Ради спасения смертельно больной украинки немец юрген шульц поднял на ноги всю германию, даже послал письмо с просьбой о помощи президенту своей страны
Два года назад немец Юрген Шульц встретил в Польше, куда приехал по делам своей фирмы, украинку Наташу Ефримовскую. Весть о том, что у Наташи рак, не остановила его в стремлении быть рядом с любимой женщиной. Почти год Юрген боролся за спасение Наташи, обратившись к общественности и даже написав прошение о помощи президенту Германии.
Когда надежды на выздоровление уже не оставалось, влюбленные все равно осуществили свою мечту -- стали мужем и женой. А через два месяца после свадьбы Наташи не стало. Ей был все тридцать один год…
«Он вам, наверное, не понравится. Немного полноват и старше меня на десять лет… »
… История об этой большой чужой любви меня ошеломила. Сразу вспомнились слова апостола Павла: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится… все покрывает, всему верит, всего надеется, все терпит… » Вот такая любовь светилась в глазах мужчины, который сидел напротив меня на кухне стандартной квартиры в Луцке и вспоминал свое короткое, как вспышка, счастье с любимой женщиной…
До встречи с Наташей опыт семейной жизни у Ханса-Юргена Шульца уже был: выросли и живут своей жизнью его двое сыновей Михаэль и Матиас. К сорока годам Юрген работал в городе Котбусе на фирме торговым представителем сельскохозяйственной техники. Приходилось много ездить по европейским странам. И вот летом 2000 года очередная рядовая поездка в Польшу вдруг обернулась потрясением. На фабрике, куда приехал по делам, он встретил Наташу Ефимовскую.
-- Я увидел молодую женщину, -- вспоминает Юрген, -- невероятно симпатичную и женственную. Мы познакомились, пожали друг другу руки и… что-то произошло.
После деловой встречи последовала вторая, менее деловая, дальше третья, уже весьма сердечная. Мало-помалу таял языковый барьер -- оказывается, Юрген в школе немного изучал русский. Ну а для Наташи, на лету хватавшей все новое, понадобилось и вовсе немного времени, чтобы свободно заговорить по-немецки. После памятной поездки с Юргеном в Зелену Гуру она сообщила родным в Луцк о своем новом знакомом полушутя, даже немного смущаясь. Первый брак, как у Юргена, тоже не сложился, и все мысли были о сыновьях -- Саше и Павлике.
Собственно, прежде всего ради них отправилась в Польшу на заработки, оставив мысли об устройстве личной жизни где-то на самом донышке души. Даже на здоровье не обращала особого внимания, за работой некогда было. И когда приезжала на месяц-другой домой в Луцк, чтобы повидать родных, все замечали, как посерело ее лицо, как устало она выглядит. Но на просьбы подумать о себе отнекивалась: мол, скоплю немножко денег, а там посмотрим…
И когда она несмело заикнулась о существовании Юргена, родные, беспредельно любившие ее за спокойный и ласковый характер, не раздумывая, посоветовали: «Так привози его сюда на смотрины». -- «Он вам может не понравиться, -- шутила в ответ Наташа, -- немного полноват и старше меня на десять лет… » Но весной 2001 года Юргена в Луцк все же привезла.
«Она всегда была такая домовитая -- врожденная хранительница домашнего очага»
«Катастрофа… катастрофа… катастрофа… » -- таким было впечатление немца, когда он увидел Украину: вещевые рынки, разбитые дороги, тесные одинаковые квартирки, не в каждой из которых даже есть телефон.
-- Но, с другой стороны, все здесь увиденное помогло мне лучше понять Наташу, -- говорит Юрген. -- Она жертвовала здоровьем, временем, которое могла бы проводить с сыновьями, ради их же будущего. Меня это очень тронуло.
