Уильям тейлор: «меня несколько раз за превышение скорости останавливали украинские гаишники. Предупреждали и отпускали»
Убранство кабинета Чрезвычайного и Полномочного Посла США в Украине Уильяма Тейлора свидетельствует о том, что хозяин помещения все три года работы у нас на месте не сидел. Целая полка большого стеллажа занята книгами об Украине, подаренными американскому дипломату во время его поездок по разным регионам страны. Рядом — награды от различных министерств и ведомств, дипломы, памятные знаки. Среди последних — две непонятного вида «железячки», заключенные в рамках под стеклом. При ближайшем рассмотрении оказывается, что одна из них — отрезанная часть стрелкового оружия, а вторая — небольшой элемент переносного зенитно-ракетного комплекса (ПЗРК). Это опасное оружие подлежало уничтожению, и американская сторона помогала украинским военным осуществить операцию. Кстати, при ликвидации ПЗРК г-н Тейлор даже подрывником поработал: именно ему доверили повернуть рукоятку пульта дистанционного управления подрывом.
«Готовясь к отъезду, я уже упаковал подаренную Ринатом Ахметовым оранжевую футболку ФК «Шахтер»
- Господин Тейлор, рядом с вашими военными сувенирами располагается и вполне мирный — фотография деревянной церкви…
- Это — отдельная история. Церковь находится в очень маленьком населенном пункте — поселке Колодное, что часах в двух езды от Ужгорода. В Колодном живет всего лишь около двухсот человек. Наше посольство через отдел по связям с общественностью предоставило грант на восстановление этой старинной деревянной церкви. Люди были очень нам благодарны.
Другую стену, где висят две огромные фотографии времен президентской кампании 2004 года, я называю «помаранчевой». Иногда гости, приходящие ко мне в кабинет, пытаются найти на этих фотографиях себя (улыбается). Раньше здесь висел еще один оранжевый сувенир — футболка ФК «Шахтер» (подаренная «регионалом» Ринатом Ахметовым. — Авт. ), но я ее уже упаковал, готовясь к отъезду. Также в моей коллекции есть старая фотография шахтера, работающего в забое. А вот эти два металлических жетона — треугольный и квадратный — мои. Дело в том, что во время одной из поездок в Донецкую область довелось побывать в шахте. Знаете, для чего предназначены эти жетоны? Их выдают каждому шахтеру, который спускается под землю. Перед тем как зайти в клеть (технический лифт. — Авт. ) и ехать вниз, вы сдаете квадратный жетон. Потом вы спускаетесь в шахту, работаете, поднимаетесь — и сдаете треугольный жетон. Таким образом ведется контроль за тем, чтобы все, кто спустился, после работы поднялись наверх.
- И как вам вид нашей земли изнутри?
- Со дна шахты наша планета выглядит по-другому (улыбается). Когда спускаешься так глубоко и видишь условия, в которых приходится трудиться шахтерам, то проникаешься глубоким уважением к их труду. Они ведь целыми сменами работают в таком месте, куда никогда не проникает солнечный свет. Крайне нелегкий труд и чрезвычайно нелегкие условия. Поэтому я очень уважаю шахтеров.
- В шахте вам поработать не предлагали?
- Нет, мне не дали возможности собственными руками добыть уголь. Я наблюдал за работой шахтеров и ездил в вагонетках, которыми они пользуются…
- В сопровождении охраны?
- Нет! По крайней мере, я их не видел. Меня сопровождали друзья.
- Господин посол, в вашей немаленькой коллекции головных уборов имеется не только шахтерская каска, но и голубой берет. Такие носят украинские десантники. Как он к вам попал?
