Эдвард радзинский: «сталин сам прекрасно понял бесполезность расставленных по всей стране каменных истуканов, когда беспомощно умирал в луже мочи на собственной даче… »
Решено: у Кутафьей башни Кремля появится памятник Александру Второму. Вердикт огласила комиссия, в состав которой входит и писатель Радзинский. Впрочем, разговор с Эдвардом Станиславовичем мы начали не с памятника и не с Александра, а с книг, писем и фотографий, которых в последнее время заметно прибавилось в писательском кабинете… Откуда добро?
«Якобы уцелевших потомков царской династии у меня девятнадцать»
-- Это радостное пополнение -- издания моего «Распутина». Американское, английское, французское, немецкое, итальянское… Выпуском занимались издательства крупные, солидные. И теперь они галантно присылают мне свои исторические книги. Это замечательно, если бы не одно «но»: я рискую утонуть под бумажным валом. Моя двухкомнатная квартира явно не рассчитана на такое количество литературы. А ведь и масса писем приходит -- через сайт в Интернете и по старинке, по почте. Вот, пожалуйста, это получил сегодня из Ирландии. Некий ирландский политический деятель был женат на нашей соотечественнице Башкировой, и у автора письма, историка, много вопросов о ее роде. После чтения книг о Николае и Распутине он полагает, что я обязан знать историю всех русских дворянских фамилий… А эти фотографии видите? Очередные потомки царской семьи. Объявились и пишут мне.
-- А что? Похожи.
-- Не обижайте. Это наши лица… Те были другие… После изображений генсеков и членов политбюро, которые Пастернак называл «фотографическими группами свиноподобных рож», страна впервые увидела иное. Это одна из причин безумной популярности Романовых в начале перестройки. А эти… Не хочу даже говорить! Надеюсь, не собираетесь расспрашивать меня о южной даме, которую объявили Анастасией, дочерью Николая Второго?
-- Отчего же? Обязательно спрошу…
-- Их у меня девятнадцать!
-- Кого? Анастасий?
-- Анастасий, Татьян, Марий, Ольг… Якобы уцелевших потомков царской фамилии. В Америке есть могила «Алексея». Со мной долго переписывались австралиец, «отпрыск» великой княгини Марии, и испанец, объявивший себя внуком… той же Марии и сочинивший об этом книгу. Не так давно в Англии вышла книга некого Михаила Грея. Оказывается, он не Грей, а Романов -- сын царевича Алексея, будто бы выжившего и под именем Николая Чеботарева скрывавшегося аж до 87 лет… И у всех этих «наследников престола» есть «документы»… Понимаете, о таких вещах нельзя говорить всерьез.
-- Но почему именно сейчас активизировалась сия публика?
-- Она существовала всегда. Даже при большевиках, когда это представляло большую опасность. Но тогда это был сложный психологический феномен, а сейчас… продукт рыночных отношений. Словом, тема ниже спора. А почему пишут? Больше не о чем. Нет ярких событий, политических потрясений. К счастью… А газеты заполнять надо… К тому же, очередная годовщина расстрела… Вот и пишут. На днях позвонили из популярной газеты с просьбой прокомментировать информацию об обнаружившемся потомке Распутина. Только что закончился повтор моей телепередачи о Григории Ефимовиче и вот -- появился… А что комментировать? Любвеобильность Распутина такова, что его потомки могут обнаружиться теоретически и на Северном полюсе. Любой человек с большим носом и плотоядными губами вправе претендовать на родство с Распутиным… Это все русские шутки, часть той бредятины, в которой мы живем. Выясняется, Есенин не повесился, а его повесили, Маяковский не застрелился, а его застрелили, Емельян Пугачев вообще не существовал, а Батый в действительности был Батей… А Мамай, видимо, Мамой?
-- Камень в огород Анатолия Фоменко?
-- Мы пожинаем плоды жизни в стране, где все было секретно и регламентировано. Мысль слишком долго подавлялась. К тому же, в России всегда по-детски доверчиво относились к самым диким фантазиям. Наука -- это труд. А трудиться, как говорил Достоевский, у нас кому ж охота… То ли дело озарение, интуиция! Вот и о нашей смелой интуиции классик замечательно сказал: «Если русскому школьнику дать карту звездного неба, он ее… тотчас исправит!» Правда, «школьники» эти у нас часто бывают с седыми волосами…
«Из всех Романовых Александр II как нельзя лучше соответствует нашему времени»
-- Вдруг вспыхнувший интерес к Александру Второму из разряда тех же русских игр?
-- Нет, перед нами правитель, избавивший большинство населения от позора рабства, реформатор, изменивший буквально все стороны русской жизни, человек, благодаря которому сонный русский Царьград начал превращаться в европейский Манчестер. Пожалуй, из всех Романовых именно Александр как нельзя лучше соответствует нашему времени. Что, к примеру, можно сказать о Николае Втором? Добрый человек. Но мы же сейчас говорим о качествах правителя. Наполеон любил повторять: «Когда мне заявляют о доброте кого-то из королей, я думаю, какое неудачное в этой стране правление!» Нет, только реформы великого Петра (при этом, заметим, зверски обращавшегося с народом) сравнимы с вкладом Александра Второго…
-- А вот Никите Михалкову Александр Третий по душе.
