Увидев во сне, как черные вороны набрасываются на беззащитных голубей, игумен киево-печерской лавры предсказал грядущие гонения на церковь
Главный храмовый праздник Киево-Печерской лавры — Успение Богородицы (28 августа) — невольно напоминает о старинных пророчествах и предсказаниях, которые были известны в Киеве. Многие из них связаны с Лаврой, ведь ее роль в судьбе города особая…
Считалось, что Богородица покровительствует не только монастырю, но и всему городу
По преданию, когда апостолы отправлялись проповедовать учение Христа, каждый из них выбирал ту или иную страну. Взяла на себя апостольскую миссию и Богородица. Она намеревалась просветить Грузию, но не дошла до нее. Зато Дева Мария успешно проповедовала на Афоне, и этот греческий остров стал ее первым апостольским уделом. Отсюда начинался ее путь в Украину. В ХI веке афонский монах Антоний основал Печерский монастырь на окраине Киева. Сделал он это по благословению свыше. С тех пор киевская святыня считалась колонией (как теперь говорят, филиалом) Афона. Лавру называли третьим уделом Богородицы. Как пишется в «Киево-Печерском патерике», Антоний говорил, что Богородица никогда не оставит свой новый удел и всегда будет заботиться о том, чтобы возвеличить и приумножить славу Лавры. Тяжелые испытания постигнут монастырь лишь тогда, когда монахи сойдут с праведного пути.
Еще одно пророчество связано со знаменитой иконой «Успение пресвятой Богородицы». Согласно легенде, записанной Нестором летописцем, эту икону прислала в Киев вместе с греками-строителями сама Богородица — в знак того, что она намерена взять под заступничество свой новый удел и «вселиться» в Успенский собор Лавры. С этим преданием связан обычай раз в год, в день Успения, обносить чудотворный образ вокруг стен обители.
Покровительство Девы Марии для печерских монахов как, впрочем, и для всех горожан, было великим благом, но оно же налагало бремя ответственности. Пока почитают Христа, с обителью и с самим Киевом ничего плохого не случится. Но ежели они отступятся от древнего благочестия и будут творить «мерзкие дела», город лишится защиты небесной покровительницы.
Тогда из Киева исчезнет «наместница» Богородицы — чудотворная Успенская икона. А «дом» ее — Успенский собор — будет разрушен.
Увы, эта часть пророчества исполнилась. В эпоху всеобщего ожесточения мира, завершившуюся Второй мировой войной, икона Богородицы действительно покинула город. Она была вывезена в Восточную Пруссию, но эшелон попал под бомбежку, и с тех пор икону уже никто не видел. Сейчас в Лавре молятся перед старой копией легендарного образа. Только в 2000 году, насмотревшись на мрачные руины «дома Богородицы», киевляне восстановили Успенский собор заново и потихоньку начали выходить из тьмы всеобщего ожесточения на путь праведности.
Было время, когда третьим уделом Богородицы считался не только Печерский монастырь, но и весь Киев. Отзвуки этого древнего сказания можно найти на стенах Софии Киевской, где над головой Марии Оранты еще задолго до основания Лавры появилось таинственное изречение на греческом языке: «Бог посреди него, он не поколеблется, Бог будет помогать ему изо дня в день». В библейском псалме, откуда взяты эти слова, речь идет об Иерусалиме и храме «посреди него». По мнению строителей Софии, и прежде всего князя Ярослава Мудрого, эти слова имели прямое отношение к Киеву как наследнику святого града. Гарантом священного союза Киева с Богом призвана быть Дева Мария, над чьей главой и размещается пророческая надпись.
Когда нерушимая стена падет, говорится в одном из сказаний, придет конец Киеву
Как утверждают историки, традиция посвящать город Деве Марии берет свое начало со времени основания Константинополя, когда император Константин Великий впервые призвал имя Богородицы во время закладки храма. Подобно ему киевский князь Ярослав Мудрый также призвал Богородицу быть небесной покровительницей столицы Руси.
Стена, на которой написана вещая надпись, стоит без малого тысячелетие. И за все это время из нее выпало лишь несколько кубиков смальты! Киевляне называют стену нерушимой. Так же именуется и алтарная абсида, на которой греческие мастера выложили смальтой прекрасный образ Богородицы Оранты. Для многих киевлян эта стена — наибольшая святыня города, символ его бессмертия. Когда нерушимая стена падет, говорится в одном из городских сказаний, придет конец и самому Киеву.
Но пока Бог милует нас, «окаянных». Лишь однажды, в январе 1918 года, в киевскую святую стену врезался снаряд красного полковника Муравьева. Его артиллерия обстреливала город.
Киевские провидцы обладали даром предугадывать ход истории. Незадолго до смерти, в 1902 году, игумен Лавры святой Иона увидел вещий сон. Это видение запечатлел неизвестный художник, и рисунок долго хранился в одной из келий Троицкого монастыря. «На картине был изображен двор Киево-Печерской лавры… — вспоминал бывший прихожанин. — Вверху летало множество голубей. Они летали во всех направлениях, как бы в ужасе, пытаясь спастись от каких-то неведомо откуда налетевших страшных черных птиц, напоминавших не то воронов, не то коршунов. Хищники яростно набрасывались на беззащитных голубей и тут же в воздухе растерзывали их… Множество погибших голубей валялось на земле».
