У героев "ФАКТОВ" бойца АТО Валентина Гонтаря и волонтера Виталины Масловой родился сын!
В мае прошлого года «ФАКТЫ» рассказывали о свадьбе бойца добровольческого батальона «Купол» 42-летнего Валентина Гонтаря и волонтера Виталины Масловой. Свадьба проходила в Карпатах в национальном стиле: молодожены были в украинских костюмах, звучала гуцульская музыка. На торжество пригласили сослуживцев Валентина и волонтеров, которые в свое время помогли Виталине организовать центр психологической помощи для ребят из зоны АТО «Творча криївка». С этого центра, собственно, все и началось. Друзья уговорили Валентина поехать туда на реабилитацию. Там он и познакомился со своей будущей женой.
И хотя молодожены были знакомы всего несколько месяцев, они говорили, что в чувствах не сомневаются. «Я поняла, что встретила своего человека, — объясняла Виталина. — А раз так, какие могут быть сомнения?»
*Валентин и Виталина поженились в Карпатах
Это было еще полтора года назад. А на днях на страничке в «Фейсбуке» Виталина сообщила радостную новость: «4.08.2016 у нас родился сын. Гонтар Назар Валентинович передает вам привет из Криворовни!»
Криворовня — старинное высокогорное гуцульское село в Верховинском районе Ивано-Франковской области. Сейчас здесь находится центр психологической реабилитации для бойцов АТО «Творча криївка». В селе плохая мобильная связь, поэтому мы с Виталиной разговаривали по скайпу.
— Несмотря на то что мы с мужем живем в центре села, нам практически невозможно дозвониться, — улыбнулась Виталина. — Для бойцов АТО, нуждающихся в реабилитации, это идеальные условия. Выходя на улицу, слышишь шум ветра и пение птиц. Высоко в горах, где находится наш центр, даже машины не ездят. После реабилитации в таком месте бойцы приходят в себя. Я не захотела отсюда уезжать даже на девятом месяце беременности. Хотя многие отговаривали: дескать, лучше рожай в Киеве или в другом крупном городе. А я знала, что здесь нашему ребенку будет лучше. Кстати, такой роддом, как в Верховине, еще нужно поискать. Здесь новое оборудование, для каждой роженицы отдельная палата, хорошие врачи. Поверьте, такие условия есть далеко не во всех столичных роддомах. У нас с мужем были партнерские роды. Валентин сразу сказал, что хочет быть рядом со мной в этот важный момент. Муж, как и раньше, во всем меня поддерживает. Я в своем выборе не ошиблась.
Хотя при первой встрече Валентин Виталине совсем не понравился.
— Когда Валик только приехал в наш центр на реабилитацию, он показался мне хмурым и замкнутым, — вспоминает Виталина. — Таких бойцов я уже встречала. С ними, как правило, очень сложно, они с трудом идут на контакт. Как потом рассказывал Валик, он не хотел демонстрировать свои эмоции. Да и вообще не горел желанием ехать в наш центр.
— Мне действительно хватало других забот, — подтверждает Валентин. — Я профессиональный военный, в свое время участвовал в боевых действиях в Приднестровье и, как мне казалось, еще тогда научился справляться с эмоциями. Но сослуживцы начали уговаривать: «Давай с нами. Просто отдохнешь в горах, наберешься сил». И таки уговорили. Но я все равно не был настроен на разговоры с психологом, никому не хотел ничего рассказывать.
До поездки в реабилитационный центр Валентин перенес четыре сложные операции. Под Иловайском получил ранение, осколок раздробил ему кость на правой руке. До этого в составе добровольческого батальона «Купол» прошел Артемовск, Попасную, Лисичанск и Курахово.
— Многие знакомые удивлялись: мол, почему я, будучи военным, ушел в добровольческий батальон, — рассказывает Валентин. — Я давно демобилизовался и последние восемь лет жил и работал в Москве. Там у меня был бизнес, и я не планировал возвращаться. А когда в Украине началась война, насмотрелся российских телеканалов и решил, что нужно спасать родителей от «бандеровцев». Я сейчас не шучу. В 2014 году поехал в родную Полтавскую область, чтобы забрать родителей в Москву. Но они мой порыв не оценили. Особенно папа, который, как мог, помогал украинским военным. Только пообщавшись с ним и со старыми друзьями (а многие из них ушли на войну), я понял, что все совсем не так, как нам рассказывали в России. Потом поехал на Майдан. Увидел фотографии погибших ребят, пообщался с людьми. И через три недели записался в добровольческий батальон. В Москве у меня осталась двадцатилетняя дочь от первого брака. Мое решение идти на войну ее шокировало. Она решила, что ее папа стал «карателем».
— Историю Валентина я узнала далеко не сразу, — говорит Виталина. — Ведь он сначала вообще ничего не рассказывал. Мы практически не общались. При этом я часто ловила на себе его пристальный взгляд. Но не могла понять, что это значит, и чувствовала напряжение. Мне даже в голову не приходило, что я ему понравилась.
— На самом деле Виталина сразу запала мне в душу, — признается Валентин. — Такая открытая, энергичная, веселая. Было видно, что она живет делом, которым занимается. Но я боялся проявлять свои чувства. Не знал, как Виталина это воспримет. И к тому же не знал, замужем ли она.
— Даже когда Валентин все же со мной заговорил и стал кое-что о себе рассказывать, он все равно оставался для меня загадкой, — продолжает Виталина. — А однажды у меня выдался очень тяжелый день. Накануне узнала о гибели своего товарища. Я пошла в церковь и заказала молебен за его упокой.