- Дело в том, что вместе с украинскими военными я тренировался и прыгал с парашютом. Прошло немало времени с тех пор, когда я занимался такими вещами — еще в свою бытность военным. Но мне и двум моим коллегам предоставили возможность потренироваться вместе с вашими парашютистами, благодаря чему я восстановил навыки, необходимые для осуществления успешного прыжка. Кстати, в украинской армии существует хорошее правило: каждый, кто собирается прыгать, не раньше, чем за три дня до прыжка, должен пройти инструктаж и тренировочный курс. Это прыжки с тумбы в яму с песком — для отработки приземления, а также прыжки с вышки, когда человек скользит по металлическому тросу. Кроме того, позволяют свободно повисеть на стропах, что дает возможность попрактиковаться в управлении парашютом. И весь этот курс я проходил вместе, наверное, с целым батальоном украинских военнослужащих.
Утром все мы очень рано встали, а погода — ужасная. Идет дождь, гром гремит, молния сверкает… В общем, прыжки пришлось отменить. Вернулись мы через неделю и снова — полный курс подготовки… Погрузились в вертолет, поднялись, прыгнули, приземлились, собрали свои парашюты… А командир спрашивает: «Ну что, хотите еще раз попробовать?» Мы говорим: «Не против!» И прыгнули еще раз. Кстати, жене я признался «во всем» только после второго приземления.
- Волновались перед полетом?
- Я с нетерпением ждал этого момента и был в приподнятом настроении. Беспокойство меня не одолевало, ведь я много раз прыгал с парашютом, когда служил в армии. Вообще, это очень интересно.
- Что ж вы супругу не пристрастили к столь увлекательному занятию?
- У Деборы опыта прыжков нет: она в армии не служила (улыбается). А если серьезно… Жена в те дни как раз находилась в Соединенных Штатах, и я не хотел ее беспокоить сообщением, что собираюсь прыгать. Боялся, а вдруг она скажет: «Нет, не прыгай».
- То есть существует человек, который может приказать господину Тейлору не делать чего-то — и господин Тейлор послушается?
- Да, вы абсолютно правы!
- И как часто супруга пользуется своим правом вето?
- Довольно часто (улыбается).
- Во время нашей предыдущей встречи вы рассказывали, что ваша жена пишет книгу о раннем христианстве, главным героем которой является житель древней Керчи. Как продвигается эта работа?
- Дебора сделала достаточно много и до конца года планирует завершить книгу.
«Свои знания украинского я бы, пожалуй, оценил как «дуже погано»
- Господин посол, в самом начале вашей работы в Украине вы говорили, что хотите поездить по нашей стране и в официальном, и в неофициальном статусе. Удалось ли вам воплотить в жизнь эти планы?
- Да, удалось. И это были очень разные поездки. Когда я еду куда-то в официальном статусе, меня сопровождают сотрудники и охрана. А как-то мы с женой отправились в частное путешествие по Крыму. Никаких сопровождающих — только мы вдвоем. Я сам сидел за рулем автомобиля. Надеялся, что в Севастополе смогу купить карту города. Однако ни на заправочной станции, ни в киоске мне этого сделать не удалось. Мы с Деборой направлялись в небольшую частную гостиницу, расположенную в маленьком переулке. Приблизительно я помнил, как туда ехать, но — увы: проехали весь город вдоль и поперек, а найти не смогли. Пришлось остановить такси и показать адрес водителю. Он на своей машине поехал к гостинице, а я пристроился за ним. Конечно, в официальной поездке такого никогда бы не произошло (улыбается).
- Признайтесь, наши гаишники вас останавливали за нарушения правил дорожного движения?
- Да, несколько раз было: меня просили остановиться у обочины и говорили, что я превысил скорость.
- Штраф платили?
- Меня предупреждали и отпускали.
- А на каком языке вы с ними общались?
- Можно считать, что на украинском.
- Так «можно считать» или на украинском? И вообще, как ваши успехи в изучении нашего языка?
- Свое знание украинского я бы, пожалуй, оценил как «дуже погано» (улыбается). Це дуже, дуже важко… Но уроки мне нравились, даже невзирая на всю сложность изучения. Во всяком случае, на своем плохом украинском я мог общаться с женщиной, которая меня учила, — очень образованным и знающим человеком. Она мне много рассказывала о вашей стране, и эти уроки, помимо скромного владения украинским языком, принесли мне еще очень много, так сказать, общеобразовательной пользы. А моя жена, у которой способности к языкам лучше, чем у меня, продолжит изучение украинского.
