Татьяна Дьяченко: «Мой отец Борис Ельцин ни с кем не советовался, назначая своим преемником Владимира Путина»
31 декабря 1999 года первый президент Российской Федерации Борис Ельцин объявил о своей отставке. Его заявление прозвучало сначала в полдень, а затем, уже в записи, перед традиционным новогодним поздравлением главы государства. «Я принял решение. Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку… » — сказал Борис Николаевич и подчеркнул при этом, что отказывается от власти «не по состоянию здоровья, а по совокупности всех проблем». Завершая свое обращение, президент попросил прощения у граждан России. Телеоператор, снимавший этот исторический момент, вспоминает, что Ельцин еще несколько минут сидел неподвижно за столом, а по его щекам лились слезы. Исполняющим обязанности президента России Борис Николаевич назначил председателя правительства Владимира Путина. Так в российской истории началась эра, которую пресса и телевидение нарекли «путинской». У Ельцина были и другие варианты. И хотя история не терпит сослагательного наклонения, как знать, что бы происходило в России и во всем мире, прими тогда, десять лет назад, Борис Николаевич иное решение.
В декабре прошлого года популярный российский журнал «Медведь» взял интервью у дочери Ельцина Татьяны Дьяченко. На протяжении почти четырех лет она официально занимала пост советника президента России. У нее был свой кабинет в Кремле. До этого назначения Татьяна принимала активное участие в работе предвыборного штаба Ельцина и помогла отцу выиграть президентскую гонку. Ниже приводятся отрывки из вышеупомянутого интервью.
«О том, что уходит с поста, папа сообщил мне за несколько дней до Нового года»
— Когда Борис Николаевич ушел в отставку, что вы почувствовали?
— Я обрадовалась, когда папа сказал, что уходит в отставку. Он сообщил мне об этом за несколько дней. Я чуть не заплакала от радости. Потому что поняла: не надо еще полгода жить той жизнью, которой мы все жили. Это была сумасшедшая работа. Тяжелейшая. Хроническое недосыпание. Время тогда было очень напряженное, если помните: коммунисты, Дума, война, теракты… Казалось, я просто выживала каждый день. Засыпала с мыслью: слава Богу, этот день закончился. Сон три-четыре часа, ровно в шесть подъем. В нашу спальню заходил папа и говорил: «Пора завтракать». У меня слипались глаза, но я брела в столовую. На сборы было десять минут. Отец никогда не опаздывал, поэтому минута в минуту папин кортеж трогался, а я пристраивалась к нему в хвосте… Ему, наверное, было очень трудно, но виду он не подавал. Началась другая жизнь: папа радовался поездкам, новым книгам.
— Что из написанного о вашей семье самое обидное?
— Все было обидно. Против папы работала огромная, прекрасно оснащенная пропагандистская машина. НТВ, московские телеканалы, газеты, журналы… Цель простая: выиграть выборы 2000 года. Наиболее эффективная технология — дискредитировать президента, и тогда любой кандидат, которого он поддержит, обречен. Когда стало ясно, что папа не поддержит тандем Примаков-Лужков, на народ выплеснулись ушаты историй про Семью, украденные миллиарды, кредитные карточки, замки в Германии и Франции, дома в Лондоне. Талантливейшие люди сочиняли эти истории. Для меня обиднее всего, что этим занимались мои близкие товарищи, с которыми мы только что прошли выборы 1996 года. И когда после очередных «Итогов», в которых стрелочками показывалось, как Семья захватывает всю власть и все богатство страны, Валя (Валентин Юмашев, нынешний муж Татьяны. — Ред. ) встретился с нашим, как казалось, другом, Игорем Малашенко, и прямо спросил: «Ты-то ведь знаешь, что это ложь от начала и до конца», Малашенко ответил: «Это политика, кто выиграл, тот и прав, а вы сами виноваты, ваш кандидат обречен… »
— А кандидатом был Владимир Путин.
— Ну да. Просчитались. Решили, что настали времена Юрия Михайловича и Евгения Максимовича. Теперь Гусинский дает интервью, в которых говорит, что всегда знал, что Владимир Владимирович выдающийся деятель современности.
— Существует мнение, что Семья выбрала Путина, потому что он гарантировал безопасность Ельцина и его близких.
