Ирина Галай: "На Эверест взяла с собой косметичку с кремом, духами и помадой"
Ирину Галай встречали в аэропорту «Борисполь» как настоящую королеву. Десяток телекамер и фотоаппаратов, огромная связка желто-голубых воздушных шариков, охапки роз и потрясающий торт в виде Джомолунгмы. Друзья и коллеги красавицы-блондинки, решив преподнести ей сюрприз, надели сделанные под заказ белые футболки с изображениями гор и надписью «Irina. Everest». Руководитель Национального реестра рекордов 
Украины Лана Ветрова прямо в аэропорту вручила Ирине Галай диплом победителя в номинации «Первая украинка, покорившая Эверест».
*Диплом Ирине вручили прямо в аэропорту «Борисполь». Фото автора
Кстати, горным гидом Иры в Гималаях был Виктор Бобок — человек-легенда, опытнейший альпинист и путешественник, который первым из украинцев покорил вершины всех семи континентов. Виктор много раз сопровождал скалолазов в экспедициях, но никогда еще ему не доводилось подниматься на Джомолунгму (так на тибетском языке называется Эверест) в компании девушки модельной внешности, которая вместе с альпинистским снаряжением несла в руках розовый ледоруб со стразами, а в рюкзаке — помаду и духи. При этом Ирина оказалась очень выносливой и крепкой — на высоте 8000 метров за длинноногой блондинкой не поспевали даже бывалые альпинисты…
Высокая, стройная, загорелая девушка, которую мы встречали в аэропорту, была на каблуках и с красивым маникюром. Ира выглядела так, как будто вернулась с Мальдивских островов, а не из полуторамесячной экспедиции в Гималаи, где приходилось карабкаться по отвесным ледяным стенам и спать в палатке при температуре минус 40 градусов. Но факт остается фактом: именно она, Ирина Галай, сотрудница столичной нефтяной компании, альпинист-любитель, 20 мая 2016 года в четыре часа утра покорила 8848-метровую вершину Эвереста.
— Мы так волновались за Иру, — рассказывает «ФАКТАМ» подруга альпинистки Ирина Брай. — Пока она не спустилась с вершины в базовый лагерь, не могли спокойно спать. Тем более что телефонной связи на Эвересте чаще всего не было. Иногда подруга могла подать весточку кому-то одному из нас, а мы уже обзванивали друг друга, сообщали новости. Родители Иры, узнав, что она собирается покорять Джомолунгму, категорически не хотели ее отпускать. Но потом смягчились: знали, что дочка все равно пойдет, только восхождение ее будет омрачено их запретом. Кстати, гид Ирины в горах Виктор Бобок специально прилетал из Москвы в Мукачево (Виктор родился в Днепродзержинске, но в 1991 году переехал в Россию. — Авт.), чтобы уговорить родителей Ирины отпустить ее на Эверест. Пообещал вернуть их дочь целой и невредимой. Они наконец сдались, и Ира начала готовиться к экспедиции.
Она всегда была спортивной — бегала, плавала, каталась на сноуборде, а увлекшись альпинизмом, в несколько раз усилила физическую нагрузку. Кроме того, перед поездкой на Джомолунгму ей нужно было купить необходимое оборудование. Стоит оно дорого, не каждый может осилить такие расходы. Деньги на экспедицию мы собирали всем миром: очень хотели помочь нашей подруге осуществить заветную мечту.
При взгляде на сияющие глаза Ирины Галай не остается сомнений, что ее мечта действительно осуществилась. Но, несмотря на поставленный рекорд и обрушившуюся вслед за ним известность, Ира проста и приятна в общении, а еще обладает хорошим чувством юмора. Узнав о том, что ей планируют вручить звание почетной жительницы Мукачево, она пошутила: «И памятник мне поставьте заодно».
О своих удивительных, забавных, а порой и весьма опасных приключениях в Тибете, о прохождении «зоны смерти», куда не рискуют идти даже спасатели, о планах будущих альпинистских свершений Ирина Галай рассказала «ФАКТАМ».
— Ира, что вы чувствовали, поднявшись на «крышу мира», как часто называют Эверест?
