Народный депутат андрей клюев: «в нашем роду всегда рождаются только мальчики»
Если судить об этом политике по тому, как он представлен в СМИ, может сложиться мнение, что он очень жесткий и замкнутый человек. Но более близкое знакомство с Андреем Клюевым показывает, что такая оценка ошибочна. Он достаточно открыт и общителен. Настоящим сюрпризом для нас стало, например, то, что у Андрея Петровича абсолютный музыкальный слух — он играет на нескольких музыкальных инструментах, включая фортепиано. Трудовую карьеру начинал в шахте, простым шахтером. Не понаслышке знает, что значит пережить аварию и попасть под завал на глубине более тысячи метров, из-под которого выбрался, что называется, чудом.
Народный депутат и заместитель главы Партии регионов Андрей Клюев успел дважды поработать в должности вице-премьер-министра. Считает себя в прошлом успешным бизнесменом, а сейчас — политиком и семьянином. Об этом и многом другом он рассказал «ФАКТАМ» накануне дня рождения.
«В детстве я не мечтал стать космонавтом или летчиком, хотел быть директором шахты»
— Андрей Петрович, 45 лет — повод подвести какие-то, скажем так, промежуточные итоги: чего достиг, что не успел. Думаете об этом?
— Я не считаю сорокапятилетие юбилеем, пятьдесят — это да. Не думаю, что прошел какой-то жизненный рубеж, чтобы подводить итоги. Чего достиг? В начале своей трудовой биографии работал простым шахтером. Сейчас владею весьма успешным бизнесом, поэтому я достаточно обеспеченный человек. Но самое главное — у меня три сына и любимая жена. С этой точки зрения я действительно успешный человек.
— Кем работали ваши родители?
— Сейчас они пенсионеры. Мой отец, Петр Васильевич, был шахтером, долгое время трудился на шахте им. Горького. Попал в очень тяжелую аварию, больше двух лет лечился — перенес около 60 операций, стал инвалидом. Потом ушел на пенсию. Мама, Людмила Андреевна, работала учительницей младших классов.
— В прошлом вы успешный бизнесмен, сейчас — политик. А о чем вы мечтали в детстве? Какие планы строили?
— Скажу сразу: в детстве я не мечтал стать космонавтом или летчиком. Хотел быть… директором шахты. С пяти лет бабушка водила меня в музыкальную школу. А я все время думал: «Музыкантом быть не хочу, а вот директором шахты, наверное, стал бы». Музыкальную школу все-таки окончил. Но у меня всегда была внутренняя тяга к производству, к технике.
— Получается, что ваши родители увидели в вас музыканта?
— У меня абсолютный музыкальный слух. Я хорошо играю и на фортепиано, и на гитаре. Раньше, когда при мне что-то исполняли, мог с первого раза на слух сыграть эту мелодию. Сейчас получается только со второго. Но навыки все равно не теряются. В компаниях, правда, никогда не пел. А вот дома с детьми петь люблю.
— У вас в роду были такие же музыкальные таланты?
— Прадедушка по маминой линии — настоящий донской казак, Даниил Тимофеевич. Он хорошо играл, пел. Участвовал абсолютно во всех войнах, которые были в прошлом столетии, начиная с русско-японской и заканчивая Великой Отечественной. В семье хранятся его ордена. Прадедушка умер в 1978 году в 90-летнем возрасте. Отец и мама тоже хорошо поют, отец отлично играет на гитаре. Так что у нас достаточно музыкальная семья. Родители хотели, чтобы я продолжил музыкальную карьеру, но я, как только окончил музыкальную школу, категорически заявил, что дальше этим заниматься не буду.
Общеобразовательную школу окончил всего с одной четверкой по… русскому языку. У нас была учительница по-хорошему строгая, и я ей за это очень благодарен. Именно она научила правильно говорить и писать по-русски. Да и украинский язык мы тоже учили: так що я володiю укра∙нською мовою. После школы поступил в Донецкий политехнический институт, окончил c красным дипломом и уехал по распределению работать на шахту «Белореченская» объединения «Ворошиловградуголь» в Луганской области. Потом аспирантура…
— И все это с мечтой стать директором шахты?
