Инна богословская: «я нашла любовь — удивительную, мощную. Думаю, меня вся жизнь готовила к встрече с этим человеком»
Мне Инна Богословская кажется похожей на женщину-революционерку второй половины XIX века. Эдакую Веру Засулич: внешне тонкую и интеллигентную, но идущую в своих принципах до конца. Чтобы узнать, что скрыто за строгим имиджем, стройными умозаключениями и отточенными фразами, я отправилась к ней в офис. Конечно же, меня интересовало более личное, чем общественное. Перейти к разговору «о своем, о женском» нам помог портрет дочери Инны Германовны Насти на рабочем столе. «Мы очень разные — и внешне, и внутренне, — улыбнулась моя собеседница. — У меня южный тип, у нее северный: нежная кожа молочного цвета, огромные голубые глаза, натуральные рыжие волосы, от нее просто-таки исходит бронзовое сияние! Насте 25 лет, и она уже мама. Ее сыну, моему внуку Саше, три с половиной года».
«От старого китайца исходил такой мощный энергетический поток, что я пошла за ним, как загипнотизированная!»
- Говорят, счастье женщины — встретить мужчину — Учителя, который поможет ей познать мир и раскрыть ее лучшие качества…
- У меня был такой духовный наставник — старый китайский философ, бежавший из Китая во время культурной революции в Советский Союз. Я познакомилась с ним еще в конце
70-х, в московском метро. Не знаю, почему из тысячи других пассажиров он выбрал именно меня. Это был старик восьмидесяти двух лет, выше меня ростом, с лицом почти без морщин. От него исходил такой мощный энергетический поток, что я пошла за ним, как загипнотизированная! В то время Ли организовал один из самых первых в Советском Союзе, тогда еще тайных, чайных домов. Это была страшная крамола — вместо черных опилок под названием «грузинский чай», которые заваривала и пила вся советская страна (другого ведь попросту не было), Ли приучал своих учеников к настоящему китайскому чаю, к древней культуре чаепития. И учил мыслить по-иному. Это был настоящий гуру!
Он говорил: «Как вы думаете, почему западные люди так сложно находят общий язык друг с другом? Почему они постоянно враждуют? Да потому что не слышат друг друга! А теперь посмотрите на восточного человека. Почему он кланяется перед каждой встречей? Потому что приходит на встречу полным сосудом. И чтобы понять своего собеседника, он должен вылить часть содержимого и освободить половину своего сосуда для содержимого своего собеседника… »
Ли помог мне решить очень сложную для меня проблему. Как-то я обратилась к нему: «Учитель, сколько себя помню, я все время — вожак. И точно знаю, что люди тянутся ко мне невероятно. Но они меня боятся. Что мне делать?» И он ответил: «А ты светись, а не гори. Когда горишь, испепеляя, люди боятся этого огня. А когда светишь — тянутся к этому свету». Ли пришел в мою жизнь вовремя — мне только исполнилось 18 лет. И помог понять многие вещи, на осознание которых, может быть, ушли бы годы. К сожалению, через полгода его не стало.
- Под его влиянием вы случайно не приняли буддизм?
- Нет, хотя мне по душе некоторые традиции и философия этой веры. Но я христианка. Еще в детстве меня тайком, чтобы не навредить карьере моего отца-военного, забрала из дома и крестила моя бабушка. Хожу в церковь, когда хочется побыть одной, обратиться к какой-то светлой силе. Кстати, я еще и медитирую. Это тоже помогает мне сохранить равновесие в душе.
- А что может его нарушить?
- Ложь, фальшь. Как на работе, так и за ее пределами. Я этого не переношу. Со мной всегда можно договориться, если вывести все в открытое пространство. Со мной невозможно договориться, когда мне начинают врать.
«В парламенте меня стали испытывать на прочность… скабрезными анекдотами»
- Помню, как через полгода после прихода в парламент в 1998 году вы шокировали журналистов фразой: «Если политик протягивает тебе для знакомства руку, нужно быть готовой к тому, что в ней окажется презерватив». Что это было? Хорошо рассчитанный PR-ход или вы, как юрист, бесстрастно обозначили положение женщины в украинской политике, чего до вас никто не делал?
- Конечно же, второе. До Верховной Рады я вообще не знала, что такое сексуальное неравенство. После института работала в адвокатуре, где исторически всегда было равенство полов. Потом организовала свой консалтинговый бизнес, а это юристы, экономисты, финансисты — среда, в которой тоже нет препятствий для самореализации женщин. Но когда я пришла в Верховную Раду, то увидела во всей красе сексизм — дискриминацию женщин захватившими власть мужчинами. Сейчас положение дел изменилось, поскольку появились сильные женские политические фигуры, но тогда никто не верил, что женщина может самостоятельно прийти в политику.
