Дмитрий Мухарский: «Будучи директором клуба в Новограде-Волынском, Борис Шарварко пригласил на фестиваль… Мао Цзэдуна!»
Имя украинского режиссера Бориса Шарварко (на фото) связывают с самыми громкими постановками и фестивалями во времена Советского Союза. Закончив факультет режиссуры Московского государственного института культуры, Борис Георгиевич приехал в Украину и стал подниматься по служебной лестнице: от директора Новоград-Волынского дома культуры до генерального директора Всеукраинского государственного центра фестивалей и концертных программ. Шарварко уважали, любили и побаивались. Известный своими грозным нравом и принципиальностью, Борис Георгиевич мог в одночасье поломать карьеру начинающему артисту или дать ему шанс стать звездой. Во всем Советском Союзе не было ни одного руководителя республики, не знавшего Бориса Шарварко, который с размахом устраивал Дни Украины во многих городах СССР. Его приглашали работать в Москве, но Борис Георгиевич даже не думал уезжать из любимой Украины. Во всех его концертах и фестивалях национальная украинская идея была превыше всего.
Павел Зибров: «Человек, который попадал в орбиту интересов Шарварко, обязательно получал звание заслуженного артиста»
— Шарварко был уникальным человеком, — вспоминает народный артист Украины Павел Зибров. — Правда, изначально наши отношения с Борисом Георгиевичем не заладились. Это было еще в то время, когда я играл в государственном эстрадно-симфоническом оркестре на контрабасе и бас-гитаре. Шарварко уже руководил всеми правительственными концертами и был очень влиятельным человеком в культуре. Я занимался на вокальном отделении в консерватории, правда, ни в каких конкурсах еще не участвовал. Помню, первый раз попросился в концерт под названием «Песенный вернисаж», который устраивал Шарварко. Но Борис Георгиевич ответил мне достаточно резко: «Чего это ты рвешься на сцену в звезды? Иди играй на своем контрабасе…»
Конечно, я очень расстроился, рассказал об этом своему другу Юрию Рыбчинскому, который тогда был уже достаточно известным поэтом. Он тоже попросил за меня Шарварко, но тот был непреклонен. Тем не менее не прошло и года, и я уже поехал в Москву на вечер памяти Юрия Гуляева, проходивший в Колонном зале. Затем я победил в конкурсе «Новые имена», меня заметили, показали по Центральному телевидению. Тут же раздался звонок, и Борис Шарварко лично пригласил меня на очередной «Песенный вернисаж». Резко все поменялось. Собственно, в этом не было ничего удивительного. Исполнителю в Советском Союзе надо было пройти отбор в Москве, засветиться на Всесоюзном радио, чтобы о нем заговорили.
— Говорят, в конце концов вы стали одним из любимчиков Бориса Шарварко.
— Это правда, жаловаться мне на него было бы грешно. Все концерты, которые Шарварко проводил в Украине, декады в Белоруссии, Молдавии, Москве, неизменно проходили с моим участием. В плане организации Борису Георгиевичу не было равных. Он открывал любые двери ЦК и председателей обкомов и горкомов партии, был большим авторитетом. Более того, чиновники мечтали лично познакомиться с Борисом Шарварко. В шоу-бизнесе он был фигурой номер один. Исполнители знали: если они попадали в орбиту интересов Шарварко, это была гарантия получения звания заслуженного и хороший гастрольный график. Понравиться Шарварко для артиста было очень престижно, а вот попасть в немилость…
— Что могло стать причиной этого?
— Борис Георгиевич не был самодуром, но для него всегда была важна дисциплина. Он очень строго за этим следил. Особенно приглядывал за артистами во время декад культуры Украины в разных республиках. Ни для кого не было секретом, что все эти поездки сопровождались шумными застольями. Самое страшное, если Шарварко заставал кого-то из артистов накануне выступления в большом подпитии. Мог таких звездюлей надавать. Причем, невзирая на звания. Доставалось и Поповичу, и Билоножко, и мне… Правда, надо отдать должное, даже в такие моменты у Бориса Георгиевича просыпалась человечность. Видя, что артисту очень тяжело, он мог через своего помощника прислать бутылочку коньяка с напутствием опохмелиться и выйти на сцену «огурцом».
— Сам Борис Георгиевич не позволял себе лишнего?
