«Первые четыре дня после задержания мне не давали инсулин. Пока не выбили признание»
«ФАКТЫ» не раз рассказывали о нашумевшем деле банды киллера Аслана Дикаева. В ночь на 30 сентября прошлого года на автотрассе в селе Кошары Одесской области вооруженные преступники застрелили двоих и ранили четверых милиционеров. Через сутки убийц обнаружили в Одессе. Штурм гостиницы «Особняк», где скрывались злоумышленники, длился пять часов. Двое киллеров — Аслан Дикаев и Хасан Хадисов — были убиты, третий — житель Симферополя Андрей Шемятенков — сбежал еще до начала штурма. В тот же день милиционеры задержали сообщника бандитов, а через пару дней — еще четверых членов банды. Все силы были брошены на поиски сбежавшего Шемятенкова.
16 октября прошлого года в лесополосе между селами Красное и Первомайское в Одесской области нашли тело Андрея Шемятенкова. Как показала экспертиза, его убили несколькими выстрелами в голову из пистолета ТТ. Кто это сделал, до сих пор не известно, пистолет, из которого были произведены выстрелы, тоже не нашли.
Теперь же появилась информация, что оружие, из которого застрелили киллера, «засветилось» еще в одном уголовном деле. Пулей, выпущенной из того же пистолета, в Ржищеве убили жену лесничего. Причем произошло это еще 20 сентября 2011 года, за десять дней до штурма гостиницы в Одессе.
О том, что убийство Жанны Павлович, жены лесничего Петра Павловича, может быть связано с громкими событиями в Одессе, ржищевские правоохранители не могли даже предположить, пока не стали известны результаты баллистической экспертизы. Решив, что произошла какая-то ошибка, сотрудники милиции настояли на проведении повторной экспертизы. Но результат подтвердился: пистолет, из которого убили Андрея Шемятенкова, был также орудием убийства Жанны 
Павлович. Эта новость стала для всех неожиданностью. Особенно для правоохранителей, которые к тому времени уже нашли «убийцу».
*Убийство 49-летней Жанны Павлович потрясло весь город (фото из семейного альбома)
Впрочем, его поиски не заняли много времени. Вскоре после убийства подозреваемым стал муж погибшей — уважаемый в городе человек, бывший заместитель мэра Ржищева, директор Ржищевского лесничества Петр Павлович. По словам детей задержанного, его адвоката и правозащитников, в деле не было ни единого доказательства. Петр Павлович (у которого, кстати, было алиби!) очень любил свою жену, и мотивов убивать ее у него не было. Но правоохранители упорно называли лесничего убийцей.
Петр Павлович просидел в СИЗО пять месяцев. И только теперь, когда оказалось, что жену убил кто-то, причастный к банде Дикаева, его виновность поставили под сомнение. На днях Павловича отпустили на подписку о невыезде.
— Как только меня отпустили, я лег в больницу, — говорит 52-летний Петр Павлович. — После СИЗО еще долго придется восстанавливать здоровье. Оно и до этого было у меня не ахти. Уже много лет страдаю сахарным диабетом, перенес две тяжелые операции. С тех пор каждый день обязательно нужно принимать таблетки. В тюрьме этих лекарств я не получал. Первые три дня мне не давали даже инсулин — пока не вынудили признаться в убийстве. Врачи удивляются, как я выжил. При моей форме диабета уколы нужны каждый день. Несколько раз случались приступы.
Подробности того дня, когда его супругу убили, Петр Павлович хорошо помнит. Он много раз пересказывал их правоохранителям. Но его все равно никто не слушал, да и показания свидетелей, подтверждавших невиновность мужчины, не принимали во внимание.
