В своей неприязни к киеву екатерина ii дошла до того, что приказала разработать план уничтожения подола и принудительного переселения его граждан
В старом Киеве существовал праздник, отмечавшийся посреди Пятидесятницы на Преполовение, то есть на 26-й день после Пасхи. Это была единственная красная дата, введенная магистратом по собственной инициативе в календарь киевских празднеств. Праздновались киевская свобода, статус вольного города и особые демократические права граждан. Появлению этих торжеств предшествовал ряд любопытных событий.
Прибытие грамоты было встречено всеобщим ликованием
Обычно польские и русские государи, всходя на престол, подтверждали свое согласие на то, чтобы Киев жил по законам Магдебургского права и пользовался в своем суде литовским статутом. То же самое сделала и Екатерина II. Но, освоившись на престоле, она сместила киевского войта (это звание было пожизненным) и приказала реестровым гражданам и цехмейстерам избрать ее кандидата — прокурора Пивоварова, не имевшего к магистрату никакого отношения. Горожане возмутились и на голосовании «вольной подачей голосов» провалили ставленника царицы. Разразился скандал. На очередные выборы в ратушу явился генерал-губернатор Воейков и по приказу императрицы публично изодрал в клочья протоколы выборов, посулив жителям Подола все, вплоть до Сибири. Перепуганные цеховики выбрали Пивоварова войтом.
Магдебургское право в Киеве было отменено. Правда, магистрат остался, но ему была отведена роль судебной палаты для жителей Подола. Антипатия императрицы к Киеву дошла до того, что она приказала графу Шувалову и артиллерийскому генералу Миллеру разработать план уничтожения ненавистного ей Подола и принудительного переселения его граждан под стены крепости на Печерске — в долину реки Лыбеди. Осуществлению варварского замысла царицы помешала ее смерть. Павел I благоволил к Киеву. Он мнил себя «русским Гамлетом», мстящим матери за смерть отца, и мечтал разрушить порядок правления, введенный Екатериной в России. Будучи проездом в Киеве, он познакомился с системой его самоуправления и решил ввести ее во всеобщее употребление по своем восшествии на престол.
Став царем, тиран-мечтатель вернул Киеву его статус вольного города. После убийства Павла заговорщиками престол наследовал Александр I, который, к счастью, также имел некоторую склонность к либерализму и выборным учреждениям. Магистрат получил от него новую жалованную грамоту. Прибытие документа в Киев было встречено всеобщим ликованием. «Грамоту, — писал историк Киева
В. Щербина, — с торжественною церемонией при звонах всех колоколен, при стрельбе из пушек и духовой музыке перенесли из магистрата в Успенский собор, и митрополит отслужил молебен. Из собора грамоту с такой же церемонией снова перенесли в магистрат и положили в Скарбовой палате вместе с прежними жалованными грамотами».
Но киевляне уже знали цену августейшим грамотам, тем более что статус вольного города плохо совмещался с укладом государственной жизни империи.
Поэтому войт Георгий Рыбальский и его ратманы (советники) начали размышлять о том, как бы помешать правителю империи сделать с Киевом то, что совершила «матушка Екатерина». И в премудрых головах магистратских политиков забрезжила идея, как связать царю руки его же собственными посулами.
Монумент Магдебургскому праву сооружался втайне от императора
Решено было устроить вокруг грамоты Александра некое пышное театральное действо — поднять вокруг нее шум, выделить ее из числа всех иных, пылящихся в городском архиве, как документ чрезвычайный, воистину эпохальный (каким он на самом деле и был), окружить его ореолом благоговения и святости и даже сделать предметом поклонения по определенному ритуалу и в определенные дни. Документ должен был увековечиться в величественном монументе, выставленном на всеобщее обозрение в урочище Крещатик, которое так тогда и называлось — Святое место. Решено было учредить и крестный ход к этому памятнику.
