Спустя месяц после тяжелейшего ранения впавший в кому боец АТО пришел в себя и встал на ноги
Новый год 22-летний Вася Петринко будет отмечать дома — в окружении родных и друзей. Парень признается, что о большем счастье не мог и мечтать. Ведь еще совсем недавно он был прикован к больничной койке. Передвигаться мог только на инвалидной коляске, а большую часть своей жизни не помнил. Не узнавал одноклассников, не мог сказать, когда воевал на востоке и что пережил.
— А еще я забывал… слова, — признается Вася. — Странное ощущение. Хочешь что-то сказать, но не знаешь как. Пришлось заново учить алфавит. Выучил. Сейчас стараюсь много читать, чтобы пополнить словарный запас.
— Если бы оперировавший сына врач увидел его сейчас, он, наверное, его не узнал бы, — улыбается мама парня Ирина Петринко. — Врачи не давали никаких гарантий и думали, что сын не выживет. Об этом говорили все медицинские показатели. Но я никого не слушала и верила в чудо.
«На мои вопросы о его местонахождении сын отвечал: «Далеко, мам. Но не могу сказать, где именно»
Василия Петринко призвали в армию 1 марта. Но в отличие от большинства военнослужащих, отправили сразу в Крым. Вася в тот момент учился на программиста в Кировоградском национальном техническом университете. Но закончить четвертый курс не успел — из Крыма его отправили в зону АТО.
— До поступления сын служил в армии по контракту, — говорит Ирина Петринко. — Еще школьником Вася захотел стать военным. Под впечатлением от популярного сериала «Кадеты» мечтал поступить в военное училище. Но денег у нас не было. Поэтому сын пошел в армию, после чего остался служить по контракту. Если помните, первого марта впервые объявили о мобилизации. И в тот же день сына забрали. Помню, пришла вечером с работы, а Вася собирает рюкзак: «Нас поднимают по тревоге. Уже сегодня надо быть в части». Даже не успели как следует попрощаться. С тех пор общались только по телефону.
Подробностей того, где был сын и что с ним происходило, Ирина не знает до сих пор. Телефонные разговоры с Васей были краткими и лаконичными: «У меня все в порядке. Как ты?»
*В зоне АТО Василий Петринко служил в разведроте (фото c «ВКонтакте»)
— Можно было бы узнать эти подробности сейчас, но только сын их не помнит, — вздыхает Ирина. — Знаю, что после Крыма они были где-то в Бердянске. А потом уехали на восток. На мои вопросы о его местонахождении сын отвечал: «Далеко, мам. Но не могу сказать, где именно». Я уговаривала себя не думать о плохом. Радовалась уже тому, что сын отвечает на телефонные звонки. Значит, жив, а это самое главное. Вася был разведчиком. Знаю, что после того, как в июле кировоградский спецназ взял Артемовск, их стали очень бояться сепаратисты и чеченцы, воюющие на стороне боевиков. Сын с товарищами даже захватил танк сепаратистов. «Они нас по-настоящему боятся, — сказал как-то Вася. — Грозятся разбомбить Кировоград».
В июне в АТО погиб парень из Кировограда Женя Бурко. Посмертно его наградили орденом «За мужество» III степени. Его жена в тот момент была беременна («ФАКТЫ» рассказывали об этой истории. Недавно вдова героя родила дочку, которую из роддома забирали сослуживцы Евгения. — Авт.) О гибели Жени говорил весь город. Позвонив сыну, я рассказала ему, что у нас были похороны. «Я знаю, мам, — помолчав, сказал Вася. — Я Женю лично грузил и отправлял домой. Он уже был „двухсотым“. Это мой друг. Знаешь, я никогда не забуду его улыбку». У меня мороз пошел по коже. В тот момент четко осознала, что с сыном в любой момент может произойти то же самое.
А в начале июля появилось и вовсе плохое предчувствие. Вася, как и раньше, говорил, что с ним все в порядке, но меня это не успокаивало. Я обзвонила всех наших родственников и каждого попросила поставить свечку в церкви за Васино здоровье.
15 июля под Изварино взвод Василия Петринко попал под минометный обстрел. Восемь военнослужащих погибли на месте. Другие, среди которых был и Вася, получили тяжелые ранения.
