«После рождения сына врачи трижды возвращали меня с того света…»
Когда Светлана берет Андрюшу на руки, кажется, сейчас переломится — настолько она худенькая.
— При выписке из роддома я весила 45 килограммов, причем уже набрала вес после комы, — рассказывает Светлана. — Первое время вообще не могла удержать сына — была слишком слабой. Но с каждым днем становлюсь все сильнее. Сейчас целый день провожу с детьми — семилетней дочкой и трехмесячным Андрюшей — и ничего, справляюсь. Совсем недавно осознала в полной мере, что мои дети могли остаться сиротами. Ведь от болезни, которая развилась у меня во время беременности, погибает 80 процентов женщин! Когда прочла эти данные в интернете — ужаснулась.
— Светлану направили к нам из женской консультации — врачей обеспокоили анализы крови будущей мамы, — говорит главный врач столичного роддома № 5 Михаил Макаренко. — Увидев лицо женщины (оно было желтого цвета), поняли, что ее состояние критическое. Это говорит о проблемах в работе печени. Обследование подтвердило наше предположение. У пациентки развилась острая жировая дистрофия печени — очень редкое осложнение, встречающееся у одной из 13 тысяч беременных. Признаюсь, за последние годы я не сталкивался с подобной ситуацией.
Светлана была в коме месяц, находясь на волоске от гибели. Каждые два-три дня мы проводили консилиумы с лучшими врачами Киева, даже приглашали коллег из-за рубежа. Совместными усилиями женщину удалось спасти. Буквально за день до поступления в наш роддом этой пациентки мы купили самый современный аппарат искусственной вентиляции легких, аналогов которому в Украине пока нет. Без него в этой ситуации мы не справились бы, ведь легкие у Светы отказали так же, как и печень, почки… Не каждый аппарат может длительное время поддерживать дыхание. Так как Света живет буквально на соседней улице с роддомом и регулярно гуляет с малышом неподалеку, я время от времени ее вижу. И необычайно этому радуюсь. Мы, врачи, делали все, чтобы помочь женщине в коме. То, что она пришла в себя и пошла на поправку, говорит о том, что мы не зря живем и занялись именно такой профессией.
На фото: главный врач Михаил Макаренко, его заместитель Дмитрий Говсеев, Светлана с новорожденным и ее мама
«Раньше в подобных случаях точный диагноз ставили уже после… вскрытия»
— Во время первой беременности у меня не было проблем, да и вторую переносила нормально, — говорит Светлана. — На пятой неделе стала на учет, регулярно сдавала анализы. После тридцатой недели на лице появились желтые пятна. И я, и врачи были уверены, что это пигментация, которая бывает у беременных. Затем у меня возникла слабость, начали отекать ноги, постоянно хотелось пить, а вот аппетит пропал. Я сдала анализы в женской консультации, мне посоветовали сделать дополнительные в инфекционной больнице. Я решила приехать в клинику на следующий день. Когда возвращалась домой, мне позвонила врач из женской консультации и попросила срочно приехать. Оказалось, пришли результаты моего анализа крови, и ее обеспокоило то, что тромбоцитов было очень мало. Она отвела меня в роддом, откуда домой меня уже не отпустили.
— Анализы и внешний вид Светланы говорили о том, что у нее либо гепатит, либо токсическое отравление, либо цирроз печени, — объясняет Михаил Макаренко. — Но важно было поставить точный диагноз, ведь при каждой болезни требуется особое лечение. Мы понимали, что у женщины может быть и острая жировая инфильтрация (один из вариантов токсикоза) — состояние, которое развивается только во время беременности. Такой диагноз можно установить с помощью компьютерной томографии или биопсии печени. Эти исследования нельзя делать, когда женщина ждет ребенка. До ситуации со Светланой причину смерти пациентки определяли уже во время вскрытия. К сожалению, у нас было несколько больных, которые погибли именно от такого осложнения беременности. Долгое время оно считалось несовместимым с жизнью.
— Как же вам удалось спасти Светлану?
— Применяли некоторые методики, сознательно идя на риск. Но он оказался оправданным. Например, проводили очистку крови с помощью плазмафереза, хотя при тех показателях крови, которые были у нашей пациентки, этого делать нельзя. Однако мы взвесили все за и против и решились провести процедуру. Буквально сразу после нее у Светланы значительно улучшились все показатели крови, гораздо лучше заработала печень, она начала восстанавливаться.
— Почему такой тяжелой пациентке вы не сделали кесарево сечение, а позволили родить естественным путем?
— Из литературы знали: при кесаревом сечении высок риск смертельно опасных осложнений, а естественные роды позволяют его избежать.
Андрюша появился на свет 21 апреля этого года. Это было накануне Пасхи, в Чистый четверг.
