Кирилл Недря: "Позывной "Доцент" мне дали в Донецком аэропорту за мое ученое звание"
Имя Кирилла Недри часто вспоминают, рассказывая о защите Донецкого аэропорта. Днепропетровец находился там в тот период, когда как раз формировалась защита и происходили первые страшные бои. Кирилл был заместителем командира 5-й роты 93-й бригады. Вошел со своими бойцами в новый терминал в июле 2014 года, а вышел в первых числах октября. Он принимал участие в одном из самых тяжелых боев, который произошел 28 сентября. В тот день танкист Евгений Межевикин, позывной «Адам», уничтожил два вражеских танка, которые постоянно обстреливали здание старого терминала. Но и у наших военных были серьезные потери. В аэропорту 28 сентября погибли сразу 11 защитников Украины. Подробно о происходившем тогда Кирилл вместе со своими бойцами рассказал на днях во время записи программы «Истории войны». Сейчас он продолжает защищать нашу страну. Но теперь — в рядах патрульной полиции.
— Меня пригласили в тренерский центр, чтобы я психологически готовил патрульных, учил их стрессоустойчивости, — говорит Кирилл Недря. — Делать это мне позволяет и полученный на войне опыт, и образование магистра политологии. За шесть месяцев поработал с патрулями в Днепропетровске, Кривом Роге, Запорожье, Борисполе, Кременчуге, Черкассах, Рубежном, Лисичанске, Артемовске и Северодонецке. И приятно, что мой рейтинг в качестве тренера один из самых высоких в стране.
— Как можно подготовить человека к стрессовой ситуации?
— В первую очередь я объясняю полицейским, что их могут легко и просто… послать. Реагировать на это нельзя. Если ответить человеку, у которого повышенный уровень агрессивности, он может повести себя непредсказуемо. А ведь у патрульных есть оружие, и нельзя допустить, чтобы оно выстрелило из-за того, что у полицейского сдали нервы. После моих тренингов некоторые ребята отсеиваются. В последнее время на занятиях меня спрашивают, правильно ли поступили киевские полицейские, стреляя по машине во время погони. Я предложил представить себе такую ситуацию. Вы идете по улице с маленьким ребенком, а на вас на скорости 150 километров в час несется легковушка. Машина врезается в столб, из-за руля вываливается пьяный водитель. При этом у вас есть оружие, на которое вы имеете разрешение. Мужчине, говорившему, что патрульные были неправы, я задал вопрос, который поставил его в тупик: «Вы бы удержались, чтобы не достать пистолет и не выстрелить в человека, который едва не убил вашего ребенка?» А ведь водитель, пытавшийся оторваться от киевских патрулей, мог выскочить на тротуар и убить не одного ребенка, а десяток человек. Полицейские пытались остановить нарушителя в течение полутора часов. За ним ехало несколько машин. То есть в зеркалах заднего вида у него все было синим от мигалок. И при этом он гонял по столице. Полицейский решился стрелять только спустя продолжительное время после начала погони, значит, правоохранители боятся применять оружие, потому что их за это могут еще и наказать. Так и произошло.
— В полицию часто идут бойцы, служившие в зоне АТО. Они лучше подготовлены к таким ситуациям?
— Могу сказать, что у воевавших ребят стрессоустойчивость выше, чем у тех, у кого нет боевого опыта. Да и в сложных ситуациях они быстрее ориентируются, контролируют эмоции. Готовы к тому, что противник может быть вооружен. Думаю, присутствие в полиции тех, кто воевал, поддерживает высокий уровень доверия к службе у мирных жителей. Меня порадовало, что в Днепропетровске люди начали помогать полиции. За время работы службы — а это меньше трех месяцев — горожане трижды сами задерживали правонарушителей. Хотя в предыдущие годы подобного не случалось.
— Кроме вас еще кто-то из тех, с кем вы служили в бригаде, решил стать полицейским?
— В днепропетровской патрульной полиции служит Артем Оксак из разведвзвода нашей бригады. Знаете, военные предлагают полезные вещи. Так, буквально на днях патрульных начали обучать обращению с автоматами. Тренируем ребят с помощью страйкбольных имитаторов. Считаю, что в связи с ситуацией в стране это умение не будет лишним. Полицейские, которые несут службу рядом с зоной АТО, уже вооружены автоматами.
— Когда вы сами попали на передовую?
— Повестка мне пришла два года назад, 1 апреля. Такая вот шутка. Значит, подумал я, нужно защищать свой дом, семью. Когда учился в университете, у нас была хорошая военная кафедра, я прошел отличную подготовку. Мой прадед воевал во время Первой мировой войны, был полным кавалером Георгиевского креста. Дед прошел Вторую мировую войну от Сталинграда до Берлина. Дядя — офицер Главного разведуправления СССР, воевал в Афганистане. Так что слова присяги для меня не были пустым звуком.
— Но ведь можно было и не вернуться…
— Гораздо больше людей гибнет в автокатастрофах. Считаю, что от судьбы не уйдешь. Если суждено погибнуть от кирпича, который упадет с крыши соседнего дома, то с войны вернешься целым и невредимым. Я стараюсь следовать таким принципам: делай то, что должен, и будь что будет; лучше быть, чем казаться; и — честь имею. Когда в Донецкой и Луганской областях начались события, я взял линейку и по карте измерил расстояние. Оказалось, от моего дома до мест, где шли бои, всего 220 километров.
