«ты нам испортил праздник, всю пасху из-за тебя на ногах! Если надо будет, бабушки-торговки подтвердят, что видели тебя всего в крови», — пообещал свидетелю начальник управления милиции
16 марта 2001 года киевлянин Василий Колесников зашел в Радянское райуправление столичной милиции как свидетель по делу об убийстве кассирши киоска по обмену валют, а домой вернулся только через четыре года(!) — 24 мая нынешнего года. Четыре года и два месяца, находясь в изоляторе временного содержания (ИВС) и Лукьяновском следственном изоляторе (СИЗО), он надеялся, что отыщется следователь или судья, действительно болеющий за интересы правосудия и чтящий закон. И такой человек нашелся. Судья Шевченковского райсуда столицы Елена Чуйко решилась положить конец фальсификациям и беззаконию, приведшим Колесникова на нары, и оправдала его. Но Василий, вышедший на свободу прямо из зала суда, уверен: система его просто так не отпустит.
«Вот вам и убийца. Работайте с ним», — приказал подчиненным милицейский генерал
Василий Колесников приехал в пункт по обмену валют возле железнодорожных касс на столичном бульваре Шевченко рано утром
14 марта 2001 года. Кассир Лариса Остапенко накануне попросила его посмотреть компьютер, который барахлил. Хотя Колесников и уволился уже из этой фирмы, все кассирши этой организации обращались к нему за помощью, зная, что не откажет, да и специалист он хороший. Но когда Вася приехал, Лариса, улыбаясь, извинилась — мол, компьютер уже заработал — и предложила выпить кофе. Колесников сам вскипятил воду, еще минут десять они поболтали за кофейком, и мужчина убежал — нужно было успеть открыть еще два обменных пункта, которыми руководила его жена. Лариса вышла из киоска проводить его. После этого живой девушку видела только уборщица касс… А Василий, сев на троллейбус, через полчаса уже открывал киоск на проспекте 40-летия Октября.
Ларисы хватились через пару часов, когда старший кассир проверяла работу киосков. Окно обменника на бульваре Шевченко было почему-то закрыто. Женщина толкнула его, окно распахнулось, и она увидела ноги лежащей на полу девушки. Решив, что у той сердечный приступ, вызвала «скорую», и только врач, влезший в окошко киоска, увидел, что Лариса лежит в луже крови со шнуром от электрочайника на груди…
Василию о трагедии в тот же день рассказала по телефону его бывшая коллега, тоже кассир.
- После этого сообщения я не спал всю ночь, предчувствие чего-то нехорошего давило грудь, — вспоминает Колесников. — Жаль было Ларису: она только вышла из декрета, двое малышей дома. Наутро я позвонил брату — он тогда работал следователем милиции в Киевской области — и рассказал ему о том, что я был в день убийства у Остапенко, но нас никто не видел. «Если будут спрашивать, говори все, как было, — разберутся», — заверил брат. Поэтому я и рассказал все милиционерам, которые пришли ко мне домой, найдя в Ларисиной записной книжке мой телефон. Мне казалось, нужно помочь им найти убийцу девушки.
16 марта Колесникова вызвали в Радянское райуправление милиции. В качестве свидетеля. Василий рассказал обо всем, что знал, следователю, когда в управление приехало милицейское начальство. Генерал обрадовался, узнав, что Колесников не отрицает свой визит к Ларисе утром 14 марта. «Вот вам и убийца, — сказал он подчиненным, — работайте с ним». Василий Колесников, еще надеясь на стремление следствия докопаться до истины, заявил милиционерам, что у него есть алиби, которое сможет подтвердить множество людей.
- «Ты там был? Отпечатки пальцев остались?» — спросил меня начальник райуправления, — говорит Василий. — Когда я подтвердил это, он пообещал: «Не волнуйся, бабушки, торгующие семечками, подтвердят, что видели, как ты весь в крови выходил из киоска. Ты и так нам праздник испортил. Всю Пасху из-за тебя на ногах!»
На свидетеля Колесникова надели наручники, отняли деньги, документы, ключи, телефон, раздели до трусов. Около полуночи следователь ушел домой, поручив операм «поработать» с Василием. Работа шла всю ночь: его били и вешали на ломик — пытки, может, и не самые изощренные (в милиции ведь умеют работать и по-настоящему!), но для Колесникова этого было достаточно. Еще в детстве третья часть поверхности его кожи была обожжена во время пожара, случившегося на колхозном поле. Левая рука после этой беды не разгибается в локте, так что можно только представить себе, какую адскую боль испытывал мужчина при заламывании рук назад. Кроме того, милиционеры обещали, что уже наутро задержат его жену Тамару и сделают ее соучастницей преступления. Дело в том, что из Ларисиной кассы после убийства исчезла приличная сумма денег, поэтому опера решили, что мотивом преступления было ограбление. Но, не найдя денег при обыске в квартире Колесниковых, милиционеры подумали, что Тамара положила их на счет в банке.
