Петр i объявлял соколиную охоту вредной забавой, а леонид брежнев -- сердечной усладой
Попасть на соколиную охоту, которой увлекались еще египетские фараоны, а сегодня балуются арабские шейхи, оказывается, можно и в Украине. Но, храня профессиональные тайны, соколятники неохотно идут на контакт с прессой. Председатель клуба соколиной охоты «Киевская Русь» Валерий Боярский только потому и согласился на встречу, что надеется: расскажи он людям, что за прелесть эта соколиная охота, найдутся помощники в организации первого в Украине соколиного питомника. Европа давно уже ими может похвастаться, появились они в странах СНГ, а у нас пока нет ни единого.
«Чтобы не расставаться со своей любимицей, я много лет не ездил в отпуск»
Вырвавшись за городскую черту, сворачиваем в заснеженное поле. Птица хоть и в клобуке (кожаном колпачке, надеваемом на голову), а сидит на руке у хозяина горделиво. У какого-то классика было написано, что приручить ловчую птицу можно, лишь лишив ее достоинства. Прием прост: надеваешь на голову клобук и сажаешь на веревку, которую время от времени шевелишь. Зыбкость положения лишает птицу уверенности в себе -- и тут уж она твоя. Знатоки, однако, уверяют, что на самом деле все не так.
-- В характере птицы -- удача охотника, -- убежден Валерий Боярский. -- Поэтому приручать ее нужно, не травмируя психически. Привязанность сокола -- это благодарность за терпеливую любовь. Когда-то мне об этом рассказывали, а со временем я в этом убедился.
Останавливаемся. Валерий переодевается, сует в карман пакет с голубиным мясом и… живого грача. Выйдя на середину поля, по-дедовски определяет направление ветра и выпускает свою соколиху Рокки навстречу его тугим струям. Поймав их, птица взмывает в поднебесье. Валерий следит за ней завороженным взглядом и, кажется, сам там, в высоте -- парит и дышит свободой. Надышавшись, начинает раскручивать над собой вабило -- от старинного слова «вабить»-- манить. Кожаный мешочек с прикрепленным к нему кусочком мяса попадает в поле зрения птицы, и та пикирует на «добычу».
-- А бывает, что сокол не возвращается?
-- Чтобы этого не случилось, его отпускают сначала на шнуре, приучая идти на руку с пяти--десяти метров, потом с 20--25, наконец со ста. Но есть и еще секрет: с птицей нельзя расставаться. Поэтому я много лет не ездил в отпуск.
Следующее упражнение по-настоящему охотничье. Валерий выпускает грача. Тот, обрадовавшись свободе, взмывает в воздух. Но соколу достаточно мгновения, чтобы настичь жертву… И птицы, сцепившись, падают вниз.
-- Удар сокола приходится жертве по позвоночнику, -- и та сразу погибает, -- поясняет Валерий. -- В природе эта птица охотится на голубей, ворон, уток, способна перебить шею дикому гусю.
-- А вам не достается? Ведь разгорячившаяся Рокки может и не разобрать, где корм, а где рука хозяина.
Вместо ответа Валерий протягивает левую руку, всю в шрамах.
-- У меня перебывало более полутора десятков «питомцев». Прежде не очень разбирался, какую птицу легко приручить. А сейчас мне достаточно пяти--десяти минут, чтобы понять, подходит она или нет. Если нет, выпускаю в природу. Проще работать с птенцами. Тогда вырастает импринт -- сокол, воспринимающий человека как равного.
Пока мы с Валерием разговаривали, Рокки разделывала грача -- только пух и перья летели. Но главное лакомство -- мозги. Когда птица до них добирается, то лучше на это пиршество не смотреть. Зрелище не для слабонервных. А охотнику ничего -- привык?
-- Конечно, -- говорит Валерий. -- Ведь соколами увлекаюсь с семи лет. У нас на Отрадном было несколько ребят, которые соколятниками стали по книгам. Им было по 12--15 лет, и малолеток они держали в черном теле. Учиться нужно было хорошо, потому что если кто получал тройку, его в поездку за город не брали. А ездили каждую неделю. Первые два--три года я просто за старшими бегал, а когда исполнилось десять, мне разрешили завести собственного сокола. Родители и соседи не понимали такого увлечения, но оно стало смыслом мальчишеской жизни. Мы знали, где гнезда, наблюдали за птенцами. Сколько своих рук--ног сломали -- не пересчитать! Позже стали ездить на соревнования в Грузию и Киргизию, где знакомились с соколятниками со всего Союза. Занимали призовые места…
«Ловчими птицами платили дань, как русские князья золотоордынским ханам»
-- Мне и сейчас шлют из-за границы приглашения на соревнования и конференции, но с птицами, которые изъяты из природы, пересекать рубеж нельзя, а питомников, где бы искусственно размножались соколы, в Украине нет, -- сетует Валерий.
