Для бойцов АТО, получивших тяжелые увечья на войне, в Днепре организовали прыжки с парашютом (фото)

На аэродроме «Майское», расположенном в Днепропетровской области, с высоты 4200 метров прыгали с парашютом восемь бойцов АТО, получившие тяжелые ранения на передовой.

— Среди парашютистов были ампутанты без ноги, без руки, без глаза, с контузиями, у одного вообще титановая пластина на полголовы! — рассказывает заместитель директора авиационной компании «Авиа-Союз» Сергей Даниленко. — Этих «атошников» привел Николай Колесник, бывший командир батальона «Кривбасс», прошедшего через Иловайский котел. Он из Кривого Рога, успешный бизнесмен, на свои средства вместе с другими волонтерами поддерживал наших воинов. Из восьми ребят, приехавших на аэродром, шестеро побывали в Иловайском котле, один — еще и в Дебальцевском… И вот с помощью Днепропетровской облгос­администрации для бойцов организовали акцию под названием «Прыжок мира». Многие потом говорили, что на фронте не так было страшно, как прыгать с парашютом. Но этот страх — молниеносный. Я не видел никого, кто бы коснулся земли без восторга. И это чувство перекрывает страх…

*В тот же день опытные парашютисты совершили прыжок в память о погибших украинских военных. Кольцо ребята символически не сомкнули — оставили место для бойца, который навсегда ушел на небеса

— Провести для ребят прыжки с парашютом в тандеме с инструктором мы задумали вместе с советником главы Днепровской областной государственной администрации Ольгой Горб, — объясняет куратор батальона «Кривбасс» Николай Колесник. — Ольга — известный волонтер, опекает «атошников». Администрация созвонилась с «Авиа-Союзом», мероприятие организовали в формате программы: «Так! Ми можемо!». Даже футболки с этим девизом специально изготовили и вручили каждому, чтобы ребята выглядели командой. Если для кого-то это люди «с ограниченными возможностями», то для нас — мужественные бойцы. Кроме меня, от «Кривбасса» прыгали Игорь Павлов, Алексей Верлиенко, Василий Мищенко, Ярослав Кулида. Однако я — профессиональный парашютист, имею за плечами около двух тысяч прыжков. Мы с Сергеем Даниленко еще и снимали ребят в воздухе. Кстати, желающих испытать себя в парашютном спорте было больше, но доктора не всем это разрешили.

*Идея организовать для раненых солдат прыжки с парашютом принадлежит бывшему командиру батальона «Кривбасс» Николаю Колеснику и советнику главы Днепропетровской облгосадминистрации Ольге Горб

— Знаю, что вы один прыжок посвятили погибшим бойцам.

— Эта давняя традиция. Обычно такие групповые прыжки выполняли, когда разбивался кто-то из спортс­менов-парашютистов. Я обратился к профессионалам. Мы все обговорили и на закате провели этот прыжок памяти. В воздухе собрались в круг, но кольцо не сомкнули: оставили «место ангела-хранителя» для того парня, который навсегда ушел на небо, погибнув в бою или от ранений.

— Давно хотел прыгнуть с парашютом, но все никак не получалось, — рассказывает 37-летний житель Кривого Рога, бывший боец 40-го батальона территориальной обороны Алексей Верлиенко. — Когда Николай Колесник и облгосадминистрация предложили поучаствовать в этом мероприятии, обрадовался. Поначалу жена волновалась, что я сам отправлюсь на аэродром, а когда предоставили транспорт и возможность поехать родным, то успокоилась. Она морально поддерживала меня. Кроме того, на летном поле подбадривал Сергей Куршаков— организатор реабилитационного центра «Помоги себе сам» — и мой бывший взводный.

*Алексей Верлиенко, как и остальные бойцы, прыгал в тандеме с инструктором

Все, кто планировал прыгать, заранее прошли медкомиссию в Днепропетровской областной больнице имени Мечникова. Прыжок осуществлялся в тандеме, а не самостоятельно, благодаря чему мы получили «добро» от медиков. Игорек Павлов, тоже боец из 40-го батальона территориальной обороны, без руки — как он сам может прыгнуть? А в тандеме все делают инструкторы, надо только выполнять их требования. Испытываешь настоящий кайф, когда примерно минуту летишь в свободном падении со скоростью свыше 200 километров в час. Потом открывается парашют, управление которым доверяют пассажиру. Инструктор подсказывает: купол на себя, торможение, отпускаешь стропы, тянешь правые… Но перед каждым действием уточняет: «Как себя чувствуешь? Все нормально? Продолжим?» Мне разрешили покружиться, повернуться вокруг оси. Знаете, это как заново родиться! Круче ощущений в жизни еще не испытывал.

До войны Алексей работал бригадиром слесарей в горячем цехе на металлургическом комбинате. Несмотря на пожизненную третью группу инвалидности, работает на предприятии и сейчас.

Повестку заводчанину принесли в мае 2014-го, призвали в 40-й батальон теробороны. Сержант Верлиенко стал командиром стрелкового отделения стрелкового взвода с позывным «Одиннадцатый».

— Алексей, сколько вы прослужили до ранения?

— Мы были в зоне АТО с 6 июня 2014 года, а 3 июля у нас произошел прямой контакт с противником, ближний бой, — рассказывает Алексей Верлиенко. — И нас подвела украинская гуманность: хотели спасти раненого российского бойца, а он подорвал гранату. Я-то знаю, что существует такая установка: если раненому уже ничего не поможет и ему терять нечего, то он может забрать на тот свет еще несколько человек. Пострадали я (лишился глаза) и мой товарищ Сергей Куршаков, получивший тяжелые ранения ног, руки и головы. Он перенес три операции в Израиле (спасибо за содействие Игорю Коломойскому, который тогда был главной Днепропетровской обл­госадминистрации). Сергей в этот раз с нами не прыгал, врачи не рекомендовали: у него на ноге только сняли пластину и ни в коем случае нельзя было ее травмировать. Но он приехал с женой поддержать нас.