— Конечно, он участвовал в наших посиделках, но лишь когда работа уже была завершена. Садился за стол позже всех, после того как на сцене были убраны декорации и потушен свет. Но я никогда не видел Шарварко пьяным. Он всегда знал меру. Говорят, в последние годы жизни иногда просто подкрашивал воду красным вином. Мог выпить 50 граммов водочки, но больше — ни-ни. Я вообще не помню, чтобы он как-то расслаблялся, забывая о деле. Когда ни приедешь во Дворец «Украина», застанешь там Шарварко. Или в собственном кабинете, или на сцене, или в костюмерной. «Украина» — это был его дом. Как бы его в свое время ни критиковали, ни говорили о «шароварщине», а вот не стало Бориса Георгиевича — и образовалась пустота. В плане организаторских способностей равных ему в Украине до сих пор нет.
Виталий Билоножко: «Борис Георгиевич был из тех людей, которые буквально нутром чувствовали, что нужно зрителю»
— С конца 80-х и в 90-е годы я принимал участие во всех концертах, которые организовывал Борис Шарварко, — вспоминает народный артист Украины Виталий Билоножко. — Он всегда меня ставил в финале с песней «Давайте разом заспiваєм, браття…» Конечно, в каком-то смысле Шарварко меня использовал: я был молодым, харизматичным, у меня искры сыпались из глаз. Но, с другой стороны, надо было обладать удивительным чутьем для того, чтобы открывать и продвигать молодых исполнителей, понимая, что нужно зрителю. Несмотря на достаточно жесткий характер Шарварко, мы, артисты, обожали его. Все отдавали должное напору режиссера и умению буквально проходить сквозь стены.
— У него были высокие покровители?
— Никого, никакого блата. Это был тот случай, когда историю делает личность. Я помню, какое грандиозное шоу устроил Шарварко на Хортице. Это было зрелище, подобного которому я никогда не видел. Среди почетных гостей — президент Украины Леонид Кравчук, победно стреляли армады, а на коне гарцевал наш известный сатирик Анатолий Литвинов. Я видел, как Борис Георгиевич стоял чуть поодаль от места действа, засунув руки в карманы и с удовольствием наблюдая за своей работой. У него настолько четко было все выстроено, что мне казалось, даже птички летали по определенной траектории. У Шарварко никогда не случалось накладок. Думаю, Борис Георгиевич просто кайфовал от того, что делал. Любил в своих постановках использовать конницу. Это было на фестивале «Крымские зори», на больших стадионах. Мой номер обычно ставили после прохода лошадей и, честно говоря, я больше всего переживал за свои туфли, которые после выхода отмыть уже не удавалось.
— Хорошо зарабатывали, участвуя в грандиозных постановках Шарварко?
— Это был единственный минус в организации — Борис Шарварко артистам не платил. Гонорары за концерт могли составлять 20—30 рублей — копейки. Еще учтите, что подготовка к концертам занимала несколько дней, которые приходилось коротать в ожидании своего единственного номера. Помню, как-то я принимал участие в «Крымских зорях», а температура на полуострове подскочила до 40 градусов выше нуля. Неизменный помощник Бориса Георгиевича режиссер Дмитрий Мухарский тогда к нам обращался не иначе, как: «Товарищи узбеки, прошу на сцену». Но никто из нас даже не думал отказываться от выступлений. Участвовать в концерте Шарварко было очень престижно. К тому же постоянными гостями его шоу были первые лица государства. Очень часто приходил Леонид Кучма с супругой Людмилой Николаевной. Мы знали, что после концерта Леонид Данилович придет за кулисы, и три тысячи артистов ждали этого, не расходились. Знаете, приятно, когда первое лицо государства благодарит тебя за работу.
— Наверное, сегодня подобные грандиозные постановки уже никому не под силу.
— Поменялось время, новые технологии. Но 13 лет, проведенные вместе с Борисом Шарварко, считаю лучшими в своей творческой жизни. Мы выступали под живой оркестр под управлением Ануфриенко, без радиомикрофонов. Помню, как я бегал по стадиону с микрофоном на шнуре длиной в сто метров. Представляете себе это?! Но зато все по-настоящему. Борис Георгиевич был из тех людей, которые буквально нутром чувствовали, что нужно зрителю. Что уж говорить — великий был мужик. И умер героической мужской смертью…
— Это в 72 года?!
— А вы что думаете — в 72 мужчина уже ни на что не способен? Большая глупость так считать. Редко мужчины умирают так достойно. Помню, на похоронах появился Леонид Данилович Кучма, почтил память Бориса Георгиевича, подошел к жене, сыновьям, выразил сочувствие. Потом стал возле микрофона и произнес: «Сгорел на работе…»
— Уже покойная супруга Бориса Георгиевича Александра Александровна сама признавалась, что всю жизнь мужа окружали женщины.
