«После смерти папы священник заявил: «Твоя квартира теперь... моя»
Людмила Чеглакова не сомневалась, что однокомнатная квартира в Калиновке под Киевом принадлежит ей. Еще в 2003 году отец завещал ей это жилье.
— Я хранила завещание и была спокойна, — говорит Людмила. — Папа купил эту квартиру для меня. На старости лет отец увлекся религией, обратившись в старообрядческую христианскую веру. Я знала, что папа подружился с одним священником, который иногда приходил к нам в гости. Мы радовались, что отец нашел хорошего друга. Разве могла тогда подумать, что этот человек оставит меня без крыши над головой?
«О том, как папа жил на самом деле, я узнала, только когда его не стало»
С отцом Александром киевлянин Павел Чеглаков познакомился больше десяти лет назад. О том, что начал ходить в старообрядческую церковь, Павел Михайлович даже родным рассказал не сразу.
— Помню, однажды папа пришел домой и заявил: давайте, мол, ходить в церковь вместе, — вспоминает Людмила Чеглакова. — Но мы почти ничего не знали о старообрядчестве и идею не поддержали. Папа, наоборот, всерьез этим увлекся. Вскоре об отце Александре в нашем доме только было и разговоров. Папа не уставал повторять, какой это добрый и сердобольный человек, много пожертвовал на церковь. 
Потом начал приглашать его в гости. Отец Александр приходил с женой. Мы с мамой не могли сказать о нем ничего плохого — приветливый, эрудированный, за словом в карман не лезет.
*«Документы на квартиру всегда хранились у меня, поэтому я была спокойна», — говорит Людмила Чеглакова (фото автора)
Так продолжалось несколько лет. Но потом в церкви, где служил отец Александр, произошел скандал. Поговаривали, якобы он собирал с прихожан большие поборы и тратил их на собственные нужды. Уж не знаю, как было дело, но отца Александра, по словам папы, наказали и отправили в одно из сел Черновицкой области, где тоже есть старообрядческая церковь. Папа очень расстроился: «Не знаю, что теперь делать. Александр точно ни в чем не виноват. Буду к нему ездить». И через несколько месяцев отправился на Буковину.
По словам Людмилы, вскоре Павел Михайлович стал задерживаться в Черновицкой области не на пару дней, а на несколько месяцев. Даже купил там дом.
— Папа раньше работал сварщиком, но работу бросил, — продолжает Людмила. — Почти всю пенсию отдавал отцу Александру в качестве пожертвований, себе оставлял минимум. Рассказывал, что чуть ли не даром купил домик и теперь ему до церкви рукой подать. «Так удобно, — восторженно рассказывал папа. — Я теперь могу во всем ему помогать».
А вскоре у мамы случился инсульт, и за ней нужен был круглосуточный уход. Но папа все равно уехал на Буковину. «Я бы хотел остаться дома, но не могу, — заявил он. — Отцу Александру нужна моя помощь. У него еще столько огорода не обработано...» Следующие несколько месяцев папа провел в Черновицкой области. Вернувшись, заявил: «Продаем квартиру».
— От такого заявления мы все опешили, — говорит Леонид, супруг Людмилы. — Как продаем? Куда деваться нам с Людой, Людиной маме? Мы на тот момент жили в хорошей квартире в Бортничах. Но тестю срочно нужны были деньги для отца Александра. В результате жилье он продал. Нам с Людой купил небольшую квартирку в Калиновке Киевской области, а себе — маленький домик в Глевахе. Остальные деньги отвез на Буковину.
— Поскольку квартиры принадлежали папе, мы были рады тому, что есть, — объясняет Людмила. — Купил нам квартиру — и на том спасибо. Оформив сделку купли-продажи, папа тут же написал завещание на мое имя. Вот оно (Людмила показывает документ, датированный еще 2003 годом). С тех пор папа в Киевской области не появлялся. Все время жил у отца Александра. Я несколько раз хотела приехать, но папа отговаривал: «Зачем тебе это нужно? У меня все хорошо». О том, как он на самом деле жил, я узнала только после его смерти.