— Как проходило ваше возвращение к мирной жизни?

— С июля по декабрь 2014 года находился в госпиталях. В сентябре только начал пытаться ходить на костылях, а рана зажила лишь к ноябрю 2015-го. Поначалу я больше всего переживал, как о последствиях ранения сообщить жене. Но когда в реанимации пришел в себя и увидел рядом Танюшу, то, честно говоря, был поражен. А любимая сказала: «Подумаешь, глаза нет. Разве это проблема? Главное — живой!» Потом жена привозила в больницу старшего сына и младшую дочку, брат с родителями приезжал, меня поддерживали друзья. Огромную роль в больнице Мечникова сыграли волонтеры — совершенно незнакомые люди не оставляли нас с проблемами один на один. Приносили все, что необходимо: нижнее белье, футболки, разные лакомства, мобильные телефоны, пополняли на них счет. Любой вопрос решали буквально за минуты! Огромное спасибо Татьяне Петровне Губе, советнику главы обл­госадминистрации по вопросам раненых, за оказанную помощь. Она поддерживает всех наших бойцов с первого дня войны.

— Я, конечно, волновалась за мужа, решившегося на прыжок, но организаторы мероприятия были настроены оптимистично, — подключается к разговору жена Алексея Татьяна Верлиенко. — И хоть сама не прыгала, получила сильные впечатления, буквально море эмоций от того, что в небо поднялись «атошники». Нас привезли домой в полночь, но мы с мужем еще часа два не спали, вновь и вновь вспоминая это замечательное событие!

Свой первый прыжок с парашютом совершил и 34-летний ветеран войны Игорь Павлов. До начала боевых действий на востоке Украины он работал в банке, затем в агентстве недвижимости.

*"Это было непередаваемо! — сказал ветеран АТО Игорь Павлов после приземления. — Просто бешеный выброс адреналина!"

— Повестка пришла 17 мая 2014 года, — вспоминает Игорь. — Но, учитывая ситуацию на фронте, я бы и сам в третью волну пошел добровольцем, если бы не призвали во вторую. Меня сразу отправили в часть. Взяли бухгалтером, в армии такая специальность в дефиците. Позывной мне придумали от слова «финансы» — «Финик».

— Казалось бы, ваша служба не должна быть сопряжена с опасностью?

— Увы, из шести человек финотдела только один остался здоровым. Остальные или покалечены, или их уже нет. Дело в том, что мы, бухгалтеры, выполнив свою финансовую работу в Днепропетровске (оприходовали накладные, насчитывали зарплаты), регулярно ездили на две-три недели в место расположения батальона. В июне 2014-го батальон находился в Краснополье Донецкой области. Потом нас перевели в Старобешево. Когда начался штурм Иловайска, наших бойцов поставили на опорные пункты вокруг города. Меня ранили 24 августа, в годовщину независимости Украины. Теперь это, можно сказать, мой второй день рождения.

— Как все произошло?

— Мы делали объезд наших опорных пунктов. 23 августа находились восточнее Иловайска, завозили боекомплекты, воду, продукты питания. Вернулись более-менее нормально. А 24-го были с западной стороны Иловайска. И уже по дороге назад, к базовому лагерю, под вечер, нас расстреляли две российские боевые машины десанта. Оказалось, они разыскивали потерявшихся здесь днем 11 российских десантников (их потом 51-я бригада взяла в плен и привезла в наш базовый лагерь в Старобешево). Приняли бой. Но мы отстреливались из автоматов, а по нам лупили пушки и гранатометы. Из восьми человек нас осталось шестеро, и то раненых…

До Старобешево, куда решили выбираться товарищи, было километров 30. Объясняю: «Ребята, я не смогу дойти». У меня была оторвана рука, дырка в голове. Парни перевязали раны и пообещали за мной сразу кого-нибудь выслать. Всю ночь пролежал в посадке без сна. Вокруг меня кто-то бегал, стрелял, кричал— это чисто русский говор был. А утром стал двигаться к опорному пункту, до которого было километров восемь. Оттуда меня уже на БТРе отправили в Волноваху, потом в Днепропетровск, в больницу имени Мечникова. Месяца четыре в госпиталях провел, лечился в Германии, Днепропетровске, Киеве, Одессе. А теперь не до больниц: работаю гос­служащим в Департаменте национальной полиции Украины.

— Прыгнуть с парашютом сразу решились?

— Честно говоря, никогда раньше об этом не думал. Но вот предложение поступило, и захотелось себя испытать. Не боялся. Точнее, когда уже стоишь перед открытой дверью самолета и видишь высоту, чувство страха появляется. Но это же какой-то миг. А посмотреть вниз, конечно, интересно!

— Какие чувства испытали во время полета?

— Это непередаваемо! Просто бешеный выброс адреналина!

«Хорошо знаю Игоря, — такую запись под фотографией нашего героя оставил в „Фейсбуке“ главный врач Днепровской областной клинической больницы имени Мечникова Сергей Рыженко. — Прямо с поля боя спасали его. Оторванная рука, раздробленные кости черепа, большое количество осколков в теле. Андрей Сирко провел блестящую операцию. Теперь Игорь Павлов с протезом и пластиной в голове — настоящий символ спорта, героизма и веры в будущее».

Фото предоставлены Сергеем Даниленко, Николаем Колесником, Игорем Павловым

1237

Читайте нас у Facebook