Я прошла в Верховную Раду по мажоритарному округу в Харькове. У меня было 25 соперников, все — мужчины. Я у них выиграла выборы. Мне было 38 лет, я выглядела на 28. Никто не понимал, что эта девочка собирается тут делать. Искали все время: кто любовник, кто финансирует, кто за мной стоит? И когда поняли, что никого, — это был настоящий шок для парламента. Тогда начали ко мне присматриваться, принюхиваться. Ну и, конечно, пошли анекдоты. Скабрезные. Те, которые рассказываются где угодно. Вот вы сидите в зале заседаний в Верховной Раде, рядом с вами ваши коллеги рассказывают такой анекдот, что вам впору встать и уйти. И для вас есть только один выход — поддержать этот разговор и рассказать что-то такое же, чтобы они поняли: вроде бы свой парень! То есть это не суть моей натуры, это прием: ребята, я тоже так могу. А другого выхода нет, потому что играть в манерничанье — «Ой, мальчики, ну что вы говорите!.. Да бросьте!.. » — это значит проявить свою слабость. И тогда о вас просто вытрут ноги, и никогда вы не проведете ни законопроект, ничего.
- И вы рассказывали анекдоты в ответ?
- А как же! Ведь я в адвокатуре поработала. А там — год за десять. Мне приходилось защищать обвиняемых в убийстве… Для этого я прошла двухмесячные курсы судебной медицины. А что такое защищать человека от незаконно вмененного ему убийства? Это ведь не только речь на судебном процессе держать. Чтобы доказать, что это убил не мой подзащитный, нужно осмотреть труп, выявить, что трупные пятна расположены не так, как описано в судебной экспертизе, и доказать это в суде. Как вы думаете, могли меня после этого смутить скабрезные анекдоты?
А потом ситуация изменилась. Когда коллеги-депутаты поняли, что никто за мной не стоит, начались бесконечные намеки, приглашения на ужин с поволокой в глазах. Я отказывалась, после чего эти люди переставали меня замечать, и я не могла по должностным вопросам к ним обращаться. Слава Богу, сейчас этих проблем у меня нет, меня принимают как политика, и никто не собирается иметь со мной никаких других отношений. (Улыбнувшись. ) Может, и собираются, но, по крайней мере, на это перестали так навязчиво намекать.
- Но, Инна Германовна… Думаю, даже самое суровое обращение с мужчинами-политиками не сможет приглушить вашего женского естества и обаяния. Да и замужем вы были, кажется, не один раз, что выдает в вас женщину до мозга костей. Скажите, что вы искали в мужчинах — ум, любовь, защиту, деньги?
- Деньги? Ну что вы! У меня первый брак был — полный мезальянс! Я была из обеспеченной семьи, а у моего мужа не было ничего. Второй брак — то же самое! Деньги для меня не имели никакого значения. Абсолютно! Тут другое. При том, что каждый из моих мужей был талантливым, ярким человеком, я не могла рядом с ним оставаться, когда отношения себя исчерпывали.
С первым мужем, Толей, мы познакомились, когда были студентами. Это единственный мужчина в моей жизни, который был старше меня, на пять лет. Мы прожили 13 лет в прекрасном браке. У нас родился ребенок, Настька, ну это просто дитя любви натуральное. Все было отлично. Но ушла любовь, а я не умею просто жить с человеком… И мы расстались.
Второй брак, гражданский, был с Юрой — потрясающим дизайнером, талантливейшим человеком. Это был настоящий творческий союз. В Харькове мы вместе реставрировали особняк 1887 года. Когда Юра поднял архивы, оказалось, что в этом особняке был концертный зал, в котором пел Шаляпин, играл Рахманинов. Этот особняк стал нашим совместным любимым «ребенком». Получил массу международных архитектурных премий. И уже семь лет там существует клуб «РодДом», который известен как единственный частный концертный зал на всем постсоветском пространстве.
С Юрой я провела одиннадцать прекрасных лет. Но… ушла любовь. Мы стали жить отдельно.
- Это невероятная честность и невероятный риск. Уйти в неизвестность, не зная, встретишь ли ты еще родственную душу, не каждой под силу. Не страшно было одним махом рубить? Не больно?
