«выступая перед родственниками жертв кораблекрушения, гейдар алиев пообещал, что как минимум одного, а то и сразу двух капитанов расстреляют»
После трагедии, произошедшей 22 года назад, 31 августа 1986 года, пассажирский пароход «Адмирал Нахимов», который столкнулся с балкером «Петр Васев» и затонул, окрестили советским «Титаником» (с той лишь разницей, что «Титаник» тонул три часа, а «Нахимов» ушел под воду за восемь(!) минут). Своих родных и близких потеряли жители 15 областей Украины, десяти областей России, а также Литвы, Молдавии, Узбекистана, Белоруссии… Около полутысячи жертв: 423 тела были опознаны, еще 65 человек — пропали без вести.
«Нахимов» и сегодня лежит на дне у берега при входе в Цемесскую бухту. Над ним — слой воды толщиной почти в полсотни метров. Но с морской поверхности судно не видно, как не видна и правда о трагедии — с поверхности всем известных фактов. Потому сегодня поговорим о фактах малоизвестных, либо неизвестных вовсе…
«Отчаявшиеся люди были готовы на все»
Причины трагедии расследовала созданная в Кремле специальная правительственная комиссия во главе с членом Политбюро ЦК КПСС Гейдаром Алиевым. Комиссия прибыла в Новороссийск и расположилась на седьмом этаже здания управления тамошнего пароходства. Тон работе задал Алиев, который сразу же заявил: «Сколько человек погибло, столько я и посажу!» Немедленно от своих должностей было отстранено все руководство Черноморского морского пароходства (ЧМП) и Минморфлота.
— В сентябре 1986 года в Новороссийск к потерпевшим кораблекрушение съехались друзья и родственники — сотни людей, — вспоминает капитан дальнего плавания Евгений Боровлев (в 1986 году был старшим помощником капитана на «Адмирале Нахимове»). — Одни для того, чтобы помочь близким выйти из стрессового состояния, другие — для опознания тел и похорон. Но все хотели узнать правду: кто виноват в трагедии? Требовали наказать виновных по всей строгости. В этом желании отчаявшиеся люди были готовы на все, вплоть до митингов и манифестаций. Ситуация грозила выйти из-под контроля. Именно тогда Алиев, выступив перед родственниками погибших, пообещал, что как минимум одного, а то и сразу двух капитанов расстреляют. Такое заверение давалось заочно, без выводов следствия и тем более без судебного приговора…
Следствие тогда возглавлял Борис Уваров, старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры СССР. (Позже он оперативно раскроет убийство депутата Госдумы России Андрея Айздердзиса. Ему поручат расследование одного из наиболее резонансных дел — убийство тележурналиста Влада Листьева. Здесь Уваров «копнул» так глубоко, что попал в немилость к Генеральному прокурору Ильюшенко и был отстранен от следствия. ) По «нахимовскому» делу в его следственной бригаде работало до полусотни человек.
Уваров — уроженец Украины, а Одессу он называет своей второй родиной: здесь закончил среднюю школу, здесь жили его мать и сестра, родственники и однокашники. Борис Иванович рассказал «ФАКТАМ» то, о чем раньше молчал: правительственная комиссия давила на руководство прокуратуры, а оно, в свою очередь, — на следствие, требуя «лепить» капитанам расстрельную 102-ю статью Уголовного кодекса (умышленное убийство двух и более лиц). Уварову было непросто отстоять свое видение и предъявить в итоге 85-ю статью (нарушение правил безопасности, преступная халатность, повлекшие смерть), предусматривающую срок заключения до 15 лет, но не смертную казнь! Расстрельная же статья никак не «клеилась» к капитанам, потому что они оба предпринимали меры, хоть и запоздалые, для предотвращения столкновения, — констатировал следователь.
