Народный артист россии лев дуров: «знаете, если не валять дурака, жизнь будет очень скучной»
За свою жизнь Лев Константинович сыграл более 170 ролей. Среди них -- тезка Лев Толстой, вождь коммунистов Ленин, царь Иван Грозный, писатель Достоевский и даже Иисус Христос… Дуров и сейчас наполняет свою актерскую копилку новыми образами. В 73 года актер, один из последних получивший звание народного артиста Советского Союза, играет одновременно в пяти театрах, снимается в нескольких сериалах и мотается из одного города в другой. От предложений отказывается редко. Говорит, что, если несколько раз ответить отказом одному режиссеру, другие тоже приглашать не станут. Тем более, когда ты уже не на пике актерской карьеры. Поэтому ролями в телесериалах Лев Константинович не пренебрегает. В начале декабря на канале «1+1» должен появиться фильм «Новый русский романс», в котором народный артист России сыграл одну из главных ролей. Съемочной группе во главе с режиссером Андреем Праченко пришлось несколько месяцев курсировать между Москвой и Юрмалой, где разворачивались основные события сериала. На несколько дней киношники заглянули и в Киев, где находится загородный дом главной героини, сериальной Золушки. Ее папу-полковника без звездного пафоса согласился сыграть Лев Дуров.
«Не хочу мельтешить на экране. Не успею включить телевизор, как вижу очередной сериал, в котором играю»
-- Часто приходится сниматься в сериалах?
-- В последнее время я больше работаю в театре. Поэтому приходится отказываться от киноролей. Не воспринимаю фильмы, в которых много гадостей, или когда этой ролью мне нечего сказать зрителю. Люблю показать в игре характер, явление. Когда мне предложили сыграть в сериале «Семнадцать мгновений весны» роль провокатора Клауса, я сначала отказался, а потом подумал: «Интересно, откуда берутся такие люди? Нужно докопаться до сути». Докопался, позвонил Татьяне Лиозновой и сказал, что согласен.
-- И до чего же докопались?
-- Такие люди, как мой киногерой, мстят человечеству за свою несостоятельность, ущербность. Ведь Клаус многое в жизни пытался сделать, да так ничего и не получилось. И он стал доносчиком и кляузником. В наше время тоже такие люди есть: они думают, что им недоплатили, недооценили… Они мстят.
-- Как Яго из «Отелло»?
-- Вот-вот! Мне тоже приходилось играть в спектакле «Отелло» Анатолия Эфроса. Яго ненавидел Отелло за то, что черный дослужился до генерала, а он, белый, стал только лейтенантом, за то, что Дездемона -- не его жена… Чтобы играть таких персонажей, нужно понимать их природу. Лучше блестяще сыграть негативного героя, чем сняться в дежурной роли. Вообще, я стараюсь не делить роли на хорошие и плохие. Одни играть стоит, а другие нет. Но актеры -- зависимые люди. Не следует ждать, пока работу принесут на блюдечке. За это время зритель может забыть своего кумира.
-- О какой роли мечтаете сейчас?
-- Ага, так я вам и сказал! Завтра вы услышите новость, что Дуров умер, и тут же напишете: «Вот мечтал, но так и не сыграл». Не дождетесь!
-- А какими предложениями пришлось пожертвовать?
-- Буквально на днях отказался сразу от двух ролей в художественных фильмах. Не хочу мельтешить на экране. Не успею включить телевизор, как вижу очередной сериал, в котором играю. Вот и сейчас по одному телеканалу идут «Огнеборцы», по другому -- «Год теленка». Это ужасно.
«На дегустации вином полоскали горло, чтобы почувствовать аромат, а затем… сплевывали напиток в бочку»
-- Везде успеваете. Трудно организовать себя?
-- Да я совершенно неорганизованный! Мне очень часто задают вопрос, как я все успеваю. А я и сам не знаю. Как-то все само собой получается. Иногда бывают просто нелепые совпадения. У коллег глаза становятся квадратными. Однажды, это было давно, когда в Советском Союзе еще не знали таких «буржуазных» напитков, как джин и тоник, мы летели на гастроли в Челябинск. В самолете я, как всегда, начал валять дурака, на руках ходить, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу. Вылет задержали на несколько часов, поэтому актеры были в угнетенном настроении. Я же, стоя на руках, пытался выполнять функции стюардессы, принимал заказы. Один актер шутя попросил джин с тоником. Я пошел и принес. Он был уверен, что в стакане обычная вода. Не тут-то было. Я принес ему настоящий джин с тоником. Дело в том, что в эту поездку меня провожали друзья, акробаты братья Воронины, только вернувшиеся из-за рубежа, и подарили мне и джин, и тоник. Правда, тогда в самолете я никому не сказал, что у меня есть заначка. Коллеги долго удивлялись, где я достал этот напиток.
-- Вас коллеги часто разыгрывали?
-- Без этого в театре жить нельзя. У актеров несколько жизней: одна -- игра на сцене, вторая -- репетиции, третья -- закулисная. Помню, в Центральном детском театре была академия «травишников» -- людей, которые собирались вместе и травили байки. В них регулярно принимал участие Олег Ефремов. Я был одним из заправил этого клуба, одно время даже его президентом. Собирал байки, записывал их. Знаете, если не валять дурака, жизнь будет очень скучной.
-- Много баек уже собрали?
-- Никогда их не считал. Друзья говорят, пора уже и книгу написать. Издательства просят. А у меня почему-то не идет. Не люблю писать. На клубных вечерах в Театре современной пьесы, в котором я тоже иногда играю, часто мои байки идут на закуску. Рассказы у меня неплохо получаются.
-- Самую свеженькую поведайте читателям «ФАКТОВ».
