Министр внутренних дел Анатолий Могилев: «Я понимаю, что наживаю врагов»
На минувшей неделе министр внутренних дел Анатолий Могилев огорошил общественность и, в первую очередь, своих подчиненных заявлением о сокращении численности МВД на треть. Это значит, что органы внутренних дел за три-четыре года покинут 100 тысяч работников. Что ждет оставшихся и где в условиях безработицы найдет свое место такая масса людей, обладающих специфическими знаниями и навыками? Об этом «ФАКТЫ» решили поговорить с Анатолием Могилевым, назначившим нам встречу у себя в министерстве.
«Малейший намек на то, что у человека проблемы с законом, — и помощь от него мы не примем»
В назначенное время министра на месте не оказалось. «Анатолий Владимирович уже звонил, он скоро будет», — объяснил помощник. Выяснилось, что Анатолий Могилев водит машину сам. Минут через семь он быстро вошел в приемную: «Извините, пробки».
- Это правда, что вы сами за рулем? — не могли не поинтересоваться мы у Анатолия Владимировича.
— Да, и что здесь такого?
- А вдруг вам в это время позвонят «з питань державної ваги»?
— Ну и что, остановлюсь и поговорю. Кстати, я сам только по Киеву езжу, в командировках пользуюсь служебной машиной с водителем.
- Проясните, пожалуйста, ситуацию с подаренным МВД «Кадиллаком», о котором было столько разговоров.
— Мы его передаем в Управление по обслуживанию иностранных граждан при Министерстве иностранных дел. Сейчас идет процесс оформления. Конечно, хотелось бы использовать этот автомобиль для различного рода оперативных целей, но, учитывая то, что сейчас, наверное, любой «Кадиллак» в Киеве уже считается милицейским, отдаем.
- В милиции есть еще машины такого уровня, которые используются для оперативных целей?
— Конечно. У меня, например, «Лексус», есть еще «ауди» довольно высокого класса, «мерседесы». В МВД есть практически весь спектр автомобилей самых известных брендов. Они используются в том числе и для выполнения оперативных заданий.
- А каким образом они попали в ваше ведомство?
— Часть из них приобреталась за бюджетные средства, часть — дарилась, передавалась в МВД из других структур.
- Давайте поговорим о других подарках милиции. Какое-то время назад по «1+1» показывали сюжет, в котором сын Шабаба Алояна, хозяина мебельного магазина «4room», убитого около года назад, жаловался, что милиционеры задержали его и чуть ли не требовали переписать на них часть имущества. Теперь в СМИ появилась информация, что Алояны подарят милиции десять автомобилей.
— Во-первых, в разное время разное отношение к людям. Сейчас мы интенсивно работаем по этому делу и находимся на завершающей стадии по привлечению лиц, совершивших преступление. Учитывая, что там пострадали еще и милиционеры, я считаю делом чести и престижа милиции раскрыть преступление и наказать виновных. Но мы знаем, что Алояны довольно состоятельные люди. Они сами предложили МВД благотворительную помощь. Не думаю, что это плохо. Ведь милиция финансируется всего на 40 процентов от потребности, так что мы благодарны за любую помощь.
- А где грань между безвозмездной помощью и коррупционными отношениями, когда милиция закрывает глаза на какие-то злоупотребления и преступления в благодарность за подобные подарки?
— По каждому факту предложенной МВД материальной помощи нашим Управлением внутренней безопасности проводится проверка, после чего выдается заключение о возможности получения этой помощи или отказа от нее. Если есть хоть малейший намек на какие-то проблемы человека с законом, помощь от него мы принимать не будем.
- Анатолий Владимирович, вы заявили о массовых сокращениях в МВД — и разом напряглись примерно 300 тысяч сотрудников органов внутренних дел. Ведь сейчас столько человек работает в системе МВД?
— Численность милиции оговорена Законом о милиции и составляет на данный момент чуть более 295 тысяч человек.
- И какие структурные подразделения собираетесь сокращать в первую очередь, если учесть, что оперативников и так не хватает?
