Волонтер Татьяна Дюрдь: "В „Айдар“ из Минобороны прислали БТР, который тут же… развалился на части"
На страничке Татьяны Дюрдь в «Фейсбуке» едва ли не каждый час появляются сообщения. Это отчеты о приобретенном для бойцов АТО обмундировании и благодарность всем, кто помог его купить. Смелость и отзывчивость 19-летней девушки потрясают. Когда еще в июне ей с востока позвонили солдаты и сообщили, что у них нет ни спальников, ни бронежилетов, Таня за несколько дней собрала три большие машины необходимых вещей и отправила их в зону боевых действий. 
Более того, решила лично сопроводить ценный груз.
*Практически каждую неделю Таня отправляется в зону боевых действий (фото из «Фейсбука»)
— Я должна была все проконтролировать, — объясняет Таня Дюрдь. — Конечно, понимала, насколько все это опасно. Не буду скрывать: было страшно. Но особенно переживала, что мама узнает, куда я поехала. Соврала ей, что буду на важной встрече и отключу телефон… Сейчас мама уже смирилась с тем, что я постоянно езжу на восток. Просто не могу этого не делать.
Мама даже подружилась с ребятами, которым я помогаю. Она уже знает их поименно. Сначала я помогала только бойцам из «Айдара», теперь снаряжаю еще и 128-ю бригаду и ребят из «Азова». Когда впервые поехала на восток, мама все равно поняла, где я. Говорит, почувствовала… Так же было и 18 февраля, когда я оказалась под обстрелами на Майдане. Чтобы мама не волновалась, сказала ей, что нахожусь у друзей и слежу за происходящим по телевизору. А сама пошла в Мариинский парк.
К тому времени на Майдане Татьяну Дюрдь, студентку Ужгородского национального университета, уже знали многие. Таня приехала туда в первых числах декабря — после того, как «Беркут» избил студентов. С тех пор девушка всячески старалась помочь протестующим. Сначала работала на кухне, а когда в феврале начались противостояния с силовиками, не побоялась пойти на баррикады.
— Я помогала раненым, — вспоминает Татьяна. — Когда вокруг тебя падают люди и на глазах истекают кровью, действовать нужно очень быстро. Грузила ребят себе на плечи и тащила до ближайшего полевого медпункта. Мы с Сашей Данилюком работали, можно сказать, в паре. Саша — молодой, но очень хороший хирург, пришел на Майдан, чтобы спасать пострадавших. Я оттаскивала раненых к Саше, а он тут же, на месте, их оперировал. А когда узнала, что и в Мариинском парке может потребоваться помощь, пошла туда.
В парке я увидела десятки солдат внутренних войск. Начала с ними разговаривать: «Не надо воевать против своих людей. Неужели вы не понимаете, почему мы здесь?» И тут заметила, что один из военных смотрит на меня в упор. Когда мы встретились взглядами, он приподнял балаклаву и одними губами сказал: «Убегай». Разволновавшись, я отошла метров на триста назад. Вдруг военные расступились, а из-за их спин выбежали десятки молодчиков в кроссовках. Они мчались прямо на нас, избивая всех подряд. Наши ребята начали убегать. Я — вместе с ними. Вслед летели светошумовые гранаты. Казалось, все вокруг взрывается. Видела, как рядом падают гранаты, но… в меня они почему-то не попадали. Надо мной словно появился оберег. Это было чудо. Когда я уже была возле Октябрьского дворца, увидела, как оттуда выбегают люди. В них стреляли, и на моих глазах они падали, умирали…
Таня бросилась помогать пострадавшим. В тот день девушка спасла много раненых.
— Вечером в Доме профсоюзов сгорели все мои вещи, — говорит Таня. — Когда начался пожар, я носила раненым аптечки, воду и молоко, приводила их в чувство… В этот момент нас стали поливать бензином из водометов. Среди протестующих началась паника. Я думала, что сейчас нас сожгут. Хотела написать маме прощальную sms-ку, но так и не решилась… А мама в тот день все равно почувствовала, что я в опасности, и горячо за меня молилась. Именно в тот момент, когда я убегала от «титушек» и вокруг меня летали гранаты, она читала «Отче наш». Теперь понимаю, почему осталась жива и не пострадала.