— Куда вас отправили?
— Перед выездом, когда мы получали боевые патроны, снаряды для «Градов» и самоходных артиллерийских установок, было понятно, что не в оцепление идем. Чуть больше месяца мы провели в районе Карловки, освобождали это село. Затем выбивали врага из Авдеевки, Песок. Самым запоминающимся боем для меня стала зачистка Авдеевки. План штурма был разработан в течение часа. Мы знали, что там находится около пятисот террористов. У нас же было до шестидесяти человек пехоты и три танка. К счастью, мы выбили врага. Но после боя я не сразу смог выбраться из БМП — от напряжения сводило все мышцы. Форма на мне была насквозь мокрой. До сих пор помню весь бой, как замедленную съемку, покадрово.
— Были раненые?
— Несколько человек, но не тяжелые. Один боец погиб. И это самое болезненное для меня. Вова Толкин, светлейший человек, никогда не служил в армии. Он работал поваром в госадминистрации. У нас в бригаде был гранатометчиком. Но продолжал готовить, всегда баловал нас чем-то вкусным. Какой у него получался борщ из минимального количества продуктов! Никогда не забуду вкус жареной картошки с луком и салом… В армии что ценится больше всего? Сигареты, кофе и чай. Вова всегда находил для меня немного кофе. Утром спрашивал: «Командир, чашечку сделать?» В тот бой мы Вову не взяли, оставили на позиции. Но он не усидел, поехал за нами. И неподалеку от него разорвалась мина…
— Что было самым запоминающимся в аэропорту?
— Площадь аэропорта огромная, а защищающих его людей было слишком мало. Работать нужно было динамично и мобильно. К тому моменту, как мы вошли в здание, 72-я бригада и 3-й полк спецназа уже хорошо поработали. Была создана система обороны, работала артиллерия, которая не позволяла врагу подходить близко. Мы там учились максимально использовать то, что есть под рукой. Думаю, наши разработки и придумки войдут в новые учебники по тактике. Кроме обороны аэропорта, нужно было обеспечить и свой быт. В здании аэропорта уже не было света и воды. Самолетный компрессор наши умельцы переделали в насос. Из снятых со сгоревших самолетов запчастей собрали генераторы. В роте были люди самых разных профессий. Каждый старался быть полезным… Выяснив, что видеокамеры наблюдения в здании оборудованы фильтрами ночного видения, подключили их к компьютерам, активировали серверы, которые там оставались, и по ночам могли наблюдать за дальними постами, не направляя туда людей. Мы многому научились.
— Позывной вам дали в аэропорту?
— Когда мы вошли в аэропорт, я познакомился с «Редутом» — полковником спецназа, который командовал обороной. Он сказал, что мне нужен позывной. Рассказывая о себе, сказал, что я доцент университета. «Редут» остановил меня: «Значит, „Доцентом“ и будешь». Так и пошло.
— Один из самых страшных боев, в котором вы приняли участие, состоялся 28 сентября…
— У нас тогда погибли сразу 11 человек. Но 14 сентября был не менее ужасный день: погибли двое бойцов 3-го полка спецназа — Женя Подолянчук («Скаут») и Олег Кулыгин («Шахтер»). Мы потеряли очень много замечательных ребят. Всегда буду их помнить. А 28-го произошло важное событие — танкист «Адам» подбил два танка, которые не давали нам покоя. Честно говоря, те два месяца, которые я провел в аэропорту, слились для меня в один день. Война шла постоянно. Но самым страшным был момент, когда мне сообщили: «Твое подразделение выходит отсюда в ночь со 2 на 3 октября». Я до последнего не говорил бойцам об этом. Потому что понимал: ожидание выхода расслабляет, а это может привести к чьей-то гибели. Нужно оставаться максимально собранным до последнего. Глупо погибнуть за несколько часов до выхода… Помню, как в тот день смотрел на часы, а секундная стрелка, казалось, не двигалась. Время замерло. К счастью, все прошло хорошо. И вот после всего этого я понял: больше мне нечего себе доказывать.
— Не было мыслей остаться в армии?
— Каждый должен заниматься своим делом. У меня хорошо получается передавать опыт. А предложения служить поступали из самых разных подразделений. Но я решил помогать полиции и продолжать преподавать политологию в родном университете.
— Вы можете предположить, как закончится война?
— Проигрышем обеих сторон. Для нас самая большая потеря в этой войне — погибшие люди. А что будет дальше? Действия России непрогнозируемы. Хотя россияне и говорят, что их военных у нас нет, что псковские десантники, которых мы видели в аэропорту, возникли из ниоткуда. Получается, профессиональные артиллеристы — туристы? Где ополченцы взяли танки 2013 года выпуска? В военторге?
Важно, что эта война показала: у нас действительно много замечательных людей, с которыми можно изменить страну к лучшему. Это и надо делать каждый день.
8129Читайте нас у Facebook