При знакомстве с Сашей и Павликом Юрген не смог сдержать слез. А родных Наташи, в свою очередь, умиляло в госте все: как он смотрел на нее, когда она общалась с сыновьями и родителями, когда убирала в доме или что-то готовила, как смеялась, разговаривала, играла со своей племянницей Настенькой, дочерью родного брата, который с супругой, к слову, тоже искали лучшей доли на заработках в Италии.
-- Она всегда была такая домовитая, -- вспоминает Наташина мама Ольга Владимировна,-- врожденная хранительница домашнего очага. Только переступит порог квартиры, и сразу давай убирать, готовить. И корову умела подоить, и сено сгрести (у нас домик в селе есть). Никакой работы не боялась, как и брат ее, Андрей…
Юрген не скрывал своих чувств и вскоре предложил Наташе поехать к нему в Котбус. Начались хлопоты с оформлением документов и визами, нужно было съездить в Киев. Наташа к тому времени, чувствуя постоянные боли в спине, проходила медосмотр. Анализы были неутешительные, но врачи не делали поспешных выводов и проводить дополнительные обследования, для установления окончательного диагноза, отправили в онкологический диспансер. А там посоветовали ехать в столицу…
К тому времени Юрген подготовил уже все необходимые документы. Время поджимало, ему нужно было возвращаться в Германию, и на семейном совете решили: дальнейшее обследование и лечение Наташи будет проходить уже за границей…
Приехав в Германию, Наташа начала вести дневник. Маленькую книжечку, странички которой исписаны неровным почерком, дала мне ее мама. Дневник -- свидетельство того, как четыре месяца Наташа пыталась пересилить себя, свыкнуться с собой, тяжело больной, а потому легко ранимой… Записи заканчиваются декабрем 2001-го. Потому что в 2002-м стрелки часов побегут неимоверно быстро. И борьба с болезнью превратится в попытки всего лишь унять изнуряющую боль.
«Сделали операцию. Неделю лежала в реанимации, потом перевели в обычную палату»
Из дневника Наташи. 2001 г. (о моей болезни). Начиналось все с сильных болей в спине, не могла ни есть, ни спать. Три-четыре часа ночью ехали в машине -- сплошной ужас. Здесь лечили почки, кровь нормализовали. А спина все равно болит, каждый день уколы в позвоночник. После них хорошо ходить, спать…
… Последний укол, и я как присела, то встать уже не смогла. На следующий день слышала треск в позвоночнике. И снова целую неделю уколы, чтобы унять боль (морфий). В пятницу, 10 августа, легла в больницу. Боли сумасшедшие, снова уколы. Взяли пункцию, сказали, что рак и что начнут с маленькой химии, а потом с все большей и большей.
… Снова рентген. Выяснилось, что я сломала что-то в позвоночнике. Сегодня 18 августа, суббота, а в понедельник придет ортопед, скажет, что делать с позвоночником -- корсет или операция (200 тыс. марок).
5. 09. 2001. Сделали операцию. Неделю лежала в реанимации, потом перевели в обычную палату. Понемногу начала ходить с ходулями на трех колесах. Постоянно пью таблетки. Очень хочу есть, и все украинское.
… Меня выписали домой. Юрген готовит мне все, что я захочу. Поправляюсь, но силы в ногах нет. Юрген мне обещал: если переедем на новую квартиру, купит мне орхидею. Купил две. И еще -- розы. В субботу приехала его кузина, помогала мне все помыть в стенке, фужеры, кухню. Словом, все привести в порядок. Она молодец. Даже нет слов, чтобы поблагодарить за все то, что она для меня сделала.
14. 10. … Прошла неделя, но мне почему-то не лучше. Уже гладила, еду готовлю, но в ногах нет силы и кости скрипят. Ночью не сплю: засну в десять, просыпаюсь в четыре и до утра лежу… Думаю, что рак меня быстро съест. Юрген говорит, что большую химию будем делать где-то в январе, а мне уже хуже. Делает мне уколы. Они очень «болючие».
16. 10. Позвонила мама, сказала, что документы очень тяжело сделать, лучше расписаться в Украине.
