Михаил Островский: «Песня на музыку отца „Спят усталые игрушки“ звучит каждый вечер по телевизору уже больше пятидесяти лет!»
Песни на музыку Аркадия Островского «Пусть всегда будет солнце», «А у нас во дворе», «Песня остается с человеком», «Так провожают пароходы», «Спят усталые игрушки» хорошо известны каждому человеку на постсоветском пространстве.
Среди самых известных исполнителей произведений композитора Иосиф Кобзон, Эдуард Хиль, Муслим Магомаев, Тамара Миансарова, Майя Кристалинская, Эдита Пьеха.
О том, каким человеком был отец, «ФАКТАМ» рассказал сын Аркадия Ильича — академик Российской академии наук, президент Российского физиологического общества имени
— Отец прожил всего 53 года, — говорит Михаил Островский. — Активного творчества ему было отпущено лишь около 20 лет. И поразительно, как много он сделал и, главное, как много его песен до сих пор живут.
В этом году отцу исполнилось бы 100 лет. И этот юбилей в России широко отмечается. Во многих городах прошли фестивали его песен. Гала-концерт состоится 2 марта в Большом Кремлевском дворце. Вести его будет верный ученик отца — Иосиф Кобзон, который пришел в наш дом совсем юным студентом Института имени Гнесиных и для которого песни отца были первыми на его долгом и замечательном творческом пути.
*Михаил Островский: «Отец был очень веселым и добрым человеком»
— Что в вашем доме напоминает об отце?
— Весь его архив я передал Музыкальному музею имени Глинки в Москве. На днях там открылась выставка, посвященная жизни и творчеству отца. А дома у нас остался, например, «Золотой соловей» — это такая скульптурка из янтаря, которую он получил в 1963 году в качестве награды на фестивале в Сопоте за песню «Пусть всегда будет солнце» — ее там исполнила Тамара Миансарова.
Конечно, сохранились и многие личные вещи отца. Но главная память об Аркадии Ильиче, естественно, помимо его песен, — это два моих сына Сергей и Аркадий, а также шестеро моих внуков. Музыкой занимаются старший внук Никита — ему уже пятнадцать лет, тринадцатилетняя внучка Ася. Восьмилетний Петя и шестилетняя Лиза будут петь «Пусть всегда будет солнце» на юбилейном концерте своего прадедушки в Москве.
— Каким вспоминается вам отец?
— Веселым, добрым и простым. У нас дома всегда было много народу: поэты и исполнители, с которыми отец работал. Приходили и по многу часов, а иногда и дней, репетировали Иосиф Кобзон, Муслим Магомаев, Эдуард Хиль, Майя Кристалинская. Я дружил с Хилем, до сих пор дружу с Кобзоном — ведь мы почти ровесники.
— В одном интервью Иосиф Давыдович говорил, что именно Аркадий Островский вывел его на большую сцену и дал путевку в жизнь.
— Так и было. Отцу без конца названивал студент-вокалист из Гнесинки Иосиф Кобзон. Наконец он пробился к Аркадию Островскому и просил дать ему возможность исполнить какую-нибудь новую песню. Кобзон отцу понравился. Первой его песней стали «Мальчишки», которую он исполнил в дуэте с другим студентом — Виктором Кохно. Сохранилась фотография с надписью отца: «Талантливому певцу — первому исполнителю моих песен Иосифу Кобзону». Аркадия Островского Иосиф Кобзон считает своим учителем.
Бывали у нас дома и поэты: Лев Ошанин — с ним отец написал очень много песен, в том числе и «Пусть всегда будет солнце», Константин Ваншенкин — песня на его стихи «Как провожают пароходы» популярная и любима до сих пор, Сергей Островой — всем известна их с отцом «Песня остается с человеком». Чаще всего отец сначала создавал музыку, а потом предлагал поэту, который писал на нее стихи. Они встречались и вместе подолгу работали за роялем.
