«злокачественная опухоль лица «съела» часть моей левой щеки, верхнюю челюсть с зубами и глаз. Чтобы выйти на улицу, приходилось закладывать в открытую рану… Салфетку размером с кулак»
- В реанимации после операции я постоянно прикасалась рукой к пересаженному лоскуту и чувствовала, что он теплый, — улыбается Надежда Михайловна из города Драбив Черкасской области. — За годы лечения уже узнала: если кожа чернеет и холодная, значит, не приживается. Я ведь перенесла более десяти вмешательств, после которых пересаженные лоскуты… удаляли.
Пока еще нельзя сказать, что женщине полностью восстановили лицо, что теперь она выглядит так же, как и много лет назад, до болезни.
- Я начала лечиться, как только у меня выявили опухоль — базалиому, — говорит моя собеседница. — Первые годы удавалось с ней справиться. Но она появлялась вновь и вновь, захватывая все большую часть лица. К сожалению, один из хирургов, который пообещал мне помочь, начал делать пластические операции, не удалив злокачественное образование. Из-за этого рана на лице увеличилась. Были видны даже кости. В итоге злокачественная опухоль «съела» часть моей левой щеки, верхнюю челюсть с зубами и глаз. Чтобы выйти на улицу, я закладывала в открытую рану на лице салфетку размером с кулак.
Первый раз я увидела Надежду Михайловну сразу после операции, когда ее из реанимации перевели в палату. Лицо еще было забинтованным, из-за чего женщина не могла надеть зубные протезы. А без них ей говорить сложно.
- У нашей пациентки действительно отсутствовала часть лица, — говорит руководитель отдела восстановительной микрохирургии и трансплантации тканей Национального института хирургии и трансплантологии АМН Украины Сергей Галич. — Чтобы закрыть этот дефект, не достаточно было пересадить кожу. Требовалось заполнить пустое место. Ведь под кожей щеки расположены мышцы, которые отвечают за мимику, за управление ртом. Конечно, все эти мелкие движения восстановить невозможно, но сформировать контур лица нам по силам. Для этого мы взяли у Надежды часть тканей руки на сосудистой ножке и не просто заполнили ею щеку, а подшили к кровеносному сосуду. То есть пересаженная ткань не будет отторгаться.
«Нос почернел? Ничего страшного. Закажете себе пластмассовый и будете ходить, как Буратино»
- Мои мучения начались в 1985 году, — рассказывает Надежда Михайловна. — Неожиданно появилась ранка на правой щеке. Она была совсем крошечной, но никак не заживала. Врачи посоветовали мне промывать ее соленой водой. Наша семья поехала на море, но и там ранка шелушилась и увеличивалась. Впоследствии выяснилось, что при моем диагнозе ехать на юг вообще нельзя было, на солнце находиться категорически запрещено. Это мне объяснили в онкодиспансере, куда я обратилась, вернувшись с отдыха. У меня взяли биопсию и поставили диагноз: базалиома кожи. Такая опухоль не дает метастазов. Обычно ее лечат с помощью вымораживания.
После первой же криопроцедуры язва на лице женщины затянулась и исчезла на четыре года.
- Когда ранка вновь появилась, чем только ее ни пытались убрать: и с помощью вымораживания, и рентгеновскими лучами, — продолжает Надежда Михайловна. — Но язв становилось только больше. Они перешли на левую часть лица. Начали приподниматься губа, крыло носа. В 2002 году мне провели пластическую операцию. Сделали губу, исправили нос, взяв лоскуты с подбородка и лба. Все прижилось. Я вновь могла спокойно ходить на работу.
Надежда Михайловна — библиотекарь, постоянно общается с людьми. Естественно, ей было неприятно, когда пришедшие за книгами люди изучали ее покрытое язвами лицо.
- Но через пять лет, в 2007 году, пересаженные лоскуты просто начали выпадать, — вспоминает Надежда Михайловна. — А раны увеличивались, становились глубже. Врачи снова сделали операцию, но «заплатка» не прижилась. Тогда хирург убрал отмершую кожу и пересадил лоскут с моей груди. На перевязки врач не приходил, со мной не разговаривал. Другой доктор мне сказал: «Вам не удалили базалиому, поэтому кожа не приживется». Я, разумеется, испугалась. Переспросила: «И последний лоскут, пересаженный с груди, тоже не приживется?» Тогда врач снял бинты и нашлепки и сказал: «Нос чернеет. Если не боитесь, я дам вам зеркало». Увидев свое отражение, я разрыдалась. Выплакавшись в палате, нашла своего хирурга: «У меня же ничего не приживается, все черное. Раны на руке и груди огромные, плохо заживают!» Он меня «утешил»: «Ничего страшного, закажете себе пластмассовый носик, как у Буратино, и будете ходить… » Когда я спросила: «Может, мне проконсультироваться с киевскими врачами?», он ответил: «Вам уже никто не поможет».
