«доставая четырехмесячного алешку из коляски, даже не догадывалась, как больно делаю крохе своими прикосновениями: на спинке мальчика были пролежни», -
«Младший ребенок уже не мог плакать, а только тихо хрипел»
Небольшое строение в частном секторе на улице Толстого в Херсоне местные журналисты уже успели прозвать «домом ужасов». Для двух маленьких братьев он был родным домом.
- Плач Алешки и Игорька разносился по нашему двору постоянно, мы к этому уже привыкли, — рассказывает Нина, соседка. — Но в этот раз дети рыдали уж очень горько, плач не стихал ни на минуту.
Соседи не скрывают, что в дом, где без присмотра остались малыши, они не торопились входить.
- Боимся, — говорят в один голос. — Чего только у них там нет! Ведь хозяева в мусорных бачках роются, всякую гадость домой тащат. Полно крыс, тараканов, клопов…
Впрочем, то, что для соседей гадость, для 56-летней Натальи — добыча, средство существования.
- Это тесное жилище принадлежит мне, — вводит меня в курс дела
59-летний Сергей. — Наталья моя гражданская жена, вместе мы уже 25 лет. Ее дочери Рите негде было жить, вот мы и пустили к себе молодых на пару недель, а они тут подзадержались. И теперь нас по телевидению показывают… Ну, не комедия ли?
Если опустившийся и нетрезвый Сергей словоохотлив и не прочь пообщаться с прессой, то его пьяная подруга ни одного слова, кроме матерных, похоже, не знает.
- Вы на нее не обижайтесь, — уговаривает меня Сергей. — Наталья очень на вашего брата-журналиста рассерчала. Теперь даже к мусорному баку подойти спокойно не может — ее тут же узнают, осуждают. А чего нас осуждать? Это ее дочь Рита бросила детишек и ушла. Наталье с утра тоже на работу: ведь ситуация какая — не успеешь ты, кто-то другой почистит мусорники. Если она с детьми будет сидеть, мы с голоду помрем. Ну, я мог бы, конечно, покормить этих пискунов, да как к ним подойти? Не умею, боюсь — такие маленькие! Да и чужие они мне, понимаете?
Наталья и Сергей трезвыми бывают редко, а комнаты, которые они называют своим домом, похожи на пещеру первобытных людей: здесь нет ни воды, ни света, ни даже света дневного — сквозь грязные, завешанные тряпками окна солнечные лучи не пробиваются. Когда-то здесь случился пожар, все выгорело да так и стоит — ни ремонта, ни побелки. Четырехмесячный Алешка в этом хлеву занимал уголок в коридоре — тут стоит его коляска. Правда, металлические детали с нее сняты и давно сданы на металлолом.
- По звонку соседей на улицу Льва Толстого выехала опергруппа нашей криминальной милиции, — рассказывает оперуполномоченный отдела криминальной милиции по делам несовершеннолетних Комсомольского райотдела внутренних дел Надежда Завалко. — Когда мы приехали, младший Алеша уже не мог плакать, он тихо хрипел. Нашли четырехмесячного карапуза в поломанной коляске, его обсели клопы. Алешку вместе с братиком, которому год и четыре месяца, вынесли во двор. Дети, по-моему, никогда не видели солнца и чуть не ослепли от света. Эта внезапная перемена их так ошарашила, что мальчики даже затихли. Но вскоре младший опять залился слезами, когда я попыталась его достать из коляски. Ведь не знала, как больно делаю крохе своими прикосновениями: на спинке ребенка были самые настоящие пролежни.
- Мы никогда не видели, чтобы Рита выносила детей на улицу, — подтверждают в один голос соседи. — Они всегда находились в доме.