Вернувшись в наш центр, зашла в комнату, где как раз был Валентин. Зашла, чтобы что-то спросить, но не выдержала и расплакалась. Слезы лились рекой, я не могла их остановить. Валик подошел ко мне и, ничего не говоря, крепко обнял. Может, это странно звучит, но я вдруг поняла, что это тот самый человек, который может меня защитить и поддержать. Тот, с кем могу быть слабой. Мы долго стояли обнявшись. Потом начали говорить. Это был наш первый разговор по душам. А после этого Валик признался: если бы я тогда не позволила ему себя обнять, он никогда не решился бы на первый шаг.
Мы с Валиком стали встречаться, ездили в Ивано-Франковск и во Львов. Нам было очень хорошо вместе. А когда вернулись в Карпаты, разговорились с председателем местного сельсовета. Речь зашла о том, что, если бы одинокие бойцы влюблялись и женились, реабилитация проходила бы еще быстрее. «Если бы кто-то из ребят вот так решил жениться, я бы прямо сейчас расписал их», — сказал председатель. Мы с Валиком переглянулись и… приняли решение. Вася из Самообороны, который при этом присутствовал, все понял и сказал председателю: «Так давайте прямо сейчас поедем к вам в сельсовет — и Виталина с Валиком подадут заявление».
Спонтанное решение Виталины и Валентина одобрили их родные. 16-летний сын Виталины от первого брака (кстати, тоже Валентин), познакомившись с маминым избранником, сразу сказал: «Мама, это тот человек, который тебе нужен. Он классный». А Виталина очень понравилась родителям Валентина.
— Мама так хотела, чтобы я наконец женился! — признается Валентин. — Ей в последнее время приходилось непросто. Когда я ушел на войну, мы с отцом ничего ей не рассказали, чтобы не волновать. Но она увидела меня по телевизору в Попасной Луганской области. В день, когда я был ранен, мама не смогла мне дозвониться, но почувствовала, что что-то не так. Утром пошла в церковь, заказала молебен за мое здоровье. Батюшка, читая молитву, начал плакать. В тот момент мы с ребятами попали под обстрел…
— Сейчас нас спрашивают, планировали ли мы ребенка, — рассказывает Виталина. — Наверное, это невозможно запланировать. Ребенок рождается тогда, когда он хочет. Но мы с Валиком мечтали о детях. Когда в конце прошлого года я узнала, что беременна, мы безумно обрадовались. Муж очень хотел сына, и тут его мечта исполнилась. Мы долго думали об имени, обсуждали множество вариантов. А потом решили, что сначала должны увидеть малыша. Окончательно определились только на днях. Он у нас Назар Валентинович.
— Как переносили беременность?
— Слава Богу, даже лучше, чем когда мне было двадцать. У меня практически не было токсикоза, и, несмотря на жару, я хорошо себя чувствовала. В декрет, как и полагается, ушла на 30-й неделе. До этого активно занималась нашей «Творчей криївкой», а муж мне помогал. Год назад сельсовет Криворовни выделил под наш реабилитационный центр гектар земли и старую гуцульскую хату. Это бесплатная аренда на 49 лет с дальнейшим правом выкупа. Хату еще нужно приводить в порядок (хотя бы подвести канализацию), но туда все равно уже приезжают бойцы со своими женами и наши друзья волонтеры. Место прекрасное. Выходишь из дома — а вокруг лес, речка, вид на горные хребты. Несмотря на то что я уже была в положении, продолжала заниматься организацией этих поездок и реабилитацией бойцов. А потом передала свои полномочия Валику и другим волонтерам. Валик начал помогать мне еще в прошлом году, когда мы повезли бойцов на реабилитацию на Азовское море. Это была очень тяжелая группа — кто-то после серьезной травмы, кто-то после длительного лечения в психиатрической клинике. Но мужа это не испугало, он сразу включился в работу. Еще тогда я поняла, что могу на него рассчитывать.
— Кто помогает вам с ребенком?
— Только муж. Валик крутится как белка в колесе, но все успевает. Назарчик еще совсем маленький, почти все время спит. Он, кстати, родился крупным — четыре кило! Настоящий богатырь. Роды были абсолютно естественными. Я попросила врача обойтись без обезболивающих. До сих пор нахожусь под впечатлением от этого роддома. Ей-богу, советовала бы приезжать сюда всем киевлянкам!
— На кого похож Назарчик?
— Однозначно на Валика. Маленькая папина копия. Своего пока ничего не вижу (смеется). Мой старший сын братику очень обрадовался. Он приехал к нам в тот день, когда я родила. Дочка Валика, к сожалению, пока не звонила. Прочитав в Интернете о нашей свадьбе, она позвонила и поздравила папу. Но с тех пор они не общались. Если она захочет что-то узнать о братике, мы будем очень рады. Зато нам постоянно звонят друзья и знакомые. Среди них, кстати, много бойцов, которые приезжали на реабилитацию в наш центр. С некоторыми мы дружим семьями.
— Сразу после свадьбы Валентин говорил, что хочет опять уехать в зону АТО…
— Он по-прежнему этого хочет, но пока не может. К сожалению, кость в раненой руке не прижилась. Сейчас там стоит титановая пластина, но ее однозначно нужно снимать. А это еще одна операция стоимостью не меньше тридцати тысяч гривен… Сейчас у нас нет таких денег, да и уехать Валик не может. Здесь, в Криворовне, у него очень много дел. 29 августа мы открываем часовню в память о погибших в Иловайском котле. К тому же мы продолжаем принимать военных на реабилитацию… Но надеюсь, у нас все же получится сделать Валику операцию. Муж же все время повторяет, что для него главное — наш Назарчик. «Все остальное решится, — уверен он. — Еще никогда я не был так счастлив».
*"Назарчик у нас богатырь, родился весом четыре килограмма", — с гордостью говорит Валентин Гонтарь о новорожденном сыне
Читайте нас у Facebook
