Юрий Горлис-Горский: "Угроза со стороны Москвы автоматически довела финнов до политического единства"
В трудные времена человеку свойственно искать параллели в прошлом. Вот и нынешний конфликт Украины с северным соседом навевает различные исторические ассоциации. Одна из них — советско-финская война 1939—1940 годов, более известная как Зимняя война. Слишком много общего между той мясорубкой и нынешним конфликтом на востоке. Чем все закончилось тогда, уже известно — маленькое государство в безнадежной борьбе отстояло свою независимость, уступив врагу часть территорий. Советский Союз расплатился за агрессию сотнями тысяч жизней своих солдат, среди которых было немало и украинцев.
Разорвав с Финляндией пакт о ненападении и развязав войну, Москва в очередной раз огласила свои «мирные» намерения
Для нас, переживающих сейчас так называемую гибридную войну, развязанную Россией, первые шаги и заявления Москвы 1939 года воспринимаются как дежавю. С первых чисел ноября 1939-го в советской прессе развернулась мощная антифинская пропагандистская кампания. А уже 26 ноября начался общеизвестный артиллерийский обстрел советской приграничной деревни Майнила, в ходе которого погибли четверо и были ранены девять советских военнослужащих. Эта провокация послужила сигналом к войне, хотя все факты тогда указывали на то, что обстрел велся с территории Советского Союза.
Разорвав через два дня после обстрела Майнилы пакт о ненападении с Финляндией и развязав войну, Москва в очередной раз огласила свои «мирные» намерения, дескать, это вынужденная мера по обеспечению безопасности Ленинграда, а не попытка установить в Финляндии советскую власть или оккупировать страну. «Это — злостная клевета… Мы стоим твердо за то, чтобы свои внутренние и внешние дела решал сам финляндский народ, как это он сам считает нужным», — заявил Молотов по радио 29 ноября.
Чтобы придать конфликту характер гражданской войны между «красными» и «белыми» финнами, была создана Финляндская Демократическая Республика под руководством марионеточного правительства Отто Куусинена, с которым СССР заключил договор «о дружбе и взаимопомощи». Представитель Москвы в Лиге Наций заявил, что предыдущее правительство Финляндии бежало и не контролирует ситуацию в стране, и отныне Москва будет вести переговоры только с новым правительством. А чтобы помочь братьям-соседям поскорее «самим решить свою судьбу», за две недели до «нападения Финляндии» началось формирование «Финской народной армии». Правда, из-за отсутствия в ней достаточного количества финнов и карелов (всего пара сотен) пришлось набирать белорусов, внешне наиболее похожих на финнов. Отсюда родилось крылатое выражение: «На финские мины идут минские финны».
Правда, братьев-освободителей финны встретили пулями снайперов и «коктейлями Молотова» — именно жители Суоми (так называют свою страну финны) впервые использовали в бою эту горючую смесь, полюбившуюся многим революционерам. Вторжение противника вызвало в Финляндии небывалый патриотический подъем.
*Финский генштаб проводил масштабную агитационную кампанию, призванную убедить красноармейцев сдаваться в плен
Украинский писатель-эмигрант, автор легендарного «Холодного Яра» Юрий Горлис-Горский (настоящее имя Юрий Городянин-Лисовский) прибыл в Финляндию в самый разгар войны. Он описал всплеск патриотизма, сплотившего финнов перед лицом внешней агрессии: «Переезжая в это время автомобилем на далекий север, мы на всех путях встречали группы и колонны маршевиков. Маршировали все: от восьмидесятилетних дедов и бабушек до восьмилетних детей. Военные, школы, крестьяне, правительственные чиновники, закончившие свою работу, рабочие — вернувшись с труда. На призыв правительства шли все, не имея в том никакой личной пользы. Тот, кто отмаршировал, соблюдая время, получал лишь простенький значок, за который должен был заплатить 5 марок. Так же маршировал президент государства со всеми министрами… Угроза со стороны красной Москвы автоматически довела финнов до политического единства. И дальше существуют политические партии, есть демократы и националисты, но исчезла политическая борьба и ссоры. Все объединились под одним лозунгом: Финляндия и только Финляндия. Каждый на своем месте работает под этим лозунгом, отбрасывая в сторону второстепенное. После нападения красной Москвы не стало в Финляндии коммунистов. Они перешли в национальный лагерь, отреклись от изменников — тех, которые за границей дальше служат Кремлю».