Не отработан и вопрос содержания ловчих птиц внутри страны. В Законе «Об охоте» только упоминается о ловчих птицах: нельзя находиться с ними в угодьях. А о соколиной охоте -- ни слова. Тем, кто имеет птиц, разрешение на тренировку и охоту выдается на год. Но пока сезон открыт, у соколов -- линька. Заканчивается она в конце ноября, а тут уж и сезону конец. И с тренировками проблема: уже лет десять просим выделить нам землю, но безрезультатно. Сложности и с оформлением документов на питомник.
-- Странно, конечно. Хотя традиция соколиной охоты пришла в наши земли из далеких краев, но ведь прижилась.
-- В этом смысле наши предки были вполне европейскими людьми. А Европа буквально болела соколиной охотой. У германских народов ловчая птица была, что называется, в законе. Взявшему ястреба-тетеревятника из гнезда грозил штраф в 120 динариев, а укравшему такую птицу у хозяина -- до 1800 динариев. Штраф за кражу или убийство ловчей птицы устанавливался в зависимости от того, какую дичь она брала -- журавля, гуся или утку…
Любопытная деталь: поскольку соколиной охотой занимались все поголовно, а богатым хотелось и в этом отличаться, была создана «квалификационная» таблица -- кому какую ловчую птицу положено иметь: для императора прилично было беркута, а герцогу, графу, барону -- сапсана. Даме -- дербника, а юноше -- чеглока. Крестьянину -- тетеревятника, а священнику -- перепелятника.
Ловчими птицами платили дань, как русские князья -- золотоордынским ханам, приносили их в качестве даров друг другу. На территории Российской империи соколиную охоту Петр I объявил вредной забавой (поскольку, по его мнению, она отвлекала от государственных забот), и возродилась она только в середине XX века. Леонид Брежнев ею увлекался, называл сердечной усладой.
-- А из нашего бомонда кто-нибудь тешит себя соколиной охотой?
-- У нас в Украине она на полулегальном положении. Знаю, что кое-кто из сильных мира сего не только охотится с соколами, но и решает с их помощью некоторые экономические проблемы на международном уровне. Но это не мои секреты, поэтому и распространяться о них не могу.
«Если хочешь охотиться для сердца, заведи сокола. Если для желудка -- держи ястреба»
-- Как вы считаете, что вызвало вспышку интереса к соколиной охоте сегодня, когда, казалось бы, о ней можно окончательно забыть? XXI век на двое, оптические прицелы -- и какая-то там птица…
-- Охотиться с ружьем на дичь в Европе становится все сложнее. Получить разрешение на охоту в частных владениях почти невозможно, а свободные земли -- где они? Да и не на всякую птицу пойдешь с ружьем. Сокол же и ястреб «берут» все, что летает. Кроме того, кто попробовал охотиться с ловчей птицей, знает, что это ни с чем не сравнимое удовольствие. Общность переживаний так роднит человека и птицу, что неизвестно, кто из них получает больше адреналина!
-- Некоторые соколятники даже говорят о духовной общности со своими воспитанниками. Но кто видел соколов в зоопарке, удивится: какая духовность у птицы, тупо глядящей перед собой часами?
-- А если вас в клетку? -- парирует Валерий. -- Небось тоже отупеете. А в обычной жизни сокол игрив и находчив. С мячом забавляется, как котенок. Правда, птица птице рознь. Казахи говорят: «Если хочешь охотиться для сердца, должен иметь сокола, а если для желудка, достаточно завести ястреба».
-- Правду ли говорят, что ловчих птиц используют не только для охоты, но и как биозащиту от ворон и голубей?
-- Голубиный помет, как выяснили ученые, разъедает металлоконструкции, что опасно для мостов и других сооружений. Сами же голуби, вороны и грачи нередко становятся причиной авиакатастроф при взлете и посадке воздушных лайнеров. В России действительно используют соколов для отпугивания от разнообразных объектов, включая аэродромы и даже московский Кремль. Мы тоже предлагали свои услуги аэропорту в Жулянах, но денег на реализацию программы не нашлось.
Как дороги ловчие птицы? Наш собеседник отказался ответить на этот вопрос. Но завесу над тайной приоткрыл заведующий отделом птиц Киевского зоопарка Александр Шкрабалюк:
-- Цены на соколов можно найти в Интернете. Племенные птицы, дающие качественное потомство, стоят 10--12 тысяч долларов. Обычных же балобанов, например, зарубежные питомники предлагают за 300--800 долларов. Но миф о баснословных ценах на ловчих птиц кружит людям головы. Это провоцирует, с одной стороны, массовое браконьерство, а с другой -- рэкет. Узнают бандиты о том, что кто-то купил сокола, и делают вывод, что у человека есть деньги. Поэтому-то охотники, имеющие дело с ловчими птицами, стараются это не афишировать.
764Читайте нас у Facebook
