Случайно дотронувшись к проводу, который ее подружка использовала в качестве бельевой веревки, 20-летняя светлана… Упала замертво
Красть электроэнергию -- обычное занятие в херсонской глубинке. Обнищавшие селяне, чьи дома энергетики обесточили за неуплату, не спешат погашать долги, предпочитая вместо этого самовольно подключаться к сети, набрасывая на линию кусок провода. Этот незамысловатый способ таит реальную угрозу здоровью и даже жизни людей. К примеру, нынешней осенью в Горностаевском районе при попытке подать свет в свою обесточенную хату погибла многодетная мать -- женщина пыталась забросить провод на электроопору мокрыми руками. А иногда за чужие долги расплачиваются своими жизнями ни в чем не повинные люди, как это произошло в селе Отрадовка Новотроицкого района. 20-летняя Светлана Биловицкая, заглянув к соседям, не подозревала, что они в это время воруют киловатты. Девушка прикоснулась к бельевой веревке и… замертво упала на траву. «Скорая» приехала быстро, но спасать уже было некого.
«Когда подружка стала корчиться от боли, я подумала, что она нас разыгрывает»
Дома Биловицких и Иванников стоят напротив и окнами смотрят друг на друга.
-- Ира со Светой почти ровесницы, -- рассказывает жительница села Отрадовки Наталья Компаниец. -- И были подружками-неразлейвода. Вместе работали у частников на полях, вместе отдыхали. А в выходной по сто раз друг к дружке бегали. Где одна, там и другая.
Вот и в тот вечер Света Биловицкая решила заглянуть к Иванникам.
-- Соседями мы стали недавно, -- говорит Ирина Иванник. -- Моя мама перебралась в Мелитополь, а мы с мужем и маленькой дочкой заняли ее дом, до этого в городе жили. Вселившись, узнали, что мамин долг за свет перевалил за тысячу гривен, а вскоре энергетики нашу хату отрезали от линии. Надо, конечно, было поехать в райцентр, пойти в РЭС и реструктуризировать задолженность, да все откладывали. А денег, чтобы платить, не было. Вот время от времени и приходилось самовольно подключаться -- делать набросы, чтобы дом осветить. В тот вечер я замесила тесто, чтобы испечь хлеб, и попросила мужа: «Забрось, Саша, провод, хочу электродуховку включить». Он пошел, а в это время Света к нам забежала -- договориться, когда утром пойдем на работу. Стоим посреди двора, разговариваем. И тут она протянула руку к бельевой веревке, на которой косынка висела, и… стала выделывать какие-то акробатические номера. Подруга любила пошутить, разыгрывала всех и вся -- я и подумала, грешным делом, что она хочет нас удивить каким-то цирковым номером. Выгибалась Света при этом очень естественно, прямо мастерски. И вдруг упала! Только тогда я сообразила, что произошло. А муж шепчет побелевшими губами: «Ее током шибануло». Я вспомнила, что пострадавших от электрического разряда нужно в землю закапывать, но как это делать, мы не знали. Позвали соседей. Первыми прибежали Компанийцы.
-- Света лежала без сознания, -- вспоминает Наташа Компаниец. -- Я попыталась сделать ей искусственное дыхание, но это ничего не дало. Потом попробовала нащупать пульс, но его уже не было. Накрыли соседку одеялом и вызвали «скорую».
«Убили человека и даже маленького штрафа не уплатили. Разве это справедливо?»
После трагического происшествия между двумя ранее такими дружными семьями пробежала черная кошка. 54-летняя Клавдия Андреевна, мама Светланы, и ее брат Василий не могут простить соседям потерю дорогого человека. До Иванников то и дело доходит угроза «так это не оставить».
-- Ире и Саше даже пустячный штраф после всего не выписали, -- возмущается Василий. -- А ведь моя сестра по их вине погибла! Не воруй они свет в тот вечер, Света была бы жива.
Ирина упреки сносит стоически -- понимает, что заслужила. Впрочем, сельчане в этом противостоянии скорее на стороне Иванников.
-- Вась, мы не поймем: вы что, Сашку в тюрьму собираетесь посадить? -- на моих глазах увещевали жители Отрадовки Биловицкого. -- В доме же такая нищета. Кому станет легче, если Александра упекут за решетку?
Но тут же добавляли:
-- Ирина с мужем хотя бы по 5 гривен в месяц могли платить в счет долга за свет. При любом дефиците денег. Тогда подобного наверняка не случилось бы.
А разгорелись страсти из-за того, что Новотроицкая районная прокуратура приняла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Иванников.
-- Такое решение принято вот почему, -- объяснил «ФАКТАМ» прокурор Новотроицкого района Владимир Паньков. -- При отключении абонента энергетики обычно «откусывают» провода, не снимая при этом с линии сам дом. Иванники, чтобы подключиться, как это делают многие сельские «кулибины», набросили на опору кусок провода, а второй его конец накинули на крышу своей летней кухни, на торце которой горела лампочка. Провод неожиданно закоротило от того, что лампочка перегорела, закоротив при этом еще один провод, служивший Иванникам бельевой веревкой. День был дождливый, хозяева и гостья стояли посреди двора на мокрой земле. Никто не мог предвидеть, что самовольное подключение в этот раз закончится так фатально. Просто произошла трагическая случайность, в той ситуации пострадать могли и сами хозяева. Разве они желали смерти девушке-соседке? Мы долго и очень тщательно изучали все обстоятельства этой трагедии, консультировались со многими специалистами. Ведь это не первый такой случай в области. К примеру, в Каховском районе несколько лет назад один горожанин, охраняя свой сад от воров, протянул между деревьями провод без изоляции и по ночам пускал по нему ток мощностью 220 вольт. В ловушку попал семнадцатилетний соседский мальчишка. В этом случае был умысел на убийство, а в Отрадовке такого умысла не было. Даже если бы мы передали материалы в суд, дело «рассыпалось» бы -- признаков преступления в произошедшем нет. Обвинить Иванников можно, а доказать вину нельзя.