Высокопоставленные чиновники предлагали Уварову завершить расследование за 15 суток. Это было невозможно хотя бы потому, что надо было допросить как минимум 800 человек, спасшихся с «Нахимова», а также их родственников. Принципиальный следователь сумел устоять и отбиться. Дело было изучено в полном объеме, материалы следствия по гибели в Цемесской бухте парохода «Адмирал Нахимов» составили 55 томов, было допрошено свыше 1200 потерпевших, изучены сотни различных документов.
— Главной причиной катастрофы, — вспоминает Борис Уваров, возглавлявший расследование трагедии, — стало нарушение правил эксплуатации судна. В частности, пароход вышел в рейс с незадраенными клинкетными дверями водонепроницаемых перегородок. Экспертиза доказала: если бы они были задраены, «Нахимов» тонул бы не менее двадцати четырех часов, большинство пассажиров удалось бы спасти…
Накануне трагедии, в июле 1986 года, специальная комиссия Черноморского пароходства, обследовав состояние судна, вынесла однозначный вердикт — к дальнейшей эксплуатации НЕПРИГОДЕН. Что заставило посадить на пароход 1234 человека и отправить их в круиз, «удовлетворяя потребности государства в пассажироперевозках», остается только гадать. Рейс «Адмирала Нахимова» с 29 августа по 5 сентября 1986 года был запланирован пароходством как последний. По возвращении в Одессу судно должны были направить на слом…
Подсудимых привозили на суд под усиленным конвоем и держали в стеклянных клетках
Суд над бывшими капитанами «Петра Васева» Виктором Ткаченко и «Адмирала Нахимова» Вадимом Марковым начался в Одессе в апреле 1987 года и продолжался более трех недель. Председательствовал в процессе Александр Филатов, возглавлявший тогда коллегию по уголовным делам Верховного суда СССР. Слушания были открытыми. Подсудимых привозили под усиленным конвоем и содержали в стеклянных клетках, охраняя от разъяренных родственников погибших. Несколько раз заседания откладывались из-за нервных припадков капитана «Петра Васева» Виктора Ткаченко. На суде он, убеждая в своей невиновности, ссылался на прибор, показывавший, что суда разойдутся «чисто». Практически он доказал, что до самого момента столкновения не отходил от САРПа (системы автоматизированной радиолокационной прокладки курса). Как это ни странно, но прибор показывал расхождение с судном, которое Ткаченко считал «Нахимовым», в две мили (почти четыре километра). Кроме того, по получаемым данным, увеличивался и пеленг. Положение неизвестного судна, судя по приборам, создавало иллюзию абсолютно благополучной обстановки…
Суд признал обоих капитанов виновными и приговорил каждого к пятнадцати годам лишения свободы. Также с каждого должны были взыскать по 40 тысяч рублей (более ста очень хороших месячных зарплат того времени) в счет возмещения причиненного государству материального ущерба…
На чужой беде, как зачастую случается, нагрели руки мародеры. Пассажиры на «Адмирале Нахимове» были далеко не бедные. В перечне имущества погибших у большинства значились ювелирные изделия, модная одежда. Контрольная же проверка МВД обнаружила, что почти все представленные для опознания тела были в спецовках и ватниках…
В 1986 году за погибшего пассажира родственникам выплачивалось денежное возмещение — одна тысяча рублей. Частично решался и вопрос о компенсации стоимости имущества, например, ювелирных изделий, денег. Подобных обращений поступило 1017, и рабочая группа Черноморского пароходства по рассмотрению претензий пострадавших и их родственников постановила следующее. Возмещать: золотое кольцо обручальное или с камнем — 300 рублей, серьги — 400 рублей, цепочка с кулоном — 400 рублей. Наличные деньги — не более одной тысячи рублей на человека. Исходить из разумной возможности наличия у женщин двух колец, цепочки с кулоном, серег; у мужчин — двух колец. По аккредитивам требовать представление доказательств — справок из сберкасс.
Один из членов экипажа потребовал возместить крупную сумму денег, будто бы собранную им на покупку автомашины. Квартиры у моряка не было, и он хранил деньги в каюте. Претензия была рассмотрена в суде. Свидетели факт подтвердили, суд принял решение в пользу потерпевшего… Таких дел в судах было несколько.
