Десять лет назад черновчанке насте сорокан провели трансплантацию после того, как врачи по ошибке удалили почку, не удостоверившись, что она была… Единственной!
Настя невысокого роста, так как с девяти лет практически не выросла. После пересадки почки ее надпочечники перестали вырабатывать важное вещество, благодаря которому дети тянутся вверх.
- Я отлично научилась ходить на высоких каблуках, — улыбается 20-летняя Настя Сорокан. — Так что мой рост меня не огорчает. В Украине много невысоких женщин, поэтому люди и не догадываются о том, что со мной случилось.
- Каждый год накануне 12 февраля, дня, когда дочке сделали пересадку почки, заказываем в церкви панихиду по 35-летнему россиянину, который стал донором для Насти, — говорит мама девушки Людмила Сорокан. — Он погиб в автокатастрофе от черепно-мозговой травмы. Но его почка спасла жизнь Насте. В этом году исполнилось десять лет, как дочку прооперировали в московской клинике.
… О Насте мы узнали от заведующего отделением токсикологии детской больницы «Охматдет» Бориса Шеймана. Девочка погибала из-за оплошности черновицких врачей. Ей делали операцию по поводу порока мочеточника, в ходе которой началось кровотечение. Настя могла умереть прямо на столе. Чтобы этого не произошло, решили удалить почку. В реанимации у пациентки не отходила моча, поэтому сделали УЗИ. Исследование показало, что у девочки была всего одна почка! Почему это не определили еще до операции? Вопрос до сих пор остается без ответа. Нужно было срочно делать пересадку органа. Настя с трудом переносила процедуру очистки крови с помощью аппарата искусственной почки (диализ).
- Если бы не настойчивость многих людей, вряд ли у меня получилось бы добиться трансплантации, — добавляет мама. — Я уже не доверяла украинским врачам, поэтому настаивала на том, чтобы пересадку сделали за границей. Борис Семенович Шейман рассказал, что в Москве такие операции выполняют успешно. Когда Минздрав Украины выделил нам 43 тысячи долларов, мы уехали в Россию. Новый, 1999 год, встречали уже там. А в феврале вдруг сообщили: «Есть донор, который по всем показателям подходит Насте».
«Все действия казались мне бессмысленными. Если бы не доктор, я сидела бы возле Настиной кровати и смотрела, как она погибает»
Когда мы впервые встретились с Людмилой в киевской больнице, она выглядела растерянной.
- Просто не понимала тогда, что мне делать, куда обращаться, — говорит Настина мама. — Если бы не наш лечащий доктор, который заставлял меня писать письма в Минздрав, я бы, наверное, все время просто сидела возле Настиной кровати и смотрела, как дочка погибает. Все действия тогда казались мне бессмысленными. Я не знала, что такое пересадка органов, сколько после такой операции живут. Само слово «трансплантация» меня пугало. Врачи каждый день со мной разговаривали, объясняли, что происходит. Я им признательна за такое терпение и заботу.
Первый материал о Насте вышел в нашей газете в ноябре 1998 года. Тогда ситуация казалась безвыходной. На публикацию в «ФАКТАХ» откликнулись читатели. В редакцию приходили письма, в которых люди писали, что готовы отдать свою почку для пересадки. Главное, чтобы она подошла Насте. Статья не осталась незамеченной и сотрудниками Минздрава Украины. Началось служебное расследование, в результате которого доктор, оперировавший Настю в Черновцах, был уволен из больницы. Кроме того, было решено выделить деньги на проведение трансплантации почки за рубежом. Приблизительно через месяц вся сумма была переведена на счет российской клиники. Морозным декабрьским днем Настю с мамой я провожала в Москву. Девочка была настолько слабой, что не могла сама идти. В купе вагона ее доставили на носилках. Черновчанку сопровождала врач. Мы договорились с Людмилой регулярно созваниваться, чтобы следить за судьбой Насти и дальше.
- Нас очень хорошо приняли в московской больнице, — рассказывала по телефону Людмила Сорокан. — Сколько здесь детей, которые ожидают пересадки! Больше трех десятков. Операции делают не чаще, чем раз в неделю. Когда же мы дождемся трансплантации?
Вскоре раздался еще один звонок: «Настю вчера прооперировали!»
- Представляете, меня в тот момент не было рядом с дочкой! — вспоминает Людмила. — Я уехала в Черновцы, где в больницу с сердечным приступом попала моя мама. Естественно, узнав об операции, тут же выехала в Москву. Мне разрешали находиться возле Насти в реанимации. Дочка была такой слабенькой! В специальный мешочек, прикрепленный к кровати, по катетеру стекала моча. Это говорило только об одном: почка прижилась и работает.
Узнав об операции, главный редактор нашей газеты, который так же, как и все читатели «ФАКТОВ», переживал за Настю, направил меня в командировку в Москву. В Российском центре трансплантации почки я общалась с врачами, спасавшими девочку из Украины. Они открыто отвечали на все мои вопросы. Главным был тот, который постоянно задавала Настина мама: «Сколько почка прослужит?»
