«Если меня не станет, мой дом должен достаться тому, кто будет ухаживать за больной дочерью»
Когда пенсионерка Анна Качан взялась после смерти мужа переоформлять дом на себя, узнала, что он принадлежит совершенно чужому человеку. Тому, кто два года назад хотел купить жилье. Анна Александровна стала разыскивать нового владельца, чтобы спросить его, как такое возможно. Они вместе с дочерью, инвалидом первой группы, живут в этом доме, ремонтируют его, оплачивают коммунальные услуги, а по документам получается, что жилье им не принадлежит. Однако новый владелец лишь сообщил, что документы у него в порядке и больше его ничего не интересует. Тогда Анна Александровна подала иск в суд...
«Решение по гражданскому делу было вынесено в пользу моих обидчиков»
— Шесть лет назад мой муж Василий, царство ему небесное, решил продать наш дом, — вздыхает
Покупатель, наш бывший односельчанин, приехал к нам со своим сыном. Осмотрев дом, сказал, что ему все нравится, расплатился за жилье, вскоре привез и некоторые свои вещи. А во время небольшого застолья по случаю удачного приобретения он вдруг затеял странный разговор с мужем. Говорит, дескать, ты, Василий, продал свое жилье, а если вдруг что-то пойдет не так, что же, в Виннице бомжевать будешь? Ведь на вырученные от продажи этого дома деньги приличное жилье в городе не купить! Муж так обеспокоился, что... передумал продавать дом. Мы тут же вернули деньги несостоявшимся покупателям, они нам — документы. Пришлось компенсировать им и половину расходов за оформление дома. В общем, как говорится, пожали друг другу руки и разошлись. Муж решил, что все уладил, поэтому заключенный к тому времени договор купли-продажи дома не расторгнул. А вскоре он умер. И бывшие покупатели — отец с сыном — тут же заявились ко мне и потребовали документы на дом. Я напомнила, что мы ведь уже давно объяснились. Но они не отступали: подавай им дом!
— Но ведь ваша дочь — инвалид первой группы, она признана судом недееспособной. А это значит, что дом не мог быть продан без предоставления ей равноценного жилья.
— Болеет Лидочка с детства, сейчас же ей пятьдесят один год. Однако раньше никто не подсказал мне, что надо оформить документы о ее недееспособности. Дочь лишь недавно признана судом недееспособной. На момент совершения сделки купли-продажи дома у нас не было такого медицинского заключения. К слову, в папке с документами, которые муж собирал, готовясь продавать жилье, я обнаружила справку. В ней говорилось о том, что малолетние и несовершеннолетние в доме не проживают, а вот о Лиде, инвалиде первой группы, не было ни слова. Справку подписал бывший председатель нашего поселкового совета. А ведь если он забыл, что наша дочь инвалид, муж должен был ему об этом напомнить. Но, видимо, не придал этому значения.
*Старое строение расположено в центре поселка
Я обратилась в Томашпольский районный суд с иском в интересах своей дочери о признании договора купли-продажи дома недействительным. Однако на судебный процесс меня даже не удосужились пригласить. Решение по гражданскому делу было вынесено в пользу моих обидчиков, его оставил в силе Апелляционный суд Винницкой области. Мне посоветовали судиться снова. Во время второго судебного процесса уже другой судья выслушал и меня, и свидетелей. Ответчики же, как и в первый раз, в суд не явились. В суде ведь надо говорить правду! А какая правда у аферистов?
Анна Александровна — худощавая женщина невысокого роста. Соседи называют ее тетей Нюсей. Она прожила нелегкую жизнь. Ее родители рано умерли, и Нюсю воспитала бабушка. Повстречав красавца Василия, Анна поверила в свое счастье. Даже когда мужчина сказал, что женится на ней, если она оформит на него дом, ничего особенного в этом не усмотрела. Считала, какая разница, на кого из супругов записан дом. Она выполнила пожелание Василия, тем более что бабушки к тому времени не стало. А вскоре пожалела об этом, ведь муж оказался гулякой, к тому же обижал, поколачивал жену. Не изменила его и болезнь дочери: после тяжелого менингита она страдает психическими расстройствами...
Всю жизнь Анна Александровна самоотверженно ухаживает за дочерью. Кормит, поит, купает, одевает. Ведь самостоятельно Лидия не может справиться даже с простыми бытовыми мелочами.
