Знаменитый велогонщик лэнс армстронг: «я несся со скоростью 160 километров в час, когда меня сбил грузовик. Лежу на земле со сломанной шеей, а водитель орет, что я помял ему бампер! »
Американец Лэнс Армстронг вряд ли нуждается в представлении. Он — один из самых выдающихся спортсменов современности, живая надежда для тех, кто болен раком и готов уступить смертельной болезни. Армстронг не уступил. Он не только победил рак, но и сумел показать невероятные результаты в своем виде спорта, шесть раз выиграв самую престижную велогонку в мире — Тур де Франс… Беда пришла в 1996 году. 25-летнему велосипедисту Лэнсу Армстронгу врачи поставили страшный диагноз — рак яичек. Он согласился на операцию. Пораженное раковыми клетками яичко удалили, однако анализы показали, что болезнь успела распространиться дальше. Она добралась до легких и мозга! Потребовалась еще одна операция, на этот раз на головном мозге. Потом последовали месяцы мучительной химиотерапии, настолько жесткой, что его тело покрылось внутренними ожогами! Но спортсмен выдержал все. Когда в 1999 году он подал заявку на участие в Тур де Франс, его сочли сумасшедшим. А он пришел первым! И повторил свой успех еще пять раз! Сейчас Армстронг снова во Франции и ведет борьбу за абсолютный мировой рекорд: надеется выиграть эту гонку в седьмой раз. До сих пор это не удавалось ни одному велогонщику. Перед отъездом во Францию Лэнс дал откровенное интервью американскому журналу «Плейбой». Разговор с журналистом Кевином Куком проходил в роскошном особняке подруги Армстронга — популярной рок-певицы Шерил Кроу, к которой спортсмен переехал после недавнего развода с женой. Даже во время интервью велогонщик не забывал о подготовке к предстоящим соревнованиям. Пока он отвечал на вопросы, массажист трудился над его мускулистым телом.
«30 миллионов долларов я перечислил благотворительному фонду»
- Лэнс, весь мир сходит с ума по желтым браслетам «LiveStrong», на которых красуется твое имя. Говорят, фирма «Найк» продала уже более 40 миллионов этих амулетов. Чья это была идея?
- Конечно, моя! Что, поверил? А я тебя разыграл. Я к этому не имею никакого отношения. Был убежден, что затея обречена на провал. Но руководство компании «Найк» думало иначе. У них уже был опыт продажи разноцветных резиновых браслетов с именами известных баскетболистов. Для моего варианта выбрали желтый — цвет майки лидера велогонки. В названии обыграли часть моей фамилии. Розничная цена такой штуковины — доллар. «Найк» заработал на них уже 8 миллионов долларов. Остальная сумма — более 30 миллионов долларов — предназначалась мне, но я отдал ее благотворительному фонду, носящему мое имя. «Найк», кстати, внес еще миллион со своей стороны. Скажу честно, не ожидал, что эти браслеты будут так популярны. Сначала моя Шерил надела один на какое-то телешоу. Потом олимпийцы из разных стран выходили на состязания с желтыми браслетами. Один случай мне особенно запомнился. Бегун из Марокко Хишам Эль Герруж победил на Олимпиаде на дистанции 1500 метров. Он — мусульманин. Пересек финишную черту, упал на колени и принялся молиться Аллаху. Его крупным планом показывают все телеканалы, а у него на руке мой браслет!
- Очевидно, люди, купившие такой талисман, верят в тебя и поддерживают. А как они реагируют на постоянно появляющиеся обвинения в том, что ты употребляешь допинг?
- Я сдал уже более 300 тестов на допинг за свою карьеру. И все они показали, что я чист! А кто-то продолжает сомневаться. И дает при этом только одно объяснение: «То, что делает на трассе Армстронг, невозможно! Значит, он играет нечестно!» И следуют новые тесты. Когда мне говорят, что я пользуюсь допингом, отвечаю: проверяйте! Я открыт для тестов 365 дней в году! Кстати, неделю назад ко мне в Остин неожиданно приехали медики. Уезжая сюда, к Шерил, я оставил свой адрес.
- В этом году снова намереваешься победить во Франции?
- А зачем же я туда еду?
- Какое значение для тебя имели предыдущие шесть побед в Тур де Франс?
- Никакого!
- Шутишь? Это же рекорд! Даже великий Эдди Мерккс побеждал там только пять раз!
- Одну победу у Эдди украли! В 1975 году какой-то псих выскочил на трассу и толкнул Мерккса на последнем этапе. Между прочим, от такого никто не застрахован. Даже сейчас, когда ведутся съемки каждой секунды гонки. А вот седьмая победа будет для меня важна. Я войду в историю.
- Почему Тур де Франс пользуется таким авторитетом? Может быть, французы искусственно преувеличивают ее значение?
- Конечно, есть и другие гонки. Я, например, участвую еще и в Тур де Фландерс. Ее смотрят не менее миллиона зрителей. Но Тур де Франс — это спонсоры со всего мира, прямые телетрансляции во все страны. В любой другой гонке мы, спортсмены, можем спорить с организаторами о правилах, регламенте, сложности трассы. В Тур де Франс это исключено. Не согласен — не участвуй. Тысячи велогонщиков ждут своей очереди.
