили ускорить поиск. Назавтра пришла милиция и давай всех, кто в том списке, опрашивать: зачем писали, зачем подписывались? Еще и в подвал ко мне норовили заглянуть: вдруг он здесь прячется?
— Я говорю следователю, — вступает в разговор супруг Нины Петровны, — был один председатель, второй, третий — все под себя гребли. Этот первый начал что-то делать для людей…
— А я была уверена, прости Господи, что председателя убили, — горестно качает головой местная жительница Валя Ступаченко. — Потому что для людей старался, хотел награбленное назад вернуть. Как это, поехать в район и не вернуться? Прикопали где-то в лесопосадке, думаю. У нас молодые семьи по углам мыкаются — в селе нет клочка земли, чтобы выделить под застройку жилья. А тут на тебе, оказалось, предыдущий председатель раздал здешние земли каким-то людям из Ивано-Франковской, Одесской областей, аж 19 участков. Их обгородили и поставили таблички с номерами телефонов: «Продается». Цена — две тысячи долларов за сотку. Начальство в районе на все Юрины обращения отвечает: «Ну и что? Каждый гражданин Украины имеет право получить участок земли». Наш голова, разоблачив преступную схему, пытался отменить те решения, потому что в очереди на землю своих, сельских, 90 человек стоит, а ее раздали по всей Украине.
— Как только Юра стал отстаивать права людей, так его и давай в район вызывать, — возмущается Наталья Сиятскова, депутат сельского совета. — Конфликт налицо. Не мог он сам пропасть и где-то скрываться, это серьезный человек. Они с отцом дворцов себе не настроили, живут в старой хате, скромно. Нашли взяточников!
«Я пропал не потому, что решил съездить в Крым. То есть не по своей воле»
Многие, заслышав, что приехал корреспондент, запирали калитки, отказывались общаться.
— Я вас не вызывала, уходите отсюда, это не ваше дело, как мы тут живем, — ругалась Надежда Ходанович.
— Не удивляйтесь, — машет рукой Ксения Грибанова. — То, что произошло с нашим председателем, обсуждают в каждом дворе, но выносить сор из избы боятся. Зачем, спрашивается, вызывали Юрия на допрос в милицию? Хотят выставить взяточником. А теперь, после всего произошедшего, еще и дураком. Мафия таких, как он, не любит — с такими нельзя договориться. Почему село нищее? Почему люди здесь так бедствуют? Из-за неправовых решений тех, за кого мы голосуем на выборах. Приведу пример: моему деду Николаю Пекарскому, инвалиду войны, решением общего собрания выделили гектар земли. Но он умер, после похорон мы пришли за решением, а нам говорят, что ничего не было, мы ошиблись, нам показалось. Речь идет о предшественниках Горбатенко. Сегодня обманули одного, завтра вокруг пальца обвели другого, а народ защитить себя не умеет. В этот раз удалось избрать порядочного, честного человека, который живет интересами людей — значит, его следует стереть в порошок. Своими активными действиями Юра мешает кому-то из районных чиновников. В Березанке образовалось кубло, именуемое властью. Тут сельским головой была женщина, которой район предложил подписать документ о рекультивации старых виноградников — да только так, чтобы работы были выполнены лишь на бумаге. Цена ее подписи составляла 650 тысяч бюджетных гривен. Та отказалась. Так человеку такое устроили, что она бросила портфель и сбежала!
— А вы не боитесь так говорить?
— Я сама милицейский следователь, работаю в Одессе, сейчас вот в декретном отпуске, приехала в село. Мой муж вместе с Юрой ремонтировал здешний детский садик. Я вижу каждый день, как наш председатель старается, чтобы жизнь менялась к лучшему — закупил трубы для водовода, восстанавливает уличное электричество, в сельсовете теперь есть компьютеры. Да разве все перечислишь? Если бы к власти всегда приходили такие, как он, мы бы жили совсем иначе.
…Уже вернувшись в редакцию, я созвонилась с Юрием Горбатенко. Он сейчас в селе, готовит заседание сельсовета.
— Юрий Николаевич, почему вы отказываетесь прояснить ситуацию? Ведь кривотолки как раз и возникают из-за того, что вы молчите.
— Могу сказать одно: я пропал не потому, что решил съездить в Крым. То есть не по своей воле. Да и вспоминать, собственно, нечего. Укол? Да, был. Это единственное, что я помню.
— Тогда почему не хотите написать заявление, которое дало бы милиции основание начать поиск тех, кто вас похитил?
— Потому что уверен: никто никого искать не будет. А свои проблемы я сам решу. Слава Богу, живой остался.
— Кто же, по-вашему, решился на такой дерзкий шаг? Вы сами кого-то подозреваете?
— Не так давно встречался с новыми владельцами фирмы, которая арендует 500 гектаров земли нашей общины… Но я бы их не подозревал. Чего гадать? Время покажет.
— Если бы не отказались от госпитализации, возможно, удалось бы найти в вашей крови остатки препаратов, вызвавших потерю памяти. Почему хоть этого не сделать?
— Такое не делается за два-три дня, госпитализируют на длительный срок. Я не кисейная барышня, чтобы неделями в кровати валяться. Вы поймите, у меня полно работы.
— Но тогда бы хоть не было этих подозрений. Теперь вот говорят, что вы отдыхали у крымских друзей…
— Уже добрались и до моих друзей?! Глупости! Не дай Бог никому так «отдыхать»!
— Моим николаевским коллегам вы посоветовали искать ответы на их вопросы в одном из романов Гарри Гаррисона. Это ваш любимый писатель? Какие ответы зашифрованы в его книге?
— Давно читал, в последние годы не до того. Там о том, что у людей всегда много проблем. Вот они избирают кого-то, простым поднятием руки перекладывая эти проблемы на другого. И потом тот, другой, бьется над решением. Бьется, бьется, бьется!
— Мне кажется, вы просто устали.
— Сейчас да. Но я ведь армейский человек, восстановлюсь. Не переживайте, все будет хорошо.
1781Читайте нас у Facebook
