Писатель павло загребельный: «меня с российским императором николаем вторым объединяет одно увлечение: люблю колоть дрова»
Откинув нехитрую защелку калитки дома в Конче-Озерной, я очутилась в дивной красоты дворе: мачтовые сосны, могучие дубы, хрупкие березки. На веранде меня уже поджидал хозяин -- знаменитый украинский писатель Павло Загребельный, автор «Разгона», цикла романов об эпохе Киевской Руси «Диво», «Первомост», «Евпраксия». Те, кто не читал «Роксолану», наверняка видели фильм об этой необыкновенной украинке Насте Лисовской, ставшей женой турецкого султана.
«Счастье измеряется количеством умных и талантливых людей, которых человек встретил в своей жизни»
-- Павло Архипович, наверное, как многие писатели вам по-доброму завидуют -- такая роскошная здесь природа, уютный теплый дом. Только творить и творить…
-- Зависть, к сожалению, один из грехов человеческих. Особенно страдают им люди искусства. Когда Микеланджело расписывал потолок Сикстинской капеллы, Леонардо да Винчи с Рафаэлем приходили туда ночью, зажигали свечи и смотрели, что он сделал за день. Кто мне может завидовать? Не могу сказать. Сам я не завистлив. Хотя, возможно, на подсознательном уровне…
Никогда не завидовал талантливым людям, а любил их, и когда однажды меня спросили: «Что такое счастье?», ответил: «Счастье измеряется количеством умных и талантливых людей, которых человек встретил в своей жизни». В этом смысле мне всегда везло. Даже в фашистском концлагере! Я, восемнадцатилетний парень, был в окружении образованных людей: майоров, полковников, генералов. Даже то, как вели себя эти люди, стало для меня большой жизненной школой. А в писательской среде разные встречались люди, но большинство -- безусловно талантливые.
-- Хорошо посумерничать у такого камина. Кстати, почему на нем так много хвостатых существ изображено?
-- Вы подумали, что это черти? Вовсе нет, это добрые сатиры, которыми изобилует греческая мифология. Черти пришли к нам с христианской верой, сатиры же были очень добродушными существами. Они, как языческие боги, жили на природе, верно служили человеку.
-- Теперь понятно, почему все время молчит ваш городской телефон: из этого райского места уезжать трудно. Но неужели вас совершенно не тянет в город?
-- Мы с женой уже не можем разрываться на два дома. Иногда сын выручает: наведывается в нашу городскую квартиру. Единственное неудобство проживания за городом -- невозможно посещать литературные вечера. Они, как правило, заканчиваются поздно и добраться домой -- уже проблема. Жена первые годы очень скучала за городом, но потом привыкла. А я совершенно спокоен: город у меня ассоциируется с бесконечными заседаниями-собраниями, которые до сих пор сидят в печенках.
«Моя бабуня Марфа Петровна -- из рода Натальи Гончаровой, жены Пушкина»
-- Павло Архипович, похоже, незаметно для самого себя вы уже отшельником стали. И множество недогоревших свечей по всей комнате -- яркое тому подтверждение. Но почему свечи стеариновые?
-- А потому, что восковая свеча стоит две гривни, а у меня пенсия всего 99 гривен с копейками. Несложно подсчитать, сколько в день выделяет мне государство -- три гривни. А книжное дело стоит, романы не печатают. Если и напечатают книгу, то гонорар за нее не дают. В лучшем случае -- книжками. В прошлом году впервые за годы независимости один издатель выпустил мою «Роксолану», и не то что гонорара, даже сигнальных экземпляров книги не дал, и сам где-то спрятался, не отзывается до сих пор.
-- Священники говорят, что восковые свечи очищают ауру дома от всяких темных сил.
-- Я вам другое скажу. Схимники в киевских пещерах сидели при свечах и жили до ста лет. Казалось бы: воздуха нет, движения никакого. Секрет весь -- в свечах.. Когда этот чрезвычайно полезный продукт пчеловодства сгорает, в пространство выделяются фитонциды, необычайно полезные для здоровья человека.
-- Вижу у вас на столе другой продукт пчеловодства -- мед. Любите ложечку меда натощак?
-- Это само собой. Но, кроме меда, вот уже на протяжении тридцати лет каждое утро варю овсянку.
-- И не надоело?