«Он истекал кровью и выжил только потому, что у ребят были под рукой хорошие кровоостанавливающие препараты»
— Это не была засада или военная операция, — продолжает Ирина Петринко. — Как позже рассказали Васины сослуживцы, в тот момент, когда боевики начали обстрел, наши военные отдыхали — пили чай. Все произошло настолько быстро, что ребята не успели сориентироваться и спрятаться в окопах. Некоторых буквально разорвало на части… Среди них был чемпион мира по панкратиону (один из видов единоборства. — Авт.) Максим Бендеров, заместитель командира Коваленко… Васю отбросило взрывной волной, он получил ранение в голову. Оставшиеся в живых ребята затащили его в окоп. Сын истекал кровью и выжил только потому, что у ребят были под рукой хорошие кровоостанавливающие препараты.
Эвакуировать с места обстрела раненых разведчиков было невозможно — боевики не унимались. Тогда командование приняло решение вывезти ребят в ближайший от границы российский населенный пункт. Так Вася и трое его сослуживцев оказались в районной больнице в Гуково Ростовской области.
— К счастью, российские пограничники позволили провезти наших ребят, — вспоминает Ирина. — Их тут же положили на операционный стол. Спасибо российским врачам — не имея современного оборудования, они сделали все возможное, чтобы спасти наших военных. Васе без предварительного МРТ (в больнице не было такой аппаратуры) сделали трепанацию черепа, вытащив из головы множество осколков. Это спасло ему жизнь. На операцию сына вызвали абсолютно всех врачей, даже из Ростова, которые в тот момент были в отпуске.
— Как вы узнали, что ваш сын ранен?
— Мне позвонил его друг, который был на связи с Васиными сослуживцами. Они сами хотели позвонить, но боялись — не знали, как об этом сказать. Позже мне удалось поговорить с врачом из полевого госпиталя, который оказывал Васе первую помощь. «Он жив, и это главное, — пытался успокоить меня врач. — Сейчас введен в медикаментозный сон». А потом один из телеканалов показал, как наших раненых военных перевозили через украинско-российскую границу. И я увидела своего Васю! Он лежал на носилках с перебинтованной головой. На одной ноге ботинок, на второй нет даже носка… Мы с кумом нашли в Интернете телефон больницы в Гуково. Нам сообщили, что сына прооперировали, но его состояние «остается стабильно тяжелым». «Нам есть на что надеяться?» — спросила я с замиранием сердца. «Только на Бога», — тяжело вздохнув, сказала медсестра. В тот же день я выехала в Россию.
До Гуково Ирина добиралась 33 часа. Ехала на поездах и попутках, в прямом смысле под обстрелами.
— Возле палаты сына круглосуточно дежурили сотрудники ФСБ, — вспоминает Ирина. — Несмотря на то что Вася лежал в реанимации, врачи разрешили на несколько минут зайти к нему в палату. Помню, сын, сильно загоревший и испачканный землей и собственной кровью, лежал на белых простынях, по его лицу градом катился пот. Но главное — он дышал.
С тех пор я сутками сидела под его палатой, молилась. И знаете, несмотря ни на что, верила, что Вася выживет: если бы ему было суждено умереть, он погиб бы на месте, а он выжил. Значит, у нас есть шанс… Когда один из блогеров, рассказывая в Интернете о состоянии Васи, написал: «Если выживет, возможно, будет ходить», я перезвонила ему и сказала: «Никаких „если“. Мой сын выживет и будет ходить!» Других вариантов не допускала.
Через десять дней Васю и двух его сослуживцев перевезли в Украину, в Центральный военный госпиталь. Третий сослуживец Василия умер в российской больнице.
— К счастью, сын выдержал перелет, — говорит Ирина. — Вася все время был под капельницей, дышал с помощью аппарата искусственного дыхания. За несколько дней до этого сбили «Боинг», поэтому наш самолет добирался до Киева, минуя Донбасс. Дорога заняла шесть часов. Увидев, как я волнуюсь, ко мне подошел солдат — паренек лет 19-ти. Он сам из Немирова, в зоне АТО получил ранение в бедро. Совсем еще молодой, а в то же время такой взрослый. Положив голову мне на плечо, долго рассказывал о своей жизни, о друзьях-военных. «На моих глазах друга разорвало на части, — вспоминал он. — Я взял черный пакет и стал собирать его останки, чтобы нормально похоронить… На войне научился ценить жизнь».
Когда мы приехали в Киев, Вася по-прежнему был в коме. Одновременно началось воспаление легких. Это очень плохо — многие пациенты умирают не от ранений, а именно от подобных осложнений. Но Бог услышал мои молитвы. Вася открыл глаза.