— В принципе, да. Когда окончил институт, то еще не ощущал себя специалистом. Понимал, что не хватает практических знаний. Это при том, что у нас, в Донецком политехе, в те времена была очень хорошая подготовка. Помню, студенты шутили: сдал сопромат (дисциплина «сопротивление материалов». — Авт. ) — и можешь жениться (смеется). Но самое главное — в институте нас научили учиться, самостоятельно искать нужные знания и информацию.
— В последнее время на шахтах случается много аварий. А когда вы трудились в забое, попадали в тяжелые ситуации?
— Конечно. Я работал в шахте «Шахтерская-Глубокая» на глубине почти полтора километра. Находился где-то на середине лавы, когда услышал треск и — не помню как — оказался в откаточном штреке. Мне показалось, что буквально за доли секунды преодолел 70-80 метров. И это при высоте лавы в 0,8 метра! Помню, что уже из откаточного штрека смотрел, как обрушивается порода. Потом нас подняли на поверхность.
— После такого может возникнуть страх перед спуском под землю. Не зареклись спускаться в забой?
— Нет. Человек привыкает к постоянной опасности. Я начал работать в шахте, еще учась в институте, мы добывали уголь на глубине более тысячи метров, в забое высотой… всего полметра. Представляете? Там передвигаться можно только по-пластунски, но при этом нужно еще и кидать уголь лопатой. Это было на шахте им. Горького. Первые впечатления: все грохочет, пыль страшная, жара градусов под 40. Подумал тогда: «Мама родная, куда я попал?» Но… поработал месяц и привык. Как только конвейер, на который грузишь уголь, останавливается на три-пять минут — лицом в угольный штыб (измельченный каменный уголь. — Авт. ) и… засыпаешь.
— Сколько зарабатывали на шахте?
— Прилично. Иногда получалось где-то 600-700 рублей. Помню, с первой зарплаты купил себе джинсы, рубашку, куртку, еще что-то. У нас была простая рабочая семья, без излишеств. Но должен сказать, что не на всех шахтах зарабатывали хорошо. И нужно помнить, что этот труд — рабский. Мы работали, например, на лопате и отбойном молотке без перерыва по шесть часов — чтобы больше заработать. После этого ложку невозможно было в руках держать.
«Дети у меня в ежовых рукавицах. Они всего добиваются самостоятельно»
— Но директором шахты так и не стали…
— Не стал. Вместо этого окончил аспирантуру и в конце третьего года обучения, в 1988-м, стал кандидатом технических наук, причем — Союза Советских Социалистических Республик, чем и горжусь. Потом началось кооперативное движение, молодежные научно-технические коллективы, позднее — акционерные общества. Возникла дилемма: либо идти в науку и писать докторскую, либо срочно менять свою жизнь. А ведь у меня уже была семья, рос сын, но не было никакой реальной возможности достойно содержать жену и ребенка. После долгих раздумий я пришел к своему научному руководителю и сказал, что уйду в бизнес. Жена мне тогда говорила: «Куда ты? Какой бизнес? У тебя стабильное будущее: через семь лет докторскую защитишь!» А ведь я со своим желанием заняться бизнесом в то время, по сути, уходил в неизвестность.
— Для того чтобы начать бизнес, нужно что-то в него вложить. Где вы взяли стартовый капитал?
— Я начал внедрять свои изобретения — их у меня было 18 — на угольных предприятиях. Взял в управлении «Шахтаспецполимеркрепь» участок в аренду, получил кредит в банке и начал работать. Позднее создал акционерное общество «Укрподшипник» и с помощью кредитов начал строить подшипниковый завод. Производство развивалось постепенно, но достаточно успешно… В 1994 году я ушел во власть: стал заместителем председателя облсовета, а после того как Леонида Кучму избрали Президентом, — заместителем губернатора Донецкой области.
— Вот так просто: из предпринимателей в высшее областное руководство? Как же вас назначили?