— Проведенный анализ показал, что у нас 142 тысячи сотрудников, непосредственно занимающихся борьбой с преступностью. В их число входят все патрульные службы, ГАИ, разрешительная система, оперативные и технические службы, служба наружного наблюдения, участковые инспекторы и их руководители. Еще 35 тысяч — это Госслужба охраны, которая, в принципе, находится на самофинансировании и сама себя обеспечивает.
Кроме того, 118 тысяч сотрудников МВД работают в подразделениях, обеспечивающих работу первых 142 тысяч. Согласитесь, это ненормальная пропорция. Скорее, даже диспропорция. Упомянутые 118 тысяч заняты, в основном, в управленческом аппарате, который контролирует работу «низовиков» и требует от них разного рода отчетность. На современном этапе страна не может нести такое бремя. Поэтому сокращение коснется следующих подразделений: Хозяйственного управления, информационных центров, кадровиков и так далее. Этот аппарат, я считаю, раздут. Ведь если мы хотим иметь нормальную милицию, она должна получать нормальную заработную плату. Вот за счет сокращения управленческого аппарата, уменьшения бумагооборота, излишней заорганизованности мы высвободим деньги из фонда заработной платы, которые пойдут на доплаты тем, кто останется. Нужно, чтобы именно заработная плата стала стимулом работы в милиции, а не какие-то привилегии.
- О каких суммах идет речь?
— Я думаю, что в условиях бюджетного финансирования мы сможем повысить зарплату всем нашим работникам минимум на тысячу гривен. Это произойдет не только за счет фонда заработной платы, но и за счет тех средств, которые идут на обеспечение сотрудников транспортом, бензином, льготами. Поэтому нашу численность нужно доводить до оптимальной, то есть до 200 тысяч, если МВД будет выполнять те же функции, что и сейчас.
Недавно министр образования и науки Дмитрий Табачник показал мне документы, касающиеся нашего ведомственного образования. Оказалось, что в вузах системы МВД учатся более 15 тысяч курсантов, а постоянный преподавательский состав в этих вузах — около 10 тысяч. В других университетах соотношение преподавателей и студентов — один к двенадцати-тринадцати, а у нас — один к полутора! Это непосильная нагрузка на бюджет.
- И непозволительная роскошь. Ведь существует еще и такая проблема: многие выпускники-бюджетники после окончания ваших вузов, не отработав и года, из милиции уходят.
— Да, эту проблему нам тоже необходимо решать, заключая контракт, где прописано условие: если человек, отучившись в нашем вузе на бюджетном финансировании, уходит из милиции, не отработав определенный срок, он обязан возместить государству сумму, которая пошла на его образование.
«Возможно, придется отказаться от многих функций, которые милиция выполняет сейчас»
- Будет ли при будущем сокращении численности МВД учитываться, что грядет реформа уголовной юстиции, предусматривающая, в частности, отказ от досудебного следствия? На оперативные службы в этом случае падает большая нагрузка.
— Без сомнения. И, конечно, людей, которые занимаются основной черновой работой по борьбе с преступностью, трогать нельзя.
- Вы осознаете, что сейчас наживаете себе врагов не в сержантской, а в офицерской, генеральской среде?
— С моей точки зрения, у нас в системе многовато генералов.
- Многовато — это сколько?
— По-моему, около 50 человек.
- А останется сколько?
— Мы сейчас только прорабатываем принципы реформирования.
- В общем, пусть пока напрягаются все?
— Да. Конечно, я понимаю, что наживаю врагов. Но если мы хотим иметь нормального милиционера, который эффективно выполняет свои функции, мы должны его обеспечить нормальной зарплатой, которую государство в настоящий момент профинансировать не может.
- А есть ли в милиции понятие социального пакета?
— Социальный пакет законодательством предусмотрен, но бюджетами последних нескольких лет — нет. Хотя если брать опыт развитых стран, то у них любой полицейский, получая среднюю по стране заработную плату, при этом имеет великолепный социальный пакет. Именно благодаря такому сочетанию появляется мотивация работать в полиции.
Вот и нам нужно решить вопрос повышения заработной платы и поддержки социального пакета. Милиционер нижнего звена не должен получать зарплату ниже средней по стране. Тогда появится конкуренция, и мы сможем не подбирать себе тех, кто остался не у дел, а брать достойных должности работника милиции.