«У нас есть завещание, и мы выиграем любой суд»
Павел Михайлович умер в 2011 году. О смерти родного человека Людмиле сообщили его соседи из Черновицкой области. Приехать на похороны женщина не успела.
— Мне сказали об этом слишком поздно, — говорит Людмила. — Это случилось в январе. Из-за снежных заносов добраться на Буковину удалось только через неделю. То, что я там увидела, повергло меня в шок. Оказалось, папа жил в старом бараке. Окна были выбиты и обтянуты клеенкой. И как он только провел там зиму? Двор заброшенный, калитка не закрывается... «Да, Павел Михайлович так и жил, — тяжело вздохнула соседка. — Но это его устраивало. Дома он только ночевал. А днем работал на отца Александра». «Работал? — удивилась я. — В девяносто лет?» «Целыми днями был у него на огородах, — подтвердила соседка. — Мы сначала думали, что отец Александр что-то за это платит. Но оказалось, наоборот — это ваш папа отдавал ему пенсию. Как рабство какое-то, честное слово». «А лет восемь назад у Павла Михайловича появились деньги», — добавил еще один сосед. Я сразу поняла, о чем он — в этот период папа как раз продал квартиру. — «На эти деньги ваш папа купил отцу Александру машину. И не какую-нибудь, а новенький джип».
Я решила навестить самого отца Александра. Если они с папой были такими хорошими друзьями, почему священник не сообщил мне о папиной смерти? Отец Александр жил в добротном доме. Но больше всего меня поразило то, что я увидела внутри. Там были настоящие хоромы! На кухне суетились две женщины. Оказалось, это служанки. Я спросила их, где Александр, как вдруг в комнату зашла жена священника. «Люда! — увидев меня, закричала она. Вид у нее был какой-то напуганный. — Что ты тут делаешь?» Последний раз мы с ней виделись в далеком 2000 году, когда они с Александром приходили к нам в гости. Я объяснила, что приехала выяснить, как умер мой отец. «Я ничего не знаю, — перебив меня, коротко ответила женщина. — Но мы его уже похоронили. Зачем тебе это? Лучше поезжай домой». Я обратила внимание на ее дрожащие руки. «Нет, — сказала я. — Все-таки хотела бы поговорить с вашим мужем». «Его нет, — женщина открыла передо мной входную дверь. — Если хочешь, жди на улице». Мороз и метель ее абсолютно не смутили.
Не зная, куда деваться, я зашла в небольшой сарай прямо рядом с домом отца Александра. Там обнаружила двух изможденных пареньков на вид лет двадцати. Оказалось, они приехали по просьбе отца Александра из соседнего села. «Он дал нам крышу над головой, — сказали. — За это мы ему очень благодарны и теперь на него работаем. Обрабатываем огороды, убираем, строим...» «Он платит вам?» — уточнила я. «Нет, но это не важно, — замялись парни. — Он нам дает еду. Иногда...» Тут к дому отца Александра подъехал джип.
Я подошла к священнику, когда он выходил из машины. «Отец Александр!» — окликнула его. Священник испуганно на меня посмотрел и выпалил: «Пошла вон». Я подумала, что ослышалась. «Ты что, не слышишь? — повторил он. — Иди отсюда вон». От его полного ненависти взгляда у меня по коже побежали мурашки. «Подождите! — закричала я. — Как умер мой отец? Что происходит?» Не оборачиваясь, он зашел в дом и захлопнул дверь.
Поняв, что ждать его бесполезно, Людмила уехала домой.
— Я не могла понять, почему отец Александр так отреагировал, — качает головой Людмила. — Что я ему сделала? Муж посоветовал забыть эту неприятную историю. Но через несколько месяцев мне позвонил незнакомый мужчина, представившийся юристом: «Людмила? Отец Александр хочет с вами встретиться. Это срочно. Он ждет вас на железнодорожном вокзале в Киеве». Я пыталась выяснить, что они от меня хотят, но юрист настаивал на встрече.