— Она была удивительным человеком и замечательной певицей. Александра Александровна обладала уникальным голосом и могла стать великой артисткой, но свою жизнь положила на алтарь семьи. Она так любила своего Борю, что ради него и детей ушла из Театра оперетты. Служила Борису Георгиевичу всю жизнь, родила ему двоих прекрасных сыновей.
Дмитрий Мухарский: «Не помню момента, когда Борис Георгиевич был в отчаянии. Ему удавалось все»
— Я проработал с Борисом Георгиевичем 18 лет, до самого последнего дня его жизни, — рассказывает народный артист Украины, режиссер-постановщик Дмитрий Мухарский. — После его смерти возглавил Всеукраинский центр фестивалей и концертных программ. Мы занималась самыми крупными мероприятиями, проходившими в Украине. Это была очень солидная организация, которую в конце концов разделили на мелкие кусочки, разодрали, а толку не получилось. Сейчас имя Шарварко обрастает какими-то мифами. Один из них о том, что он возглавлял Дворец «Украина», но Борис Георгиевич лишь арендовал там кабинет. Его центр размещался на бульваре Шевченко.
На сцене Дворца «Украина», конечно, проводились самые важные мероприятия, за которые отвечал Борис Шарварко. Подготовка к ним могла длиться несколько месяцев, а участие принимали до тысячи человек. Конкуренцию в плане организации Шарварко никто составить не мог. Он был продюсер от Бога. Как-то Борис Георгиевич вспоминал, что, будучи директором клуба в Новограде-Волынском, проводил какой-то фестиваль и решил пригласить на него руководителя Компартии Китая Мао Цзэдуна. Самое смешное, что на приглашение ответили: мол, Мао Цзэдун сейчас занят, но благодарит за такое внимание и в следующий раз обязательно найдет возможность приехать. В этом был весь Шарварко, в каком-то смысле очень авантюрный человек. Такие люди рождаются раз в сто лет. Он был из маленького городка Новоград-Волынский, а прорвался в столицу, став директором Театра оперетты, потом Укрконцерта. В общем, достиг всего, чего хотел.
— У него были враги?
— Наверное, как у любого талантливого человека. Но я не помню момента, когда Борис Георгиевич был бы в отчаянии. Ему удавалось все. Случались и забавные ситуации. Помню, году в 1986-м ехали мы в Черкассы готовить какой-то концерт. Шарварко сразу сказал, что сначала пойдем на прием к первому секретарю обкома партии. Этот чиновник в чем-то провинился в Киеве и его отправили подальше от столицы. И вот мы подходим к его кабинету, Борис Георгиевич, не обращая внимания на очередь, распахивает дверь и с порога обращается к чиновнику: «Вот мы сейчас проехали по Черкассам — город очень чистый. На днях я буду у Владимира Щербицкого и обязательно ему скажу: «У вас в Черкассах есть настоящий хозяин…» Владелец кабинета при этих словах расплывается в довольной улыбке, и уже совсем неважно, будет Шарварко у Щербицкого или нет. Нам в Черкассах — зеленый свет. Руководитель области уже в руках у Бориса Георгиевича.
— Говорят, Шарварко был удивительно щедрым человеком.
— Я бы сказал, хлебосольным. Все наши поездки обязательно сопровождались застольями. Если Борис Георгиевич и не принимал в них участие, то непременно давал на это деньги. Конечно, в быту он ни в чем не нуждался. У него была хорошая квартира, машины. Он был лихим водителем, правда, последние годы ездил в основном с шофером. Особой любовью Шарварко была дача в селе Круглик под Киевом. По нынешним временам она, конечно, считается скромным домиком на десяти сотках. Борис Георгиевич высаживал на своем участке растения из областей, в которых мы побывали. Были у него клумбы Черкасской области, Донецкой, Луганской. Многие цветы, к сожалению, не приживались. Борис Георгиевич нервничал по этому поводу, но никого не подпускал заботиться о своих питомцах. Именно на даче любил устраивать дни рождения. Они всегда проходили с огромным количеством гостей. В конце обязательно поднимали тост за хозяина — уникального человека, место которого в украинском шоу-бизнесе никто так и не смог занять.
Фото Сергея Даценко, «ФАКТЫ»
3823Читайте нас у Facebook
