Скульптор евгений вучетич внимательно посмотрел на старшину виктора гуназу и спросил: «попозируешь мне для эскизов памятника? »
Известие об окончании войны застало 20-летнего старшину стрелкового взвода Виктора Гуназу в австрийском городке Мариацель. Их 93-я Миргородская ордена Суворова дивизия направлялась в Вену. Но после того как советские войска освободили 13 апреля столицу Австрии и вместе с союзниками разделили страну на временные оккупационные зоны, 51-й стрелковый полк, в котором воевал Гуназа, так и остался в тихом курортном городке, раскинувшемся в предгорьях Восточных Альп. Здесь, на живописных склонах, они салютовали Дню Победы и, вдыхая пьянящий аромат альпийских лугов, долго не могли поверить, что страшная, кровавая бойня уже позади.
Чтобы победным маршем пройти по Европе, советские солдаты несколько недель занимались строевой подготовкой
Задачей дивизии была теперь охрана порядка в зоне дислокации и подготовка к возвращению на родину. Бойцы жили в палаточном городке, разбитом в предместье Мариацеля, и каждый день по несколько часов занимались строевой подготовкой. Армии-победительнице предстояло парадным маршем пройти в обратном направлении. Солдаты со дня на день ждали годами выстраданную команду: «Домой!».
Ждал ее и командир стрелкового взвода Гуназа. Война разбросала по миру семерых братьев и сестер Виктора. Он, самый младший в семье, не знал тогда, что старший брат, заменивший им отца, погиб, защищая Москву, а средний был тяжело ранен под Сталинградом и эвакуирован в Казахстан. У него был только адрес сестры Лены, чьи весточки из Запорожья время от времени находили его на фронтовых дорогах. Ей и отправил из Мариацеля свой снимок. Местный фотограф запечатлел высокого, широкоплечего красавца, со светлыми волнистыми волосами, зачесанными наверх, упрямой ямочкой на подбородке и орденом Славы, сияющем на груди. Таким увидел его в расположении части тогда еще малоизвестный скульптор Евгений Вучетич. Он сам прошел всю войну, а после победы получил важное государственное задание: подготовить проект памятника воинам-освободителям, который бы напоминал всей Европе о погибших советских солдатах.
Гуназа дежурил на КПП у входа в палаточный городок, когда увидел, как по дороге быстрым шагом идет высокий человек в штатской одежде, но с воинским планшетом через плечо. «Кто такой?! -- окликнул его Виктор. -- Здесь охраняемый объект, посторонним находиться запрещено». «Я из студии военных художников им. Грекова, вот мои документы, -- ответил незнакомец. -- Проводите меня к командиру».
Возвращаясь из расположения части, художник Евгений Вучетич дружески пожал Виктору руку на прощание: «А ты молодец, бдительный… » Затем, внимательно всмотревшись в его лицо, спросил: «Попозируешь мне для эскизов памятника? Есть в тебе какая-то изюминка… »
На следующее утро художник явился в часть с большим рулоном ватмана под мышкой и длинным деревянным мечом на плече. На полянке между палатками оборудовал импровизированную студию. Чтобы выстроить композицию, попросил солдат соорудить какой-нибудь помост, и в ход пошли пустые ящики от патронов.
В первый день Вучетич только рисовал лицо Виктора. Ребята, сгрудившиеся за его спиной, одобрительно поднимали большой палец, давая понять застывшему натурщику: «Похож!» Сделав пару десятков набросков в разных ракурсах, Евгений Викторович пообещал прийти на следующий день. Появился он ни свет ни заря с горящими от нетерпения глазами.
В этот раз к сеансу готовились дольше. Каким должен быть памятник воину-освободителю, обсуждали всем взводом. То, что в правой руке солдат должен держать меч, попирающий свастику, возражений ни у кого не вызывало. Но нужна была еще какая-то деталь, красноречиво свидетельствующая об освободительной миссии советской армии.
Старшина Гуназа сказал, что на руках воина-освободителя должна быть девочка
Евгений Вучетич поделился с солдатами своей задумкой. Он сказал, что воин должен держать на руках ребенка. Ребята одобрительно зашумели: «Конечно, пацаненок, спасенный из-под развалин… » Но Виктор вдруг произнес: «Девочка… Я думаю, это должна быть белокурая девочка. Как символ продолжения рода, символ спасенного человечества… » И Вучетич одобрительно хлопнул его по плечу: «Точно! Пусть будет девочка».