— В тот день утром я, как всегда, уехал на работу, — вспоминает Петр Павлович. — С утра у меня была встреча с районным прокурором. Мы обсуждали недавно вступивший в силу закон, запрещающий родственникам работать в прямом подчинении друг у друга. А жена тоже работала в лесничестве и была моей подчиненной. Прокурор объяснил, что теперь ей придется искать другую работу. Я рассказал об этом Жанне и сразу начал искать для нее варианты. Созвонился с руководством районного управления земельных ресурсов, с директором соседнего лесничества. Потом поехал домой на обед. После обеда, как всегда, прилег отдохнуть. Около двух часов дня отправился в лесничество. Там мы увиделись с женой, я рассказал ей о вакансиях…
Позже у Павловича было много встреч — с директором и главным бухгалтером центра занятости, с сотрудниками лесничества. После этого он поехал в поселок Украинка за путевками в санаторий. Вернувшись, провел еще несколько деловых встреч и в начале шестого вечера вернулся домой. Подъезжая к дому, Петр Павлович позвонил супруге, но ее телефон был отключен.
— Сотрудницы сказали, что Жанна давно уехала домой, — рассказывает Петр Павлович. — Двери дома были закрыты. Хотя, когда кто-то из нас дома, мы оставляем их открытыми. Возвращаясь в машину за ключами, я позвонил дочке Виктории. Она сказала, что несколько часов назад звонила маме и уже тогда ее телефон был отключен. Зайдя в дом, я услышал, что в гостиной работает телевизор. «Странно, — подумал. — Такого никогда не было, чтобы, уходя, Жанна, забыла что-то выключить». Я выключил телевизор и, повернув голову вправо, увидел на полу… жену, накрытую детским одеялом. «Жанна! — позвал ее. — Жанна!» Я дотронулся до ее ноги, но жена не пошевелилась. Стянув одеяло, я приподнял жену за плечи и увидел под ее головой лужу крови. Жанна была мертва.
Пытаясь совладать с собой, начал вызывать милицию. Но от волнения не сразу даже вспомнил номер. Потом выбежал на улицу и позвонил дочерям… Вскоре приехали сотрудники милиции. Сначала — из Ржищева, потом — из райцентра Кагарлык. Меня в дом не пустили. Правоохранители попросили проехать с ними в райотдел для дачи показаний. Испуганные дочери кинулись за мной. «Не переживайте, — заверили их милиционеры. — Это займет пару часов».
— Дальше начали происходить странные вещи, — вступает в разговор 22-летняя Виктория, младшая дочь Петра Павловича. — Даже поздно вечером папа не вернулся. Его телефон был отключен. Когда мы на следующий день приехали в райотдел милиции, с нами никто не стал разговаривать. Мы спрашивали, где папа, просили передать ему инсулин. «Уходите отсюда, — резко ответили нам в дежурной части. — Никто ничего вам не скажет».
— С первых минут допроса я понял, что здесь что-то не так, — продолжает Петр Павлович. — Оперативник спросил меня, что я делал в тот день, но, рассказывая, я понял, что он меня не слушает. «Так что вы делали?» — повысив голос, переспросил милиционер. «Я же говорю…» — попытался продолжить я. Но меня опять прервали: «Где вы были сегодня в два часа дня? Дома?!»
Потом пришли другие милиционеры и заявили: «Мы знаем, что это ты убил жену. Можешь не отпираться — мы все равно это докажем. Говори, где спрятал оружие?» Я опешил: «Что вы говорите? Я не убивал свою жену!» «Ты взрослый мужик, и все прекрасно понимаешь, — сложив руки на груди, вздохнул милиционер. — Что сделал, то сделал. Признавайся».
На ночь меня оставили в райотделе. А утром приехали сотрудники областного уголовного розыска. Они говорили еще жестче, давили на психику. Оперативники ругались матом, угрожали, что расправятся со мной: дадут пожизненное, заберут все имущество, а детей оставят на улице. «К тому же дети уже отказались от тебя, — добавили. — Они знают, что это ты убил их мать. Со своими болячками на зоне долго не протянешь. А если признаешься, мы тебе поможем. Сделаем так, будто ты был в состоянии аффекта. За это получишь от двух до пяти лет. Выбирай». «Я сейчас докажу вам, что не делал этого! — кричал я. — Спросите у людей! Меня видели коллеги, у меня есть алиби». Но потом понял, что все это бесполезно, милиционеры уже «раскрыли» преступление.