- Невозможно определить, сколько лет проработает пересаженный орган, — объяснял главный детский трансплантолог России Анатолий Сутыко. — Бывает, донорская почка по всем показателям подходит пациенту идеально, но вскоре после операции отторгается. Но иногда происходит иначе: орган приживается, как родной, хотя не все его показатели совпадали с данными человека, которому делали пересадку. Очень многое зависит от того, насколько строго родители ребенка будут следовать рекомендациям врачей. Человеку после пересадки всю жизнь необходимо принимать препараты, подавляющие иммунную систему. Больше никаких особенных ограничений не существует. Девочки с пересаженной почкой учатся, выходят замуж, рожают здоровых детей.
Последние слова хирурга стали для Людмилы спасительной соломинкой. «Неужели и у меня когда-нибудь будут внуки, которых подарит Настя?» — думала она. Несколько лет после операции Людмила регулярно созванивалась с Анатолием Сутыко, возила к нему дочку на обследования. Пять лет назад этот российский хирург умер. «За время нашего лечения в Москве Анатолий Давыдович стал для нас с дочкой другом», — говорит Людмила.
- Несмотря на то что ко мне очень хорошо относились врачи, а мама баловала игрушками, до сих пор помню, как хотела домой, — рассказывает Настя. — Я же больше трех месяцев прожила в больницах. Сначала в Киеве, затем в Москве. Я скучала по старшему брату, папе и бабушке. Мне казалось, что я уже никогда не буду жить дома, так долго тянулось мое лечение. Хотя в Москве я видела детей, которые ждали операции почти год…
«После моей операции мама с папой вновь начали жить вместе, хотя до этого развелись»
Когда Настя с Людмилой вернулись в Черновцы, первым делом была куплена собака.
- Дочка умоляла всех родных, чтобы ей подарили пса, — говорит Людмила. — Я была категорически против. Но Настя меня убедила. Ведь после пересадки почки она перестала ходить в школу, учителя приходили к нам домой. Иммунитет дочки ослаблен, и любая простуда может привести к отторжению органа. Мы этого очень боялись, поэтому оберегали Настюшу. Первые полгода она общалась с подружками только по телефону. Чтобы дочке было повеселее, мы уступили ее просьбам и купили французского бульдога. Причем я проконсультировалась со всеми врачами, получила от них разрешение на то, чтобы такая собака была в доме.
- Теперь без Фредди я никуда, — улыбается Настя. — Он стал членом нашей семьи. И хотя мама не очень хотела собаку, сейчас обожает его так, как будто это еще один ее ребенок.
Настя окончила школу вместе со своим классом. Сейчас девушка размышляет, куда бы ей поступать, чтобы продолжить образование.
- За эти десять лет несколько раз возникали ситуации, когда мне казалось, что почка дочери отказывает, — говорит Людмила. — Настя попадала в больницу, ей ставили капельницы. Достаточно дочке чихнуть или пожаловаться на недомогание, как я начинаю нервничать. Тут же консультируюсь с врачами. Поэтому, признаюсь, не хочу, чтобы Настя посещала большие коллективы, находилась где-то без меня. Понимаю, что не могу опекать ее постоянно. Но за ее здоровьем я должна следить. Еще когда лежали в киевской детской больнице, познакомились с несколькими семьями, в которых детям тоже нужна была пересадка почки. Одна из таких девочек погибла через три года после пересадки почки, вторая — через пять…
Каждый день у Насти начинается с того, что она принимает иммуноподавляющую таблетку. Затем обязательно измеряет давление. Только после этого она завтракает. Вечером ритуал повторяется. От него зависит и здоровье, и жизнь девушки.
- Я привыкла ко всему этому, меня ничего не раздражает, — говорит Настя. — Вместе с мамой мы ходим на базар за продуктами, готовим обед для папы и брата. Кстати, именно после моей операции мама и папа снова начали жить вместе, хотя были в разводе. Знаете, как я была рада, когда они сошлись! Так что все у меня в порядке. Многие люди поддерживают меня все эти годы. Начальник горздравотдела Черновцов Валентина Тарасюк и ее заместитель Любовь Бабаенко хорошо знают о моей проблеме и всегда вовремя выделяют необходимые лекарства, средства на лечение, если еду в Киев. Относятся ко мне, как к дочери. Сейчас я состою на учете в Национальном институте хирургии и трансплантологии имени А. Шалимова. Рубен Зограбьян и Владислав Закордонец довольны моим состоянием здоровья. Вот только несколько лет назад на пересаженной почке появились кисты. Их рост регулярно контролируем, делая УЗИ. Знаете, я читала в газетах и по телевидению видела людей, которые живут более 25 лет с пересаженными органами.
Когда мы в очередной раз созванивались с Людмилой, она поделилась своей радостью: «Настя начала встречаться с молодым человеком. Боюсь что-то прогнозировать. Но надеюсь, что дочке когда-то удастся создать семью и я дождусь внуков!»
P. S. Сейчас в столичной клинике «Охматдет» 19 детей ожидают пересадки почки…
892Читайте нас у Facebook