— Роды у меня стимулировали, — продолжает Светлана. — Сын должен был родиться немного позже, 9 или 10 мая. Но он появился на свет вполне доношенным — весил 3 килограмма 40 граммов, рост 51 сантиметр. Помню, смотрела, как его пеленали на столике рядом с моей кроватью. Затем из реанимационной палаты позвонила мужу, сообщила о том, что у нас сын. Через какое-то время врачи сказали, чтобы я попросила кого-то из родных побыстрее прийти в роддом. Я снова позвонила мужу и отключилась… Пришла в себя почти через месяц. Меня удивило, что лежу в больнице, вокруг множество приборов, а в горле стоит трубка, которая не позволяет говорить. Ужасно раздражало то, что меня не понимали врачи. Позже я вспомнила, как во время комы видела галлюцинации, напоминающие события мультфильма «Подводная братва». В них участвовали все врачи, а еще муж и кума, которые меня навещали. Они стояли у моей кровати в голубых халатах, как два ангела.
«Пациентке дважды заменили кровь»
— Когда Светлана впала в кому, я, честно говоря, совсем не был уверен, что она выкарабкается, — говорит заместитель главного врача столичного роддома № 5 Дмитрий Говсеев. — Шесть лет назад у нас лежала пациентка с таким же осложнением беременности. После рождения ребенка она прожила шесть суток…Только главный врач роддома утверждал: «Мы Свету спасем, она не должна умереть». Первые две недели были критическими. Из-за асцита в брюшной полости пациентки набиралась жидкость — ежедневно мы откачивали восемь-десять литров. У нее развилась почечная недостаточность, перестали работать легкие, из-за чего пришлось использовать аппарат искусственной вентиляции. У Светланы открывались кровотечения: легочное, ушное, кишечное… Мы постоянно вливали компоненты крови, а дважды полностью ее заменили. Пациентка трижды пережила клиническую смерть.
Женщина находилась в реанимационном отделении на втором этаже, а ее сынишка — на четвертом. Как только Свете становилось хуже, ее малыш тоже вел себя беспокойно: капризничал, беспричинно плакал… Врачи реанимации, перед тем как зайти к Свете в палату, звонили в детское отделение: «Ну как сегодня ведет себя Андрюша?» И если слышали о том, что его что-то тревожит, понимали — сложный день предстоит и его маме.
— Когда Андрюшу выписывали из больницы, его позволили принести в палату Светы, — продолжает Дмитрий Говсеев. — Малыша положили ей на грудь, в этот момент она повернула голову и открыла глаза. Взгляд был мутным, но все же это был сигнал для нас: женщина хочет жить. То, что Света выкарабкается, я понял, когда она вышла из комы и начала пытаться нам что-то сказать, написать, показать буквы на трафарете, который мы ей подносили. Несмотря на то что в горле стояла трубка, она возмущалась, протестовала. Это радовало: значит, пациентке небезразлично ее состояние.
— Когда вытащили трубку из горла, я начала говорить (правда, шепотом, и для этого нужно было рукой прикрывать отверстие), но главное — меня начали понимать, — рассказывает Светлана. — Врачи заставляли меня сначала садиться, затем — вставать, делать хотя бы пару шагов. Я всему училась заново. Самостоятельно почистила зубы — достижение, дошла до туалета — победа. Не могла без посторонней помощи только есть и расчесываться. Но когда мама пришла ко мне с сыном, я его все же подержала на руках, хотя устала при этом невероятно.
— Светлана находилась у нас в клинике 46 дней, — говорит Михаил Макаренко. — Выписали ее в конце июня. Не так давно она приходила сдавать анализы. Если не знать, что женщина пережила, по результатам обследования можно сказать только одно: это здоровый человек. Но Свете пока нельзя возвращаться к активному образу жизни, следует придерживаться диеты, чтобы не нагружать печень. Нужно щадить себя, ведь она еще достаточно слаба. В течение года мы будем регулярно контролировать состояние Светланы. Нам самим важно убедиться — болезнь осталась в прошлом и больше не даст о себе знать.
— Можно ли избежать развития такого осложнения во время беременности?
— До сих пор не установлено, кто входит в группу риска, — отвечает Михаил Макаренко. — Предполагается, что это женщины, которые до беременности перенесли гепатит или другие болезни печени. Об этом врач женской консультации может узнать только из рассказа самой пациентки. Но человек не всегда помнит, чем болел десять лет назад, или не придает значения прошлым недугам. Поэтому, сталкиваясь с серьезным осложнением, врачи не могут точно сказать, из-за чего оно развилось. Я прошу всех женщин: берегите себя, заботьтесь о своем здоровье, рассказывайте врачам обо всех болезнях и доверяйте специалистам.
Фото Сергея ТУШИНСКОГО, «ФАКТЫ»
1580Читайте нас у Facebook