-- Никита Сергеевич влюбился в него как художник, как актер, его игравший! Ваш покорный слуга, когда писал книгу о Николае Втором, обожал его… К сожалению, Александр Третий отказался от реформ отца и попросту заморозил страну. Он сам чувствовал печальный результат. Известен разговор императора с Рихтером, адъютантом. Александр пожаловался тому, что его беспокоит положение в России, и адъютант поразительно ответил: «Представьте, государь, огромный котел, внутри которого бушуют газы. Вокруг ходят люди с молотками и старательно заклепывают мельчайшие отверстия. Но однажды газы прорвут такую дыру, что залатать будет нельзя». Дальше идет фраза Рихтера: «Государь застонал, как от боли». Застонать-то он застонал, но делать ничего не стал. Николай Второй -- жертва взрыва того котла. Александр Третий подготовил и гибель империи, и гибель династии…
Что же касается Александра Второго, то, не являясь блестящим, ярким человеком, он стал великим правителем, ибо понял веяния времени, требования Истории, которые порой разительно отличаются от требований народа. Но тут же возникает вопрос важнейший, существеннейший: как получилось, что в конце правления этого, повторяю, великого государственного деятеля страна дошла до состояния, о котором Достоевский сказал: «Колеблясь над бездной»?
-- Как?
-- Надо разбираться, по-настоящему исследовать опыт Александра Николаевича. Это нужно не для него -- для нас. Мы ведь сейчас находимся в очень похожем состоянии… Тот же путь через пустыню, исход из рабства, о котором написано в Библии… Что же до памятника -- это наш долг царю-реформатору.
-- Ну и сваяют сейчас Церетели или Рукавишников очередного мужика на коне, пристроят его у Кутафьей башни. Толку-то?
-- Кто будет ваять, меня абсолютно не волнует. Пусть по конкурсу определяют. Микеланджело все равно нет, а остальные приблизительно равны. Важен памятник как напоминание живым о живом. Александр Второй не мертв, он такое же действующее лицо нашей современности, как и Иосиф Виссарионович.
-- Может, тогда и Сталина надо в бронзе отлить, в граните высечь?
-- Зачем? Иосиф Виссарионович, к сожалению, и так по-прежнему живет в каждом из нас. К тому же, Сталин сам прекрасно понял бесполезность расставленных по всей стране каменных истуканов, когда беспомощно умирал в луже мочи на собственной даче…
Александр Второй, повторюсь, нуждается не в бронзовом постаменте, а в понимании своей деятельности. Важно разобраться во всем -- в его свершениях и трагических ошибках, в торопливости и -- одновременно -- губительной медлительности… Убежден… если бы Александр Второй завершил начатое, династия Романовых была бы спасена еще лет на сто минимум.
«Буду делать сериал о жизни и смерти Ленина»
-- И мы бы сейчас жили в конституционной монархии?
-- Вполне возможно… Это серьезнейший вопрос -- ответственность правителя за начатое дело. Ему, делу, должно быть подчинено все, включая личную жизнь. Хочу сделать телецикл об императоре и тогда смогу рассказать подробнее, почему этот человек именно сейчас вызывает такое повышенное внимание в России.
-- Для ОРТ будете снимать?
-- Не знаю. Наверное. На Первом канале ко мне добры. Понимаете, со мной ведь трудно, я мешаю нормальной работе. Телевидение -- это все-таки производство, где должен быть план, а я целиком завишу от воображения. Тема возникает внезапно и захватывает, тогда я прихожу на ОРТ и заявляю: простите, но я должен снять об этом! И надо ломать голову и сетку вещания, чтобы поставить многосерийный «подарок» в эфир…
Но есть ТВ-проекты, про которые знаю: буду делать! Например, сериал о жизни и смерти Ленина. Террор, начавшийся при Александре Втором и оборвавший его жизнь, развитие радикализма в России, идеи народничества и большевизма, Ткачев, Нечаев, Бакунин и, наконец, Ленин -- все это связано. Владимир Ильич -- сложнейшая фигура. Великая трагедия после великого триумфа…
Еще я должен возвращаться в театр. «Современник» просит написать пьесу о Сталине, мне это интересно, но как все успеть? Только что завершил книжку «Наполеон. Жизнь после смерти», сейчас пишу огромный роман, действия которого начинают разворачиваться в конце теперь уже позапрошлого века и доходят до 1953 года, когда умер Сталин…
Еще решился провести свой вечер. Обычно от этого отказываюсь, но тут вдруг согласился… Хочу поговорить вместе с залом о путях развития России…
-- Где и когда планируете общаться с народом?
-- 5 ноября в зале Чайковского. Вечер уже объявлен. Постараюсь, чтобы билеты сделали максимально дешевыми. Мне нужна думающая публика в зале. К сожалению, думающие обнищали, у них нет лишних денег…
-- Интересно, а телевидение вас сытно кормит?
-- Мне удалось добиться, чтобы моя программа, одна из немногих на ТВ, не прерывалась рекламой -- она идет только до и после моего появления на экране. Я хочу оставаться независимым и никого ни о чем не просить. Мне нравится жить так. Всегда забавляюсь, когда слышу изумленные вопросы: «Как, у вас нет дачи? Как, у вас нет званий и государственных наград?» А зачем они мне? Я и так сверх меры обласкан судьбою. О моих книгах писали -- без преувеличения! -- все крупнейшие газеты мира. И это -- моя награда. А фамилия -- мое звание. Или, как сейчас говорят иные, потерявшие юмор: «Фамилия -- мой бренд». Впрочем, бренд замечательно ассоциируется с бредом… Нет, быть воистину богатым -- не иметь ненужных желаний. О чем действительно жалею, это о времени. Я работаю очень быстро и все равно не успеваю. Не успеваю! Поэтому: может, будем заканчивать?
596Читайте нас у Facebook