У сторонников Скоропадского была даже своя авиация
В жестоких боях за «линию Маннергейма» и на других участках фронта погибли десятки тысяч украинцев. Показательной является судьба 44-й стрелковой дивизии, укомплектованной нашими соотечественниками. Российский историк Марк Солонин вспоминал: «На помощь 163-й дивизии (попавшей в трудное положение в районе деревни Суомуссалми, Карелия. — Авт.) советское командование выдвинуло 44-ю стрелковую дивизию. Эта дивизия, входившая в состав войск Киевского военного округа, прибывала из недавно „освобожденного“ польского Тарнополя в обычном осеннем обмундировании: шинелях и кирзовых сапогах. Тем временем необычайный мороз в районе боев опустился до 40 градусов». В итоге подразделение попало в окружение. Трагедию отсутствия снабжения и питания усугублял факт полной неготовности к ведению войны в зимних условиях. Дивизия дислоцировалась в районе Житомира и не была оснащена ни теплыми рукавицами, ни валенками, ни полушубками. Деморализовал бойцов и тот факт, что на своем пути они не встречали убитых врагов: финны всегда забирали тела своих погибших. Практически вся украинская часть была уничтожена, а прорвавшиеся из окружения попали в тиски НКВД. Командиров расстреляли перед горсткой оставшихся в живых солдат.
Украинские политические эмигранты искренне сочувствовали финскому народу, так как еще были свежи в памяти их собственные рухнувшие надежды на создание независимого государства. Правда, в помощь финнам вкладывался и некий свой умысел. Участие украинцев в вооруженном конфликте рождало надежду на создание собственных вооруженных частей, которые в будущем смогли бы стать ядром новой украинской армии. В феврале 1940 года сын Павла Скоропадского, последнего украинского гетмана и близкого друга президента Финляндии Карла Маннергейма, Даниил Скоропадский предложил британским спецслужбам смелый проект создания на территории Канады, являющейся британским доминионом, Украинского легиона в составе двух тысяч человек: «Все его члены будут добровольцами. Сначала они получили бы некоторую предварительную военную подготовку в Канаде (такую подготовку можно также провести в Швеции или даже Финляндии), а затем отправились бы как „туристы“ к Скандинавии, а оттуда в Финляндию. Там, пройдя завершающую подготовку, они получили бы необходимое снаряжение и присоединились после этого к финской армии на правах отдельного подразделения».
В ряды легиона предполагалось набирать добровольцев из канадских вооруженных сил. Канада была выбрана Скоропадским неслучайно. Во-первых, там исторически сложилась крупная украинская диаспора, а во-вторых, позиции гетманцев на американском континенте были достаточно сильны. В США и Канаде активно действовали милитаризированные группировки украинских монархистов, проводивших совместные учения и маневры с американскими военными. Достаточно сказать, что у сторонников Скоропадского была даже своя авиация. Проект получил одобрение и поддержку сотрудника британской разведки капитана Гая Маккоу, который пытался лоббировать его у военного руководства Великобритании. Однако там решили сделать ставку на агентурную работу среди кавказских народов СССР.
