Научившись ходить после ампутации ног и рук, киевлянин виктор стерпинский уже через четыре месяца сел за руль автомобиля
Виктор так лихо ездит на своем стареньком «Форде» по перегруженным киевским улицам, что многие, узнав, что он инвалид, недоуменно восклицают: «У этого водителя нет рук и ног? Не может быть!» Корреспонденту «ФАКТОВ» тоже довелось поездить в качестве пассажира с Виктором Стерпинским.
Шесть лет назад «ФАКТЫ» писали о двух украинских дальнобойщиках, перевозивших перед Новым годом из Голландии в Москву шоколадные батончики и ставших жертвами разбойного нападения. Тогда переодетые в форму гаишников дорожные бандиты, остановив в Подмосковье груженую фуру, вывезли водителей в поле и, напоив клофелином, в бессознательном состоянии бросили их умирать на 18-градусном морозе. Чудом выжившему 40-летнему Виктору врачи вынуждены были ампутировать обмороженные руки и ноги. С тех пор мужчина «сносил» уже три пары протезов конечностей — ведь живет он «на полную катушку», так что многие окружающие даже не догадываются об его увечьях. Тем не менее каждый день, садясь за руль, Виктор преодолевает физическую боль, направляясь в храм Святой Троицы в Китаевой пустыни, где он безвозмездно работает водителем, помогая немощным людям.
Узнав же, что мастера, протезировавшие его много лет, сейчас изготовили протезы для 14-летнего Олега Ермоленко, которому медведь в январе этого года в зоопарке города Мена (Черниговская область) оторвал обе руки (»ФАКТЫ» писали об этой трагедии), Виктор Стерпинский решил морально поддержать паренька. «Главное, не держи в себе обиду и злость, которые разрушают изнутри, — считает Виктор, победивший обстоятельства, хандру и ощущение бессилия. — Никогда не требуй поблажек, не ной и верь в себя. Помощь принимай с благодарностью, а не как данность. И тогда ты сможешь жить нормальной, полноценной жизнью».
«Имея такие протезы, как у меня, стыдно сидеть без дела»
Договариваясь о встрече, Виктор сказал: «Я сам подъеду за вами, скажите только куда». Садясь в его «Форд-Сьерру», замечаю, что легковушка выглядит, как новая, в салоне идеальная чистота. Виктор объясняет, что машина была куплена еще до трагедии, а недавно друзья помогли с ремонтом, в том числе и салон обновили. При этом автомобиль не переоборудовали, только на руле установили деревянную рукоятку, чтобы легче было удерживать его с помощью протеза левой руки. Правым протезом Виктор переключает скорости, поскольку коробка передач в его легковушке не автоматическая. «На дороге я чувствую себя уверенно, а значок «инвалид» на заднем стекле — в основном, для парковщиков, чтобы не наглели», — утверждает Виктор. Я тут же убедилась в правдивости его слов, наблюдая, как легко и спокойно мужчина обгоняет целую вереницу машин, «застрявших» на повороте. Сразу видно, что Виктор — водитель от Бога и явно любит полихачить на дороге: после очередного виража у меня сердце ушло в пятки, а мой собеседник, оставив позади несколько резвых иномарок, невозмутимо заметил: «Не люблю, когда меня обгоняют».
Остановившись у обочины, Виктор «руками» ловко достал из пачки дорогую сигарету, сам прикурил ее с помощью автомобильной «зажигалки» и, приглушив музыку в машине, сказал, что, имея такие протезы, как у него, стыдно быть иждивенцем и сидеть без дела. Но чтобы добиться такой кажущейся легкости в движениях и заново научиться самостоятельно проделывать то, что обычные люди совершают машинально, не задумываясь, Виктору пришлось немало потрудиться. И только он и его близкие знают, ценой каких усилий достигались эти маленькие победы. Ручные миопротезы, которые Стерпинскому оплатил Фонд социального страхования от несчастных случаев на производстве при Министерстве труда, сгибаются в локте и сжимают-разжимают кисть. Пальцы при этом не гнутся, а значит, доставая сигарету из пачки, надо изловчиться так повернуть и сжать кисть, чтобы не раздавить или не уронить сигарету. «Трудно разве что пуговицы застегивать, а вот бреюсь я самостоятельно, — поясняет Виктор. — В квартире специально никаких приспособлений не стал устанавливать — только пуфик на колесиках, чтобы удобнее было забираться в ванну. А в остальном я стараюсь быть таким, как все».