— Папа вообще так не мыслил — безопасно для него это или нет. Не волновала его и тема безопасности семьи. Он вообще этой проблемы не видел. Я ее тоже, кстати, считала надуманной. Если бы Лужков или Примаков пришли к власти, они стали бы меня арестовывать? Конечно, нет. Ну а папа, если бы об этом задумывался, оставил бы премьером Черномырдина, человека безгранично порядочного и верного. Но он был уверен, что новой России нужен президент новой формации. Именно поэтому папа считал неправильным выдвигать кандидатом в президенты Лужкова или Примакова, к которым, кстати, хорошо относился. И в конце концов остановил свой выбор на Путине.
«Роман Абрамович на редкость порядочный и верный человек»
— Ну а как же закон о гарантиях неприкосновенности президенту и членам его семьи? Он вышел чуть ли не на следующий день после ухода вашего отца в отставку.
— Вышел он через месяц, а не на следующий день. И написан не для Ельцина, он касается всех президентов, которые были и будут в России. Там нет ни слова о гарантиях неприкосновенности членам семьи. Во всех цивилизованных странах есть юридически описанная процедура жизнедеятельности бывшего лидера. Поскольку папа ушел неожиданно, у нас возник правовой вакуум, не было никакой процедуры, как бывший президент охраняется, какая у него пенсия, положен ли ему помощник. Что касается неприкосновенности, то закон защищает президента, который руководит страной и которому иногда приходится принимать очень тяжелые решения, например вводить войска при чрезвычайном положении, объявлять войну. Чтобы президент не зависел от будущей политической конъюнктуры, которая, как показывает российский опыт, после ухода лидера страны часто меняется, и появился этот важный пункт. В законе говорится, что президент не может быть привлечен к уголовной ответственности за действия, совершенные им в период исполнения президентских обязанностей, если указанные действия связаны с исполнением им полномочий президента РФ. То есть, например, Дмитрий Медведев никогда не будет привлечен к уголовной ответственности за решение ввести российские войска в Южную Осетию. И так же папа и Владимир Путин по этому закону не могут быть привлечены к уголовной ответственности за решение ввести войска в Чечню. А вот если президент что-то украл, если взял и оформил на своего родственника какую-то собственность — то никакой неприкосновенности. Чтобы с этим разобраться, нужно полминуты — всего лишь войти в интернет и прочитать закон.
— Давайте все-таки завершим тему вашей собственности. Перечислялось ведь многое — вы никак не прокомментируете?
— Вы правы. Чем только я не владею: в Лондоне дом в центре и в пригороде, дворец на юге Франции, который подарил мне Березовский. Вообще, на юге Франции у меня везде недвижимость. Как-то Виктор Степанович Черномырдин хорошо ответил на обвинение, что он украл какие-то деньги — то ли за продажу газа, то ли за продажу нефти. Он сказал: кто найдет, пусть все заберет себе. Я могу только повторить эту мудрую мысль. Кто найдет любой мой дом, замок, виллу во Франции, Англии, Германии, а также в любой части света, любые мои акции — «Сибнефти», «ЛУКойла», «Газпрома» и что там еще мне приписывали, мои миллиардные счета в швейцарских, английских и прочих банках, мой самолет или мою яхту — может все это забрать себе.
— С Березовским и Абрамовичем вы дружили?
— С Борисом Абрамовичем не дружила, но много общалась, особенно в предвыборную кампанию 1996 года. Он всегда приходил в штаб с новыми парадоксальными идеями, которых была масса. Но его сложно было назвать командным человеком, из-за чего я всегда с опаской к нему относилась. Например, он, не предупреждая Валентина Юмашева, который тогда был главой президентской администрации и с которым у него были близкие отношения, накануне встречи лидеров СНГ объехал всех президентов стран Содружества и уговорил их выдвинуть его исполнительным секретарем СНГ. И когда на заседании СНГ Леонид Кучма предложил кандидатуру Березовского, папа был поражен. Его стали все уговаривать, что это сильная кандидатура, ваш, россиянин, он принесет много пользы. Папа объявил перерыв. В Кремль срочно вызвали Березовского. В присутствии Бориса Абрамовича Сергей Кириенко, тогда премьер-министр, я и Валентин Юмашев убеждали папу его не назначать. Он нас выслушал, потом отправился на заседание, и Березовского назначили исполнительным секретарем СНГ. Потом папа мне сказал, что не мог пойти против Кучмы, Назарбаева, Акаева, других президентов, это было бы неправильно. Но вообще, это было в духе Березовского — тихо организовать такую масштабную хитроумную комбинацию с участием одиннадцати лидеров СНГ.