Вскоре у меня случился первый приступ, и я потерял сознание. Очнувшись, попросил дать инсулин. Но мне не давали ни лекарств, ни еды. Мне было очень плохо, кружилась голова. Я все время думал о детях, о том, что надо похоронить жену…
На следующий день ко мне привели адвоката. Но он постоянно переговаривался с милиционерами и подолгу гулял в коридоре или молча слушал, какие перспективы мне рисовали.
Петр Павлович дал признательные показания на третий день. После этого он наконец-то получил необходимую дозу инсулина и хоть какую-то еду.
— Дальше начался настоящий цирк, — качает головой Петр Павлович. — Одного моего признания милиционерам оказалось мало. Им ведь надо было придумать, как произошло само преступление. Мотив родился на ходу: «Мы знаем, что жена должна была увольняться. На этой почве вы поссорились. Она не хотела уходить с работы и требовала, чтобы уволились вы. Вот вы ее и убили». Дальше возник вопрос, как именно это произошло. «Пришли, застрелили и сразу вызвали милицию — это нелогично, — вслух рассуждали оперативники. — К тому же судмедэксперт говорил, что убили ее около двух часов, а вы пришли в пять. Значит, напишем так: вы пришли домой в полвторого дня (а я действительно приходил на обед в это время. Но жена была в тот момент на работе, где мы еще после этого встретились. И это видели сотрудники!), в доме была ваша жена. Вы начали ссориться. В итоге ударили ее по голове, и она упала». «Чем ударил? — прервав коллегу, другой оперативник спросил у меня. — Что у вас дома есть?» «Я видел в гараже монтировку, — сказал второй. — Пишем: ударил монтировкой». «Вы ударили ее монтировкой, — продолжал писать «произведение» милиционер. — А потом решили инсценировать нападение. Взяли пистолет, выстрелили ей в голову, закрыли дом и ушли». Встал вопрос, где я взял пистолет и куда его дел. Написали, что я не помню.
Дальше было воспроизведение. Единственное, что я знал, — где лежало тело. Мне подробно рассказали, как все нужно делать, и «для объективности» начали снимать воспроизведение на камеру. Я несколько раз сбивался, забывая, что должен делать. Милиционеры вновь снимали эпизод. Когда остались довольны отснятым, меня, совершенно измученного, отвезли в камеру.
Только после суда, где решался вопрос о мере пресечения (Петра Павловича арестовали. — Авт.), я увидел дочерей, — глаза мужчины наполняются слезами. — Они подбежали ко мне и закричали: «Папа, мы знаем, что это не ты. Как ты мог подумать, что мы от тебя отказываемся?!» Они наняли мне адвоката.
Следствие уже подходило к концу, дело должны были передавать в суд. Как вдруг пришли результаты экспертизы, показавшие, что жену лесничего застрелили из того же пистолета, из которого вскоре был убит подельник киллера Аслана Дикаева Андрей Шемятенков.
— Сначала мне просто сказали, что из того же пистолета убили человека в Крыму, — говорит Петр Павлович. — И произошло это уже в октябре. А ведь я в это время уже сидел в СИЗО. «Значит, ты был с кем-то в сговоре, — заявили оперативники. — Убил жену и передал кому-то оружие. Ты знаешь, что это грозит еще большим сроком? Выходит, ты причастен к погрому в Одессе». Я ничего не понимал. О том, что произошло в Одессе, знал лишь по слухам. Вскоре ко мне приехали милиционеры из Крыма. «Кому ты отдал пистолет? — с ходу спросили они. — Ты знал Дикаева?» «Господь с вами, какой Дикаев?! — опешил я. — Кто это вообще такой?» «Говори по-хорошему, — пригрозили милиционеры. — Иначе скажем чеченцам, что ты сдал Дикаева, и они завтра же вырежут твою семью». Только когда мое дело передали в следственное управление киевской областной милиции, меня перестали «прессовать».