«Болезнь научила меня побеждать»
- Лэнс, и все же в чем секрет твоих побед? Твой друг известный актер Робин Уильямс однажды в шутку назвал тебя Однояйцевым. И добавил, что после операции у тебя улучшились аэродинамические свойства. Ты на него не обиделся тогда?
- Робин — известный насмешник. Не обиделся. Посмеялся над его колкой шуткой. А секрет, пожалуй, прост. 12 миллионов человек могут восторгаться твоими успехами, но обязательно найдется один, который скептически скажет: а этот парень не так уж крут, как о нем говорят! Для меня это стимул двигаться дальше.
- Ты всегда был таким?
- Нет. Таким меня сделал рак. Я стал на какое-то время отверженным. Узнал, что такое предательство. Меня поспешили списать в утиль. И тогда я разозлился по-настоящему! Сказал себе: хорошо, они хотят драки — ее и получат!
- Как я понимаю, ты говоришь сейчас о компании «Кофидис», которая была твоим спонсором?
- Да, когда врачи поставили мне диагноз, босс из «Кофидис» публично пообещал, что они меня не оставят. «Мы будем поддерживать Лэнса! Верим, что он восстановит свою форму и даже победит в Тур де Франс!» — заявил он репортерам, стоя возле моей больничной койки. И я поверил ему. А все оказалось враньем.
- Когда ты победил в 1999 году, то специально сделал круг вокруг босса команды «Кофидис» и что-то ему сказал. Что?
- Я с улыбкой прошептал: «Эта победа в твою честь».
- Ты бы смог одержать шесть побед, не будь у тебя рака?
- Я не выиграл бы ни единой гонки! Болезнь научила меня побеждать. Я понял, что и в спорте, и в жизни успех зависит от команды. Если у больного будет прекрасный врач, но плохая медсестра, он не поправится. Доктор проводит с больным 10 процентов времени, а сестра — 90. Так и в велогонке. Каждый играет свою важную роль. Мы ведь выходим на старт с товарищами по команде. Нас трое — Хосе Ачеведо, Ярослав Попович (украинец. — Ред. ) и я. Если надо, товарищи могут меня прикрыть, взять лидерство на себя на каком-то участке, чтобы дать мне передохнуть. Я уверен в них, а они во мне.
- А передышки часто нужны?
- Не забывай, что каждая гонка — это боль! И подготовка к ней — боль.
- Значит, тебе нравится страдать?
- Я этого не говорил. Боль бывает разная. Больше всего на свете я боюсь упасть на трассе. Такое уже случалось. Шесть раз меня сбивала машина. Одно из таких столкновений стоило мне тяжелой травмы шеи. И я боюсь вновь испытать такую боль. Но страшнее всего представить себе ситуацию, когда ты падаешь, а за тобой по пятам мчатся еще 50 гонщиков. Между прочим, средняя скорость у них 100-120 километров в час. Да они могут тебя просто раздавить! И такое тоже бывало на Тур де Франс. Все участники этой гонки — убийцы в какой-то мере. А есть другая боль. Это когда твои мышцы онемели от напряжения, но ты крутишь педали все быстрее, услышав объявление комментатора, что обошел своего соперника на 10 секунд. И вот он, финиш! Тебя все поздравляют, и одеревеневшие ноги, спину, руки начинает отпускать, боль накатывает на тебя. Такую боль я готов испытывать снова и снова!
- Расскажи подробнее о том случае, когда ты повредил шею.
- Это было во Франции во время тренировки. На крутом повороте меня не заметил водитель грузовика. А я несся со скоростью 160 километров в час. Удар! Велосипед разлетается на три части, мой шлем расплющило, словно блин, я лежу на земле со сломанной шеей, а этот шофер-француз орет на меня, что я помял ему бампер! Когда я поправился после травмы, то еще долго не мог заставить себя сесть в седло.
- Давай вернемся к твоей болезни. Ты вникал в каждую мелочь, в каждое предписание, сделанное врачом. И сейчас советуешь поступать так же другим больным.
- Это правда. Нужно не бояться задавать вопросы. Ведь речь идет о вашей жизни! Когда врач сообщает страшный диагноз — это вовсе не означает, что все кончено. Еще раз повторю: каждая мелочь имеет значение. Я не стеснялся сказать медсестре пару комплиментов: «Вы сегодня прекрасно выглядите! Хорошо спали? Позавтракать успели? Чудесно! Кстати, проверьте, пожалуйста, чтобы доза лекарств была правильная». Или просил фармацевта в клинике: «Парень, будь добр, проследи за тем, чтобы мне дали хороший препарат, не старый». Это не капризы знаменитости. Это борьба за жизнь.
«Химиотерапия дала осложнения на почки, но главное, что не пострадали легкие»
- Прошло уже восемь лет после окончания лечения. Каков побочный эффект?