-- Жизнь, казалось бы, тоже должна надоесть. А мы живем… Знаете, какая разница между людьми, которым надоела жизнь, и теми, кому не надоела? Вторые каждое утро могут есть овсянку. Причем варю я ее не на молоке, а на воде. И без сахара -- терпеть его не могу.
-- А после овсянки -- традиционный для писателя кофе?
-- К кофе я совершенно спокойно отношусь: могу пить, могу не пить. А вот жена утром непременно должна выпить чашечку. Эта привычка у нее с 1956 года, когда она в Швеции впервые попробовала этот напиток. И теперь не могу ее отучить. А ведь у нас, украинцев, есть свой великолепный стимулятор -- калина. Раньше в украинских селах ее смешивали с перетертой на терке сахарной свеклой и варили «мед». Калиной и сливами начиняли пирожки. А еще пекли замечательный ржаной хлеб. До сих пор помню, как мама вынимала его из печи, разрезала, а внутри -- калиновые ягоды. Удивляюсь, почему до сих пор пекари не заинтересовались этим рецептом.
-- А вы сами смогли бы испечь такой хлеб?
-- Да. Я же крестьянский сын, умею делать все.
-- Даже сапоги шить?
-- И сапоги, представьте себе, умею шить. Помню, в 46-м году, вернувшись с войны, зашел к знакомым ребятам. Сидят они за низеньким столиком на табуретках и шьют сапоги. На столе стоит кухоль с ручкой, в нем -- самогонка. «Павлуню, садись сапоги шить!» -- приглашают. -- «Да не умею я!» -- «А что там уметь! Дратву сучить умеешь?»
Неделю я с ними просидел и научился. Помогли гены: моя бабуня Марфа Петровна портнихой на все село была. Кстати, ее девичья фамилия -- Гончарова. Она из рода Натальи Гончаровой, жены Пушкина. Я даже прадеда своего помню, который приходился внучатым племянником Наталье Николаевне. Он прожил 109 лет. Когда меня к нему возили, он уже был слепой. Мне, маленькому ребенку, этот древний старик всегда давал грудку сахара, который был тогда в страшном дефиците. У меня было четыре тетки, которые знали все подробности родословной, но они умерли, а я раньше как-то не интересовался этим.
-- А теперь жалеете?
-- Не очень. Разве велика честь быть дальним родственником Натальи Гончаровой? Если бы Пушкина…
«Свое фирменное блюдо я однажды приготовил в одном турецком ресторане»
-- Вы камин топите для души? Ведь тепла и от парового отопления хватает.
-- Да, мой дом оборудован -- есть отопление, канализация -- как обычное городское жилье. Кстати, купил я его двадцать лет назад у дочери Петра Панча. Раньше, когда я снимал дачу в Плютах, моими соседями были Сидор Ковпак с Павлом Тычиной. Их дома разделяла лишь деревянная перегородка веранды. Тычина часто садился на своей веранде и просматривал районные газеты со всей Украины -- искал молодые таланты. А к Ковпаку с самого утра приезжали хлопцы-партизаны. Они, как правило, выпивали и садились играть в дурака. Из ковпаковской дачи только и слышалось: «Чирва козырь… Иван, ходи! Чего ты спишь?»
А камин зажигаю, чтобы поддержать дух дома. Было несколько зим, когда он горел постоянно: я тяжело болел, и жена с утра до вечера топила. Что говорить, посидеть возле живого огня всегда приятно. С дровами нет никаких проблем. Осенью мне привезли машину дерева, помогли распилить. А дальше я себе колю сам. Часто, занимаясь этой работой, вспоминаю российского императора Николая II. Он тоже любил колоть дрова. Так что одно царское увлечение у меня есть.
-- А царское блюдо имеется, кроме овсянки?
-- Есть у меня свое фирменное блюдо, которое я частично позаимствовал из поповской кухни. Школа, где я учился, была в доме попа. Половину комнаты занимала огромная печь. Нам показывали горшки и рассказывали, какие вкусные блюда в них готовили. Одно я запомнил и потом модернизировал на свой вкус: беру синие баклажаны, помидоры, баранину, горький красный перец, сладкий перец, петрушку, сельдерей, все обжариваю на оливковом масле, потом тушу на слабом огне. Это блюдо я однажды приготовил в одном турецком ресторане -- всем понравилось.
336Читайте нас у Facebook
