Брат военного, погибшего в части под Киевом: "Медсестра сказала нам: "Он так избит. На нем нет живого места"
«Упал с высоты собственного роста, разбил голову и умер», — так родителям 33-летнего военнослужащего Игоря Тимощука в воинской части в Семиполках Киевской области объяснили смерть их сына. Игоря госпитализировали в состоянии комы. Через два дня солдат умер, не приходя в сознание.
Родственникам погибшего долго не показывали тело — этого удалось добиться только после того, как в дело вмешались журналисты. Увидев сына, родители ужаснулись: на лице и на теле Игоря были многочисленные синяки, ушибы и рваные раны.
*Игорь Тимощук ушел в армию во время четвертой волны мобилизации. Фото из семейного альбома
— Узнав от знакомых о странной смерти военнослужащего, я сразу поехала в военный госпиталь, — рассказывает «ФАКТАМ» правозащитник Елена Розвадовская. — Там встретила отца и брата Игоря Тимощука. Они были растеряны, им сказали, что Игорь умер, но никто не говорил, где тело. Журналистам врачи сообщили, что Игоря отвезли в столичный морг на улице Оранжерейной. Но, как выяснилось, на самом деле труп еще был в военном госпитале. Зачем соврали? Мы поняли это в тот момент, когда увидели тело. Множество колото-резаных ран. Возле правого глаза — рваная рана явно от сильного удара. По всему телу огромное количество синяков и ссадин, а в правом боку следы от берца (скорее всего, Игоря Тимощука били ногами и кастетом). Побои мы успели сфотографировать. В воинской части тем временем рассказывали, что солдат чистил зубы и, упав с высоты собственного роста, ударился головой об умывальник.
Оказалось, примерно за месяц до трагедии Игорь Тимощук попал в госпиталь с ушибами и пробитой барабанной перепонкой. В результате нанесенного ему сильного удара лишился слуха. Тогда он сказал своему брату: «Если я вернусь в воинскую часть, меня там убьют».
— Игорь прослужил год и три месяца, — рассказывает брат погибшего военного Вадим Тимощук. — Ушел в армию во время четвертой волны мобилизации. До войны работал столяром, часто ездил на заработки за границу. Получив повестку, сказал, что уклоняться не будет. «Я люблю свою страну, — сказал. — А значит, пойду ее защищать». Первые два месяца был на учениях, потом его отправили в воинскую часть в Семиполках Киевской области. В горячих точках Игорь не был — в основном его направляли в Херсонскую область.
О конфликте с командованием воинской части брат долго не рассказывал. Мы были уверены, что у него все в порядке — так он говорил по телефону. На все наши вопросы скупо отвечал: «Все нормально». Когда я однажды спросил, могут ли его отпустить в увольнение, брат сказал: «Для этого нужно отнести ротному магарыч или деньги. Я этого делать не собираюсь. Почему должен ему платить?» Игорь всегда был принципиальным, с характером. Никогда не давал взяток и презирал людей, которые их брали. Не стеснялся открыто об этом говорить.
«Здесь ротный установил свои порядки, — позже рассказал мне Игорь. — За малейшую провинность тебя могут лишить всей зарплаты. Но если регулярно платишь ротному, делай все, что хочешь, — никто денег у тебя не отберет». Еще брат рассказывал, как командиры части на ЗИЛах и «Уралах» специально «накручивали» километраж — чтобы получить больше денег на топливо. Может, за свою принципиальность он и пострадал? Не знаю. Но месяц назад брата прямо из части госпитализировали с пробитой барабанной перепонкой. Он оглох на одно ухо.
— Как это произошло? Его избили?
— Игорь сказал, что да. По его словам, по команде ротного это сделал один старший лейтенант. Брата жестоко избили, а потом заставляли сказать, что он упал и ударился головой об автомобиль. А Игорь заявил, что расскажет правду. Тогда я узнал, что его избили уже не впервые. «Ротный хотел, чтобы я не служил, а прислуживал ему, — сказал Игорь. — Я отказался. С тех пор все это и началось». Как выяснилось, незадолго до случая с ухом ему поломали ребра и фактически отбили селезенку. «Ротный дал своим подчиненным команду „фас“, — рассказывал Игорь. — Сказал, что они должны меня перевоспитать. А „перевоспитание“ — это когда тебя хватают за руки и ноги, несут в подвал и бьют до потери сознания».
Когда Игоря выписали из госпиталя, я сказал, что поеду в воинскую часть вместе с ним. «Это ничего не решит, — сказал брат. — Я больше туда не вернусь. Хочу еще немного пожить». Я пытался его уговорить, ведь до демобилизации оставались считаные дни. Но Игорь боялся. Видимо, знал, чем это для него закончится.
Несмотря на уговоры брата, Игорь Тимощук после госпиталя отправился домой. Но вскоре за ним приехали. Военная прокуратура возбудила уголовное производство по факту самовольного оставления воинской части и забрала его на допрос. В часть мужчину доставили принудительно. Что происходило в воинской части, неизвестно. Но оттуда Игоря Тимощука увезли в госпиталь в состоянии комы.