-- Ой, да надоели мне уже эти байки. Да и свежих сейчас нет. Расскажу старенькую. Однажды меня пригласили в «винный тур». Мы ездили по шато -- огромным замкам, которые живут за счет виноградников и производства вина. Нас принимали хозяева, организовали дегустацию. Если бы это происходило у нас, то народ бы скандалил, потому что вином просто полощут горло, чтобы ощутить аромат, а затем… сплевывают напиток в бочку с опилками или песком. Очень жалко было это делать! Но так как мы объезжали по два-три шато в день, я понял, что сплевывать все же надо… Было очень вкусно -- я впервые попробовал настоящие сухие вина. Это особая культура, совершенно замечательная. Но я и тогда не отказал себе в удовольствии повалять дурака. В подвалах-хранилищах, иногда протяженностью в десятки километров, стоят бутылки с вином. И все покрыто плесенью, стены почти черные. Я отстал от группы, достал из кармана монетку и, как это принято у нас в России, написал на темной стенке английскими буквами «Лев Дуров». После этого сказал: «Подождите, ребята! По-моему, у меня галлюцинации! Посмотрите, что там за углом на стенке написано?» Они посмотрели и говорят: «Лев Константинович! Кажется, у вас есть двойник!» Я сказал: «Кошмар!» Так и не «раскололся», и они, наверное, до сих пор думают, что у меня есть двойник! Так что я себя там «увековечил»!
«За хулиганство меня даже хотели снять с учета на «Мосфильме»
-- К вашей творческой династии внуки приобщились?
-- Несмотря на то, что и я, и жена Ирина Кириченко, и дочь Катерина, и зять Владимир Ершов стали актерами и работаем на одной сцене, в Театре на Малой Бронной, внуки выбрали другую дорогу. Старшая внучка Катя после школы поступила в Гуманитарный университет, на факультет религиоведения. Потом она подружилась с Абаканским кукольным театром и уехала туда работать. Спустя некоторое время вышла замуж. Сейчас работает переводчиком на «Золотой маске». Она отлично знает английский, ей даже в Америке предлагали работу, но она отказалась. Младший внук Ваня сейчас учится в Гуманитарном университете на факультете журналистики. Насколько я понимаю, в актеры тоже не собирается. Вообще, внуки такие скрытные. От них ничего толком не добьешься.
-- Вы -- руководитель Театра на Малой Бронной. На зяте и дочери это отражается?
-- Я отношусь к ним так же, как к остальным актерам. От них даже больше требую. Срываюсь обычно тоже на них. На чужих же нельзя… Хотя Катя очень хорошая актриса. Поручая роль, уверен, что Катерина справится. Она и в кино -- в «Зеленом фургоне», в «Фантазиях Фарятьева» с Андреем Мироновым, с Мариной Нееловой -- замечательно играла. Но совмещать работу в кино и театре не легко. Это ведь совершенно разные вещи. Театр -- лаборатория, кино -- производство. Нужно привыкнуть жить в безумном киношном хаосе, в котором больше времени тратишь на то, чтобы дождаться, пока выставят свет, обустроят съемочную площадку, приедут опаздывающие актеры…
-- Сами никогда не опаздываете?
-- Не припомню такого случая.
-- А говорили, что неорганизованный.
-- Ко всему, что касается работы, я отношусь очень серьезно. Конечно, были случаи, когда я не прилетал на спектакли. Правда, не по своей вине -- из-за неблагоприятных метеоусловий. В таких случаях, а их было всего два за мою жизнь, я сразу же писал заявление об уходе. Даже на съемки первого в моей кинокарьере фильма не смог добраться. Поссорившись с директором, уехал на Украину к жене. Спустя некоторое время от него пришла телеграмма: «Срочно явись на съемки». Я ответил: «Задерживаюсь в объятиях жены». Телеграмм с таким содержанием было пять. В шестой раз директор написал: «Если не явишься немедленно, заплатишь неустойку из собственного кармана». А у меня тогда ничего, кроме сатиновых трусов, ковбойки и пары старых ботинок, не было. Поэтому и на шестую телеграмму я ответил: «Задерживаюсь в объятиях жены. Неустойку снимите с моего счета в Рио-де-Жанейро». За такое хулиганство меня даже хотели снять с учета на «Мосфильме». Генеральным директором тогда был Иван Пырьев. Сначала он орал на меня, а потом рассмеялся и сказал: «Если бы ты меня не рассмешил, я стер бы тебя с лица земли». На самом деле мне просто повезло. Все дни, пока я был в объятиях жены, лил дождь, поэтому не снимали. А как только я прилетел на съемочную площадку, сразу же вышло солнце.
-- Вы привезли хорошую погоду из Украины!
-- Ага. Так и Владимир Машков считает. Когда он собрался снимать новогоднюю мелодраму «Сирота казанская», в Сергиевом Посаде, где проходили съемки, накануне растаял весь снег. Производство картины могло задержаться на целый сезон. А нужно было закончить к Новому году. Решили завезти искусственные белые хлопья, а поезд, на котором уезжали отцы героини, покрасить в белый цвет. Когда мы выехали с Машковым из Москвы, я сказал, что снимем все за один день. Не успел закончить фразу, как увидел в небе белые мухи. Сначала это были отдельные снежинки, потом разыгралась настоящая пурга. На радостях мы все поднялись в шесть утра, начали снимать. А снег все не прекращался. Пришлось закрывать камеры фанерой, актрис кутать в шубы и отпаивать горячим чаем. Холод был чудовищный. Но мы все отсняли. На следующее утро просыпаемся, а земля снова черная. Всю ночь лил дождь. Оказалось, что я могу привозить не только хорошую погоду.
Читайте нас у Facebook