На вокзале меня действительно ждал отец Александр. Даже не поздоровавшись, он с ходу сообщил: «Павел Михайлович завещал мне квартиру в Калиновке. Так что твоя квартира теперь... моя. Если хочешь ее вернуть, можем договориться. Но это будет стоить денег». «Что за дурацкие шутки? — разозлилась я. — Вы позвали меня на встречу, чтобы сообщить этот бред?» «Думайте, что хотите, — добавил юрист. — Но у нас есть завещание, и мы выиграем любой суд». «Покажите завещание», — не сдавалась я. «Мы тебе все сказали», — отрезал отец Александр. На этом разговор был закончен.
«Покойный все отдавал церкви. Деньги тратил на добрые дела»
— Не зная, что и думать, я вернулась домой и перепроверила — завещание, которое написал на меня отец, было на месте, — продолжает Людмила. — Весь следующий месяц священник не давал о себе знать. Мы с мужем уже решили, что он блефовал и просто хотел выманить у меня деньги. Как раз подошел срок вступления в право на наследство. Я написала заявление, но узнала, что... есть другое завещание, которое папа якобы дал отцу Александру. Это завещание значилось в реестре.
Людмила обратилась за помощью к адвокатам. Вскоре выяснилось, что у отца Александра действительно есть завещание. Правда, не оригинал, а только копия.
— Увидев это, мы не сомневались, что в суде выиграем дело, — рассказывает столичный адвокат Иван Боднарук. — Ведь подпись на копии завещания совсем не была похожа на подпись покойного Павла Михайловича. На копии завещания от руки была написана фамилия «Чеглаков». Но почерком, который не имеет ничего общего с почерком Павла Михайловича! Это видно невооруженным глазом: другой наклон букв, другая буква «ч»... Оригинал завещания отец Александр так и не предоставил. Мы заявили ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы, в котором указали, чтобы у нотариуса истребовали оригинал нотариального дела. Суд ходатайство удовлетворил, однако на экспертизу почему-то отправил копии. И через полгода эксперт вынес вполне ожидаемый ответ — написал, что не может исследовать копии. Дескать, ему нужны оригиналы. Суд вынес решение в пользу отца Александра. Хотя мы не уверены, что оригинал этого завещания вообще существует. Мы подали апелляцию.
 |
 |
| *Подписи в подлинном завещании и в копии, которую священник предоставил суду, заметно отличаются |
— До сих пор не могу в это поверить, — сокрушается Людмила. — У меня на руках оригинал завещания, а свидетели, в том числе и нотариус, готовы подтвердить, что папа, будучи в здравом уме, завещал мне квартиру. У священника же нет ни одного доказательства, но он выигрывает суд. Выходит, можно просто нарисовать документ, неумело подделать подпись и завладеть чужой квартирой? Не нужно даже продумывать какие-то мошеннические схемы — все предельно просто. Папа, сам того не осознавая, оказался фактически в рабстве у священника. Очевидно, он рассчитывал уговорить папу написать завещание в его пользу, а когда не получилось, решил завладеть жильем по поддельным документам.
Сам священник виноватым себя не считает. Дозвониться до него оказалось невозможно — у отца Александра нет ни мобильного, ни домашнего телефона. Поговорить с ним удалось журналистам телеканала «1+1», которые приехали в Глыбочицкий район Черновицкой области.
— Покойный Павел Михайлович все отдавал церкви, — рассказал отец Александр. — Продал квартиру, а деньги потратил на добрые дела. Только на наш собор дал восемь тысяч евро. А когда в очередной раз вернулся из Киева, сделал вот такой широкий жест с квартирой в Калиновке... С дочкой он поссорился и написал завещание в мою пользу. Это действительно было, завещание настоящее. И мне эта квартира необходима. На моем попечении жена и семеро детей. Как вы думаете, большие доходы у священника в селе, где живет от силы сто человек? Поэтому экономически мы с дочкой Павла Михайловича не равны. И прежде чем в чем-то меня обвинять, сначала докажите мою вину.
Отсутствие оригинала завещания священник комментировать не стал. Людмила Чеглакова написала заявление в Генеральную прокуратуру...
13049Читайте нас у Facebook