Дружественные Великобритания и Франция оказывали Суоми поддержку в основном на словах
Самих финнов идея задействовать в войне иностранцев очень заинтересовала. Ведь дружественные Великобритания и Франция оказывали Суоми поддержку в основном на словах. Из всех европейских государств ощутимую помощь оказала только соседняя Швеция, которую волновала угроза возможного соседства с «русским медведем». В Финляндию хлынул поток добровольцев из скандинавских стран, Великобритании, Венгрии, Франции, Эстонии и даже Америки. Правда, у финнов были проблемы с оснащением собственных военных, поэтому в первое время принимали только добровольцев, прибывших со своим оружием и базовым военным снаряжением. Учитывалась также изначальная боевая подготовка. И только в январе 1940 года, когда финны понесли ощутимые потери, под ружье стали брать практически без ограничения. К советским военнопленным в первое время относились с подозрением. Однако среди них тоже проводили агитационную работу, особенно среди украинцев как представителей народа, который, по мнению финнов, имел наибольшую национальную сознательность. В Генштабе считали, что «от украинцев все же может быть польза в пропагандистской деятельности и за линией фронта, в Советском Союзе, для выполнения заданий, поскольку среди них возможно найти согласных на это людей».
После окончания Зимней войны советская репрессивная машина озаботилась попытками вербовки советских военнопленных. Так, в спецсообщении Лаврентия Берии Иосифу Сталину о разработке советских военнопленных от 23 апреля 1940 года года, в частности, указывалось: «По показаниям военнопленных Антонесян, Сидякина и Бундак, среди военнопленных украинцев проводилась вербовка в „украинский легион“, который создается якобы англо-французами в Закарпатской Украине. Вербовка производилась при участии белоэмигрантов, украинских националистов Шульгина и полковника Ворона. Шульгин предлагал вступить в этот легион военнопленным Бундак и Грицак Дмитрию Акимовичу. Грицак вызывался в канцелярию лагеря, где ему финнами было вручено письмо от Шульгина, в котором он просил дать ответ по существу его предложения. В письме указывался парижский адрес Шульгина, по которому Грицак должен был направить свой ответ. (Сам Грицак не допрошен, так как проявляет признаки психического расстройства)».
Александр Шульгин возглавлял в то время правительство Украинской народной республики в изгнании (Главная украинская эмиграционная рада). Уже в декабре 1939 года в Париже он вступил в переговоры с финскими дипломатами об разыгрывании в войне украинской карты. Тогда же бывший генерал-хорунжий армии УНР Александр Удовиченко предложил финскому послу во Франции «направить в Финляндию одного офицера для формирования воинской части национальной украинской армии, которая бы пополнилась, в частности, находящимися во Франции украинцами». 
Этим офицером и оказался Юрий Горлис-Горский, имевший чин старшины армии УНР.
*Украинские эмигранты добились разрешения финского правительства на формирование своих добровольческих подразделений
— В январе 1940 года Юрий Горлис-Горский формирует из украинских военнопленных добровольческие подразделения, — рассказывает «ФАКТАМ» президент исторического клуба «Холодный Яр» Роман Коваль. — Бойцы подразделения носили разные мундиры. Кто-то облачался в военную униформу финской армии и черные кепи с сине-желтым околышем и тризубом, а кто-то продолжал носить советскую форму и шапки-мазепинки. Сине-желтых повязок парни не носили, так как это была прерогатива шведов, составлявших в финской армии подавляющее большинство среди иностранных добровольцев. Оснащены парни были, в основном, советским и финским оружием. Эти части под командованием Горлис-Горского воевали против советских войск. Правда, точных сведений об их участии в боях мы не имеем. Зато известно, как Юрий летал на территорию Советского Союза и десантировался в районе Ленинграда, где собирал разведданные.
Количество и судьба украинских добровольцев остается неизвестной. Официальная финская статистика сообщает о государственной, а не национальной принадлежности бойцов. Поэтому украинцы — граждане европейских стран — записывались, например, как поляки, американцы или французы. Учет поддержавших финнов советских военнопленных также не велся. Их судьбой озаботился член Организации украинских националистов, историк Богдан Кентршинский. В 1940 году он по заданию организации переселился в Финляндию, где создал «Комитет помощи советским украинским военнопленным» — жертвам Зимней войны. С его помощью множество людей было спасено и переправлено в Швецию. В будущем именно эти бывшие военнопленные фактически положили основу украинской диаспоры в Швеции.
6331Читайте нас у Facebook