19. 10. Испекла торт «Кудрявый пончо». Не получился, очень тяжелое тесто. Сегодня все не так, я нервничаю, все надоело. Ничего не хочется. Только ем, как утка.
20. 10. … Юрген поехал к родителям, а у меня сегодня больше силы, сделала блинчики с творогом, погладила рубашки и полы помыла. Позвонил Дирк (друг Юргена. -- Авт. ), привез конфеты, сгущенку, священные молитвы, крестик, просфору, иконы (Боже, я буду молиться каждый день, только скорей бы вылечиться), фотографии детей (хочу, чтобы они как можно быстрее были со мной), живые цветы. Такое впечатление, будто я немножко дома.
24. 10. Должны ехать к врачу. Звонят по телефону из больницы, нужно заплатить 20 тыс. Но таких денег нет. У Юргена плохо с работой…
27. 10. Сегодня едва не сломала ногу, присела и не могла встать. Думаю, растянула связку, завтра увидим. На мой счет поступило 10 тыс. марок. Некоторые добрые люди не жалеют и по 1000 пересылать. Спасибо им. Написала письмо Андрею. От него была передача -- статуэтка Иисуса, крестик и кулон с Божьей Матерью.
29. 10. Мой день рождения. Юрген утром подарил конфеты «Шерри». Звонили по телефону Андрей и мама. Сейчас 14. 00, я жду Дирка и Юргена, будем обедать. Чуточку сегодня лучше хожу.
Подарили розы…
2. 11. Юрген делает уколы химии… Мне ничего не хочется делать, только лежать. Руки немеют. Лучше спится, будто вернулась душа. Мне хочется домой, увидеть детей, маму и папу.
6. 11. Ничего не хочу, но все равно ем. Живот вырос, становлюсь толстой. У меня нет силы воли. Юрген привез землю, пересадила цветы. Вышивать не хочется. Руки немеют и мозги не думают…
13. 11. Юрген поехал на целый день по работе в другой город. Будет ночью в двенадцать.
23. 12. Завтра едем к родителям Юргена. Я испекла торт «Наполеон», сделала салаты «шубу» и «мимозу». Ужасно устала, болит все, в особенности ноги. Очень мало сил, раньше было лучше. Врач Штренц (Наташин лечащий врач. -- Авт. ) подарил детям ботинки, а мне на Новый год -- большой новогодний шарик и вино.
Деньги уходили быстро, а лечение не приносило желаемых результатов
В дневнике измученная болезнью женщина не написала о том, как любящий ее Юрген искал деньги на лечение.
Юрген не позволил взять хоть копейку из заработанных Наташей в Польше денег, хотя один день лечения в госпитале стоил около 200 марок. Он воспользовался, с благословения своих родителей, страховым полисом матери. Но деньги уходили быстро, а лечение не приносило желаемых результатов. И когда Юрген услышал о том, что надежда на спасение -- операция, то, не раздумывая, спросил, сколько это будет стоить. Цена надежды была почти нереальной -- 200 тысяч марок. Но Шульца это не остановило. Он обратился к общественности с просьбой о помощи во имя спасения любви.
Соотечественники не оставили его в беде. Газеты пестрели заголовками: «Наташа из Украины надеется на поддержку», «Поможем в беде молодой женщине». Футбольные команды играли благотворительные матчи, артисты организовывали благотворительные акции и концерты. Деньги жертвовали церкви разных конфессий. Простые немцы, услыхав об этой истории, присылали или приносили просто в госпиталь открытки, куда вкладывали деньги кто сколько мог: от одной марки до тысячи и больше. Эти открытки с пожеланиями выздоровления показывала мне Наташина мама. Она сама, не раз приезжавшая к дочери в Германию, была поражена этим всеобщим соучастием.