- С первыми протезами (они были простыми, механическими) мне повезло, потому что их стоимость (около 20 тысяч долларов) оплатила страховая компания, — вспоминает Виктор Стерпинский. — Когда меня полумертвого нашли в поле, то, к счастью, обнаружили и страховку, поэтому меня достаточно быстро перевезли из глухого села в московскую клинику им. Склифосовского. На четвертые сутки пребывания в реанимации у меня наконец-то заработали почки, но на руках и ногах из-за обморожения уже началась гангрена. В результате я оказался в Институте протезирования. Том самом, где оперировали Маресьева. Правда, у Маресьева были ампутированы только стопы, и всех поражало, как он потом мог управлять истребителем и сбил семь самолетов. Я же, лишившись ног почти до колен и рук чуть ниже локтей, сейчас вожу машину и удивление людей, узнавших об этом, воспринимаю как комплимент.
«Бандитов я простил. Даже не помню дату, когда случилось нападение»
- Когда вы впервые попробовали сесть за руль?
- Через четыре месяца после возвращения домой. Еще в больнице меня заверили, что при желании и настойчивости я смогу не только сам себя обслуживать, но и держать авторучку, водить машину. Честно говоря, тогда мне в это не верилось. Было тяжело, и я думал: хорошо хотя бы начать ходить. Со мной в палате лежал мужчина с похожей ампутацией ног, и научиться ходить ему не удавалось больше полугода. В первый день после операции, придя в себя в реанимации, я почувствовал такую боль в душе — ведь я всегда вел активный образ жизни, привык полагаться только на свои силы, сам обеспечивал семью. И ужаснулся: что же будет дальше, кто теперь прокормит двоих моих детей? (У меня сын и дочь, тогда они были школьниками. ) Поэтому я твердо решил стать максимально самостоятельным, чтобы детей на ноги поставить! Для начала, как только позволили зажившие раны, встал, хотя врачи и ругали. Все пытались подсунуть мне инвалидное кресло, но сесть в него я так и не смог.
Вернувшись домой, я понял, что больше всего хочу опять научиться делать то, что умел, — водить грузовик. Все-таки за плечами 25 лет водительского стажа. Для начала решил добраться до своей легковушки, которая стояла на парковке примерно в полутора километрах от дома. Пытался пройти это расстояние пешком, хотя знакомые уговаривали подъехать на троллейбусе. Но мне так хотелось поскорее научиться ходить, чтобы ничем не отличаться от нормальных людей! Сначала я одолевал дорогу в три этапа, присаживаясь передохнуть в заранее примеченных местах. Потом сократил остановки до двух, а вскоре уже добирался до парковки без передышек.
С вождением же все складывалось не так гладко. Поначалу ничего не получалось, я разучился чувствовать машину, не той стала координация движений. На время я даже оставил мысль о вождении, стал больше ходить, натирая до крови ноги. И вот тут меня очень поддержали родные и мой священник. Постепенно переживания отошли на второй план, появилось желание жить полноценной жизнью и возвращать миру добро.
Как-то мы с семьей и друзьями поехали на дачу, и я решил поучить сына водить машину. Мой товарищ подзадоривал: мол, сам пробуй. Я сел за руль, проехал вперед-назад, начало получаться. С того дня я стал увереннее. Поначалу, бывало, ехал и по привычке хотел обогнать какую-нибудь машину, но ощущал боль, протезы давили, стирал ноги и руки до крови. Когда сделали новые протезы, стало намного удобнее. Примерно через год совершил первую поездку на автомобиле на дальнее расстояние — дочка собралась замуж, и мы решили отправиться в Хмельницкий на базар за покупками, там дешевле. Утром выехали, быстро все купили и сразу же обратно — к пяти вечера уже были дома. После этого начались регулярные поездки на дачу, к родственникам в села.
Тогда я решил, что можно попробовать устроиться работать по специальности. (После выписки из больницы меня трудоустроили на фирме, работая на которой, я получил увечья, но через год директор предприятия погиб, и оно, по сути, развалилось. ) Но в городской медкомиссии, выдающей разрешение на вождение грузового автомобиля, мне категорически отказали. И я стал водителем при храме в Китаевой пустыни. Уже четвертый год вместе с настоятелем храма мы навещаем то многодетные семьи (по праздникам привозим им подарки, продукты), то старушек, которые уже не могут ходить в церковь на причастие. Когда вижу благодарность в глазах людей, понимаю, что не зря живу. И это не сравнится ни с каким материальным вознаграждением.