Правда, осуществить этот хитроумный план было непросто, так как сам «автор» документа едва ли согласился бы благословить какой-то странный монумент, свидетельствующий об… ограничении прав монарха в одном из городов его империи. Да и получить согласие митрополита на крестный ход к памятнику чисто светского характера было затруднительно. Но магистратские политики умело обошли и это препятствие, постановив посвятить монумент одновременно Магдебургским правам города и… святому князю Владимиру, крестившему на Крещатицком ручье своих сыновей. Архитектор Аркадий Меленский встроил в основание монумента небольшую часовенку с источником «святой воды».
Царь узнал о затее киевских граждан слишком поздно и совершенно случайно, просматривая деловые бумаги Сената. «Я, — писал он с досадою военному губернатору Киева Феншу, — узнал о сем единственно из отношения вашего к бывшему генерал-прокурору, на сих только днях к сведению моему дошедшему».
По замыслу магистрата, на монументе должны были быть две надписи. Одна главная: «Усердием Киевского гражданства за утверждение прав древния сея столицы Всероссийским императором Александром I». И вторая — на небольшой доске: «Святому Владимиру Просветителю России».
В строительных документах, попавших на глаза царю, естественно, упоминалось только о религиозном предназначении сооружения. Текст надписи о правах сохранялся в тайне. Но тем не менее царь почуял неладное. Его удивило и возмутило то, что такой важный монумент сооружался почему-то без уведомления правительства и публикации документа с изложением цели и мотивов мероприятия. Возможно, кто-то предупредил царя о политической подоплеке дела, и карты магистрата вскоре были раскрыты. Но остановить строительство и тем более запретить надпись о пожертвователях, давших деньги «за утверждение прав древния сея столицы», было уже поздно. Магистрат сделал свое дело. Сам вольный город император ни в чем упрекнуть не мог, но Фенш пострадал за свою неосмотрительность, и вскоре место киевского генерал-губернатора получил более сведущий в украинских делах бывший потемкинский генерал Александр Тормасов.
Прошло какое-то время, скандал утих. И киевские политики приступили к осуществлению второй половины своего сценария. В 1804 году по инициативе магистрата и с одобрения митрополита Серапиона в день Преполовения к монументу-святыне отправился первый крестный ход от Софийского собора. С тех пор на Крещатицком источнике духовенство совершало «малое освящение воды», и тут же, у Магдебургской колонны, горожане отмечали свой магистратский праздник. «Обыкновенно здесь, — вспоминал про тогдашние Преполовения один из очевидцев, — по освящении воды для духовенства и высших чинов в нарочито раскинутых палатках устраивался стол, а народ со своими запасами располагался на траве, по горе, под кустарниками, покрывавшими обе половины Крещатицкого ущелья».
Для нового крестного хода был назначен один из самых таинственных праздников церковного календаря. На этот день приходятся обряды и ритуалы, посвящаемые духам предков, обитающих, по преданию, за далекими морями, в неведомых краях, на земле прародителей. В день Преполовения киевляне бросали скорлупу от ритуальных пасхальных яиц в реки, ручьи и колодцы, чтобы она доплыла до неких «Рахманов» (или «брахманов») и известила их о наступлении второй Пасхи — Пасхи мертвых (отсюда и украинское название Преполовения — Рахманский Великдень). По тем же древним преданиям, в ночь на Преполовение тени мертвых сходятся в церковь на всенощную, поют там и молятся. Отсюда еще одно украинское название — Навский Великдень (по-русски — Навий день).
Магистрат эта дата устраивала своей символической связью с прародителями, их заветами и преданиями.
«День Магдебургии» отмечался более полувека и пережил сам магистрат. Даже после отмены самоуправления киевляне продолжали устраивать крестные ходы на Преполовение к колонне Магдебургского права. Эти неугодные имперскому начальству торжества у «сомнительного» городского памятника были прекращены под предлогом реконструкции и укрепления Александровской горы и строительства Набережного шоссе. Но сам старый праздник сохранился. Его перенесли со Святого места на Подол. Крестный ход теперь совершался не от Софии к Святому месту, а от древней подольской Успенской церкви к Самсоновскому колодцу (фонтану Льва). Последний раз горожане праздновали день киевской вольности в 1861 году…
732Читайте нас у Facebook