«Да не собираемся мы жить в этой бабкиной лачуге!»
Тем временем соседи и знакомые Анны Александровны чрезвычайно удивлены, что судебная тяжба с домом сложилась не в ее пользу.
— Почему Нюся, порядочная и честная женщина, должна страдать из-за этой аферы? — недоумевает Галина Кулиш, односельчанка Анны Качан. — Очень жаль ее! А я ведь была свидетелем того, что супруги Качан возвратили деньги гражданам, которые хотели приобрести их дом. Помню, как раз принесла Нюсе трехлитровую банку молока, которую она заказывала. Позвала ее со двора — не откликается. Тогда приоткрыла дверь в комнату, а там наш бывший односельчанин с сыном сидят за столом, деньги считают. Тем временем Нюся, расплатившись со мной за молоко, сообщила, что они с мужем очень заняты — отдают покупателям деньги за дом, поскольку решили остаться в Томашполе. То же самое я и в суде говорила...
— Как только несостоявшиеся покупатели узнали, что я хочу помочь Анне Александровне вернуть ее дом, тут же стали распространять слухи, будто собираюсь завладеть и ее жильем, и земельным участком, — отметила бывший директор Томашпольского территориального центра по обслуживанию одиноких людей Анна Щербатюк. — В то время мы с Анной Александровной действительно были соседями, но я бы никогда не позволила ни себе, ни коллегам посягать на принадлежащую нашим подопечным недвижимость. Что касается документов на дом, которые Анна Александровна попросила спрятать на время в моем рабочем сейфе, так она просто опасалась, чтобы эти наглые мужики не отобрали их у нее. Надо же, они и ко мне на работу заявились с требованием отдать им эти бумаги. Моя коллега спросила, зачем им чужие документы, ведь люди, передумавшие продавать дом, вернули им деньги. Тогда покупатель-сын воскликнул, дескать, хоть деньги им супруги Качан и вернули, пусть теперь старушка попробует это доказать. К сожалению, муж Анны Александровны был слишком доверчивым человеком. Из-за этой доверчивости, граничащей с беспечностью, не взял у несостоявшихся покупателей дома никаких расписок. Ни о том, что вернул деньги, ни о том, что они согласны расторгнуть договор купли-продажи. Из-за этого Анна Александровна обречена на страдания.
На просьбу корреспондента «ФАКТОВ» изложить свое видение этой ситуации военный пенсионер, в недалеком прошлом начальник одного из армейских подразделений Петр Васильевич, на отца которого оформлен дом, сказал:
— Родственники и соседи бабки Качан что-то там напутали, а нам с отцом теперь отвечать за это? Да не собираемся мы жить в этой бабкиной лачуге, хоть по документам она действительно принадлежит нам. Чего еще хочет эта старушка, ведь никто ее оттуда не выгоняет! Они ведь живут в этом доме, так пусть и живут еще триста лет!
— Но если дом, как вы сами утверждаете, вам не нужен, почему не возвратите его прежним владельцам?
— Сами подумайте: если бабка умрет, ее дочь не сможет оставаться в доме одна. Значит, появится еще кто-то, кто будет на него претендовать. Но покажите мне человека, который согласился бы ухаживать за этой несчастной женщиной-инвалидом! Ее тут же сдадут в интернат. Так вот, чтобы всем было хорошо, я предлагал заключить в суде мировое соглашение, но его почему-то даже не рассматривали!
— Что касается предложенного ответчиком мирового соглашения, в нем он не возражал, чтобы Анна Александровна проживала в доме до конца своих дней, а вот о судьбе ее дочери вообще не упоминал, — рассказала представлявшая в суде интересы Анны Качан адвокат Светлана Козюма. — Это противоречило исковому заявлению, поданному Анной Александровной в интересах дочери о признании договора купли-продажи дома недействительным. Поэтому с данным мировым соглашением мы согласиться не могли.
Юристы, защищавшие в суде интересы Анны Александровны и ее дочери, констатируют, что юридических оснований для того, чтобы вернуть им дом, увы, нет. Единственный выход из этой ситуации — это чтобы новые владельцы дома вспомнили о морали. Дадим им такой шанс...
Фото автора
9477Читайте нас у Facebook