— Ой, первые две минуты это был настоящий… оргазм, — смеется альпинистка. — По-другому передать этот восторг невозможно. Многие, кто поднимался туда, не видели ничего, кроме тумана и снега. Мне с погодой повезло. Наверху было ясно, светило солнце. А небо — темно-фиолетовое, с земли такого никогда не увидеть. Под ногами облака. Настоящий космос! Когда я взошла на вершину, было четыре часа утра. Взяла у своего гида Виктора Бобка спутниковый телефон (мобильная связь там не работает) и попыталась сообщить близким, что я сделала это! Представьте: звоню папе — не берет трубку, сестре — сбрасывает. Набрала номер друга — он поднял трубку, сонным голосом спросил, кто это. Услышав, что я стою на вершине Эвереста, отмахнулся: «Как бы ты мне оттуда звонила? Хорош прикалываться».
— Вы давно решили покорить Джомолунгму?
— Загорелась этой идеей в прошлом году. Я тогда была в Непале — приехала, чтобы подняться на Меру Пик (высота 6476 метров). Как раз тогда там случилось землетрясение, пострадали люди. Глава украинской службы по чрезвычайным ситуациям Зорян Шкиряк, вылетевший для эвакуации семидесяти украинцев, добирался очень долго (Шкиряк во главе спасателей вылетел лишь на пятые сутки после замлетрясения, приземлился в Дели и затем еще три дня добирался до места происшествия. — Авт.). Тем временем я помогала китайской службе Красного Креста. Именно в том путешествии я впервые увидела Джомолунгму. Сказала: «Ух ты!» А узнав, что на вершине не была еще ни одна украинка, поняла, что обязательно ею стану. Написала в соцсети, что не успокоюсь, пока не забью на Эвересте свой бандеровский ледоруб. На это заявление отреагировал знаменитый альпинист и горный гид Виктор Бобок — пообещал мне помочь. И сделал это.
— Акклиматизация в Гималаях была долгой?
— Сначала нам предстояло освоиться на высоте 5800 метров, потом перейти в базовый лагерь на 6400. И та и другая отметки дались мне легко, я поднималась бы еще выше, но Бобок неуклонно следовал технике безопасности и притормаживал меня, чтобы не увлекалась. Позже на видео нашего восхождения было видно, что, пока я делала восемь шагов, идущие за мной альпинисты продвигались на один шаг и стояли, справляясь с одышкой. Это не потому, что я смелее или опытнее. Просто мой организм легко переносит любую высоту.
Из участников всех экспедиционных групп, одновременно с нами совершавших восхождение, я первая поднялась на Северное седло (7020 метров над уровнем моря). Для этого мне пришлось с помощью жумара (механический ручной зажим для веревочных подъемов и спусков. — Авт.) одолеть ледяную 300-метровую стену. Карабкаться нужно было практически по вертикали. Это очень интересно, но и очень сложно. Для многих альпинистов седло — конечная точка маршрута. Они поднимаются туда только в масках и с кислородными баллонами. А мне баллон был не нужен, я не задыхалась.
Провела ночь на Северном седле и при этом отлично выспалась. Правда, потом Виктор заставил меня спуститься на высоту 6400 метров, хотя все остальные альпинисты сидели еще ниже. Но я не могла. Каждый день подгоняла китайских рабочих, которые должны были повесить «перила» (веревочную страховку) на вершину, но медлили из-за ветра. Я злилась, ругалась с ними: «Вы же на Эвересте, а не в поле. Конечно, будет ветер. Но ведь не туман, не снежные лавины. Мы давно могли бы идти на вершину, но по вашей милости сидим в лагере». Китайцы уже стали меня побаиваться. А я всерьез раздумывала о том, чтобы совершить подъем без «перил» — с помощью ледоруба, жумара и «кошек» на ботинках. Пыталась подбить на эту авантюру Бобка, который раньше поднимался на Эверест тремя разными маршрутами, в том числе по отвесной ледовой стене. Но он отказался наотрез. Забегая наперед, скажу: когда я добралась до пика, поняла правоту Виктора и взяла свои слова обратно. При таком диком ветре, какой был на вершине, мы без страховочных тросов погибли бы.
— Какие трудности еще вам пришлось преодолеть в этой экспедиции?
— Там зверски холодно. Ночью температура достигала 40 градусов мороза. Помыться или даже обтереться невозможно: влажные салфетки замерзают сразу же. Бывало, палатку полностью засыпало снегом, из-за этого становилось теплее и мне удавалось заснуть. Но ночью просыпалась от удушья и должна была быстро раскапывать свой снежный сугроб. Утром солнце припекало, снег таял, и вода затекала в палатку. Вещи намокали, переодеться было не во что.
