Иосиф кобзон: «два раза в год — в день рождения роберта рождественского и в день его смерти — я закуриваю у него на могиле сразу две сигареты: одну — себе, другую — робке. И каждый раз его сигарета сама выкуривается до конца»
«… Однажды Оскар Борисович Фельцман и Роберт Иванович Рождественский пригласили меня спеть на авторском вечере композитора в Колонном зале Дома союзов их песни, среди которых одна была новая. Песня была непростая. Я сразу понял, что это их сочинение — политически опасное… Оскар перед исполнением испуганно говорил: «Роберт, нельзя… Нас посадят сразу после выступления!» На что Роберт отвечал: «Мы не дураки! Мы все сделаем… » Имея в виду, что решит со мною, как выйти из положения: чтобы и спеть то, что хочется, и в тюрьму не сесть. Стихи звучали так: «Маменькины туфельки, бабушкины пряники. Полстраны — преступники. Полстраны — охранники… Лейтенант в окно глядит — пьет, не остановится. Полстраны уже сидит. Полстраны — готовится». Это были стихи Роберта в 1973 году. Я, когда их услышал, сказал: «Ой, что это?»
- Старик, не волнуйся! — сказал Роберт. — После каждого такого запева будут идти слова «Это было, было, было… » И все будет в порядке.
Но я их все равно обхитрил. И в конце, когда пел «Это было, было, было… », я с Юрием Силантьевым (концертмейстер и ассистент дирижера московских симфонических оркестров. — Ред. ) и оркестром сделал такую чисто смысловую штучку: «Это было, было, было… было. Это было, было, это было?.. » То есть в конце поставил вопрос. И пускай теперь думают: «Это было? Или это есть?»
… С Робертом меня связывала большая дружба. Я так любил этого человека! И мы так понимали друг друга!..
… Есть что-то мистическое, связанное с Рождественским… Он тяжело болел… Горбачев отнесся сочувственно к судьбе и болезни Роберта — выделил средства на его лечение в Париже. Но, к огромному сожалению, именно там его очень неудачно прооперировали. Плюс ко всему у него была язва, которая мучила его много лет. А он очень любил курить. Я часто приезжал к нему в Переделкино. (В 1976 году я приобрел дачу в Баковке. Это, можно сказать, то же самое Переделкино. ) Мы дружили так, что могли приехать друг к другу в любое время дня и ночи, чтобы обговорить, что наболело, да и просто пообщаться. И вот, каждый раз, когда я поднимался к нему в кабинет, он говорил мне: «Оська, закури!» Я закуривал. И отдавал ему. Это была у нас наработанная схема: «Как только придет Алка (Алла Борисовна Киреева — жена Роберта) — ты сразу заберешь сигарету, чтобы она не поняла, что я курю… » Курить ему было нельзя, и жена всячески следила, чтобы он соблюдал это предписание врачей. Но я знал, что, к огромному сожалению, мой друг, наш Роберт, безнадежен, и не хотел лишать его этой последней для него радости.
Когда Роберта не стало, когда его похоронили на кладбище в Переделкино, я как-то в расстроенных чувствах закурил сразу две сигареты. Одну положил на каменный край памятника, а вторую стал курить со словами: «Давай покурим, Роба!» Я курил, не обращая внимания на вторую, зажженную «для Роберта», сигарету. И вдруг с удивлением для себя отметил, что она курится. Лежит сигарета, никто ею не затягивается, но она курится. И докурилась так до фильтра. Это была какая-то мистика. Я сказал тогда: «Ал, смотри! Робка выкурил всю сигарету». Она отнеслась к этому недоверчиво, даже подумала, что я говорю, как сумасшедший…
После этого обязательно два раза в год (в день рождения и в день его смерти) мы стали появляться на кладбище, и каждый раз я стал закуривать сразу две сигареты и одну из них класть Робке. И не было еще случая, чтобы это мистическое явление не повторялось: каждый раз сигарета не гасла и выкуривалась до конца. Даже Алла стала смотреть на это по-другому и однажды сказала нашим общим друзьям: «Иосиф ходит на могилу курить… с Робкой». Друзья переглянулись: «Как это?»
- А вот так…
И мы все вместе пошли к нему на могилу. Я закурил сразу две сигареты, а дальше — случилось то, что было всегда. Тогда мне предложили отойти от могилы и снова закурить сразу две сигареты, и одну из них куда-нибудь положить: сигарета тут же погасла… »
Подготовила Ирина ТУМАРКИНА, «ФАКТЫ»
Больше интересных фрагментов из книги воспоминаний Иосифа Кобзона читайте в свежем номере «СОБЫТИЙ» (»ФАКТОВ» по понедельникам»), который выйдет 2 февраля.
1048Читайте нас у Facebook