— Брата забрали в прокуратуру 27 мая, — говорит Вадим Тимощук. — А уже 28-го в 11 часов утра он лежал в реанимации. Нам об этом никто даже не сообщил! Родители звонили Игорю и не могли понять, почему он не берет трубку. Брат ответил только один раз, когда еще был в прокуратуре. Успел сказать, где он находится, и у него сразу отобрали телефон. Это был наш последний разговор.
Не дозвонившись ему ни 28-го, ни 29 мая, мы поняли: что-то случилось. Начали звонить в прокуратуру Дарницкого гарнизона, ведь это последнее место, где он находился. В прокуратуре, услышав фамилию Тимощук, сказали: «Перезвоните через двадцать минут». Потом сказали перезвонить еще через час. Так и не получив ответа, папа позвонил знакомому адвокату, и тот тоже начал звонить в прокуратуру. Примерно через полчаса отцу позвонил ротный: «Ваш сын брился и ему стало плохо. Он упал, ударился головой об умывальник. Сейчас в коме в реанимации». Я тут же поехал в госпиталь. Медсестра, увидев меня, опустила глаза. А врач сказал: «Он в тяжелом состоянии, весь избит. Готовьтесь к худшему».
Тогда же и выяснилось, что его привезли… еще два дня назад. Нам, ближайшим родственникам, даже ничего не сообщили. Как мне объяснили, Игорь продержался эти два дня только за счет аппарата искусственного дыхания. Самостоятельно он уже не дышал. К нему в палату меня не пустили.
Игорь Тимощук умер 31 мая. Поняв, что тело им никто не покажет, родные погибшего военнослужащего обратились к журналистам.
— Одна медсестра сказала нам: «Он так избит! На нем нет живого места», — вспоминает Вадим Тимощук. — Нам до последнего не хотели его показывать. Когда мы вместе с журналистами приехали в морг на улице Оранжерейной, у входа нас встретила толпа молодчиков: «Что вы тут делаете, да еще и с камерами? Здесь нельзя фотографировать!»
— Вы разговаривали с ротным после случившегося?
— Я позвонил ему, как только узнал, что Игорь в коме. «Что вы наделали, звери?» — кричал я. — Вы убили человека!" «Как ты со мной разговариваешь? — услышал в ответ. — Да ты такой же олень, как твой брат. Хочешь — приезжай, я и с тобой разберусь!» После чего он перезвонил моему отцу и сказал, что будет жаловаться в прокуратуру — дескать, я ему угрожал.
Журналистам удалось поговорить с сослуживцами Игоря Тимощука. Они подтвердили, что в части военнослужащего жестоко избивали.
— Это делали приближенные к командиру роты, — сказал «ТСН» военнослужащий Иван. — У нас были так называемые «жополизы», которые, когда ротный давал команду «фас», брали человека в оборот. Их жертвой оказался Игорь Тимощук. Ротный хвастался: мол, стоит мне дать команду — и вам мало не покажется.
— Игорь был хорошим парнем, никому не причинял зла, — рассказал «ФАКТАМ» сослуживец погибшего Владимир Щербина. — Единственный его недостаток — мог употребить спиртного. Это тоже становилось причиной конфликтов с ротным. За это, безусловно, нужно наказывать. Но не убивать же! Игорю не нравились установленные ротным порядки. Например, те, кто хотел уйти в увольнение, платили или приносили пакеты с едой. После очередной стычки с ротным Игорю пробили барабанную перепонку. Я видел его сразу после избиения — он закрывал ухо ладонью и говорил, что ничего не слышит. Я отвел его в санчасть, а уже оттуда его отвезли в госпиталь.
Он понимал, что это будет продолжаться, поэтому и боялся возвращаться в часть. Когда его все-таки туда привезли, меня там не было — я уже демобилизовался. Увидев сейчас фотографии трупа, ужаснулся — сплошные раны и гематомы. Страшно даже подумать, что с ним делали.
«ФАКТЫ» пытались связаться с ротным, но он не отвечал на звонки. Военный прокурор Григорий Рябенко сообщил журналистам, что причиной смерти Игоря Тимощука стали травмы, которые, в соответствии с выводами судмедэксперта, были получены в результате падения с высоты собственного роста. Адвокат семьи погибшего настаивает на повторной экспертизе.
После того как о произошедшем рассказали СМИ, в пресс-службе Генштаба Вооруженных Сил Украины заявили, что сомневаются в объективности расследования, которое проводилось в воинской части. Командира воинской части и командира подразделения на время расследования отстранили от исполнения служебных обязанностей.
— Я возьму это дело под личный контроль, — заявил начальник Генерального штаба Вооруженных Сил Украины Виктор Муженко. — Военная служба правопорядка ВСУ должна провести расследование обстоятельств смерти солдата объективно.
— Отстранения от должности командира подразделения и командира части удалось добиться благодаря вмешательству журналистов, — уверена правозащитник Елена Розвадовская. — Пока что в уголовном деле нет подозреваемых. Тем временем сослуживцам Игоря, которые не побоялись открыто рассказать о том, что происходило в части, уже начали поступать угрозы. А я получила сообщение: «Будешь много говорить — с тобой случится то же самое». Сообщение пришло с неизвестного номера. После этого кто-то взломал мои странички в соцсетях и уничтожил всю информацию. Не думаю, что это совпадение.
12379Читайте нас у Facebook