- А зачем рубить, что вы? Рубить — ни в коем случае! У меня два абсолютно бескровных развода. Конечно, были какие-то переживания, но и с первым, и со вторым мужем мы по сей день в хороших отношениях. Хотите, я сейчас подниму трубку и позвоню Юре, и вы услышите наш разговор? Точно так же я звоню Толе, и это притом, что он сейчас живет в Москве. Это идеальные отношения, которые позволяют обратиться за помощью в любой момент. Уходит необходимость ежедневного общения, но остается родство идей, родство душ… И, знаете, если ты честен в оценке своих чувств, в конце концов, приходит настоящая любовь, которая не пришла бы, если бы женщина цеплялась за отжившие отношения. Сегодня я нашла такую любовь — удивительную, мощную. Думаю, меня вся жизнь готовила к встрече с этим человеком.
- Это известный человек? Вы можете назвать его имя?
- Не могу! Ведь энергия человеческого внимания очень тяжелая. И не доведи Господь начать говорить о любви, когда она в разгаре. Любой огонь можно залить водой зависти, сплетен, грязи. Единственное, что могу сказать: это великий, очень талантливый человек. Он моложе меня на шесть лет, но, возможно, даже мудрее.
- Он иностранец?
- Наш соотечественник.
- Не олигарх ли?
- Нет. (Улыбнувшись. ) Но он обеспечен.
«Сегодня дочка живет так же, как я: приезжает с работы в час ночи»
- Какой женский опыт, какие истины вы передали дочке Насте?
- Да это Настя скорее мне передает! Возле нее всегда, как правило, огромное количество мужчин, которые в нее влюблены. Настя — это совершенно иная женская модель поведения. Благодаря ей я поняла, что не могу ничего сказать о женском мире, потому что я его весь не знаю! (Смеется. )
- У вас были проблемы с ее воспитанием?
- Меня достаточно строго воспитывала моя мама. Кстати, она тоже юрист. Мама была из крепкой кулацкой семьи из-под Харькова, где знали цену труду и деньгам. Когда я сама стала мамой, то постаралась в этот жесткий стиль внести дух демократичности. Для меня было очень важно не «передавить» личность дочери. Похоже, мне удалось это сделать, хотя грань была очень тонкая.
У меня был тяжелый период в жизни, когда Настя была студенткой, и я с ней поссорилась. Я полностью прервала наши взаимоотношения и полгода не видела дочку вообще. Все это время я выла, как волчица… Мне было больно. Мне было так одиноко! Но я точно знала, что нам нужно было пройти этот этап. Потом Настя повзрослела, научилась понимать многие вещи.
И если раньше, допустим, когда дочери было 15 лет, она кричала: «Ты сумасшедшая! Я никогда не буду жить как ты! Работа должна заканчиваться в шесть вечера. Ты должна быть дома!», то сейчас, когда она сама мама, она живет точно так же, как я. Настя приезжает с работы в час ночи. Работа стала смыслом ее жизни. Она — менеджер всех культурных проектов партии «Вчче Укращни». Это Настя привозила в Киев Горана Бреговича, когда был концерт на 40 тысяч человек на Михайловской площади. Это она открыла для Украины Нино Катамадзе, разрабатывала проекты молодежных школ… Я увидела в реализации все то, что я в ней чувствовала. И недавно осознала: Настя будет великой женщиной, очень мощным человеком.
- Кто сейчас вас ждет дома?
- Любимый человек и… орхидея в горшке.
- Говорят, вы обожаете что-то селекционировать, выращивать…
- Это правда. Получаю наслаждение, когда из маленького бледного ростка вырастает сочный куст. В этом смысле очень интересны не только цветы, но и люди. Если я замечаю в человеке какой-то талант, то помещаю его в «оранжерею» и создаю все условия, чтобы «росток» развивался. Я по сути своей — человек, который созидает. Всю жизнь строю, а не ломаю. Не умею и не люблю ломать. Поэтому никогда не вхожу в чужие бизнесы, например. Всегда создаю свой. Я никогда не буду заниматься ликвидацией предприятия, а только его санацией, то есть оздоровлением. Я создала первую в Украине консалтинговую компанию, первый частный концертный зал. Надеюсь, что еще пройдет годик-два — и кто-нибудь осмелится сделать то же самое. И я буду очень рада этому. Вся моя жизнь — это создание чего-то, что вначале кажется вообще невероятным, позже это становится модным, потом это становится обычным. И это нормальный путь.
667Читайте нас у Facebook