Энергетики ждали от правоохранителей иных выводов
Но, похоже, с таким решением не согласны не только Биловицкие, но и энергетики. В беседе с корреспондентом «ФАКТОВ» Виктор Ясюк, исполнявший на время отпуска главного инженера Новотроицких районных электросетей его обязанности, дал мне понять, что он и его коллеги ждали от правоохранителей совсем иных выводов.
-- Я «несчастный случай» определяю несколько по-другому, -- пытался втолковать мне Виктор Сергеевич. -- К примеру, бурей порвало линию электропередач. Человек шел по дороге, наступил на обрыв провода и погиб. Это трагическое стечение обстоятельств, кто спорит. А в Отрадовке фатальный исход спровоцирован людьми, которые нарушили закон. Разве они не должны за это ответить в суде? Если из отрадовской истории не сделать серьезных выводов, подобные трагедии будут повторяться.
Похоже, вал воровства электроэнергии захлестнул район, и победить это зло силами одних только энергетиков сегодня вряд ли возможно. Вот они и надеялись, что трагедия в Отрадовке получит резонанс, и люди перестанут красть киловатты.
-- Ведь нынче многие просто плюют на закон, -- убеждал меня Виктор Ясюк. -- Да и зачем платить за свет, если электроэнергию можно воровать? Приезжаешь в глубинку, а там очередной самовольный наброс на линию, при этом второй конец провода привязан к… сетке-рабице, которая служит забором. А рядом носятся пятеро маленьких детишек. Кто-нибудь дотронется -- и беда. Зайдешь в дом -- разруха! И становится понятно, что за свет платить хозяева не будут никогда. Передача дела в суд тоже бесперспективна -- разве суд заставит платить тех, у за душой ни копейки? Остается, разве что, выбросить людей из дома да продать его в счет долга. Это проблема бедности. Людей и страны…
В этот же день на автобусной остановке жители Новотроицка рассказали мне, что возле местной гимназии N 2 в райцентре живет семья цыган, которым за неуплату отрезали свет уже бессчетное количество раз. Эти цыгане постоянно делают набросы, и очень часто снесенный ветром провод под напряжением лежит прямо на земле. «Чудом никого из детей до сих пор не убило», -- удивлялись новотройчане. Одним словом, посадили бы хоть кого-то для устрашения, другим наука была бы, а так можно лишь гадать, кто станет следующим в списке жертв, -- эта логика близка в Новотроицке многим.
«Она не жила, а праздновала жизнь»
Дом, где совсем недавно жили Иванники, где пахло хлебом и звенел смех двух задушевных подружек, теперь брошен -- хозяева переселились к родственникам на другой конец села.
-- Не могли мы там оставаться ни секунды после всего, что случилось, -- отводит повлажневшие глаза Ирина. -- То место посреди двора, где она лежала, жжет мне подошвы. Я в первые дни вообще не понимала, зачем мне просыпаться, идти на работу, что-то делать, если рядом нет Светы. Мы так ее любили! Моя маленькая Юлька постоянно висла на ней. Бывало, Света принесет ей шоколадку и зовет: «Беги сюда, будем праздновать!». Она вообще не жила, а праздновала жизнь. Не шоколадка, а Света была праздником. Она умела создать вокруг себя такую легкую атмосферу, носила ее в себе. Мы с ней подряжались разнорабочими к арендаторам. От зари до зари -- то прополка, то посадка, к вечеру поясницу не разогнешь. Да и платят копейки. А Света знай хохочет и других веселит. «Ничто не бывает так плохо, как кажется. Потерпи, завтра будет другой день», -- ободряла она меня. Ее компанейский характер сводил на нет бедность и убожество нашей жизни. Моя дочурка вообще отказывается верить, что больше не увидит Светлану. Знаете, что маленькая Юлька говорит в утешение, когда утирает мне слезы? «Не плачь, мамочка, Света немножко полежит на кладбище и опять вернется к нам». Дух подруги обитает в нашем доме и сейчас…
-- Мы со Светланой все лето мечтали о трехдневной поездке в Геническ на море, -- продолжает Ирина. -- Но то денег не было, то работа не отпускала. Договаривались, что купим себе одинаковые купальники. Не успели. И вот вскоре после ее похорон мне приснился странный какой-то сон, будто Света пришла к нам и спрашивает: «Ира, ты ездила на море или нет? Купила нам одинаковые купальники? А где же мой? Расскажи хотя бы, какой он». Я еле-еле утра дождалась -- и бегом в магазин. Купила купальник, приготовила поминальный обед и созвала наших общих приятельниц, а потом отдала одной из девчонок обновку, пусть носит. Так здесь принято. Пусть ее душа успокоится…
-- Так вы говорите, что привлекать нас к уголовной ответственности не будут? -- переспрашивает Ирина. -- В этом, по-моему полной ясности до сих пор нет. Честно вам скажу: так, как мы с мужем казним себя за случившееся, никакой суд не осудит.
Читайте нас у Facebook