После тех событий я не спала шесть суток. Закрывала глаза — и видела страшные картины из Мариинского парка и Дома профсоюзов. Боялась спать и сидела на энергетических напитках до тех пор, пока от них не стало совсем плохо. Ко всему прочему, я, как и многие другие ребята, была простужена, ходила с высокой температурой. Мы с Витей Щадеем из нашей палатки заболели одними из первых. И знаете, что нас спасло? Слезоточивый газ на Грушевского. Когда мы им надышались, насморк как рукой сняло. Так что сотрудники «Беркута» нас даже вылечили (улыбается). А если серьезно, то я и сейчас не могу нормально спать. Мне до сих пор снится Мариинский парк. И теперь еще — бои в зоне АТО.
Как я начала помогать нашей армии? Все очень просто. Дело в том, что в добровольческий батальон «Айдар» записалось много моих друзей с Майдана. И когда они позвонили и сказали, что им даже не на чем спать, не говоря уже о касках и бронежилетах, я поняла, что не могу сидеть сложа руки. Первые полчаса паниковала, не зная, к кому обратиться. А потом пошла прямо к Виталию Кличко. Была не уверена, сможет ли он помочь, но помнила, что в ночь на 19 февраля на Майдане из политиков остался он один. Остальные, прокричав со сцены привычные лозунги, разбежались. Добившись встречи с Кличко, я пришла и с ходу выпалила: «Там, на востоке, у ребят из „Айдара“ ничего нет! Их же просто убьют! А это наши, „майдановские“… Кличко, конечно, был удивлен. Но сразу сказал: „Не реви! Давай по порядку. Что тебе нужно?“ В тот же день он передал мне три большие машины, заполненные спальниками, рациями и прочими необходимыми вещами. Кроме того, передал еду и лекарства. Я бросила клич в „Фейсбуке“ и в тот же день приняла десятки звонков от неравнодушных людей. Кто-то приносил теплую одежду, кто-то покупал спальники и лекарства… И когда через три дня у меня уже были укомплектованы машины, я сама с трудом в это поверила! Неужели получилось?
Когда мы ехали в окрестностях Луганска, по пути встретили женщину. Махнув нам рукой, она сказала: „Їдьте туди. Там ваші стоять“. И указала направление. Поблагодарив ее за помощь, мы поехали, куда она сказала. К счастью, вскоре встретили военных из украинской армии. Узнав, куда мы едем, они удивились: „С ума сошли? Вас же направили прямо к блокпосту сепаратистов!“
В очередной раз отправляясь на восток, Таня опять собрала несколько машин с бронежилетами и необходимой военной амуницией.
— Я вновь обратилась к политикам и обеспеченным людям, — продолжает Татьяна. — Просто записывалась к ним на прием и просила помочь нашей армии. Некоторые из моих майдановских друзей стали депутатами районных и городских советов. 
Не постеснялась обратиться и к ним. От кого-то получила отказ, а кто-то действительно помог. Виталий Кличко, кстати, до сих пор мне помогает.
*"Я счастлива, что в Украине так много неравнодушных людей. Благодаря им мне удается помогать нашим военным», — говорит Татьяна
Конечно, могла бы собирать деньги исключительно среди знакомых студентов и людей со средним доходом. Но тогда собрала бы гораздо меньше средств. Поэтому даже если я выгляжу в глазах обеспеченных людей попрошайкой, мне все равно. Бронежилеты на войне нужны каждому. Причем не дешевые, а надежные, хорошие. «Броники», кстати, всегда проверяю. Вместе со специалистом мы испытываем их на прочность. Бронежилет, который может пробить пуля пистолета Макарова, я своим ребятам не отправлю.
Таня переживает за военнослужащих, как за родных, ее телефон не умолкает: кто-то из военных просит помощи, а другому просто хочется поговорить.
— Прошу ребят сразу сообщать мне, чего им не хватает, — объясняет Таня. — Иногда бывают ситуации, когда деньги нужны сию секунду. А спонсора еще нужно поискать. Когда так случилось, пришлось впервые в жизни оформить в банке кредит. Тогда хлопцам срочно потребовались бензин и карематы… Честно говоря, надеялась, что их со временем хоть чем-то начнут обеспечивать. К сожалению, нет. Недавно в «Айдар» из Министерства обороны прислали БТР, который тут же… развалился на части. Что уж говорить о тепловизорах!