— Можно сказать, что за счет знакомств, которые завязались, когда меня, что называется, вовсю прессовали, пытаясь отобрать бизнес. Это было еще в самом начале 90-х. Когда я с нуля построил в чистом поле подшипниковый завод, кое-кто из представителей местных властей решил у меня это производство отобрать. Таким образом, в течение очень короткого времени пришлось «пообщаться» со всеми правоохранительными органами Советского Союза. Куда и кому только на меня не жаловались! И в Генпрокуратуру СССР, и в МВД, и в партконтроль.
— И что же не нравилось жалобщикам?
— Дескать, этот подшипниковый завод нужно «вернуть» государству. Я тогда познакомился со многими сильными мира сего. Проверка законности оформленных кредитов длилась около трех лет. Что обо мне только не говорили! Закончилось все тем, что этот вопрос рассматривали даже на заседании облисполкома. Я тогда предложил: «Мы можем сейчас поехать на завод, и вы посмотрите, что там и как». Проверяющие приехали, посмотрели: предприятие работает, более тысячи человек трудятся на новом оборудовании…
Один из уважаемых руководителей области тогда сказал: «Этот молодой дурак построил, а этот старый дурак (и показал на того, кто затеял против меня кампанию) хочет у него забрать». И уехали. После этого все «наезды» как рукой сняло. А у меня завязались неплохие отношения с влиятельными людьми области. Меня стали воспринимать уже всерьез — как-никак такую «войну» прошел.
— Ваша супруга сейчас — заместитель генерального директора корпорации «Укрподшипник». Не выясняете, кто главный в доме?
— Да нет, Жанна не такая женщина, чтобы спорить по пустякам. К тому же я сейчас бизнесом не занимаюсь, только просматриваю квартальные отчеты. А в семье всегда находим общий язык. Слава Богу, уже 25 лет вместе.
— То есть у вашей супруги тоже сильный характер?
— Поверьте, она может дать отпор любому мужику. Моя жена очень волевая женщина с довольно-таки жестким характером. Я за ней почти четыре года ухаживал.
— А как воспитываете сыновей?
— Они у меня в ежовых рукавицах. Старшему, Богдану, уже 24 года, он окончил университет в Лондоне, сейчас строит завод в Запорожье. Но живет пока с нами. Мотается из Киева в Запорожье.
— Семью не завел еще?
— Пока нет. Хотя, может быть, через год изменит холостой статус. Уже познакомил нас со своей избранницей: приятная девушка из хорошей семьи. Можно сказать, что он, как говорили раньше, обручен. Среднему сыну, Кириллу, на днях будет 14 лет. Он у меня тоже рьяный карьерист. Очень серьезно учится и мечтает стать… мэром Киева (смеется).
— А Богдан учебу в Лондоне сам выбрал или папа настоял?
— Сам выбрал, сам и поступил. Или вы думаете, что в Англии можно купить себе диплом? А вообще, я к своим сыновьям и в школу-то никогда не ходил. Только раз присутствовал на родительском собрании. Еще в Донецке, когда Богдан там учился. Жена мне как-то заметила: «Вот ты не ходишь в школу, не занимаешься сыновьями». А я в то время был уже заместителем губернатора Донецкой области. Пришел, поздоровался и сел за заднюю парту. После собрания так же молча ушел. После этого поползли слухи, что хорошие оценки сын получает благодаря положению отца. Жанна сказала тогда, что больше мне нечего в школу ходить. Так что мои дети всего добиваются самостоятельно.
— Случалось сыновей ругать, наказывать?
— Я никогда своих детей не наказывал, во всяком случае, физически. Тем более что рука у меня тяжелая.
— А младшенький чем вас радует?
— Сереже уже шесть, с трех лет он бегло читает. В этом году пойдет в школу… С ним занимаются две няни, которые работают через день. В прошлом они учительницы младших классов, так что готовят Сережу к школе профессионально. А мы с супругой стараемся каждый вечер найти время для общения с детьми. На мой взгляд, неправильно, чтобы жена постоянно сидела дома. Жанна у меня достаточно активная: справится и со служебными обязанностями, и с домашней работой. Да и я не хочу, чтобы она превращалась в домохозяйку.
