Страна пребывает в молчании по поводу плебисцита из страха перед переменами?
После долгих разбирательств в парламенте, Конституционном суде и в комиссиях Парламентской ассамблеи Совета Европы кампания по проведению всеукраинского референдума наконец-то началась. Правда, не совсем понятно, что это за кампания. Мы не выбираем президента или депутатов Верховной Рады, мы не разбираемся с конкретными личностями. Вероятно, поэтому в украинских СМИ отсутствует тот вал рекламных и компрометирующих материалов, который избиратели наблюдали осенью 1999-го или весной 1998 года. Это, конечно, хорошо. Плохо другое. У страны практически нет опыта проведения референдумов. Вместо широкого общественного обсуждения выносимых на плебисцит вопросов (как это принято в странах Европы), мы погрузились в абсолютное, полное молчание.
Почему украинский референдум стал фактором международной политики
Разговор шел лишь об одном — проводить или не проводить референдум. Решение о его проведении сопровождалось жесткой политической борьбой, которая началась еще в середине прошлого года, в самый разгар президентской кампании. Именно тогда украинские региональные лидеры, объединенные в союз, поставили перед Леонидом Кучмой вопрос об интересах своих областей и городов и потребовали защиты от произвола центральных органов власти. В обмен регионалы обещали Президенту политическую поддержку на выборах. И слово свое сдержали.
Глава государства тоже не отказался от взятых на себя обязательств и последовательно поддерживал идею кардинальной реформы системы органов власти. Между Президентом и Союзом региональных лидеров была подписана специальная Декларация о государственной региональной политике, на несколько лет вперед определившая ход реформ в этой сфере. Кроме того, Леонид Кучма поддержал создание новой законодательной базы, разграничивающей полномочия центральных и местных органов власти. Наконец, именно при непосредственном участии Президента началась подготовка референдума по вопросу о верхней палате парламента. Позже появились и другие вопросы: о принятии Конституции на референдуме, о парламентском большинстве, о доверии действующему составу Верховной Рады, о депутатской неприкосновенности и сокращении численности парламента. В поддержку этих вопросов было собрано более трех миллионов подписей.
Впрочем, дальнейшие события показали, что воля даже такого числа избирателей — еще не основание для проведения плебисцита. Крайне болезненно на эту инициативу отреагировали народные избранники, и началась затяжная юридическая тяжба. Депутатов, конечно, можно понять: вопросы референдума зависли над ними, как дамоклов меч. Перспектива досрочного роспуска Верховной Рады (которая со всей очевидностью вытекала из вопросов референдума) вызвала сильнейший парламентский кризис. Спикер Александр Ткаченко лишился своего поста, левое большинство распалось, а главным игроком на парламентской сцене стало большинство центристское, объединенное не столько общими целями, сколько страхом перед грядущими переменами.
Ряд политиков, не смирившихся со своим поражением, инициировали рассмотрение «дела о референдуме» в Конституционном суде и даже в Венецианской комиссии при Парламентской ассамблее Совета Европы. Цель преследовалась одна — отменить проведение плебисцита. В определенный момент референдум даже стал фактором международной политики, Украине стали угрожать исключением из Совета Европы. (Соответствующее заявление официальный представитель Ассамблеи сделал после короткого ознакомительного визита в нашу страну).
Демократия гарантирует не сытую хорошую жизнь, а свободу
Конфликт был исчерпан лишь после решения Конституционного суда Украины. Правда, при этом избиратели не досчитались двух вопросов из шести. Суд исключил вопросы о принятии Основного Закона всенародным голосованием и о доверии действующему депутатскому корпусу. Но и оставшихся четырех мы могли бы никогда не увидеть, если бы Президент страны и политики, объединившиеся вокруг него, не проявили политическую волю, так редко демонстрируемую в украинской политике. Жесткие ответные заявления властей Украины существенно охладили пыл желающих научить нашу страну жить по чужим правилам.
Сегодня до референдума осталось меньше двух недель. Украина стоит на пороге серьезных перемен и… пребывает в молчании. Возможно, потому что эти перемены ей не нужны, а может быть, из страха перед переменами?
Страхи во многом оправданны: постсоветское пространство знает много примеров так называемых плебисцитов, на которых принимались решения, ухудшавшие жизнь населения. Достаточно вспомнить референдум в Белоруссии о продлении полномочий Александра Лукашенко. После него фактически была установлена диктатура в стране, а вокруг нее вырос «железный занавес» по образцу времен холодной войны. Или, например, всенародный опрос в России (»Да-да-нет-да!»), который непосредственно предшествовал кровавым событиям осени 1993 года, расстрелу парламента и проведению так называемой «поэтапной конституционной реформы».
Все это было. Но постсоветское пространство знает и другие примеры, пусть даже немногочисленные. В 1991 году настоящий и абсолютно честный референдум прошел в Украине. 90% людей, принявших в нем участие, высказались за независимость страны. Последующие события показали, что выбор народа оказался верным. Поэтому сегодня у нас есть все основания надеяться, что традиция демократических перемен в Украине будет продолжена, и референдум 2000 года сделает молодое европейское государство сильнее и справедливее.
Сегодня у нас могут быть абсолютно разные мнения по поводу вынесенных на обсуждение вопросов. Но главное не в этом, а в том, что выбор делаем мы сами, как во всех демократических государствах. И при этом отдаем себе отчет, что демократия сама по себе не гарантирует сытую хорошую жизнь, она гарантирует свободу.
«Facty i kommentarii «. 6 апреля 2000. Политика
298
Читайте нас у Facebook