- У меня повреждены почки. Из-за химиотерапии. Но это не так страшно для меня, как если бы мне посадили легкие. А такая опасность была. По моему настоянию врач поменял кое-какие препараты. Кстати, доктора говорили перед операцией, что мои шансы на выздоровление очень высоки — 75 процентов. А жене шепнули, когда я дал согласие, что могут дать только 3 процента!
- Что еще, кроме почек?
- Как мужчина я стерилен.
- А это для тебя важно?
- 50 на 50. Я не прочь вернуть свою способность к продолжению рода.
- А что говорит по этому поводу Шерил? Она не хочет детей от тебя?
- Мы обсуждали эту тему. Кстати, это возможно. Я оставил образцы спермы в 1996 году. Не знаю точно, сколько, но, думаю, хватит, чтобы зачать еще одного ребенка.
- Давно ты сдавал сперму на анализ?
- Больше не сдавал. Считаю эту процедуру самой дурацкой из тех, что мне приходилось проходить. В этом нет ничего смешного. Тебя заводят в маленькую комнатку, суют в руки какую-то мензурку и говорят: вперед! А я недавно после операции — одно яичко уже удалили! Еле стою на ногах, а мне предлагают наполнить спермой посудину!
- Подожди, ты что, сдавал анализ уже после операции?
- Да, два дня спустя. Вот это было больно! А в банк спермы я обратился, конечно, раньше.
- Почему?
- Всегда хотел иметь детей. Сейчас их у меня трое. Прекрасные ребятишки!
- Говорят, в этих заведениях мужчинам дают в помощь всякие журналы.
- Дают. Но точно помню, что это был не «Плейбой»! Иначе ты бы у меня интервью сегодня не брал!
- Прости за вопрос интимного характера. После удаления одного яичка второе осталось на прежнем месте или сместилось?
- У меня осталось на прежнем. Слева. Хотя врачи говорили, что у некоторых оно смещается на середину.
- Как ты относишься к своей славе?
- Слава, знаменитость — эти слова вызывают у меня раздражение. Я чувствую себя некомфортно.
- А ты учитывал это, связывая свою жизнь с рок-звездой?
- Признаю, Шерил — знаменитость. Но вот какая штука: я не живу с рок-певицей Шерил Кроу. Я живу с Шерил Кроу из городка Кеннетт в штате Миссури. Это чудесная простая женщина, которая каждый день звонит своим родителям и болтает с ними по пустякам. Она веселая, умная, увлекается спортом. Она ночует дома, а не пропадает в клубах и на тусовках. И она не выбирала себе знаменитого велогонщика Лэнса Армстронга. Она живет с Лэнсом Армстронгом из Остина, штат Техас, который любит крутить педали.
- И все же признай, что твоя жизнь после встречи с Шерил изменилась. Кстати, как вы сблизились?
- Это была сделка. Она попросила меня научить ее ездить на велосипеде, а я сказал, что денег с нее взять не могу, потому она будет учить меня играть на гитаре! Признаюсь честно, я ее надул! Уроки музыки меня совершенно не интересовали.
- Слышал, у тебя есть чудесный кот…
- Уже нет. Его зовут Чемо, но он остался с моей бывшей женой. Это была самая большая плата за мой развод, если, конечно, не считать детей. Я так скучаю по ним!
- Говорят, твой дом в Остине находится в двух шагах от дома Кристин, твоей бывшей супруги?
- Нет, это было бы слишком! Я строю новый дом примерно в миле от Кристин. Но уезжать дальше не собираюсь. Из-за детей. Шерил меня понимает. Скажу честно, в семейных отношениях не могу похвастаться грандиозными успехами.
- Шерил Кроу потащила тебя в этом году на церемонию вручения премии «Грэмми». Там была певица Мелисса Этеридж. Курс лечения от рака груди привел к тому, что у нее полностью выпали волосы на голове. Ты разговаривал с нею?
- Мы сидели рядом. Она еще продолжает лечение. Какой смелостью нужно обладать женщине, чтобы выйти на сцену с лысой головой без парика! Я чуть не расплакался.
- Велогонщиков не часто увидишь на подобных церемониях. Как ты себя чувствовал среди поп- и рок-звезд?
- Нормально. Мы только заняли свои места, как кто-то сзади принялся кричать: «Лэнс! Лэнс!» Я оглянулся и увидел, что это Джеймс Браун, король стиля соул. Он звал меня, показывая, что у него на руке желтый браслет с моим именем. Я обомлел. Потом, признаюсь честно, три часа мучался. Мне было жарко, да и не люблю я сидеть без движения. Буркнул себе под нос, что все бы отдал за холодное пиво. Проходит еще минут 20, вдруг ко мне подходит какая-то девушка и протягивает запотевшую бутылочку: «Ваше пиво, мистер Армстронг!» Тут уже мы обалдели вместе с Шерил! Оказалось, что Мелисса услышала мое ворчание. Когда настала ее очередь выходить на сцену, она сообщила о моем желании кому-то за кулисами. И мне принесли пиво. Представляете, тысяч шесть знаменитостей в зале, а холодное пиво у меня одного!
523Читайте нас у Facebook