«Одни говорят, что ее три дня не было, другие — что неделю»
- У 32-летней Риты, мамы мальчиков, эти дети — не первые, — рассказывает соседка Наталья Ивановна. — Двух девочек, Лену и Юлю, она давно сдала в детдом. Сейчас им уже, наверное, лет по шесть-семь. Причем первый муж у нее был очень хороший — спокойный, работящий, не пил. Ну, привела его жить сюда, а здесь — сами видите. Он от Риты, думаете, ушел? Нет, сама его бросила! Нашла вот этого, нынешнего. И пошло: дебоши, пьянки, скандалы. Хозяин дома Сергей не может его выгнать, боится.
- Знаете, я даже не хочу вам свое имя называть, — горестно качает головой еще одна соседка. — Нынешний Риткин друг придет и голову оторвет, зачем мне неприятности? Оба ребенка — его. Ну, какая это семья? Рита сбежит и где-то гуляет целую неделю, он сюда любовниц водит. Кто тут ночует, с кем — не разберешь. Хотя детей Рита любит. Она сама очень красивая женщина. А детки грязные, воды ведь у них нет, но иной раз попросит пару ведер у соседей, устроит постирушку, развесит распашонки. Да, она их во двор никогда не выносила. И плакали они постоянно. Иной раз чьи-то нервы не выдержат, и из окон несется: «Ритка, мать-перемать, накорми своих пацанов! Неужели трудно им каши сварить?» Какой каши, лениво отвечает Рита, они у меня бананами питаются. Это правда, она им редко готовила. Тем не менее дети не дистрофики. Хотя, когда мы их тут пытались всем двором накормить и кто-то принес творог, старший не мог взять в толк, что это такое. Сварили старшему манки, Алешке дали из соски молока. Он так жадно пил! Словом, полдня продержались, а потом вызвали милицию. Кто знает, когда мамочка придет? Одни говорят, ее три дня не было, другие — что неделю. Поздно вечером пошла за сигаретами и не вернулась. А пролежни… Я еще не видела, чтобы у такого крохи язвы на спине, как у старичка! Да, он лежал и лежал… Грудничка не купали, с ним не гуляли. Несчастные дети!
- Как получилось? — объясняет Елизавета Ивановна, которая живет с Ритой в одном дворе. — Мама ушла, бабушка утром отправилась рыться в мусорных контейнерах, а Сергей, не выдержав плача, тоже хлопнул дверью: мол, они мне даже не родственники.
Уже десять лет знаю эту семью. Я недавно прочитала такой анекдот: у отца спрашивают, почему он свою дочь из дому не выпускает, тот отвечает, что пусть сидит, а то у нее и так уже трое детей. Это о Рите, точно. Нынешний ее сожитель у нее уже, наверное, сорок второй. Когда ей встречается хороший человек, она от него сбегает на третий день — ей скучно. А вот такое несчастье найдет и держится. Хотя как женщина она очаровательна, чем частенько и пользуется: вечером куда-то уйдет в обносках, а утром возвращается — одета, как королева, с причесочкой, маникюром!
Это, кстати, подтвердила и оперуполномоченный Надежда Завалко. Она рассказала, что Риту искала вся милиция Херсона, по городу проводились рейды, а когда горе-мамашу задержали и поместили в спецприемник для бомжей, Завалко с ней встретилась.
- Я ожидала увидеть опустившуюся женщину, — призналась Надежда. — И не поверила своим глазам, когда мне указали на элегантную, со вкусом одетую чистенькую дамочку. На мой вопрос, почему ушла, оставив детей одних, она ответила, что поругалась с мужем, а мальчиков вовсе не бросала. Ведь в доме, кроме нее самой, еще живут люди. Если бы я не выезжала на место происшествия и не видела всех ужасов — и клопов в доме, и пролежней у малыша, я бы приняла собеседницу за образцовую мамашу и вполне благополучного человека.
На вопрос, почему Рита помещена в спецприемник для бомжей, оперуполномоченный объяснила, что у задержанной нет паспорта, а у ее детей нет свидетельств о рождении — она их даже не регистрировала. Кстати, паспортов нет ни у ее мамы Натальи, ни у хозяина квартиры. По этой причине старшие не могут оформить себе пенсию, а Рита не получает социальную помощь на мальчиков.