Что касается физиологических потребностей, то с этим вообще беда. Биотуалетов на такой высоте нет. Палатка стоит на открытом пространстве, куда бы ты ни вышел, из соседних палаток тебя видно. Правда, на высоте более шести тысяч метров уже неважно, мужчина ты или женщина. Всем здесь просто хочется выжить. Но дело не только в стеснительности. Просто чисто физиологически невозможно, простите, оправляться на таком холоде. Правда, в комбинезонах сзади есть специальная молния (альпинисты в шутку называют ее «бомболюк»), но иногда приходится на лютом морозе полностью снимать с себя комбинезон и страховку, врубаться ледорубом в скалу, чтобы не упасть… Выйду из палатки по зову природы, подумаю о том, что нужно раздеваться, — и возвращаюсь обратно. Лучше уж терпеть, чем замерзнуть насмерть.
— Слышала, что при восхождении на Джомолунгму у вас была конкурентка.
— Татьяна Яловчак приехала из Украины в Катманду в то же время, что и я. Присутствие Тани было одной из причин, почему я не спускалась с высоты 6400 метров на 5200, пока ждала установки «перил». Бдила! Я азартный человек и не могла допустить, чтобы меня опередили. Таня в конце концов уступила. Хотя справедливости ради надо сказать, что на большой высоте она и передвигается медленнее. Но Эверест 21 мая (на следующий день после меня) все-таки одолела. Молодец. Я вообще за время поездки встретила много классных альпинистов и просто хороших людей. Например, легендарного швейцарского скалолаза Ули Штека, который приехал, чтобы открыть новый маршрут на Шишабангме. В лагере я также познакомилась с рокером и телеведущим Тимом Мелведцем. На Эвересте он вместе с каналом «Дискавери» снимал проект «Семь вершин — семь героев», где вершину мира покоряют люди с ограниченными возможностями. Я была поражена, увидев, как морской пехотинец Чарли Линвилл, потерявший ногу в Афганистане, носится по горе наравне с гидами и инструкторами. А альпинисты, увидев меня (блондинку с розовым ледорубом!), поражались еще больше: «Ты хоть знаешь, Барби, куда приехала?» Потом узнавали, что я всего три года занимаюсь альпинизмом, и теряли дар речи: как это меня сюда занесло?
— А как вас вообще занесло в альпинизм?
— Проспорила. Мы с моим другом Алехандро — футбольные фанаты. Только я болею за «Барселону», а он — за «Реал» (Мадрид). Три года назад «Барса» проиграла «Реалу» 0:2, и я должна была выполнить желание друга. Алехандро — чеченец, но никогда не поднимался в горы, и я все время над этим подшучивала. В отместку он потребовал, чтобы я взобралась на Казбек. Вот тогда и началась моя любовь к горам. Теперь живу от подъема до подъема, работаю, только чтобы накопить денег на очередную экспедицию.
— С горной болезнью пришлось познакомиться?
— Она обычно проявляется в виде головной боли, тошноты и даже галлюцинаций. У меня же ничего этого не было. У альпинистов есть поговорка: «На Эвересте толстый усохнет, а худой… сдохнет». Действительно, люди на большой высоте тают на глазах. Парень из Венгрии похудел на 12 килограммов, Витя Бобок — тоже, сингапурский и британский альпинисты — на десять килограммов каждый. А я — ни на грамм! Ела по три порции риса на обед, занималась спортом, спала как младенец и чувствовала себя превосходно. А вот мой товарищ Паша — москвич, который тоже шел в горы под руководством Бобка, слег. У него жутко болела голова, пропал голос. Паша уже третий раз пробует покорить Эверест, но и сейчас ему, к сожалению, это не удалось. Нас, кстати, все время спрашивали: как это мы идем в одной команде? Ведь по нынешнему времени украинка и россиянин должны враждовать! Мы всем отвечали, что в горах политики нет. Когда мы придумывали название нашей экспедиции, то в шутку хотели окрестить ее «Бандеровский ледоруб и москаль».
— Ледоруб у вас знатный. Наверное, единственный в мире…
— Я искала его по всему Киеву. Хотела непременно розового цвета. Продавцы смеялись: мол, вы бы, девушка, еще со стразиками себе заказали. Именно так я и сделала: купила его и украсила камушками. Альпинисты-мужчины балдеют, просят сфотографироваться. А теперь я еще и забила его в вершину Джомолунгмы.
.jpg)
*Свой розовый ледоруб, который Ирина Галай называет «бандеровским», она, как и обещала, забила в Джомолунгму. Фото из «Фейсбука»
— Кроме ледоруба, вам пришлось тащить на Эверест баллоны с кислородом и тяжелое альпинистское снаряжение. Как вы справились?