Увековечить память павших в борьбе с фашизмом воинов правительство решило сразу после Победы. Военный совет Группы советских войск в Германии объявил конкурс на создание долговечного монументального историко-мемориального сооружения, установить которое решили в самом центре Европы, в поверженном Берлине.
Среди 52 проектов, поступивших на конкурс, были работы не только советских, но и немецких, французских, американских авторов. Идей много: от строгих колонн со скульптурными композициями наверху и остроконечных обелисков до символического нагромождения камней, напоминающего об ужасных разрушениях.
Победил проект скульптора Евгения Вучетича и архитектора Якова Белопольского. Мемориальный комплекс, состоящий из центральной фигуры воина с маленькой девочкой на руках и скульптурного ансамбля, символизирующего Родину-Мать, оплакивающую своих сыновей, и коленопреклоненных солдат с приспущенными знаменами.
-- Когда я позировал, -- вспоминает Виктор Михайлович, -- в руках был только меч. Евгений Викторович сказал: «Представь, что ты прижимаешь к груди маленькую девочку». Я все время так держал левую руку, словно на ней находился ребенок. На мне была гимнастерка, солдатское галифе и сапоги. Плащ-палатку Вучетич добавил сам. Орден Славы III степени, виднеющийся из-под детской руки, которая обхватила шею солдата, -- мой. Я получил его в 1944 году за то, что подбил в Венгрии немецкий танк, прикрывавший отступление фашистов и мешавший нам начать атаку.
С этим орденом Виктор Гуназа не расставался, как и с двумя медалями «За боевые заслуги». Одну из них 19-летний солдат получил, когда вынес на себе из окружения тяжелораненого начальника политотдела дивизии Белова.
Кстати, бравый паренек с наградами на груди не раз попадал в поле зрения репортеров. По дороге домой, когда стрелковый взвод шагал по улицам летнего Загреба, его выхватил из колонны фотокорреспондент «Красной Звезды» -- и вскоре в газете появился снимок старшины Виктора Гуназы. Ту газету Виктор Михайлович очень долго хранил, но потом она затерялась где-то на офицерских дорогах. Уже выйдя в отставку, увидел в «Красной Звезде» эту старую фотографию под рубрикой «Отзовитесь, ветераны!». Фотокорреспондент искал героя своего снимка. Но, написав ему письмо, Виктор Михайлович так и не узнал, получил ли весточку фронтовой репортер.
Виктор Михайлович, к сожалению, так и не увидел себя увековеченным в металле
Окончив после войны Ярославское военное училище, Виктор Гуназа прослужил в армии 32 года. В отставку вышел в звании полковника. Пришлось ему нести службу и в Германии, и в Венгрии. В 1970 году, в Будапеште Евгений Вучетич нашел Виктора Гуназу. Скульптор выяснил, что Виктор Михайлович служит в Южной группе войск и, позвонив в штаб, назначил ему встречу.
-- Получив приказ явиться к руководству, я услышал, что меня разыскивает знаменитый скульптор Вучетич, -- вспоминает полковник в отставке. -- Всех страшно интересовало, откуда мы с ним знакомы. Я прождал Евгения Викторовича полдня. А потом сообщили, что у Вучетича случился сердечный приступ и его увезли домой, в Москву. Знаю, что на мой довоенный адрес приходило письмо из Академии художеств СССР, но оно ко мне так и не попало.
Самое обидное, -- говорит Виктор Михайлович, -- что я служил в Германии, в городе Ессен, но так и не побывал в знаменитом Трептов-парке и не увидел себя на постаменте. Хотя сын Юрий, который после военного училища был направлен в берлинскую бригаду, специально ездил к мемориалу и написал мне: «Папа, ты здорово похож. Уши, поза -- все твое!»
А Виктор Гуназа до сих пор мечтает посмотреть на скульптурную композицию, отлитую в Берлине в 1949 году. Выйдя в отставку и получив квартиру в Днепропетровске, пытался накопить денег на поездку в Германию, но каждый раз что-то мешало. Хотелось навестить сыновей, выбравших отцовскую профессию. А судьба разбросала их далеко друг от друга: старший обосновался в Измаиле, средний служит в Приднестровье, младший живет в Белой Церкви. Потом тяжело заболела жена. 20 лет он провел у постели Майи Васильевны. Соседи говорили: «Вам памятник надо поставить за то, что так за женой ухаживаете… » А он отшучивался невесело: «У меня уже есть памятник».
Сейчас Виктор Михайлович живет один, превратив свою квартиру в штаб ветеранской организации жилмассива. Две небольшие комнаты, служившие раньше офисом для нескольких сотен ветеранов, у них почему-то отобрали.
847Читайте нас у Facebook