Святой Иона истолковал виденное им во сне как предвестие тех времен, когда «Лавра святая погибнет и братия будет уничтожена». Тогда ему никто не верил. Монастырь богател и строился. Киев процветал. Ничто не говорило о близкой катастрофе. Но прошло время, и все рухнуло. Вещий сон старца исполнился. Монахов Лавры разогнали. Многих истребили самым жестоким образом.
Бывший келейник святого Ионы монах Виссарион постиг смысл видения лишь после катастрофы. Вспоминая о прошлом, он горько каялся в грехах и «мерзких делах» своих современников. «Не только мирская жизнь, но и монашество, — говорил келейник, — дошло до такого упадка, так далеко удалилось от истинной своей цели, что гнев Божий давно бы излился на наш народ, если бы не вопли к Господу немногих праведников, своими молитвами до времени еще удерживавших праведную десницу Господню. Но вот и они ушли, не разбудив народной совести, потонувшей в безднах греха, и как страшно покарал нас долготерпеливый Господь!»
Знаменитый киевский провидец — юродивый Христа ради Феофил Горенковский — делился своими предсказаниями с царскими особами, не щадя их самолюбия. Царь Николай I встретился с ним случайно на одной из улиц Печерска. Повозка преподобного старца, запряженная бычком, стала на перекрестке и загородила путь царскому экипажу. Раздраженный государь решил приструнить своевольного монаха-оборванца, но с первых же слов понял, что тот не способен трепетать перед властью.
«Нi, государ… Тобi треба пройти крiзь тернiщ», — ответил блаженный царю»
Церковный писатель Владимир Зноско описывает этот случай так: «Ты что за человек?» — сурово спросил Феофила Николай Павлович, окидывая его проницательным взглядом. «Божий я человек», — с детским простодушием ответил блаженный. «Знаю, что божий, но откуда ты и куда едешь?» — «Вiдкiля я, там мене вже нема… Де находжусь тепер, там мене всяк бачить… Де буду пiсля — один Бог знах… » Желая прекратить эту неловкую сцену, царь переменил тон и смиренно просил монаха благословить его в дорогу. Но в ответ услышал то, чего не решался сказать ему ни один министр. Речь шла о пути, который не заслуживал благословения, и о терниях — символе грядущих бед и страданий. «Ну, поезжай с Богом… — сказал царь. — Пожелай мне счастливого пути». — «Нi, государ… Тобi треба пройти крiзь тернiщ», — ответил на это блаженный, спокойно взбираясь на свою повозку».
О суровом приговоре провидца царь вспомнил в начале Крымской войны. Он приехал в Киев вместе с двумя сыновьями, но казался угрюмым и молчаливым. В гостях у митрополита Филарета государь выразил желание встретиться с прорицателем, чтобы узнать, о каких «терниях» тот говорил. Жившего в Китаевской пустыни Феофила предупредили о приезде царя, но блаженный не пожелал видеть его в святой обители. Юродивый вышел в лес и, увидя приближающийся экипаж, раскопал у дороги муравейник и лег на копошащуюся массу насекомых. Митрополит и царь увидели жуткую картину: муравьи облепили все тело Феофила и безжалостно жалили его лицо, шею, руки. Сам старец лежал недвижно, как мертвый. Приехавшие пытались растолкать его, но тщетно. Не добившись ничего, они повернули назад, в город.
Крымская кампания обесславила Россию в глазах всего мира. Удрученный неудачей император слег и, как считали многие его современники, отравился. Еще раньше умер Феофил. После смерти царя, пишет Владимир Зноско, митрополит призвал к себе своего камердинера Гавриила Федоровича Галушку и сказал: «Помнишь ли, Гавриил, нашу поездку с государем в Китаево? А помнишь ли муравьиную кучу и Феофила в ней?» — «Как не помнить, владыко святый, это было три года тому назад… » — «Так вот, знай же, что я до сего времени не мог разгадать его странного поступка. Теперь же пророчество старца мне ясно как Божий день… Муравьи — это злобствующие враги нашего отечества, стремящиеся истерзать великое тело России; крестообразно сложенные руки и очи Феофила — это внезапная, скоропостижная смерть нашего царя-батюшки».
Спустимся, однако, с вершин истории и посмотрим на пророчества, касающиеся обыденной жизни. Одно из них принадлежит нашему киевскому епископу Порфирию Успенскому. Долгое время он жил на Востоке, собирал древние рукописи, иконы и обустраивал в Иерусалиме православную миссию. Когда же вернулся на родину, то к удивлению своему обнаружил, что за время его отсутствия многие женщины стали курить. Это так поразило его, что в один прекрасный день он сделал довольно странное предсказание о влиянии курения на судьбы человечества. «Табак доныне омрачал мозг отцов; а с сих пор он будет потемнять головы и матерей и без того слабые. Какие же дети будут рождаться от них? Тупицы… Куда как глуп нынешний род человеческий! Страшно подумать, а думаешь, что он идет к бездне ничтожества. Боже мой! Неужели он исчезнет с лица земли?»
Пока еще человечество не исчезло. Но, как знать, возможно, курение, и особенно женское, действительно сказывается на духовном развитии общества?
5557Читайте нас у Facebook