Но я не опустила руки. В Черкасском областном онкологическом диспансере познакомилась с доктором Олегом Кравцом. Он предположил, что опухоль полностью не убрана. И во время очередной операции тщательно почистил всю рану, взял лоскут с головы, сформировал из него нос. И он прижился! Но когда сделали компьютерную томографию, оказалось, что опухоль развилась внутри, из-за чего страдает левый глаз. Мне снова назначили операцию — теперь по удалению опухоли.
«Лоскут кожи, который сейчас отличается от соседних, вскоре изменит цвет, станет более естественным»
- Врачам удалось сохранить мне глаз, — говорит Надежда Михайловна. — Год после этой операции Олег Кравец наблюдал за моим состоянием. Болезнь не давала о себе знать. Но затем вдруг проявилась, и пришлось удалить глаз, часть лицевой кости, зубы. Закрыть образовавшийся дефект сразу не смогли — нужно было убедиться, что опухоль не развивается в соседних тканях. Тогда врач сказал: «В Киеве я стажировался у пластических хирургов, которые смогут сделать вам щеку». Олег Владимирович сам, на своей машине привез меня в Киев, передал из рук в руки коллегам. И приезжал на первую операцию, когда мне закрывали рану. Я была очень рада этому. Ведь если он научится выполнять подобную пластику, значит, сможет помогать в нашей черкасской больнице таким людям, как я.
Все тело Надежды Михайловны в шрамах. Они остались на груди, шее, животе, руках, откуда брали кожу для пересадки на лицо. Но в этой женщине столько мужества и желания жить, что она даже готова, чтобы на ней испытывали новейшие методики. Она соглашается с любым решением врачей и верит им безоговорочно.
- Я так оптимистично смотрю в будущее, потому что меня во всем поддерживает семья — муж, сын и дочка, — говорит женщина. — И хотя после операции я не нуждалась в особой помощи, все они приехали в Киев, чтобы быть рядом со мной.
Дотрагиваясь до своего теперешнего лица, Надежда Михайловна улыбается:
- Конечно, это не красивое лицо, но у меня нет огромной открытой ямы. Это — щека! А шрамы, которые сейчас видны, затянутся. Их спрячут во время следующей операции. Да и лоскут кожи, который сейчас отличается от соседних, вскоре изменит цвет, станет более естественным. Я видела в клинике пациенток, которым делали подобные операции. У них все происходило именно так.
- Сейчас у Нади на щеке даже переизбыток тканей, — говорит Сергей Галич. — Из-за этого она такая выпуклая. Но это лучше, чем если бы мы пересадили небольшой лоскут и мышца «провалилась» бы внутрь. Во время очередной операции из этого избытка сформируем необходимые участки носа. Постараемся исправить поднятую губу. Женщине предстоит еще несколько операций. Но она уже не будет ходить с открытой раной, не будет выглядеть настолько пугающе, как раньше. Признаюсь, мы даже предупреждали других пациенток, что им придется находиться в одной палате с женщиной, у которой фактически нет половины лица.
- Злокачественные опухоли лица ведут себя по-разному, — объясняет хирург отделения опухолей головы и шеи Черкасского областного онкодиспансера Олег Кравец. — У одних такое образование исчезает после первой же процедуры вымораживания и не появляется больше никогда. У других — агрессивно захватывает все большее количество тканей. Именно такая опухоль была у Надежды Михайловны. Я уже несколько лет сотрудничаю с киевскими коллегами, знаю, что здесь умеют выполнять очень сложные пластические вмешательства. Причем врачи позволяют коллегам присутствовать на таких операциях, объясняют и комментируют каждое свое действие, разрешают ассистировать. Только так специалисты областных больниц могут научиться использовать современные методики. Для меня это бесценный опыт, который теперь использую в своей работе.
Связавшись на днях с Надеждой Михайловной по телефону, узнала, что вскоре она вновь приедет в Киев.
- Я пока дома, — сказала женщина. — Кожа становится все светлее. Главное для меня то, что ткани прижились. А все, что мне еще предстоит, вынесу и вытерплю.
4198Читайте нас у Facebook