Василий очень волновался за семью и, как оказалось, не напрасно. Тамаре не говорили о местопребывании мужа, у которого были ключи от квартиры, поэтому женщина с 10-летней дочкой, не находя себе места от волнения, ночевала у родственников. А тут еще неизвестный, хорошо знакомый с подробностями дела, названивал на мобильный и угрожал: «Продавай квартиру и неси деньги, иначе твой Вася не выйдет». Правда, об этом Колесников узнал много позже.
Оставшись один, Василий дописал на своей явке с повинной: «Написано под давлением милиции»
К утру, сломленный уже второй бессонной ночью, пытками и моральным террором, Колесников под диктовку оперативников выводит явку с повинной. Над мотивом преступления думали недолго, по принципу «она интересна, он чертовски интересен — чего ж вам еще». И вот уже Василий пишет, что состоял с Ларисой в интимных отношениях, что девушка шантажировала его, угрожая, если он не разведется с женой и не женится на ней, рассказать все Тамаре, что утром 14 марта, взбешенный очередной попыткой шантажа, он убил Ларису ударом камня по голове, додушил шнуром, забрал из кассы деньги и ушел. Пакет с камнем и деньгами, сам не зная зачем, выбросил в урну в подземном переходе. Получив то, что им было нужно, в пять утра милиционеры вышли, оставив Колесникова наедине с подписанным им документом. Одной из лежавших на столе ручек он дописал в конце явки: «Написано под давлением милиции». Следователь, придя на работу, с удовлетворением констатировал, что опера поработали на славу, определил новый статус Василия — подозреваемый — и наконец-то оформил его задержание. На каком основании всю ночь мучили полуголого свидетеля, ответа не получим. Впрочем, это не единственный вопрос без ответа или с ответом, обескураживающим уверенностью, что для того, чтобы засадить человека, на которого как на преступника указало начальство, все средства хороши.
Следственные действия по делу Василия Колесникова были завершены за три дня. В следственном эксперименте в качестве статиста участвовал оперативник, выезжавший на место преступления и видевший, как и где лежала погибшая девушка. Понятыми были сокамерники Василия: их обещали освободить после того, как они помогут милиции. Да и те, как выяснилось в суде, находились в восьми-десяти метрах от киоска, в котором произошло убийство. Адвокат, бывший работник Радянского управления милиции, посоветовал Васе… во всем сознаваться, а он-де поможет получить минимальное наказание. Этот же защитник позже выступал в суде как свидетель обвинения, что противоречит нормам адвокатской этики.
Когда Колесникову предъявляли обвинение, Тамара нашла другого адвоката. Новый защитник Галина Береговая сразу увидела массу процессуальных нарушений, хоть до фальсификаций дело тогда еще не дошло. Необходимость в этом появилась позднее.
Как известно, явка с повинной не может быть принята судом в качестве единственного доказательства. Нужны были другие. Но где их взять, если даже привезенная на место преступления служебная собака Макс повела оперов в сторону, противоположную той, куда пошел Колесников. Все родные и близкие убитой Ларисы, ее лучшие друзья, с которыми девушка делилась самым сокровенным, в один голос утверждали, что она была счастлива в браке, ни с кем больше не встречалась, да и возможности такой не имела — все-таки двое малышей на руках. Эксперт-специалист, исследовавшая одежду Колесникова, снятую с него во время первого допроса, не нашла на ней следов крови. А уборщица железнодорожных касс рассказала, что видела Ларису в утро убийства и даже разговаривала с ней в 8. 45-8. 50, то есть в то время, когда Василий уже ехал в троллейбусе.
Фактически дело разваливалось. И не то, чтобы у следствия не было других версий, — были. Василий Колесников говорит, что следователь рассказывал ему: за десять дней до убийства во время милицейской проверки в киоске у Остапенко нашли чистые бланки с печатями. Девушка сообщила проверяющим, что такие бланки выдает начальство. Это обычная практика фирм, работающих с «черным налом». Дело тогда решилось полюбовно, все списали на халатность кассира. Тем не менее для кого-то Остапенко могла оставаться нежелательным свидетелем.
- Следователь советовался со мной по поводу этой версии, спрашивал, как ее можно проверить, какие документы запросить, — говорит Колесников. — Я даже писал ходатайство, в котором изложил свои соображения. Но потом следователь сообщил мне, что эту версию ему приказали не отрабатывать.
И вот на той самой уже исследованной одежде Василия появились капли крови, причем на нательной футболке. Здравый смысл явно отказал фальсификаторам, иначе бы они использовали для нанесения капель Ларисиной крови из распечатанных для этого емкостей хотя бы свитер, минуя который кровь никак не могла попасть на футболку.