- Виктор, а как продвигается следствие в Москве? Нападавших на вас бандитов задержали?
- Следствие заглохло. Но я не затаил злобы. Какой смысл? Возненавидеть весь мир? От этого можно умом тронуться и своим близким еще больше хлопот доставить. Однажды на приеме врач спросил у меня дату нападения, но я так и не смог вспомнить… Я своих обидчиков простил — Господь им судья. Мне надо было не о мести думать, а о том, как жить дальше.
«Мечтаю научиться плавать и нырять»
- Расскажите подробнее о миопротезах, которые вы носите.
- Через два года, когда истек срок эксплуатации первых протезов, они начали ломаться: сначала в одном стопа отвалилась, потом другой треснул пополам. На Киевском протезном заводе сказали, что таких сложных протезов не выпускают, и я нашел Центр реабилитации ветеранов Афганистана. Там делают протезирование и комплектацию из немецких материалов, поэтому эти протезы очень дорогие — один стоит 45 тысяч гривен. Я подал документы в Фонд социального страхования при Министерстве труда, правда, надежды на то, что выделят такие большие деньги, было мало. Но недели через полторы мне позвонили из Центра реабилитации и пригласили приехать. Я спрашиваю: «Протезировать будете ноги или руки?» К моему изумлению ответили: «И руки, и ноги!» Этого я не ожидал. Уже третий раз меня таким образом «спонсируют» сразу по истечении срока годности предыдущих протезов. Кроме того, хочу выразить благодарность сотрудникам Центра реабилитации Александру Морозову, Василию Замковому и мастерам за то, что ставят на ноги людей. Они и собрали мне «умные» миопротезы, которые, в отличие от механических, более функциональные, удобные и не так быстро ломаются. Работают они на микроаккумуляторах, за счет сокращения мышц.
Вообще, хотел бы сказать тем, кто оказался в схожей с моей ситуации: если человек получил увечье на производстве, при определенной настойчивости средства на протезирование получить можно. Собственно, благодаря Фонду социального страхования я живу полноценной жизнью и даже стараюсь помочь своим детям. Вот дачу под Вышгородом достраиваю. И не только руковожу процессом, но и ведра сам ношу, воду ручным насосом качаю. Не могу сидеть сложа руки. Родители приучили, что всего в жизни надо добиваться самостоятельно.
Еще школьником я помогал маме, работавшей почтальоном, — разносил с ней письма. Сразу после окончания школы устроился водителем и 15 лет работал на молоковозе. 27 апреля 1986 года, как раз в свой день рождения, выполнял обычный рейс в Чернобыль (мы туда из Киева возили полуфабрикат, а из Иванкова в столицу — молоко). Когда началась эвакуация, мы вывозили людей. Машина потом долго не отмывалась, звенела… После перестройки я перешел в дальнобойщики. Заработки были отличные, построил трехкомнатную кооперативную квартиру, хотел что-то детям оставить. Сейчас, конечно, уже не то, что раньше, но я особо не раскисаю — пенсии вполне хватает.
Зато сейчас появилось свободное время, и я «выбегал» по инстанциям разрешение на строительство гаража. Мы с женой уже успели справить детям свадьбы, у нас появилась первая внучка, надеемся дождаться еще внуков. Поскольку семья увеличивается, то подумываем о расширении жилплощади и дачу до ума доводим. Очень хочу после себя детям память оставить. Сейчас оглядываюсь назад и вспоминаю, что после трагедии поначалу главным стремлением было научиться нормально ходить и делать что-то руками. Второй целью стало желание сесть за руль, и я этого достиг. Сейчас бьюсь над решением квартирно-дачного вопроса. А со временем хочу осуществить еще одну мечту — научиться нырять и плавать с ластами. Я с детства привык к воде, без плавания жизнь не в радость. Но в ножных протезах не поплывешь, вот я и подумываю прикрепить ласты к силиконовому чулку… В общем, было бы желание, а как его осуществить, я придумаю.
1671Читайте нас у Facebook