Деньги снова кончились, и с Юргеном и Наташей записали интервью на радио. Когда нужной суммы все-таки не собрали, Юрген Шульц написал письмо президенту Германии. Из государственного фонда ему на лечение любимой выделили 2500 евро. Об этой паре за короткий промежуток времени узнала вся страна: когда мама Наташи Ольга Владимировна везла к ней мальчиков, на границе ее спрашивали: «Это дети той самой Натальи?»
-- Юрген, неужели никогда не появлялось искушение оставить эту борьбу? -- спрашиваю у него, сидя на кухне в квартире Наташиных родителей.
-- Оставить Наташу? Об этом и речи не могло быть! Ведь я ее любил, и моим долгом было отдать ей все, что было в моих силах.
«Юрген сам закрыл ей глаза, переодел последний раз»
Кода стало очевидным, что и последняя операция не дала ожидаемых результатов, Юрген практически не отходил от любимой. Для него не имело значения, что болезнь очень изменила внешность Наташи, что она уже не могла самостоятельно передвигаться. Он кормил и переодевал ее, делал массажи и купал. Он боготворил эту женщину и мечтал, чтобы она стала его женой -- ведь из-за каких-то там недостающих бумажек не удавалось зарегистрировать брак…
-- Тогда я пошел в наш немецкий загс, -- вспоминает Юрген, -- и сказал, что у нас с Наташей практически нет времени. Я ведь слишком поздно ее встретил… И знаете, к моей просьбе отнеслись с пониманием, назначив нам день бракосочетания.
… 13 апреля 2002 года Наташа позвонила домой в Луцк и сказала родным: «Можете нас поздравить, мы с Юргеном поженились… Всю церемонию в госпитале провели бесплатно. Это нам от врачей подарок такой». А 9 июня ее не стало… Наташе был всего тридцать один год.
«Тяжело сознавать, что дочь кремировали, -- говорит убитая горем мама Наташи. -- Но другого выхода у нас не было. Не скрою, пока дочка была жива, мне хотелось забрать ее домой, в Луцк. Но я видела, как Наташенька мечется между мной и Юргеном, видела его к ней отношение: не отходит от нее, вдвоем ворковали, как голубки. И поняла, что не нужно ничего менять. Кроме того, врачи предупредили, что если я все-таки решусь забрать дочь домой, то не довезу ее даже до границы…
Юрген был послан ей в самые трудные минуты. Она, бедняжка, надеялась на чудо, но чуда не случилось… Юрген сам закрывал ей глаза, сам переодевал последний раз…
Теперь часто думаю, как удивительно повторяется судьба: я своих детей родила одного за другим, и Наташа своих сыновей так же. У меня в молодости была травма позвоночника, и у нее болезнь забралась туда же. Только я вот сумела выкарабкаться, а она -- нет… Помню, уезжая в Польшу, Наташа прощалась с бабушкой. Та обняла Наташу, говорит: «Уже, наверное, внученька, не увижу тебя больше никогда… » Бабушка имела в виду совсем другое: она ведь полностью ослепла. А оно вот как обернулось. Мальчики пока будут со мной. Юрген говорит, что, имей он хоть какие-то права на детей, он был бы счастлив забрать их к себе…
… В субботу, 13 июля, Юрген Шульц вместе со своим другом Дирком, о котором Наташа не раз вспоминала в своем дневнике, привезли ее прах в Луцк. А в воскресенье рабу Божью Наталью отпевали дома. Из уважения к нашим традициям урну с прахом поставили в небольшой гробик, в доме звучала классическая музыка, которую Наташа слушала в последние дни своей жизни. Несколько раз во время панихиды звонил из Италии родной брат Андрей, переживая, что не смог проститься с любимой сестрой…
Все родственники Наташи Ефримовской-Шульц в один голос просили поблагодарить Ханса-Юргена Шульца, его родителей, докторов Штренца и Улига, Аннетт Валленбург, медсестер из госпиталя, всех тех, кто не остался равнодушным к подвигу ради любви…
360Читайте нас у Facebook