- Сколькими языками вы владеете?
- Я изучал немецкий и французский. Знаю какие-то элементы языков Афганистана и Ирака. Пожалуй, на этом мой «языковой» список и исчерпывается.
«На должность посла США в Украине есть много квалифицированных кандидатов»
- Вы забыли упомянуть русский…
- Нет, по-русски я не говорю.
- А на каком языке вы общаетесь со своим российским коллегой Виктором Черномырдиным? Этой зимой вам, наверное, было что обсуждать. Особенно после публикации его скандального интервью, когда досталось и украинскому руководству, и вам, что, мол, везде в Украине торчат «американские уши»…
- При всем том у нас с Черномырдиным довольно хорошие отношения. Он проведывал меня здесь и сидел точно на том месте, где сейчас сидите вы. А я несколько раз бывал в его посольстве, и мы провели несколько очень неплохих бесед, включая длительное общение вскоре после тех событий, о которых вы говорите. Общаемся же мы по-английски.
- Господин посол, в конце мая вы покидаете Украину. Знаете, кто будет вашим преемником?
- Еще нет. Руководство в Вашингтоне пока не приняло окончательного решения по этому поводу. Знаю только, что есть довольно большое число очень высококвалифицированных кандидатов на эту должность.
- Какой совет вы обязательно дадите следующему послу США в Украине?
- Ездить по стране и как можно больше встречаться с украинцами — и на Востоке, и на Западе, и в Центре. Общаться с людьми из маленьких сел и больших городов, причем особое внимание уделять встречам с молодежью. Ведь только встречаясь со всеми слоями жителей Украины, можно по-настоящему полно понять глубину и сложность этой страны.
- А ваши собственные перспективы «после Украины» уже известны? Знаете, чем будете заниматься?
- Пока лишь в общих чертах. Очевидно, в недалеком будущем я вообще уйду в отставку с государственной службы, которой отдал много лет своей жизни. Но работу над вопросами, касающимися Украины, прекращать не собираюсь. Как, собственно, и многие мои предшественники, поработавшие в вашей стране. Так или иначе, в моем багаже два диплома американских элитных университетов (Уильям Тейлор окончил престижную Военную академию США в Уэст-Пойнте и получил степень магистра публичной политики в Гарвардском университете. — Авт. ), а такие «образования» следует отрабатывать.
- То есть об уютном домике, рыбалке и тихих вечерах возле камина пока не задумываетесь?
- Пожалуй, не пришло еще время (улыбается).
- Господин Тейлор, пару лет назад вы сказали, будто наибольшим разочарованием за все годы пребывания в Украине стало для вас то, что вы с супругой не попали на концерт сэра Пола Маккартни. А с политической точки зрения что наиболее «задело»?
- Для любого человека, прожившего в Украине последние три года — как украинца, так и иностранца, — думаю, наибольшим разочарованием стало отсутствие ожидавшихся изменений. Многие люди надеялись на серьезные реформы — в борьбе с коррупцией, судебную, экономическую… В этом плане можно говорить об определенном разочаровании. Конечно, возможности еще будут, но ими можно было бы воспользоваться раньше…
- В самом начале вашей каденции, в 2006 году, вы говорили, что расцениваете свое назначение послом в Украину как награду после работы в горячих точках планеты. Тогда же вы выразили надежду, что в ближайшие три года никаких выборов в нашей стране не будет. А у нас что ни год — то выборы, то смена правительства. На ваш взгляд, это демократия или непрогнозируемость политики?
- Я думаю, и то и другое. Что касается по-настоящему демократических стран, то тут очень сложно делать прогнозы. К примеру, было не так уж много людей, которые смогли предугадать результат наших последних президентских выборов, прошедших в Соединенных Штатах в ноябре. Хотя есть страны, в которых подобные результаты можно уверенно предсказывать. Правда, к подлинным демократиям эти страны не отнесешь.
227Читайте нас у Facebook