- Мы знаем все неблагополучные семьи в своем районе, но эта почему-то осталась вне нашего поля зрения, — удивляется медсестра детского отделения больницы Тропиных, куда привезли Алешку и Игорька, Алла Гришко. — Вероятно, потому, что они живут без прописки, без свидетельств о рождении и за медпомощью не обращались. Нет, все-таки один раз были в отделении, вспоминаю: младший заболел воспалением легких. Пару дней мамочка пролежала с Алешей, но, не долечившись, ушла. Почему? Появился папа и велел ехать домой, сказал, что он соскучился, мол, хватит тут сидеть. Рита послушалась мужа, хотя мы возражали.
А сейчас деток привезли как раз на моей смене. Милиционер принесла их на руках. Вроде дедушка с ними сидел дома, поэтому какой там уход! Младший сильно плакал. Мы детей переодели, накормили, они немного у нас побыли, а потом отправили в областную инфекционную больницу: у них сильный понос.
«Может, теперь, когда детей забрали у мамы, они наконец узнают, что такое материнская любовь»
- Я помню Риту, помню, как она рожала в нашем роддоме, — вступает в разговор дежурная медсестра Людмила Мусиенко. — Старший мальчик был все время с ней, его не с кем было оставить. Пока она была в роддоме, старший мальчик находился в нашем отделении. Запомнился тем, что очень спокойный — его посади, так и будет сидеть час, два. Дети развиваются тем не менее нормально, соответственно своему возрасту. В этот раз привезли их: маленький поел и уснул, а потом старший подошел, забрал у него изо рта пустышку и тоже пошел спать. Видно, что вниманием родителей эти детки не избалованы. Припоминаю, мамочка собиралась отказаться от второго сына, оставить его в роддоме, но ее уговорили. Домой Рита ушла с двумя сыновьями. Но, видите, он как был, так и остался ей абсолютно не нужен.
Увидеть мальчиков нам, к сожалению, не удалось. В областной инфекционной больнице нас заверили, что дети пошли на поправку, хорошо себя чувствуют, и мальчишки останутся здесь до тех пор, пока суд не определит их дальнейшую судьбу. Вообще же медики о пролежнях наотрез отказываются говорить, будто их и не было: вероятно, чтобы погасить громкий скандал, разгоревшийся вокруг детишек.
- Вы бы видели этих бутузов! — сказал «ФАКТАМ» главный врач инфекционной больницы Владимир Митковский. — Не всякая благополучная семья может похвастаться такими малышами! А что касается вашей просьбы сфотографировать их, то без разрешения матери не имеем права.
С мамой деток нам тоже встретиться не разрешили. Уже началась процедура лишения ее родительских прав. Мы попытались узнать что-либо о старших девочках, которые находятся в херсонском детском доме. Да, девочки здесь, подтвердила администрация учреждения, мама к ним никогда не приходит, но во встрече с дочерями Риты нам наотрез отказали.
- Очаровательные девчушки, хорошо их помню, — говорит соседка Риты. — Родители первого ее мужа, отца девчонок, купили семье дом в селе, но невестка его пропила и вернулась под крылышко своей мамаши. Ту, кстати, в свое время тоже лишили материнских прав, Рита росла с бабушкой, а когда бабуля умерла, она осталась без крыши над головой. Мама из нее и в самом деле никудышная. Бывало, жалуется мне: мол, дети не голодные, почему же они плачут? Ее саму в детстве редко брали на руки, и она так ведет себя с мальчиками. Ласки дети не знают. Если положат, то надо лежать, а если посадили, то следует сидеть. Они другого в жизни не видели. Возможно, теперь их кто-то усыновит и дети наконец почувствуют, что такое материнская любовь.
269Читайте нас у Facebook