- А как вы себе представляете, куда 100 тысяч сокращенных — как я понимаю, майоры, полковники, генералы — пойдут? Учитывая безработицу и трудный опыт 90-х годов, когда милиционеры укрепляли кадровый состав банд.
— Но мы ведь сокращение не за неделю проведем. Это процесс длительный, потому что для МВД увольнение работника — это большие финансовые затраты, учитывая выходное пособие и другие выплаты.
- Что дешевле — оставить все как есть или сократить 100 тысяч?
— По деньгам одно и то же. Но если мы хотим иметь качественную милицию, нужно находить возможности повышать зарплату действующим работникам. Возможно, придется отказаться от многих функций, которые милиция выполняет сейчас — техосмотра, выдачи удостоверений. Я, например, не считаю, что доставлять в военкоматы скрывающихся от призыва в армию — это функция милиции. Вот объявят человека в розыск — тогда пусть милиция занимается.
«Если вы не можете раскрыть преступление головой, значит, полисменом вам работать нельзя»
- Вы хотите забрать у ГАИ как раз те функции, за осуществление которых им платят, которые их фактически кормят?
— ГАИ за счет оказания платных услуг, конечно, пополняет наш спецфонд, который идет на финансирование ведомства. Но я уверен: в ГАИ нужно оставить только контрольные функции. Госавтоинспекция должна контролировать качество подготовки водителей, качество проведения техосмотра, соблюдение правил дорожного движения.
- А совсем отказаться от ГАИ, как это сделали в той же Грузии, не хотите? Отставив только дорожное патрулирование?
— Знаете, сколько стоила эта реформа? Чтобы ее провести, в Грузию влили много миллиардов. Думаю, что в Украину, которая гораздо больше Грузии, пришлось бы вливать на порядок больше. Поэтому такую реформу провести будет очень проблематично. К тому же я считаю, что 90 процентов сотрудников нашей ГАИ — это честные люди, добросовестно исполняющие свои обязанности. Нам просто нужно повысить мотивацию работы в милиции, чтобы была возможность отбора личного состава.
Возвращаясь к вашему вопросу о том, куда пойдут те, кого сократят, скажу: у нас работает довольно много людей, которые вскоре уйдут на пенсию, какую-то часть сотрудников переквалифицируем, подыщем им работу. Управленческий аппарат всегда найдет себе применение в жизни. Любой человек в звании от майора и выше, если он грамотный и у него нормально работает голова, будет востребован. Коммерческие структуры, банки готовы брать наших работников в свои службы безопасности, в охрану и так далее. Вообще, любой человек, имеющий опыт работы в правоохранительной системе, востребован. Еще советский министр внутренних дел Николай Анисимович Щелоков, в брежневские времена реформировавший милицию, сказал как-то на Политбюро: «Нищая милиция представляет опасность для общества». Это актуально и сейчас.
- Когда начнется сокращение и сколько оно продлится?
— Оно уже идет. Аппарат МВД мы уже процентов на 15 уменьшили. Но все будем делать поэтапно, попутно сокращая прием на работу в милицию. Реформа продолжится не год и не два.
- Последнее время едва ли не каждую неделю появляются сообщения о пытках, избиениях людей в милиции. Последнее — из Вышгородского района, где человек исчез из РОВД после того, как его задержали для установления личности — вы взяли под свой личный контроль. Ранее в МВД обещали установить в каждом райотделе камеры слежения — чтобы предотвратить подобные случаи. Они уже установлены?
— В большинстве райотделов эти камеры стоят. И мы даем самую принципиальную оценку любым нарушениям прав человека в наших подразделениях. Никто не собирается что-то замалчивать, скрывать. По каждому факту мы объясняем: господа, если вы не можете раскрыть преступление головой, значит, полисменом вам работать нельзя. Милиция не должна быть репрессивным механизмом, человек должен видеть и искать в ней защиту.
- Есть ли какие-то результаты в расследовании исчезновения редактора харьковской газеты «Новый стиль» Василия Климентьева — деле, которое также находится под вашим личным контролем?
— Информации собрано очень много, время от времени возникают какие-то рабочие версии, но я пока не могу обещать, что это дело скоро будет раскрыто.
474Читайте нас у Facebook