— Вскоре дело против Петра Павловича начало разваливаться, — рассказал «ФАКТАМ» адвокат Денис Игнаткин. — Экспертиза дважды показала, что именно из этого пистолета был убит подельник Аслана Дикаева. Когда дочери попросили меня помочь защитить их отца, обвинение сразу показалось мне странным. Убил жену, сам позвонил в милицию… Зачем, если у этого человека под боком лес, который он знает, как свои пять пальцев? Отвез бы ночью труп и тогда уже заявил о пропаже супруги. Но это, положим, были только предположения.
Вскоре пришли результаты еще одной экспертизы, которая назвала более точное время смерти: Жанну Павлович убили с 15.30 до 17.00. И причиной смерти стал выстрел в голову — никаких следов ударов судмедэксперт не нашел. То есть версия с монтировкой и последующей инсценировкой преступления отпала. Помня первоначальные слова судмедэксперта о том, что убийство произошло около двух, милиционеры на этом построили обвинение. Даже нашли свидетелей, которые видели, как лесничий в это время выходил из дома. Он действительно выходил оттуда после обеда и не отрицает это. Но его жену в то время видели на работе! А с трех часов дня до половины шестого вечера Петр Павлович дома не появлялся — у него были деловые встречи, и люди, с которыми он виделся, это подтверждают (к слову, подтвердили они это и лично корреспонденту «ФАКТОВ». — Авт.). У него стопроцентное алиби.
Еще одна экспертиза показала, что все, что задержанный показывал на видеовоспроизведении, не соответствует обстоятельствам убийства — настоящий убийца и стоял с другой стороны, и действовал в другой последовательности. Эксперты редко выносят такие категоричные заключения. Однако они это сделали.
На основании всех этих фактов на прошлой неделе Петра Павловича освободили из-под стражи. Теперь он находится на подписке о невыезде.
— Людей, подозреваемых в таком серьезном преступлении, как правило, не отпускают, — говорит адвокат. — Но, когда следователь Генпрокуратуры перечитал дело, он признал, что теперь все нужно расследовать заново. Искать пистолет, из которого застрелили Жанну Павлович и Шемятенкова, а главное — его владельца.
— Но кому могло понадобиться убивать вашу жену? — спрашиваю у Петра Павловича. - У вас есть какие-то догадки?
— Никаких, — покачал головой мужчина. — А уж тем более непонятно, зачем мы понадобились кому-то, связанному с бандой Дикаева. Врагов ни у меня, ни у жены не было, никаких угроз нам не поступало. Может, мы как люди небедные кому-то и не нравились, но вряд ли бы нас.jpg)
«заказали»… За последние пять месяцев я потерял не только жену, но и мать. Узнав о том, что меня посадили, она умерла от сердечного приступа.
* «Непонятно, зачем мы понадобились кому-то из банды Дикаева, — говорит Петр Павлович. — Врагов ни у меня, ни у жены не было, никаких угроз нам не поступало» (фото автора)
— Милиции виднее, они ведь утверждали, что давно следили за Дикаевым и его подельниками, — говорит адвокат Денис Игнаткин. — Посмотрим, что покажет расследование. Хоть из дома моего подзащитного пропало несколько золотых цепочек и мобильный телефон жены, вряд ли это было банальное убийство с целью ограбления. Кстати, телефон Жанны Павлович вскоре нашли — он валялся на асфальте недалеко от дома.
Новый поворот в нашумевшем деле в Министерстве внутренних дел пока комментируют не очень охотно.
— Как выяснилось, жену лесничего из Ржищева и Андрея Шемятенкова действительно убили из одного и того же оружия, — подтвердил «ФАКТАМ» начальник Главного следственного управления МВД Василий Фаринник. — Именно поэтому лесничего и отпустили на подписку о невыезде. До тех пор, пока мы не проясним этот момент, точка в его деле не будет поставлена. Сейчас идет расследование, мы пытаемся установить связь между этими двумя делами.
«ФАКТЫ» попытались получить комментарий и у ржищевских правоохранителей, которые в рекордные сроки попытались раскрыть убийство Жанны Павлович. Но они отказались прокомментировать ситуацию.
2608Читайте нас в Facebook