«Показывая открытки от друзей, думала, что Вася никого не узнает. Как вдруг… улыбнулся и закивал головой»
— Правда, сделал это неосознанно, — продолжает Ирина. — Вася не понимал, что происходит, и не мог говорить. Просто отрешенно смотрел по сторонам. Но врачи сказали, что даже этого никто не ожидал — сын был абсолютно безнадежным пациентом. С тех пор я все время с ним разговаривала. Рассказывала о друзьях, о том, как все по нему скучают. Это, кстати, было правдой. Узнав, что Вася тяжело ранен, ребята из Кировограда стали собирать деньги. Создали страничку «ВКонтакте», организовали благотворительный футбольный матч (Вася очень любил играть в футбол). И собрали немаленькую сумму! Мой телефон разрывался — каждый из ребят считал своим долгом позвонить и спросить, как дела. Когда сын стал открывать глаза, друзья нарисовали ему десятки открыток с пожеланиями скорейшего выздоровления. Я показывала их сыну без всякой надежды — думала, он никого не узнает. Но, увидев некоторые снимки, сын улыбнулся и радостно закивал головой. Мол, знаю, знаю! Мы оба сидели и плакали…
— Когда Вася начал говорить?
— Первые несколько недель мне казалось, что сын почти ничего не понимает. А однажды, когда я уходила и, как всегда, обняла его, Вася поцеловал меня в щеку и прошептал: «Мама».
Тогда Ирина Петринко написала стихотворение. Стих, который она назвала криком души, женщина опубликовала в соцсети.
«Нет на свете большего счастья,
Чем услышать первый крик сына,
И смотреть на него, восхищаясь,
Понимая: „Он самый красивый!“
Не бывает награды дороже,
Чем искать в нем свои черты,
И пускай ты на папу похожий,
Мы-то знаем, что я — это ты!
Мне не нужно от жизни много:
Ни побед, ни вершин, ни похвал.
Одного я прошу у Бога,
Чтоб тебя он оберегал.
Даже если исчезнет небо
И покроется черною мглой,
Я хочу, чтоб ты знал,
Где б ты ни был — мы всегда
будем рядом с тобой.
Мы любовь свою вместе сложим
И умножим ее на три!
Мы, семья, и мы многое сможем,
И мы много уже смогли!»
— Никогда не была писателем, а уж тем более поэтом, — голос Ирины дрожит. — А тут мне как будто кто-то продиктовал эти строки. Захотелось поблагодарить всех, кто нам помогал. Если бы не Васины друзья и не волонтеры, мы бы не справились. Волонтеры сутками дежурили в палате сына, хотя раньше не были с нами знакомы. Мне разрешили жить в палате. Когда Васе стало лучше, мы начали потихоньку его восстанавливать.
Пока медики занимались с Василием, Ирина покупала специальную литературу и сама помогала им. За следующий месяц Василий вспомнил все свое детство, школьные годы.
— Стал узнавать лица однокурсников, — говорит Ирина. — Того, что происходило на войне, Вася не помнит. Первые несколько недель он все время говорил о боевых действиях, но это было неосознанно. Говорил, что ему нужно в «зеленку», боялся, что в него стреляют какие-то снайперы…
Усилия медиков дали результат. Вася встал на ноги. Сначала ходил на костылях, затем — опираясь на палочку. А вскоре смог самостоятельно сделать шаги.
*Василий с мамой. Первые шаги давались парню с невероятным трудом, за время болезни он похудел на 27 килограммов
— Я смотрела на него и не верила, что это правда, — признается Ирина. — Конечно, такой результат дался нам нелегко. Васе было очень тяжело. Первое время ему даже было больно двигаться. Но я уговаривала его держаться, и сын делал над собой усилия. Это нервы, слезы, но потом все-таки результат. Да еще какой! Вы видели его на награждении?
Ирина Петринко имела в виду торжественную церемонию в университете, где Васе вручили диплом. Ведь до того как уехать в зону АТО, он, по сути, окончил четвертый курс. В родной вуз Вася пришел в сопровождении друзей. Красивый, подтянутый.
— Потом меня окружили журналисты с телекамерами, — вспоминает Василий. — Я даже испугался (смеется). Больше всего боялся вопросов. Вернее, не их самих, а того, что… не смогу ответить. Словарный запас-то у меня пока небольшой. Но все прошло хорошо. И спасибо друзьям, что были рядом.
- Они и сейчас рядом, — говорит Ирина. — И Новый год встречать будем вместе. А дома у нас висят плакаты, которые ребята рисовали для Васи, когда он был в больнице. Сын хочет сохранить на память. А еще просит меня писать стихи. «Мама, спасибо тебе за все», — сказал недавно сын. «Это тебе спасибо, — расплакалась я. — Спасибо за то, что ты жив».
На днях Василия Петринко наградили орденом «За мужество» III степени.
Читайте нас у Facebook