— Слышала, что Аркадий Ильич обладал потрясающим чувством юмора…
— Да, это так. Вспоминается случай. Когда отец написал «Песня остается с человеком», один довольно известный ленинградский музыковед раскритиковал ее. Отец жутко расстроился. И вот Аркадий Ильич приехал в Ленинград. В Союзе композиторов показал ленинградцам свои новые работы, среди них была и «Песня остается с человеком».
Потом началось обсуждение. А в песне, если помните, есть такие строки: «Тот, кто песни петь и слушать не умеет, тот не будет счастлив никогда!». Вот их-то отец нарочито громко пропел, демонстративно повернувшись из-за рояля к этому критику, сделав при этом ударение на "…тот не будет счастлив никогда!". Был такой скандал, ужас! (Смеется.)
— Откуда, как вы думаете, у Аркадия Ильича композиторский талант?
— Его отец Илья Ильич Островский был в Ленинграде известным настройщиком роялей. Его очень ценили в ленинградской консерватории. Крупнейшие музыканты обращались к нему с просьбой настроить рояль, так как он делал это замечательно. А настройщик должен иметь абсолютный музыкальный слух. Думаю, его музыкальные способности передались и моему отцу. Он был музыкантом от Бога!
А профессиональным композитором стал вот как. Аркадий Островский долго проработал в джазе Утесова. Был там и пианистом, и аккордеонистом, и оркестровщиком. Но в конце 1940-х годов решил уйти от Утесова, чтобы целиком отдаться композиторской деятельности. Отчаянный поступок: ведь попасть в джаз-оркестр Утесова было настоящим чудом, а уж уйти из такого джаза в… никуда — настоящим безумием.
В джаз Утесова отец попал вот как. Еще совсем молодые тогда мои родители куда-то ехали и случайно очутились в одном купе с директором оркестра Утесова Лазарем Рахлиным — красивым, крупным пожилым человеком с большими седыми бровями. Отец Рахлину всю дорогу играл на аккордеоне. В конце пути Рахлин взял номер телефона отца, но обещать — ничего не обещал.
А вскоре раздался чудесный звонок: Рахлин приглашал к Утесову на репетицию. Леониду Осиповичу очень понравился Аркадий Островский, но в коллектив его взяли не сразу. После некоторой, довольно продолжительной паузы пришла почти правительственная телеграмма о зачислении в джаз-оркестр Утесова Аркадия Островского вторым пианистом и аккордеонистом. Отцу тогда было 26 лет.
— И вдруг оставить такое место, о котором многие музыканты и мечтать не могли!
— Отец, конечно, шел на риск, но мама его поддержала. А Утесов рвал и метал! К слову, Леонид Утесов и Клавдия Шульженко были первыми исполнителями первых отцовских песен. С добрым домом Утесовых связаны у меня самые светлые детские и юношеские воспоминания. Меня родители часто «подбрасывали» к ним, когда уезжали на гастроли.
Мы не раз бывали в этом доме на днях рождения. Собирались интереснейшие люди, можно сказать, цвет театральной и эстрадной интеллигенции: Соломон Михоэлс, Аркадий Райкин, молодые Миронова и Менакер, да и многие другие легендарные теперь люди. Всегда было весело.
Мне вспоминается, как однажды отец разыграл Утесовых первого апреля. Голосом водопроводчика он сказал милейшей Елене Осиповне, жене Утесова, по телефону: «Будем отключать воду — запаситесь!» Утесовы поверили, открыли все краны, но что-то недосмотрели, и вода в ванной перелилась, затопило почти всю квартиру, намок даже огромный ковер в гостиной.
Не подозревая обо всем этом, отец перезвонил Утесовым и весело поинтересовался: «Ну что, воду набрали?» Добрейшая Елена Осиповна чуть его не убила.
Утесов искренне любил отца и высоко ценил его. Спустя тридцать с лишним лет после ухода от него Островского в своей книге воспоминаний «Спасибо, сердце» Утесов писал об отце так: «И он стал профессиональным композитором. А мы лишились отличного пианиста. Вот так всегда: укажешь человеку путь и на этом пострадаешь. Но в данном случае мне не жалко, я подарил его всем».