На днях Таня нашла в Днепропетровске ателье, где за сравнительно небольшую плату согласились пошить солдатам зимнюю военную форму. 19-летняя девушка опять-таки привлекла к этому спонсоров и уже готовится забирать заказ.
— Так и сказала портнихе: «Это для моих мальчиков», — говорит Татьяна. — Они для меня действительно родные. Там, в зоне АТО, я для них не только волонтер, но и психолог. Часто бывает, кто-то подходит со словами: «Давай поговорим». И начинает рассказывать. Говорит обо всем — о войне, о родных, о своих страхах. Ему просто нужно выговориться. Недавно подошел военный, намного старше меня: «Можешь посидеть рядом со мной, чтобы я заснул?» Помню, гладила его, и моя рука была мокрой от слез мужчины…
Однажды наши ребята пошли в бой и пропали. Среди них были мои лучшие друзья с Майдана — парень с позывным «Скиф» и Вовчик. Они называли друг друга братьями. Я в тот момент была дома, готовила очередные машины со снаряжением. Но узнав, что ребята пропали, не смогла сидеть в Ужгороде — сорвалась и приехала в зону АТО. Ребят не было одиннадцать дней. Все уже решили, что они погибли, а я продолжала за них молиться. День и ночь читала «Отче наш». И парни вернулись! Таки выбрались из окружения. «Прямо чудеса какие-то, — сказали потом. — Нас со всех сторон обстреливали, а пули, как заговоренные, пролетали мимо. Кому расскажи — не поверят!» Я вспомнила, как благодаря маминой молитве в меня на Майдане не попала ни одна граната. Наверное, и жизни ребят спасла моя молитва.
О том, как Таня находит очередные бронежилеты и ищет спонсоров, она может рассказывать сутками. Как и о военных в зоне АТО. Но когда речь заходит о ее лучших друзьях Вовчике и «Скифе», Танины глаза наполняются слезами.
— Как же я радовалась, когда они вернулись! — вспоминает девушка. — Но буквально на следующий день во время боя под Северодонецком Вовчик погиб. Ребята рассказывали, что сепаратисты окружили его и расстреляли. Когда на востоке началась война, у Вовчика не было военной подготовки. Он быстро всему научился и таки приехал в зону АТО. Узнав о его смерти, «Скиф» несколько часов подряд плакал навзрыд. Я тоже не могу вспоминать о нашем Вовчике без слез. Помню, как он, сидя на БТРе, говорил одному из военных: «Чего ты, Вася, боишься? Если твоя судьба умереть, значит, умрешь. А если должен жить, в любом случае выживешь». С этими словами я теперь иду по жизни.
Так же теперь рассуждает и мой постоянный напарник Паша. Мы познакомились случайно. Когда наши ребята на востоке пропали, я начала искать человека, который не побоялся бы отвезти меня на передовую. С тех пор Паша все время ездил со мной. Нас часто называют братом и сестрой. Говорят, мы даже похожи (смеется). Но впредь, скорее всего, буду ездить одна, оставляя водителя в мирной зоне. Не хочу рисковать близкими людьми.
За последние несколько месяцев Таня и Паша не раз попадали под обстрелы и прятались в окопах. Совсем недавно девушка написала в «Фейсбуке»: «Цілу ніч були в окопі, бо крило „Градом“. Зранку знов бабах. Ну головне, що ми посилки від батьків довезли, а ще зараз тут мінус три. Цей пост друкую вже півгодини, бо руки замерзли. А ще ми на кладовищі. Ховались в землі біля чійогось гробу…»
— Это правда, — говорит Таня. — Однажды мы оказались на передовой и попали под обстрел. Целую ночь прятались в окопе… на кладбище. Но ничего, мы и не такое переживали. С нашими ребятами мне ничего не страшно. В то время как «Беркут» шел на них с оружием, у этих парней были только палки, брусчатка и вера в будущее. И они победили. И сейчас победят, я в этом не сомневаюсь.
Фото в заголовке с сайта mukachevo.net
17528Читайте нас у Facebook