— Львиную долю тяжестей несли шерпы (местные жители, сопровождающие туристов в экспедициях. — Авт.). Они очень выносливые. Несут по шесть баллонов с кислородом — для нас и для себя, все обмундирование. Мой шерп Пемба тащил еще и купленное мной в Тибете огромное розовое одеяло. Без него я просто не могла бы спать в такой лютый холод. Сама несла только рюкзак. Но даже эти десять килограммов на восьми тысячах метров кажутся невероятно тяжелыми. Кстати, кроме жизненно необходимых вещей, в рюкзаке у меня была косметичка с кремом, пудрой, губной помадой и любимыми духами. И хотя Витя Бобок страшно ругался, я была непреклонна: в свой день рождения, 18 мая, должна быть красивой и вкусно пахнуть. А вместо праздничного стола я довольствовалась половинкой «Сникерса» и кипятком.
— Как вы преодолели «зону смерти» на пути к вершине?
— Было жутковато. Когда мы начали подъем, я все время торопилась: наверстывала время, которое просидела в вынужденном бездействии. Витя Бобок и мой шерп постоянно меня притормаживали. На высоте 8300 метров началась «зона смерти». Время от времени Виктор показывал мне… тела погибших, пристегнутые к веревкам, и напоминал: видишь, что бывает с теми, кто не слушается гида? Я насчитала пять трупов. Было страшно, но еще страшнее оказалось спускаться с вершины. Поднимались ведь мы ночью, не видя окрестностей. А возвращались при свете дня, спускаясь по отвесным ледовым скалам, под которыми были бездонные обрывы. Нас удерживали только тонкие веревки, болтающиеся на ветру. Слава Богу, все обошлось.
— После спуска с Эвереста вы, наверное, сразу позвонили родителям…
— Как только появилась возможность. До этого мой папа меня просто измучил. Постоянно звонил и спрашивал: «Где ты? А долго там еще будешь?» И так каждый день. Хорошо, что я не дозвонилась ему с вершины, а то он с ума сошел бы от страха, ожидая, когда наконец-то спущусь. За меня волновались не только родные и друзья. Когда я уже летела домой, при пересадке в аэропорту «Шарджа» в Арабских Эмиратах ко мне подошла молодая пара. «Вы Ирина Галай? Наша мама живет в Киевской области. Услышав об украинской девушке, которая уехала покорять Эверест, она начала очень за вас беспокоиться. Все время спрашивает у нас, есть ли о вас новости». Молодые люди попросили сфотографироваться с ними, чтобы успокоить маму, что я жива и здорова.
— Кстати, как здоровье после экспедиции?
— Обморозила пальцы, когда пыталась дозвониться с вершины родным. Сняла ненадолго теплую рукавицу и осталась в тонкой перчатке. В считаные секунды моя рука почернела и утратила чувствительность. Я испугалась, что мне отрежут пальцы, и разрыдалась. Виктор меня еле успокоил. Еще кислородная маска, которую необходимо носить на восьми тысячах метров, отдавила зубы. К тому же я потеряла половину волос — под шапкой они просто скатывались, как шерсть. Хотя француженка Мария, с которой мы подружились, пыталась расчесывать меня по утрам… Еще я повредила ноготь на большом пальце левой ноги во время спуска. Он черный и окружен кровавыми мозолями.
— Если не секрет, во сколько вам обошлась экспедиция в Гималаи?
— Более чем в 50 тысяч долларов. Кроме авиаперелета, проживания, еды и снаряжения, сюда входят еще и дорогие альпинистские страховки. Цены на них очень выросли после того, как в апреле 2014 года на гималайском ледопаде Кхумбу был сход лавины и шестнадцать человек погибли. В 2013 году тоже были погибшие, а в 2015-м случилось землетрясение. Весомая статья расходов — гонорар проводникам. Шерпы своими нечеловеческими усилиями хорошо зарабатывают. Но и очень рискуют. Половина погибших на Эвересте — именно они.
— Еще раз хотели бы попасть на вершину Эвереста?
— Да, но взойти мне интереснее было бы с непальской стороны. И пойду уже без кислородного баллона. У нескольких человек это получилось. Думаю, и у меня выйдет. Проблемы со здоровьем уйдут, ногти вылечатся, волосы отрастут. И можно будет покорять новые вершины.
11675Читайте нас у Facebook