— Какие увлечения у него были помимо творчества?
— Купив киноаппарат, очень любил снимать фильмы о друзьях и знакомых. Тогда это было в новинку. Обожал водить автомобиль. У него была редкой расцветки двухцветная «Волга» — темно-зеленый низ и салатный верх, на капоте — блестящий олень. Все знали, что это машина Островского. Он никогда ее не запирал. Потом я ездил на этой «Волге».
К слову, водить меня отец научил, когда я был еще в седьмом классе. На почти игрушечном голубом «Москвиче» с переключением скоростей на руле мы колесили по московским переулкам вокруг Чистых прудов. А потом отец доверил мне вести свою машину по узкой извилистой горной дороге на Ай-Петри. Сам сидел рядом — серьезный, сосредоточенный. Как это все было здорово!
— Приобретя всесоюзную популярность, ваш отец по тем временам был человеком состоятельным?
— Да, в последние годы он получал довольно большие авторские отчисления, но в начале композиторской жизни, когда мы жили в одной 18-метровой комнате коммунальной квартиры, денег очень даже не хватало. Жили от гонорара до гонорара. Ежемесячной зарплаты после ухода из оркестра Утесова не было.
— Знаете историю знакомства ваших родителей?
— Мама моя Матильда Ефимовна была балериной, танцевала на эстраде. Отец ей как-то на репетиции аккомпанировал на рояле — вот и познакомились, когда были очень молодыми.
— Как отец вас воспитывал?
— Мне он всегда говорил: «Самое главное в жизни — писать хорошие песни», подразумевая, что любое дело нужно делать хорошо. Если учишься, то учись отлично. Если занимаешься наукой, то делай хорошую науку, был максималистом. Очень хотел, чтобы я окончил школу с золотой медалью, так и получилось. Потом я поступил в университет на биологический факультет. Отец мечтал, чтобы я занимался наукой. В шутку вместо «Доброе утро!» часто спрашивал: «Мишка, ты еще не профессор?»
— Как и где вы любили отдыхать?
— Больше всего нам нравилось отдыхать в Крыму — в Мисхоре, Форосе, Симеизе. Довольно часто мы ездили туда на машине. Снимали комнату частным образом. А последние годы родители, уже без меня, конечно, отдыхали в санаториях в Мисхоре или в «России» около Ялты.
— От чего умер Аркадий Островский?
— Отец уехал в Сочи, где организовал первый фестиваль «Красная гвоздика», которому дала название эта его песня. И, словно с фронта, из Сочи не вернулся, умер в небольшой городской больнице. У него была язва желудка, требовалась операция. Отправляясь в Сочи, сказал врачам: «Вот фестиваль закончится, тогда лягу на операцию». Но до нее не дожил.
Перед тем как ехать на фестиваль, отец начал писать песню — на рояле остались нотные строчки. Друзья отца, композиторы Оскар Фельцман и Александра Пахмутова, превратили их в клавир, Лев Ошанин написал слова, а Иосиф Кобзон спел эту песню, получившую название «Время». Фактически это был реквием…
Когда отец умер, таким молодым и уже очень популярным, проститься с ним в Дом Союза композиторов в Москве пришло так много народу, что нельзя было пройти по улице. Это можно только сравнить с прощанием с Высоцким. На гранитном памятнике отцу на Новодевичьем кладбище выгравирована нотная строчка со словами «Пусть всегда будет солнце!»
— И сегодня песни вашего отца не утратили популярности. Например, «Песня остается с человеком» остается бессменным гимном программы «Песня года» уже многие годы.
— А песня «Спят усталые игрушки» звучит каждый вечер по телевизору уже больше пятидесяти лет! Это, скажу вам, невероятно. К слову, песни моего отца прозвучали совсем недавно и на открытии Олимпиады в Сочи — «Пусть всегда будет солнце» и «Вокализ». И я счастлив, что песни отца живут и их поют.
Фото из альбома Михаила Островского
6491Читайте нас у Facebook