Что касается Романа Абрамовича, то с ним я дружу. Умный, очень интересный, яркий человек. На редкость порядочный и верный. Хотя сначала я к нему отнеслась настороженно. Его, настоящего, а не того, о ком пишут всякую ерунду, мало кто знает. Он из тех редких бизнесменов, которые не боятся передавать полномочия своей команде. Мне кажется, поэтому он смог добиться таких успехов в бизнесе.
«Дневник с моей «четверкой» папа запускал в угол»
— Почему все-таки Борис Николаевич остановил свой выбор на Путине? Вы его с Юмашевым уговорили?
— Папа сам сделал выбор. Но я была этому рада. Когда Валентин Юмашев, будучи главой президентской администрации, назначил Путина своим первым замом, до этого он был начальником главного контрольного управления, у папы появилась возможность чаще видеть, встречаться с Владимиром Владимировичем, наблюдать его. Он всегда точно формулировал свои доклады, был четок, лаконичен. У него был сложный участок работы — первый зам в администрации отвечал за регионы, а тогда было непросто и с зарплатами, и с пенсиями. Ему приходилось быстро и оперативно снимать самые острые ситуации. Увидев, насколько Путин эффективен, папа назначил его директором ФСБ. Поскольку силовики напрямую подчиняются президенту, количество встреч между ними увеличилось. Скорее всего, именно тогда папа окончательно определил, что Путин может быть подходящим кандидатом на должность президента. А к весне 1999-го он сузил круг до двух кандидатов. Первым в этом списке стоял Владимир Владимирович. И когда в августе 1999-го папа назначил его исполняющим обязанности премьера, а потом его Дума утвердила, я помню, с каким облегчением папа вздохнул. На второй по значению должности в стране оказался тот, кому он готов был доверить будущее России. Папа хотел видеть следующим президентом человека другого поколения, молодого, новой формации. Это первое. И второе: человека с сильным, твердым характером, способного брать ответственность на себя.
— Но ведь известно, что в политике, которую проводил следующий президент, ему не все нравилось, он нередко был разочарован.
— Да, какие-то вещи его смущали, раздражали. Возвращение гимна, например. Но он понимал, что у нового президента свое понимание, что нужно стране, людям, и считал, что это неизбежно и правильно, когда у президента своя позиция. Кстати, я уверена, что даже сейчас Владимира Владимировича какие-то вещи смущают в действиях президента Медведева. Хотя они близкие друзья — и общаются, и обсуждают, и договариваются. Но президент есть президент. Это его ответственность, его решения. И это правильно, что Дмитрий Анатольевич говорит и делает то, что считает сам важным и нужным. Иначе это не президент.
— Говорят, кабинет в Кремле до сих пор остается за вами?
— Нет, конечно. В тот же день, когда папа покинул Кремль, я сложила все свои вещи и с большим облегчением освободила кабинет. Для всей нашей семьи это был счастливый момент. Закончилось время, когда для нас всех — мамы, Лены (родная сестра Татьяны. — Ред. ), меня — ничего не существовало, кроме папиной работы, когда мы не принадлежали сами себе.
— Борис Николаевич и Наина Иосифовна, какими они были родителями?
— От наших родителей исходило ощущение любви. Они обожали друг друга. Строгий, сильный папа, мягкая, добрая мама. Когда они были вместе, я видела, как они любят друг друга, и, может быть, не осознавая того, чувствовала себя счастливым ребенком. Правда, вместе они были не так часто, как нам с сестрой хотелось бы. Папа приходил поздно вечером, мы с Леной уже спали, но зато было воскресенье, и это был наш день. Всегда совместные завтраки, обеды и ужины. Часто по воскресеньям папа водил нас всех на обед в ресторан. Он наслаждался этими часами, когда мы все вместе. У родителей были другие заботы, но не было ощущения оторванности. Мама все время звонила с работы, воспитывала нас по телефону. Папа любил делать сюрпризы. Не говоря ни слова маме, мог взять и купить цветной телевизор, который был в те времена страшным дефицитом. Он очень много работал, все субботы на работе, очень часто без отпусков. Мама уже могла смириться, что в этом году отпуска не будет, а он вдруг звонил в середине дня с работы и говорил: «Ная, собирайся, у нас через три часа самолет. Летим в Сочи. У нас отпуск».
— А каким ребенком вы были?
— Была послушной девочкой. В школе получала в основном «пятерки». Папа считал, что такой оценки, как «четверка», не существует. Иногда просил принести ему дневник и если видел там хотя бы одну «четверку», сердито запускал дневник в угол, и он красиво летел через всю комнату. Папа искренне расстраивался…
957Читайте нас у Facebook