В первые месяцы после трагедии Черноморское пароходство помогало пострадавшим — кому установить телефон, кому выдать материальную помощь на лечение. Многие из родственников погибших не брали даже положенной всем тысячи рублей, считая эту сумму насмешкой. Тем примечательнее заявление, поступившее в пароходство 18 марта 1987 года от вдовы одного из погибших. Она просила возместить ей стоимость шести золотых зубов, вставленных ее мужем накануне круиза. Ей ответили, что она была вправе снять протезы до похорон мужа, и отказали в возмещении ущерба.
— У многих компетентных наблюдателей определенная судом «халатность капитанов» по сегодняшний день вызывает массу вопросов, — констатирует Евгений Боровлев. — Как получилось, что два опытных специалиста, один из которых отвечал за жизнь более тысячи людей, а другой доставлял в СССР солидный груз пшеницы, считавшийся в те годы для страны стратегическим, не смогли избежать столкновения судов буквально «на ровном месте»? Кстати, чтобы довезти пшеницу из Канады, Ткаченко провел свой многотоннажный корабль по сложным морским трассам, в том числе и по турецкому проливу Босфор, буквально кишащему судами и суденышками. Тем не менее капитан «Петра Васева» не смог предотвратить столкновения с единственным судном, находящимся в тот момент в акватории Черного моря…
«Я хочу умереть, мне страшно жить»
Спустя несколько месяцев после катастрофы капитан дальнего плавания Михаил Ландер, возглавлявший в те годы теплоход «Юность» (это судно стало базой для водолазов, производивших спасательные работы на «Нахимове») высказал свои предположения капитану-наставнику Черноморского пароходства Эдуарду Гончарову и бывшему заместителю начальника ЧМП Анатолию Третьяку. Показав им записи, которые он вел во время спасательных работ в Новороссийске, обосновал: прибор на «Петре Васеве» не врал, просто капитан его неправильно применил.
— По своей конструкции «Васев» — балкер с кормовой надстройкой, — рассказывает капитан дальнего плавания Михаил Ландер «ФАКТАМ». — Его приборы находились на мостике, и, следовательно, все показания были указаны относительно мостика. Но ведь впереди был еще корпус, длиной в стадион! Вот эту длину и не учел капитан Ткаченко…
В 1993 году указами президентов Украины и России осужденных капитанов помиловали и выпустили на свободу. Однако роковая ночь 31 августа 1986 года перевернула всю их последующую жизнь. Очевидно, не случайно Виктор Ткаченко сказал на следствии: «Я хочу умереть, мне страшно жить», а Вадим Марков — в последнем слове на суде: «Никогда не смыть с себя того, что случилось».
Освободившись из мест заключения, Виктор Ткаченко вернулся в Одессу. Но жить, как прежде, не получилось. Родственники погибших сделали его существование невыносимым: звонки с угрозами по телефону, разбитые окна…
Семья приняла решение эмигрировать. Сменив фамилию на Тальор, они уехали в Израиль. Яхта, которой управлял Виктор Тальор (Ткаченко), направлявшаяся из американского города Бостон в Европу, потерпела крушение 8 сентября 2003 года у берегов Канады. Береговой патруль обнаружил тела трех членов команды вблизи Ньюфаундленда. Похоронен Виктор в Тель-Авиве.
Капитан «Нахимова» Вадим Марков сразу после освобождения работал в Черноморском пароходстве. Как и для Ткаченко, жизнь в родном городе для него оказалась мучительной. Из-за преследований родственников погибших несколько раз приходилось менять место жительства, но уехать за границу он не решился. Вырастил сына, который стал довольно успешным бизнесменом. Всячески избегал общения с посторонними, тем более с журналистами. В последнее время тяжело болел, умер в мае 2007 года. Похоронен на Втором городском кладбище Одессы рядом со своей женой Нелли.
784Читайте нас у Facebook