Уборщицу касс посетили некие молодые люди, после чего она написала в суд заявление с просьбой предоставить ей защиту. Защиту не предоставили, и женщина изменила свои показания. Мол, не помню точно, когда видела Ларису. А потом важная свидетельница и вовсе… исчезла.
«Летом столбик термометра в нашей камере поднимался до 56 градусов. И это при стопроцентной влажности»
Дело Колесникова дважды возвращалось судом на доследование. Есть у нас такая практика. Когда преступление не доказано, судьи не решаются указать халтурщикам из милиции и прокуратуры на недоработки, зато с легкостью продлевают муки обвиняемых, словно забывая, что по закону сомнения трактуются в их пользу. Несовершенный институт доследования не раз предлагал ликвидировать председатель Верховного суда Украины Василий Маляренко, а поди ж ты, среди его младших коллег эта практика так популярна. Попав на доследование в первый раз, дело Колесникова просто провалялось в прокуратуре. Прокурор же, представлявшая обвинение, убеждала судей Апелляционного суда столицы, отправлявших дело на дополнительное расследование, что делать этого не стоит, потому что по прошествии столь длительного времени установить истину и найти убийцу уже не удастся. «А Колесников все равно сидит», — добавила прокурор.
Доследования так и не ответили на поставленные судом вопросы, разве что следователь и эксперты МВД нашли наконец время собраться и договориться об одинаковых показаниях и объяснениях своих незаконных действий — до этого был разнобой. А пока они придумывали, как выпутаться из нехорошей ситуации, в которую сами же себя и поставили (нет, чтобы помнить: не знаешь, как поступить, — поступи по закону), Колесников сидел. Сначала в ИВС, где не принимали передачи, не было воды, а в туалет приходилось ходить только в сопровождении дежурного. Потом в СИЗО, где в камере, рассчитанной на 38 человек, вместе с ним было еще 45 заключенных. Летом находиться там было невозможно, многие теряли сознание.
- Как-то, когда было совсем невыносимо, тюремное начальство пришло с термометром в нашу камеру. Столбик ртути поднялся до отметки 56 градусов, — вспоминает Василий. — И это при стопроцентной влажности. Ведь в камере почти все время кто-то кипятит воду, а кто-то курит. Сейчас, после многочисленных протестов, с тюремных окон сняли густые сетки, практически не пропускавшие воздух, и стало полегче. А так мне очень часто становилось плохо с сердцем. Врач не спешил помогать, но, поскольку я забросал жалобами все инстанции, в конце концов занялся мной. И хоть нужных лекарств в тюремной больнице не было, нитроглицерин и валидол давали. Кстати, после выборов лекарства почему-то совсем исчезли, и теперь доктор на просьбы помочь хоть чем-нибудь отвечает: «Разве что добрым словом». Но больше всего эти четыре года меня угнетало то, что моя дочь растет без меня, что им с женой очень трудно, обе сильно болеют.
Не раз Василий обращался за помощью к Нине Карпачевой, пока не получил ответ с просьбой больше омбудсмена не беспокоить. Не каждый Колесников, видимо, достоин сочувствия уполномоченного Верховной Рады.
Так или иначе, Шевченковский райсуд Киева оправдал Василия Колесникова, дав должную оценку так называемым доказательствам его вины, многочисленным фальсификациям, поголовной «амнезии» экспертов и следователей, уничтожению важнейших вещдоков (например, той же одежды, на которой якобы были найдены пятна крови убитой) и исчезновению из материалов дела заключений экспертов о том, что после ночной работы милиции на теле подозреваемого были зафиксированы следы побоев. Прокуратура просила для Колесникова 14 лет заключения. На самой последней стадии судебного следствия обвинение представлял прокурор Евгений Марущенко. И то ли он не успел прочитать дело, то ли его понимание выражения «честь мундира» в корне отличается от смысла, который вкладывался в это понятие изначально, но после зачитывания судьей приговора прокурор многозначительно пообещал Василию: «Это еще не все». Тамара не выдержала, возмутилась.
Сам Василий признался, что, кроме опустошения, после вынесения приговора ничего не испытывает. Столько лет вычеркнуто из жизни, дочь выросла без него.
Когда вышедший из СИЗО Василий Колесников идет по улице со своей дочкой Сашей, кажется, что ей не 15, а много меньше. Девочка то и дело уворачивается от папы, который все время норовит вытереть ей платком нос, а когда дочка не видит, поцеловать кончики ее волос. «У меня же нет насморка, папа», — говорит Саша каким-то детско-капризным, давно забытым тоном. Тамаре кажется, что дочка слишком сюсюкает, в то время как они должны быть сильными и готовыми ко всему.
P. S. Когда эта статья уже была готова к публикации, автору стало известно, что прокурор свое обещание выполнил: прокуратура подала апелляционную жалобу на приговор Шевченковского райсуда Киева. Просит отправить дело на дополнительное расследование. Неужели опять все сначала?
424Читайте нас у Facebook