— Андрей Петрович, у вас трое сыновей, не хотите еще и лапочку-дочку?
— Жена хотела девочку, но в нашем роду всегда рождались только мальчики. У отца двое сыновей, у меня — трое, у брата — тоже сын. Одни мальчишки.
«В молодости пришлось выбирать: стать инженером или спортсменом-боксером»
— Не могу не задать актуальный вопрос: как на вас сказался кризис? В 2008 году журнал «Корреспондент» оценил ваши активы в 635 миллионов долларов. В этом году журнал «Фокус» — в 365 миллионов долларов…
— Мои активы какими были, такими и остались. Может быть, упала их стоимость. Знаете, как говорят, мол, вот эти активы стоили столько-то до кризиса, а теперь они стали стоить меньше. Но я ничего не продавал! Наоборот, компании развиваются, расширяются. Сейчас строим завод по новой технологии, там будут производить солнечные батареи. Не знаю, сколько стоят сейчас мои активы. Это в настоящий момент сложно оценить, так как я ничего не продаю.
Кризис, конечно, сильно изменил нашу действительность. Осенью прошлого года, в самый разгар, многие бизнесмены ходили, как говорится, черные. Нужно было людей содержать, зарплату выплачивать, рассчитываться за газ, платить налоги, конец года — кредиты надо отдавать. Но закатали рукава, лопату в руки и… вперед. Работали по 24 часа в сутки. Зато мы практически не увольняли людей. Если уволить хорошего специалиста, то где потом ты его найдешь?
— Знаю, что вы возглавляете Донецкую федерацию бокса. А сами пробовали выйти в ринг?
— Я кандидат в мастера спорта. Сразу же после окончания музыкальной школы записался в секцию бокса. Когда учился в институте, передо мной даже стоял серьезный выбор: стать инженером или спортсменом-боксером. Я выбрал первое. Сейчас боксом не занимаюсь, но каждое утро бегаю кросс. Живу в Конче-Заспе, и независимо от погоды — дождь, снег — у меня стандартная дистанция: пять с половиной километров. Каждый день просыпаюсь в половине пятого утра, надеваю спортивный костюм — и в лес.
— Как спортсмен диету какую-то соблюдаете?
— У нас хороший повар, и меня вполне устраивает то, что он готовит. А если честно, поесть я люблю, но никогда не ем жирного и не переедаю, к выпивке равнодушен. Но каждую субботу мы собираемся всей семьей — это, можно сказать, традиция — и можем выпить с женой бутылку белого молодого вина.
— Отпуск проводите в Альпах, наверное?
— Нет, мой организм не выносит перепада высот. Я достаточно неплохо катаюсь на водных лыжах, точнее, на слаломной монолыже. И стараюсь выбирать для отдыха такие места, где можно гонять на этой лыже. На майские праздники мы всей семьей уехали на два дня в Италию. Там возле Милана есть чудное озеро Комо, и местность вокруг очень красивая. Но я по натуре трудоголик и выдержать отдых больше нескольких дней не могу.
— А в рулетку поиграть любите?
— Я вообще не азартный человек. Пробовал играть только один раз в своей жизни. Это было еще в 1989-м, когда мы с семьей отдыхали в Сочи. Зашли в зал игровых автоматов, там стояли «однорукие бандиты». Поменял три рубля на фишки и сразу же все проиграл. На этом поставил точку. Заглянул как-то в казино в Монте-Карло, посмотрел, как там красиво, и… вышел. Я даже в карты не люблю играть.
— Как будете отмечать день рождения?
— Праздную только с женой и детьми. Всегда стараюсь куда-нибудь уехать. Только один раз позволил себе отметить день рождения на работе. Тогда через мой кабинет прошло человек двести. После этого зарекся проводить такие мероприятия. Я абсолютно семейный человек.
1392Читайте нас у Facebook
